Алкогольная сладость...

Руки подрагивают, сердце ноет, и невыносимо трудно дышать. Только одно это имя «Милих» вызывает во мне целую бурю далеко не самых приятных эмоций. Воспоминания хлынули душераздирающей волной. Давят меня под своей тяжестью, и как бы крепко я ни стоял на ногах, эта волна собьет меня, унося мое обмякшее тело в глубину отчаяния. Не зря говорят, что от прошлого не убежишь и не спрячешься. Смотрю на конверт долго и пристально. Вновь перечитываю надпись на нем, надеясь, что мне все же показалось. Но нет, там написано именно то, что я прочитал в самый первый раз. Возникает желание просто смять и выкинуть проклятую бумагу. Но ведь так от проблемы не избавиться. Тяжело вздохнув, неаккуратно рву край бумаги и достаю лист. Там написано всего лишь несколько строк, но эти слова когтистыми лапами окончательно рвут мое спокойствие на множество кусочков. Черным по белому ровным почерком написано: «Дорогой Милих, завтра в полночь (45.24.23432 по островному календарю) приди к салону «Яркие звезды». Тебе не причинят боли и неудобств. Разговор будет не о твоей матери и не о прошлой жизни. Нужно поговорить о тебе и твоем альфе. Я хочу передать его послание. Он слишком долго тебя искал и теперь наконец хочет встретиться. Вам нужно вернуться домой». Округлив глаза, прикусываю и без того ноющие губы. Мое сознание перестало работать, и в голове возник лишь один огромный вопросительный знак. Совершенно не понимаю смысла послания. Оно будто вырвано из контекста и слишком тяжело для меня. Давит на разум многотонным грузом, разрушая мысли и обычный уклад жизни. - Что? Альфа? Встреча? – непонимающе бормочу, переворачивая в руках бумагу и надеясь увидеть еще хоть какие-то более понятные записи. – Твой альфа? – в голос переспрашиваю у письма, будто бумага могла мне ответить. – Что за бред? – Этот вопрос звучит еще громче. Я почти кричу. Срываюсь с места и иду к комнате Бернарда. Она недалеко от моей. Стучу пару раз по двери и, не дожидаясь ответа, открываю ее. Удивленно смотрю на Бернарда, а бета тем временем, ошарашенно взвизгнув, схватил с кровати покрывало и укутался в него. Лицо мужчины приобрело необычный алый цвет в тон его занавескам. Покраснели даже кончики ушей. Мне показалось, или на Бернарде были надеты только стринги и короткий топик, которые больше подошли бы худенькому омеге, а не пожилому бете в теле? - Ты что-то хотел? – Бернард говорит так, будто ничего не произошло, и я не видел его зад в кружевах, но при этом еще сильнее кутается в одеяло и смотрит куда-то в пол. - Эммм… Да. - Черт, почему это Бернард тут наряжается во всякие извращенные наряды, а стыдно мне? Тоже опускаю взгляд в пол и неловко почесываю затылок. – Кто сегодня заходил в мою комнату? - Никто, - не могу понять, голос у него такой из-за того, что бета удивлен моим вопросом, или ему все еще неловко? Может, и то, и другое. – Я не заходил, а кроме меня в доме больше никого не было. - Ясно. Спасибо, - киваю, опять-таки не смотря на бету. Собираюсь уйти, но он меня окликнул. Остановившись около двери, даже не думаю оглядываться. Лучше посмотрю на металлическую ручку. Она куда интереснее, чем Бернард в кружевах, старательно делающий вид, что он тут книги читал, а не занимался чем-то с рейтингом для взрослых. - Ирис, пожалуйста, в следующий раз не заходи в мою комнату без разрешения, - его голос звучит с ощутимым укором. Мне становится еще более стыдно. Все же оборачиваюсь к Бернарду и сразу же жалею об этом. Мужчина плохо прикрылся. Вижу ошейник у него на шее и наручники на руках. Около кровати стоит ящик с внушительным выбором игрушек для взрослых. Против моей воли в голове возникают картины того, как бета решил провести свою ночь. Скривившись, ненадолго закрываю глаза, проклиная свою богатую фантазию. - Хорошо. Не буду, - говорю, и я не вру. Больше никогда и ни за что не буду врываться в чужие комнаты. Ну его к чертям. Мало ли что я мог увидеть, если бы зашел на десять минут позже. Возвращаюсь в свою комнату и закрываю дверь. К сожалению, замка в ней нет, поэтому защищенным я себя не чувствую. Выглядываю в окно и понимаю, что через него ко мне не пробраться. Около окон нет деревьев и стена ровная безо всяких выступов. Значит, этот человек зашел в дом и попал в мою комнату через дверь. А Бернард этого даже не заметил. Сложенные неаккуратной стопкой мысли балансируют, готовые в любой момент рухнуть вниз. Страшно. Как же мне страшно. Пусть в письме и говорится, что мне не причинят вреда, но те, кто знает моё настоящее имя, просто не могут