Замерзающее пламя

Писк затопил всё моё сознание. Я вскрикнула и закрыла уши ладонями, боялась, что режущий звук повредит перепонки. Я слышала нечто подобное на уроке физики, когда мы проходили колебания и волны: у учителя была специальная установка, транслирующая звуки различных частот. И только чёткий голос дампира: «Роза, что с тобой?» — позволил мне наконец понять, что это отчаянный крик Лиссы. — Лисса! Мы должны должны забрать её. Дмитрий потянулся за телефоном, чтобы сообщить в штаб о нападении — Нет. Это не стригои. — Я соскочила с дивана и бросилась переодеваться. — Она поехала на встречу с каким-то мороем, он плохо с ней обращается. Королева отправила её, так что вряд ли нам кто-то поможет — хоть бы не помешали! — Что именно он делает? Я резко обернулась и рявкнула на него: — Не важно! Какая разница, что! Ей плохо, тебе этого мало? Я не хотела терять время ради выяснения всех подробностей, этим можно заняться и по дороге. Её слез было достаточно, чтобы я начала действовать. Он невозмутимо поднялся и вышел из квартиры, на пороге бросив: — Я найду машину, встретимся у главных ворот. Я задержалась всего на полторы минуты и со всех ног побежала к воротам, раздраженная от того, что придётся ждать Дмитрия с машиной. Сколько времени ему потребуется, чтобы всё уладить? Очевидно, меньше полутора минут. В назначенном месте уже стояла заведённая тёмно-синяя «хонда». Он ведь Бог. Я уже была готова запрыгнуть на пассажирское сиденье и даже коснулась ручки, но передумала и, обежав машину, распахнула водительскую дверь. — Выходи, — заявила я Дмитрию, — ты со мной не поедешь. — Он только выгнул бровь. — Это предприятие королевы, а у тебя и без того шаткое положение, так что выматывайся из машины! Ну? — У нас одна машина и два варианта: либо ты садишься и мы едем, либо ждем, когда принцесса вернётся сама. Спорить с Дмитрием всегда было бессмысленно. — А нас выпустят? — вдруг очнулась я, защелкивая ремень безопасности. — Да, я договорился. Мы выехали беспрепятственно, и я указала в какую сторону двигаться. Покидая автомобиль в сопровождении четырёх стражей, зажатая между этими грудами мышц с абсолютно каменными выражениями лиц Лисса почувствовала себя ведомой к месту суда, в котором предстанет и пострадавшей, и обвиняемой, и адвокатом. Мужчины размашистыми шагами пересекали внутренний двор, их широкие фигуры позволили девушке разглядеть статный особняк, левую стену которого заволок хмель, высокое темное небо, и надёжный железный забор. Дверь отворилась как только принцесса приблизилась к ней. На пороге её ожидал пожилой мужчина в идеальном сером костюме, начищенных туфлях и пенсне, его поседевшие тонкие волосы были аккуратно зачесаны набок, на шее оставались вполне заметными две тонкие царапины и несколько синяков. Родившийся не в своё время, он должен был стать дворецким в фамильном замке, решила Лисса, а не прислугой вспыльчивого богача. Человек поклонился и, вымолвив соответствующее для особы королевских кровей приветствие и коротко представившись, отступил, приглашая принцессу следовать за ним. Леонард Конта восседал в резном кресле с высокой спинкой, подчёркивающем его представительную личность, он столь ровно держал спину, что, казалось, вот-вот улетит. Морой неспешно поднялся, когда объявили принцессу Василису Сабину Рею Драгомир и вошла девочка с гордой осанкой и нарочито уверенной поступью. — Ваше высочество, — кивнул ей лорд, — надеюсь дорога не была утомительной. Присаживайтесь, — он показал рукой на точно такое же кресло, огромное для стройной фигуры Лиссы. Ей шепнули в ухо, не желает ли леди чаю, кофе, вина, сухого, полусухого, сладкого; поставили на кофейный столик две ароматные чашки и вазочку с конфетами. Леонард задал Лиссе первый вопрос. Я очнулась, почувствовав руку Дмитрия на своём запястье: мы подъезжали к развилке. — Здесь направо. Я подняла на него глаза и случайно улыбнулась. Мне не хотелось отводить от него взгляд. Мы взялись за руки, и я отыскала в памяти Лиссы момент, когда разговоры кончились. До того она охотно и откровенно отвечала на все вопросы мороя, раскрывая и обосновывая свою точку зрения. Они обсуждали в основном проблему нехватки стражей и