желать мне добра. Хаотично расхаживаю по комнате, размышляя над тем, что делать дальше. Быстрыми шагами перемещаюсь из одного угла в другой, взъерошиваю волосы руками, путаясь пальцами в уже отросших прядях, и настороженно посматриваю по сторонам, боясь увидеть во мраке комнаты зловещую фигуру. Естественно, завтра в полночь я никуда не пойду. Не хочу связываться со своим прошлым. Я не идиот, чтобы добровольно идти в возможную ловушку, уподобляясь мотыльку, летящему на свет, прямо в пылающий огонь. Кто тот человек, желающий встретиться со мной? Почти уверен в том, что это Ричард, ведь то его письмо оказалось на моём столе точно так же, как и это. Все же нужно было прочитать его. А сейчас обрывки того конверта куда-то исчезли, хотя я оставил их на краю стола. Черт, это точно Ричард. Но какое отношение он имеет к Кривому острову? И что за бред там написан про моего альфу? Нет у меня никакого альфы! Я вообще еще девственник и собирался им оставаться до конца своих дней. О том, чтобы поспать, я даже и думать не мог. Вместо этого время от времени словно параноик прислушивался к шуму в доме и всматривался во двор через окно, боясь увидеть среди деревьев темную фигуру, наблюдающую за мной. Это какой-то ужас. Может, я преувеличиваю, и нет смысла так сильно переживать, но слишком неприятными были воспоминания из моего прошлого, они давили на меня тяжелым грузом. Прошла лишь половина ночи, а я все также сидел около окна и пытался успокоить себя, когда заметил кое-что странное. Сначала я ощутил запах затхлости и гниющего от влаги дерева, а потом и аромат цветов азумии, растущей во дворе. Эти ароматы ударили мне в голову и растворились в голове темной дымкой, затуманивая разум. Ко мне наконец возвращалось обоняние. Немного не вовремя. Голова и так болела от не самых приятных мыслей, а теперь еще она начала кружиться от изобилия запахов. Но я старался не обращать на это внимания ровно до тех пор, пока среди всех этих ароматов не уловил еле ощутимый запах того, кто был тут. Он тонкой нитью пролегал среди затхлого воздуха и был незаметен до тех пор, пока ты случайно не учуешь его. После этого нить становилась веревкой и приобретала красный цвет, маня к себе прожекторами. Это точно был альфа. Не могу сказать, какой у него запах - приятный или неприятный. Но от него веяло опасностью. Все тело прошиб холодный пот, и мой собственный организм твердил, что нужно бежать. Этот альфа страшен. Встав с подоконника, я закрыл лицо ладонями и несколько раз глубоко вдохнул затхлый воздух через рот. Ладно, теперь нет смысла успокаивать себя. Ничего хорошего завтра в том салоне меня не ждет. Нельзя, чтобы этот человек нашел меня ни сегодня, ни завтра, или даже через десять лет. На всякий случай я задул свечку, которая и без того почти не освещала комнату, после чего плотно зашторил окно и начал собирать вещи. Мне нельзя оставаться тут, но при этом больше некуда пойти. Деньги практически закончились, а мне нужно поскорее убраться с острова. Вещи я сложил пусть не аккуратно, но быстро. Осталось дождаться утра, чтобы не бродить по улице в темноте. Кинув сумку на пол, я сел рядом, прижавшись спиной к столу. Пол жесткий и холодный, поясница ноет от неудобной позы, но, забившись в том углу, я даже боялся пошевелиться. В данный момент я пытался слиться с мебелью. Накрыв голову руками, я стал часто дышать. Мне ужасно не хватало воздуха. - Я не вернусь на Кривой остров, - бормочу. – Они меня не заставят. Вновь глубоко дышу и закрываю глаза. Мне никак нельзя возвращаться в тот Ад, ведь выжить в нем я смог только благодаря матери. Сейчас меня никто не спасет, и я прекрасно знаю, что там делают с такими, как я. На Кривом острове веруют в культ вуду и не брезгуют жертвоприношениями. Чаще всего темным богам преподносят животных, но лучшей жертвой считаются люди с необычной внешностью. Чаще всего это альбиносы или темнокожие, которых сейчас практически не встретишь. Их убивают не сразу, иногда они живут годами в темницах и лишь иногда от них аккуратно отрезают части тела, чтобы спалить в священном огне. Я рос в золотой клетке благодаря матери и не знал об этом. Точно так же, как я не знал, что только столетие назад на Кривом острове отменили каннибализм, и то лишь из-за того, что соседние острова больше не хотели отправлять туда торговые судна. Об этом я узнал через пару лет после того, как отправился скитаться по миру, и в одной библиотеке нашел книгу о своем родном острове. Тщательно изучив ее, я понял, что если бы моя судьба сложилась иначе, я бы тоже стал очередной жертвой для какого-нибудь бога Вуду. Поэтому возвращаться на Кривой остров мне точно нельзя. Мой родной дядюшка станет первым, кто предложит сжечь меня на священном костре. Открыв глаза и еще раз взъерошив волосы, я легонько прикусил губу и нахмурился. Надеюсь, что это все же какая-то нелепая ошибка. Не может же мне так сильно не везти. *** Как только на улице стало светать, я взял свою сумку и пошел к выходу. Бернард, наверное, еще спал, ну, или занимался еще чем-то, поэтому, идя по дому, я его не встретил. Да это и к лучшему. Я не собирался говорить бете куда иду. Я сам пока что не знал, в какую сторону направляюсь. Просто вышел из дома и пошел по узким улочкам, не имея определенного маршрута. Я старался вести себя спокойно и непринужденно, но все равно против воли постоянно оборачивался по сторонам, пытаясь понять, не преследуют ли меня случайно. Вот только, сколько бы я ни оглядывался, ничего странного увидеть не смог. Обычное утро, на улицах много сонных, но ярко одетых людей. Торговцы как раз расставляли свои прилавки и некоторые из них уже вовсю готовили хлебцы на углях, так как этот вид завтрака пользовался большим спросом. Ко мне вернулся нюх, и я наконец мог почувствовать запах этого острова. А веяло от него острыми специями, древесиной и цветами азумии. Сквозь этот аромат пробивались сотни запахов омег, альф и бет. От такого изобилия немного кружилась голова, но со временем я стал понемногу привыкать. Со мной такое не впервые. После каждого долгого плавания мне приходится терпеть подобную адаптацию. Стоило немного подождать, и все наладится. Эта мысль успокаивала. Есть мне не хотелось, поэтому, безразлично поглядывая на прилавки с едой, я проходил мимо и шел дальше. Пересек несколько мостов, прошел множество кварталов и остановился на краю какой-то заброшенной поляны. Вокруг никого не было, и я попытался учуять, не преследуют ли меня. Но стоя в таком отдаленном месте, я не чувствовал запаха людей. Тут веяло лишь травой и цветами. Скинув сумку на землю, я сел рядом с ней, только сейчас понимая, как сильно устал. Ноги ныли, а сандалии растерли мне пальцы до небольших ранок. На черной коже, из которой была сделана моя обувь, виднелась кровь, но я на это не обращал особого внимания. Сейчас мне хотелось лишь нервно посмеиваться. Еще никогда мне не приходилось скрываться от преследования, поэтому даже не знал, правильно ли поступаю. Помогла ли эта моя ходьба избавиться от преследования? А если за мной никто не следит? Тогда я обычный ненормальный параноик. Как бы там ни было, мне нужно убираться с острова. Но и это не так просто сделать, даже если бы у меня были деньги, а их практически нет. На другой остров не попасть без разрешения королевской канцелярии. А значит, мне нужно написать запрос и отправить его на ближайший остров вместе с почтовым парусником. Поскольку почтовики ходят в море раз в две недели, только одна эта отправка займёт уйму времени. А еще нужно дождаться ответа. Ну и в самой канцелярии запрос пролежит месяц или два. Ненавижу эту бумажную волокиту. С этого острова я ждал ответ почти полгода. Тяжело вздыхаю и падаю на траву, закрывая лицо от ярких лучей солнца. В спину давят камешки, а трава щекочет шею. Надеюсь, что тут нет хотя бы змей. Ладно, сегодня же отправлю запрос на ближайший остров. Что расположено ближе? Кипарисовый или Дождливый остров? Хотя, может, и тот остров, что находится южнее. Кажется, он называется Аркасовым. Ладно, пофиг. Там на месте разберусь. Нужно еще дойти до местной канцелярии, чтобы они заверили штампом мой запрос. Только подумав об этой бумажной волоките, как я, сам не понимая того, выругался и жалобно нахмурился. Как же меня все это бесит. А ведь пока я буду ждать разрешения посетить другой остров, мне нужно заработать деньги на билет. Придётся на оставшиеся деньги купить себе какой-нибудь балахон, под которым скрою лицо, и пойти работать на рыбный рынок. Там из-за вони мало людей, и мне не впервой очищать рыбу от чешуи и внутренностей. Несмотря на все дела я долго лежал на лужайке. Мне хотелось отдохнуть, плюс я все еще старался понять, следят за мной или нет. Наверное, точно становлюсь параноиком. Но по истечении часа я взял сумку и пошел на ближайший рынок. Купил там дешевый коричневый балахон, чтобы он не так сильно пачкался, как остальные яркие ткани, и, скрыв под капюшоном лицо, направился в канцелярию. Там была такая огромная очередь, что мне выть хотелось от безысходности. И в очереди почти все были или старичками, или