различные способы её решения, в том числе возрастной закон, некоторые другие проблемы, которые Лисса ещё не успела изучить. Затем разговор пошёл о духе. Лисса резко замолчала, оборвав себя на полуслове, когда тот же человек в сером костюме вкатил в гостиную мальчика-мороя на инвалидном кресле. — Привет! — он махнул белоснежной ладошкой. — Вы и есть та самая Василиса Драгомир? Вау! У Лиссы ёкнуло сердце от жалости к мальчишке, она закрыла глаза и медленно выдохнула, приводя мысли в порядок, она уже знала, что от неё потребуют. И знала, что откажет. Девушка поднялась с почётного места рядом с хозяином дома и присела на корточки у коляски, глядя в задорные голубые глаза белобрысого ребёнка, милейшего из всех, кого мы обе когда-либо видели. — Привет. Как тебя зовут? — Маффео Конта. Мне десять, и мама учит меня играть на скрипке, но брат говорит, что настоящие мужчины играют в футбол. Я хочу стать специальным агентом, или разведчиком, или летчиком-истребителем, или пиротехником — не решил ещё. Может, дрессировщиком. А вы кем? А вы не спросите, что со мной случилось? — Лисса завороженно наблюдала за ним, вслушиваясь в его весёлую болтовню. Когда мелодичный голос умолк и взгляд глаз цвета весеннего неба остановился на ней, она почувствовала себя нескладной и неловкой, язык оказался слишком тяжелым, чтобы вымолвить хоть что-то. Лисса смотрела на него и ничего не могла сделать, только часто-часто моргать. — Это было на летних каникулах, как сейчас, но давно. Брат пошёл гулять с друзьями, и я с ним. А они питарду хотели соорудить и бахнуть её за гаражами. Так интересно было и весело! Она какая-то маленькая получилась из всякого хлама. Мы поставили её, и все побежали, и я побежал, но не успел. А потом гром был, как будто планета раскололась и полетела двумя половинками апельсина в открытый космос. Я мультик смотрел, когда я ещё совсем маленьким был, и сказали, что звезды это огроменные горящие камни. А я только тогда и поверил. Когда они падать на меня начали. — Звёзды… состоят из газа — водорода и гелия, — выдавила Лисса. — Прости, малыш, я не могу тебе помочь. — Но дядя Лео сказал, что я буду ходить и бегать, и всё как раньше, что вы меня вылечите. А мама, наверно, уже пирог в духовку ставит, мой любимый, лимонный, и ждёт, когда я приду и в звонок на двери позвоню. А папа старый велосипед брата достаёт и протирает его от пыли. И Лисса сдалась. Я вынырнула из её сознания. Дмитрий уже свернул с трассы и ехал по указателям. Осталось совсем немного. Что было дальше, я знаю. Лисса призвала дух и исцеляла Маффео, но паралич слишком серьезное заболевание, и она словно пыталась наполнить бездонную бочку. Мальчику не становилось лучше, а ей хуже — да. И когда она выпустила из своих рук его мокрые ладошки с криком: «я не могу», по его щекам побежали слёзы, потому что он понял: принцесса не врёт. Дима остановил машину перед воротами, оставив её посреди дороги, калитка была открыта, мы вошли. На полпути дорогу нам перегородил один из стражей Конта. — День добрый. Вы к кому? — Мы стражи принцессы Драгомир, — ответила я и горько подумала, ага, один бывший, другая — будущая. — Прибыли, чтобы сопроводить её во Двор. Где она? — Меня не предупреждали. — Где она? — повторил Дмитрий, семь «молний» и «звезда» на его шее стали убедительным аргументом. Страж проводил нас в дом. Мы застали Лиссу всё также сидящую на коленях и держащую Маффео за руки. Она окончательно обессилила, но продолжала бороться за здоровье ребёнка. — Не можете? Или не хотите? Вы делали вещи, куда более сложные, чем небольшой недуг, — размеренно говорил Леонард. Я вошла без стука и разрешения, игнорируя удивлённый взгляд лорда, и мягко подняла девушку на ноги, выводя её из особняка. Принцесса держалась перед Леонардом Конта: она должна была сохранить достоинство рода Драгомир и своё собственное; но наконец оказавшись в моих руках дала себе волю и совсем расклеилась. Фонари слабо освещали двор, достаточно, чтобы увидеть, что она мертвенно бледная, ноги не слушались, и она то и дело норовила упасть. Мне приходилось крепко держать её за обе руки и буквально нести. Я аккуратно усадила её на садовые качели и опустилась рядом, тонкие и слишком