беременными омегами. Они пришли за социальными выплатами, из-за чего меня постоянно отправляли в конец очереди. Беременным и пожилым людям нужно уступать. Я это знаю и полностью согласен, но, черт, откуда у них столько сил, чтобы часами стоять за теми копейками? Причем они еще попутно не забывали переругиваться между собой, выясняя, кто из них первый пришел. Еще бы немного, и тут развернулась бы самая эпичная битва в моей жизни. Если существует Ад, то он выглядит именно так. Когда же я наконец написал запрос, и мне поставили печать на бланках, захотелось плакать от счастья. Чувствую себя рабом, которого хозяева после долгих лет тяжелой службы наконец отпустили на свободу. Дойдя до причала, я отдал почтовику последние монеты и запрос на Кипарисовый остров, попутно выяснив, что их парусник отправится в плавание только через полторы недели. Сегодня мне точно не везет. На остров опустился вечер, и стало смеркаться. Когда ты сам по себе, есть много нюансов и трудностей. Например, я не знал, где мне жить и как буду питаться. Теперь я не мог элементарно вымыться и купить себе воды. Иногда мне хочется, чтобы все мои проблемы решились сами собой, и появился бы тот человек, который делал все вместо меня, а я бы просто наслаждался жизнью. Отойдя от причала я опустил голову и с силой сжал ладони в кулаки. Тот салон находится в восточной части города. Туда я точно не пойду. Наоборот, любыми способами постараюсь обходить ту часть города стороной, боясь ненароком столкнуться со своими преследователями. К сожалению, это не решало проблемы с ночевкой. Даже немного усложняло ее. Сначала я пытался улечься спать в лесу, но с наступлением ночи там появилось много змей, пауков и прочей опасной гадости. Из-за этого мне пришлось пойти в парк и улечься на скамейку. Оттуда меня согнали стражники, предварительно проверив документы. Сказали, что если еще раз я буду спать в общественном месте, меня оштрафуют. Пришлось мило улыбнуться им, извиниться и уйти. К сожалению, к приезжим тут более строгое отношение. И что теперь мне делать? Возвращаться в дом Бернарда? Не хочу, там я себя не чувствую в безопасности. И так паршиво, когда нет элементарной поддержки. Бернард опять укоризненно посмотрит в мою сторону и уйдет прочь. Я не жалуюсь, но иногда так хочется поныть кому-нибудь и услышать в ответ хотя бы одно слово поддержки. В такие моменты я вспоминал свою маму. За всю жизнь только с ней я чувствовал себя в безопасности, а сейчас не могу даже положить цветы ей на могилку. Чувство вины перед ней никогда не исчезнет. Ноги несли меня сами по себе, и я не сразу понял, что подошел к восточному лесу. Выяснилось, что я шел к дому Криты и Арака. Но даже поняв это, я не остановился. Они были единственными моими знакомыми на этом острове. Сомневаюсь, что альфы будут рады моему приходу. Вернее, именно Арак вновь выкажет свое недовольство присутствием моей персоны. Но, пожалуй, с психованным медведем мне будет более спокойно, нежели под открытым небом, когда опасность может подкрасться с абсолютно любой стороны. А сейчас мне больше всего хотелось именно спокойствия. Попрошусь пожить у них день или два, а потом найду другое жилье, может, кто-то согласится на то, чтобы я заплатил позже. Уже около их дома долго стою, не решаясь постучать в дверь. А не слишком ли нагло прозвучит моя просьба? Еще вчера Арак вышвыривал меня отсюда и запрещал приходить, а сегодня я прошу пожить у них. Хочу уйти, но в то же время понимаю, что другого выхода у меня нет. Сложная ситуация. Неужели мне придется унижаться перед альфой и просить его приютить на небольшое время? В голове возникает картина, где в ответ на мою просьбу он отрицательно мотает головой и, схватив меня за шкирку, грубо вышвыривает за дверь. Все мои мысленные бичевания прекращаются, когда открывается дверь. Арак стоит на пороге с растрепанными волосами и в мятой одежде, но с неизменной маской на лице. Наверное, он спал, но почему тогда открыл дверь? Я же совсем не шумел. Стоял себе тихонько перед дверью и мучился от собственных мыслей. - Нематод, почему так поздно?.. – Арак не договорил. Хоть из-за маски я не видел его выражения лица, но понял, что альфа принюхивается ко мне. – Что с тобой? – наконец спросил он после нескольких долгих секунд напряженного молчания. Голос звучал грубо, но эта грубость была обращена не ко мне. Я не знал, что ответить, поэтому молча стоял, опустив голову. Со стороны мы смотрелись как провинившийся ребенок и сварливый взрослый. Мужчина медленно протянул руку и снял с меня капюшон. Наверное, я выглядел просто ужасно от усталости и недосыпа, так как альфа вопреки всем моим ожиданиям не стал гнать меня прочь. Вместо этого он забрал мою сумку и сказал, чтобы я заходил в дом. От доброты Медведя стало немного не по себе. Лучше бы он опять назвал меня Нематодом и колко пошутил. Так бы создалась призрачная иллюзия вчерашнего дня, когда все было в порядке. А теперь его обеспокоенность, выдаваемая поведением, делала только хуже. Неужели я выгляжу так паршиво, что даже психованный Медведь решил меня пожалеть? Следуя за Араком на кухню, я невольно вдохнул его запах. Удивленно раскрыв глаза, я внимательно оглядел альфу, будто увидел его впервые. Ну не может от Медведя так приятно пахнуть. Это точно очередной сбой моего тела. Альфа отвел меня на кухню и усадил за стол, совершенно не терпя возражений. Он ненадолго куда-то ушел и вернулся уже без моей сумки. Пока я настороженно сидел за столом, теребя пальцами край кофты, Арак разжег огонь в печи, поставил чашку и насыпал в неё травы. Он ничего не говорил, давая мне перевести дух. А я молчал, потому что был поглощен его запахом. Не скажу, что он мне так сильно нравился, что я был готов упасть к ногам альфы и умолять сделать своим омегой, или взять меня прямо на этом столе. Нет, запах не так сильно действует на сознание людей. Но от альфы определенно шел очень приятный аромат. Пожалуй, самый лучший, который я когда-либо ощущал. Не приторный, а, наоборот, освежающий. С холодными нотками, но с завораживающей концепцией. От Арака пахло уютом. Еще на кухне витал сладковатый аромат Криты и другие запахи: такие, как аромат сушеных грибов, трав и горящих дров, но все это блекло перед запахом Арака. Он окутывал меня, заполняя сознание. И я был не против, так как наконец добился спокойствия и смог подумать хоть о чем-то, кроме Кривого острова. Арак поставил передо мной чашку и сел на стул рядом с мной. Он оказался слишком близко. Эта близость ненормальная и смущающая. Щеки пылают, а внутри все сжимается от неуверенности. Грудь и плечи Арака кажутся намного шире, чем прежде. Они заслоняют все вокруг, и я не вижу ничего, кроме мужчины. Впервые так явно осознаю то, насколько мы отличаемся. По сравнению с альфой я хрупкий. Он же крепкий, высокий и сильный. Захочет и сломает меня одной рукой как сухую веточку. Запах Арака поглощал меня. Стараясь сохранить ясный рассудок, я отставил свой стул немного в сторону, чтобы хоть немного увеличить расстояние между нами. Хотелось сделать это незаметно, но скрип деревянных ножек о пол выдал меня с головой. Стало еще более неловко. Волны запаха немного колыхнулись, и я различил среди них удивление. Странно, ведь редко когда через запах можно учуять эмоции человека. Чаще всего омеги могут учуять лишь омег, точно так же, как и альфы ощущают эмоции только других альф. Вновь меня не отпускает чувство, твердящее, что это лишь галлюцинации. Все это нереально, лишь плод моего больного воображения. - Что с тобой произошло? – его голос хриплый, но в нём слышатся нотки встревоженности. Арак несколько раз кашлянул и ненадолго отвернулся. Мужчине не нравилась собственная реакция. Вернее, ему не хотелось показывать ее мне. Ну конечно, у Медведей нет слабостей. Они не боятся, не волнуются и не переживают. Они как скалы. Бездушны и непоколебимы. Но, Арак, уже поздно скрываться за маской. Я знаю, что ты можешь быть другим. Ранимым и влюбленным. Тем, кто, рискуя собственной жизнью, будет защищать незнакомого ребенка и сгорать от боли предательства любимого человека. Арак заметил, как я отсел от него, но не стал это комментировать, за что я был бесконечно ему благодарен. Не знаю, как объяснить такое воздействие его запаха на меня. Возможно, мой организм еще не до конца восстановился и теперь шалит, воспринимая некоторые ароматы с излишней чувствительностью. И я не знаю, как ответить на его вопрос. Любые объяснения будут звучать как полный бред. Рассказать всю историю целиком, начиная с того момента, как я жил на Кривом острове? Я знаю Арака не так много времени, чтобы изливать мужчине свою душу. Это слишком личное. Об этом я не расскажу никому и никогда. - Ничего, я просто устал, - мотаю головой. Банально пытаюсь уйти от темы. Он не верит. Это чувствуется по запаху. Голова вновь кружится, и перед глазами плывет. Слишком тяжело ощущать чужие эмоции. Принимая чужой внутренний мир, ты будто сам с ним сливаешься. Не хочу этого. - Значит, не хочешь рассказывать, - Арак пристально смотрит на меня, облокачиваясь о спинку стула и скрещивая руки на груди. Чувствую себя как на допросе, но ничего рассказывать не собираюсь. Это эгоистично с моей стороны. Пришел к ним ночью, но даже не могу сказать, почему. Но разве станет лучше, если Арак узнает правду? - Да, не хочу рассказывать, - на этот раз говорю без утайки. Я слишком сильно устал, чтобы еще размышлять, как лучше солгать. - Ладно. - Этот ответ альфы меня удивляет. Не ожидал, что он так легко смирится с моим нежеланием говорить. Но от этого становится спокойнее. – Раз не хочешь говорить, тогда иди помойся. Знаешь же, где ванная? А я пока постелю тебе на диване в гостиной. Альфа встал со стула, но, увидев, что я по-прежнему сижу, непонимающе смотря на него, мужчина слегка наклонил голову и вздохнул. - Разве ты пришел к нам не для того, чтобы переночевать? – интересуется альфа, пожимая своими огромными плечами. - Да, но как ты… - Как я догадался, даже несмотря на то, что ты мне ничего не говорил? – Арак фыркает. Ему этот вопрос кажется смешным. Жаль, что я не разделяю его мнения. Для меня все более чем серьезно. – Все очевидно, - эти слова произнесены куда-то в сторону. Медведь отвернулся, будто тоже пытаясь уйти от ответа. – И раз ты сейчас не расположен к разговору, давай поговорим завтра. А пока иди в ванную. Альфа уходит, и мне становится немного легче дышать, хотя его аромат все равно весьма ощутим. Взъерошиваю волосы и растираю лицо ладонями, после чего встаю со стула и иду к ванной. Арак принес мне полотенце и какую-то рубашку Криты, так как другой одежды нет. Я был рад даже этому. Спать голышом не хотелось. Странным было то, что Арак делал все, что мне нужно, и то, чего я хотел, хотя при этом его ни о чем не просили. Будто он все чувствовал и молча выполнял мои желания. Искупавшись, я пальцами поправил волосы, которые слишком быстро отрастали, после чего надел рубашку. Крита младше меня почти на десять лет, но одного роста со мной. Вот только эта ее рубашка была слишком короткой для меня. Она еле прикрывала бедра, отчего я немного смутился, но решил, что для сна вполне подойдет. Спасибо, что она не женская и вполне нормально смотрелась на парне-омеге. Вернувшись в гостиную, я увидел, как Арак застилал диван простынёй. Услышав мои шаги, он поднял голову и тут же застыл. Его запах стал слишком сильным, отчего голова закружилась, а ноги стали ватными. Просто стоять на месте стало невыносимо сложно. В животе необычно защекотало и во рту пересохло. Как же все это странно. И я не понимал, что сейчас ощущал Арак. Его эмоции были скрыты за стеной собственного барьера. - Слишком короткая, - наконец сказал альфа после долгого молчания. - Что? – непонимающе переспрашиваю. Кажется, наваждение стало отходить, и мой разум немного прояснился. - Рубашка слишком короткая, – объяснил Арак. – Я поищу что-нибудь другое. - Нет, не стоит, - останавливаю мужчину. – Так ты можешь разбудить Криту. Лучше иди спать, я сам застелю диван и тоже лягу. Хочу, чтобы он ушел. Так станет легче и проще. Альфа не стал спорить. Он кивает и уходит прочь, напоследок пожелав спокойной ночи. Оставшись наедине, я стелю простыню, укладываю подушки и, улегшись на диван, накрываюсь одеялом. Арак ушел, и мне стало немного легче, но вместе с этим исчезло ощущение тепла и спокойствия. Я слишком устал, разнервничался и пребывал в недоумении от ситуации с запахом альфы. Все слишком внезапно на меня навалилось. Уже скучаю по тому времени, когда единственной моей проблемой было найти новые утяжелители. Долго ворочаюсь в кровати, посильнее укутываясь в одеяло, но мне все равно холодно. Прислушиваюсь, боясь услышать посторонний шум, и радуюсь тишине. Нет постороннего запаха, а значит сейчас я в безопасности. С этой мыслью наконец засыпаю. *** Холодная рука у меня на лице. Она закрывает рот. Тяжело дышать. Я задыхаюсь. Надо мной темная фигура. Вижу лишь силуэт, но глаза этого человека будто горят во мраке ночи. И этот запах… Запах страха и отчаяния. Этот человек боялся, но не меня. Наоборот, стоило ему схватить меня, как его душевные метания немного успокоились, а колебания запаха стали ровнее. Дергаюсь и пытаюсь закричать. Но чужие ледяные руки не дают мне даже двинуться или позвать на помощь. Это же кошмар? Мне же все это только снится? Отчаянно молюсь в надежде, что так оно и есть. Но мое горло до боли сжимают, и я понимаю, что это все происходит в реальности. - Тише, - раздаётся тихий шепот. – Иначе сверну тебе шею. После этих слов застываю, часто моргая. Глаза привыкают к темноте, и теперь я узнаю этого человека. Ричард, а рядом с ним стоит тот слуга. Судя по запаху, он все же бета. Они не теряют времени, быстро связывают мне руки и ноги. В рот засовывают кляп и собираются завязать глаза. Теперь я уже начинаю сопротивляться, и меня не успокаивают никакие угрозы. Жалко только, что я слишком слаб против них двоих, и мои действия не вызывают никакого результата. - Возьми его на руки, - шепчет Ричард. В его голосе отчаяние. Не понимаю, чего он боится. Тот крепкий альфа, который преследовал меня на паруснике, превратился в испуганного зверька. – Нужно уходить. - Но он слишком сильно вырывается, - слышится такой же тихий шепот в ответ. Бета более спокоен, но голос выдает внутреннюю тревогу. – Я его не удержу. Ричард зло шипит и садится рядом с диваном, на котором я по-прежнему лежал, безуспешно пытаясь ослабить веревку на руках. - Милих, тише, – приказал Ричард. Если бы у меня не был связан рот, я бы сказал мужчине, куда он может засунуть свое «тише». – Мы не причиним тебе вреда. Просто отвезем к тому, кто тебя ищет. - Не отвезете, - раздаётся грозный рык, и Ричард отлетает в другой конец комнаты. Бета испуганно взвизгнул и отбежал на несколько шагов назад, а я поднимаю ошарашенный взгляд на своего спасителя и с изумлением вижу Арака. Он в той же одежде, будто и вовсе не ложился спать. В его запахе ощущается злость. Жгучая и всепоглощающая. Кажется, еще немного, и он сорвется, поддаваясь ей, после чего разорвет на части незваных гостей. Таким я его еще не видел. И совсем не ожидал, что от Медведя может исходить настолько кровожадная аура. Раньше, когда Арак злился, это были сущие пустяки. Теперь же он превратился в настоящего монстра. С появлением альфы перестаю вырываться. Он не торопясь вынимает кляп у меня изо рта и развязывает веревки на руках. Ноги я уже сам себе освобождаю, распутывая веревки трясущимися руками, попутно одергивая рубашку, которая немного задралась. Вот только такой мой вид приводит Арака в еще большее бешенство. Ричард зло шипит и бросается на альфу в маске. У него в руке нож, а в голове, скорее всего, не самые лучшие намерения, но хоть Ричард и довольно крупный, Арак значительно больше его, да и проворнее, благодаря чему с легкостью отбивает нападение и скручивает альфу на полу. Арак железной хваткой схватил незваного гостя за горло и со всей силы ударил его лицом о пол. Послышался хруст сломанного носа. Я смотрю на все это с изумлением. Мне давно ясно, что в этой схватке победит Арак, но Ричард действует чересчур необдуманно. Его движения просто глупые. Даже я бы не рискнул вот так напролом нападать на противника, который значительно сильнее тебя. Ричард боится, и с каждым мгновением страх альфы усиливается. От него несет безысходностью и отчаянием. Такое впечатление, будто в эту минуту он потерял свой последний шанс победить в игре, призом в которой будет его собственная жизнь. - Ирис, там Крита одна, - Арак пытается говорить спокойно, но через стиснутые зубы вырывается злой рык. Его запах веет несдержанным гневом. – Наверное, она испугалась. Пожалуйста, пойди и проверь, как она там. Хочу возразить. Эти люди пришли за мной, и у меня есть множество вопросов к ним. Но все же я не перечу Араку. Я не дурак и понимаю, что альфа хочет оградить меня не только от этих двоих, но и от себя. Сейчас тут будет происходить то, чего мне лучше не видеть. Словно разгорающийся огонь посреди замерзшего поля, от Арака исходит опасный запах. Я его не боюсь, но чувствую, что пока что не готов видеть истинную сущность альфы. Еще раз кидаю взгляд на эту троицу, после чего быстро ухожу прочь, стараясь не оглядываться. Поднимаюсь по лестнице и не стуча вхожу в комнату девчонки. Крита не спит и сидит на кровати. Стоило мне войти, как она тут же вскочила и подбежала ко мне. - Что там происходит? – ее голос взволнован, а лицо нахмуренное. Глаза выдают всю встревоженность, бушующую в ней. - Ничего страшного, - скорее всего это я говорю сам себе, таким образом пытаясь успокоить свои взбунтовавшиеся мысли. Да и не знаю, что сказать Крите. Ричард с тем бетой пришли забрать меня, потому что в полночь я не пришел в салон. Но почему Арак защищает меня, при этом подвергая опасности и себя, и Криту? Я встречал добрых людей, но ни один из них не стал бы рисковать собой ради меня. Да и я бы не отнес Арака к разряду самых добродушных людей. - А где братик? –не унимается Крита. Она все время поглядывает на дверь и, судя по ее глазам, хочет спуститься на первый этаж. Но что-то мне подсказывает, что пока этого лучше не делать. - Он внизу. Скоро придет, - говорю, надеясь, что так и будет. Внизу слышатся грохот и приглушенные крики. Вздрагиваю от этого. Теперь даже сюда веет злостью, исходящей от Арака. Кажется, этим гневным чувством пропах весь мир. Сажусь на пол около кровати Криты и, глубоко вздохнув, стараюсь уверить себя, что все будет нормально. Веду себя как ребенок, в противовес этому Крита кажется более взрослой. Теперь уже она успокаивает меня. За своего брата она практически не волнуется. Крита знает, что Арак сильный, и целая армия ему нипочем. Хочу верить в это, но чувство тревоги все равно не отступает. Шум уже давно стих, и дом наполнился тишиной, но Арак пришел только через час. На нем уже другая одежда, хоть и такого же темного цвета. Мы все это время сидели с Критой около двери, пытаясь прислушаться к звукам с первого этажа, поэтому, когда Арак входил в комнату, он чуть не ударил меня дверью. - Крита, посиди еще немного тут, - сказал он девчонке, после чего обернулся ко мне. – Пошли, нам нужно поговорить. Крита завозмущалась, а я тут же встал и пошел за альфой. Мы спустились и снова пошли к уже привычной кухне. По пути я заглянул в гостиную. Там уже никого не было, но присутствовал легкий бардак. Диван стоял немного дальше, чем раньше, простыня лежала на полу, а несколько стульев оказались перевернуты. - А где те двое? – интересуюсь, садясь за стол. По-прежнему чувствую себя неуютно и неловко. - Они ушли, - Арак даже не думает садиться. Он все также стоит недалеко от меня, упершись руками в стол. - Ты не… - очень боюсь задавать этот вопрос, поэтому немного мнусь. - Не убил ли я их? – перебивает меня альфа. – Нет, я этого не сделал. Но тебя они больше не потревожат. И, как я понял, тебе не их следует бояться. - Что? – переспрашиваю, наклонившись вперед. Говорю тихо. Я все еще слишком встревожен. - Они так мне сказали, - объяснил Арак, пожимая плечами. Он это говорил настолько спокойно, что создавалось впечатление, будто рассказывал о выпечке. – Тот альфа был… немного идиот. Если так можно сказать, - Медведь фыркнул, покачав головой. – Ты для них что-то наподобие добычи. Эти двое дилетанты, но в городе есть настоящий охотник, которого тебе следует бояться. Так они сказали. Сердце стучит просто бешено, в голове сплошной бардак. Что вообще происходит? Кто эти люди, и чем я им не угодил? - А они не сказали, зачем я им нужен? – мой голос тихий, а я сам подавлен. Тяжело вздыхаю и потираю лицо ладонями. Если бы не Арак, даже не знаю, что было бы со мной. - Сказали, - Арак говорит не торопясь, будто и вовсе сомневается, стоит ли ему это делать. – Они служат некому Фиджиральду с Кривого острова. Знаешь такого? Тихо матерюсь и прижимаюсь щекой к столу. Такого точно не может быть, или же судьба играет со мной злую шутку. Наверное, правду говорят, что от прошлого не убежишь. Подрагивающими пальцами раз за разом тяну край рубашки. Это дает мне немного отвлечься, хотя успокоиться я по-прежнему не могу. - Знаю, - киваю. – Если это тот Фиджиральд, о котором я думаю, значит, это мой двоюродный брат. - Брат? – Арак переспрашивает. – Семейная ссора? - Вся моя жизнь сплошная ссора, - тяжело вздыхаю, прислоняясь лбом к прохладной поверхности стола. – А они не сказали, зачем я понадобился брату? - Не сказали. - Арак врет, или мне это кажется? Пристально смотрю в его глаза сквозь прорезь в маске. Сейчас его эмоции сложно разобрать. Еще раз тяжело вздыхаю, сильно зажмуриваясь. Мне страшно. Очень страшно. Просто так Фиджиральд не искал бы меня. Из этого точно не выйдет ничего хорошего. Паника захлестывает меня мощной волной, и я понимаю, что еще немного, и сойду с ума. Лишь легкое касание пальцев Арака к моему плечу приводит меня в чувство. Он легонько поглаживает мою спину, и я ощущаю тепло, исходящее от рук мужчины. Я не сопротивляюсь, когда он берет мою руку в свою и несильно сжимает ладонь своими большими и немного шершавыми пальцами. Наоборот, мне приятно и хорошо. Будто бы так и должно быть. Моя рука в его руке, на улице темная ночь, а мы сидим одни на кухне. И уже все равно, что за мной идет охота. Это блекнет перед умиротворением, которое я ощущал рядом с этим альфой. Мне нужно срочно бежать из города, не оглядываясь назад. Спасать собственную жизнь, не обращая внимания на возможную опасность, и откинуть в сторону любые сомнения. Но почему впервые за долгие годы, почувствовав поддержку от человека, от которого я даже не ожидал этого, мне хочется послать все к чертям и еще немного посидеть в этом небольшом домике, расположенном в дальнем конце затопленного леса?