хрупкие плечи тряслись от бившей её дрожи и тихих рыданий. Накинула на неё свою куртку, обняла, придвинувшись ближе, чтобы она могла согреться от тепла моего тела, но это не помогало. Ссутулившись, она тихо всхлипывала, уставившись в свои покоящиеся на коленях ладони, словно преступница, сгубившая невинное существо и раскаивающаяся. — Я не понимаю… Моя магия… это свет… и музыка… Она дарит жизнь, исцеляет… Она направлена только во благо… Тогда почему ведёт только к боли.? Смерти.? Разочарованию.? — Лисса, это не так! — Я собиралась начать целую тираду на тему: «Дух — это хорошо», но по другую сторону Лиссы пристроился Дмитрий. Дампир снял с моройки мою куртку и вернул мне. Затем он укутал девушку в свой пыльник и я отвела от него колкий взгляд. — Магия — всего лишь орудие в руках мага. И результат её зависит только от ваших намерений. Вспомните, принцесса, зло порождала не она, а люди, стремящиеся использовать её против вашей воли. Дух — это чудо. Оглянитесь: доказательство и слева, и справа от вас. — Лисса попыталась оглянуться, не сразу поняв, что мужчина говорит о себе и мне. — Всё в ваших руках. — Я хочу помогать, но не уверена, что последствия… Слишком велика цена альтруизма. — Разумеется. Хотя как стражу мне не легко понять это. Лисса тут же отвела взгляд от Дмитрия, осознав, что сказала человеку, пожертвовавшему свою жизнь за других, и за неё в том числе, и решившему сделать это снова. Дмитрий оставил нас, а я крепко обняла подругу. На этот раз принцесса поддалась. Мой Бог взял на себя организацию отъезда, и через десять минут всё было готово. Леонард вышел попрощаться с Лиссой, она, слегка отвернувшись, вытерла слёзы, а затем подняла голову и распрямила плечи, встала вровень с ним и пожала морою руку. — Подумайте о том, о чём мы говорили. У вас светлая голова, ваше высочество. Но. Возможно, предложенных вами мер будет недостаточно. Жестокие времена требуют преобладания расчётливости над состраданием. Я полагал, случай с «Мирабель» подтолкнёт к этому, но, выходит, всё было зря. Мне не понравились его последние слова и тон, которым он их произнёс. — Зря? Что вы имеете в виду? — я встала рядом с Лиссой, мужчина горько улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз, они остались непроницаемыми. — Вы имеете какое-то отношение к нападению? Лисса сжала моё запястье: обвинение лорда в сговоре с стригоями, явно, не лучшая затея. — О мысль моя, отныне ты должна кровавой быть, иль прах тебе цена, — прошептал он, и подав какой-то знак своим стражам, последний раз поклонился Лиссе и скрылся в доме. Четверо стражей, сопровождавших Лиссу ехали впереди, мы следом. Кортеж уже набрал приличную скорость. Я села с Лиссой на задние сидения, она лежала на моих коленях и едва дышала. Я отгородилась от неё, зная какая волна тьмы накроет меня, и не допускала к себе не единой мысли или намёка от неё. Не чувствуя подругу, мне было трудно понять, насколько ей паршиво, какие сны она видит, и я не могла перестать корить себя за то, что бросаю её один на один с этой мерзостью — тьмой. Но сейчас я нужна ей в здравом уме, я должна доставить её домой. А, чтобы увидеть, что она вот-вот потеряет сознание, достаточно глаз. До Двора в лучшем случае оставалось ещё полтора часа, и я страшилась того, в каком состоянии мы её довезем. Нежно позвав подругу по имени, я склонилась над ней и, положив руку на затылок девушки, притянула её голову к своей шее. Она впилась в меня клыками и жадно вытягивала кровь. Заплясали яркие пятна, и всё стало прелестным, и я тонула в счастье. Когда Лисса отпустила меня, весь мир словно померк, но тёплое блаженство все ещё разливалось по телу. Она вновь заснула, и я, убедившись, что ей полегче, перелезла на переднее место к Дмитрию. — Как ты? — Отлично, — у меня заплетался язык, и я дала себе пару минут, прежде чем заговорила снова. — Они, должно быть, здорово разозлились, что мы приехали. — Я кивнула в сторону машины перед нами. — Нет. Они нам благодарны, хотя и не признаются в этом. — Думаешь? — А ты думаешь, им нравятся, когда измываются над детьми? Они такие же стражи как и мы, Роза. — Не называй Лиссу ребенком, она этого не заслужила. … Знаешь, если нападение на «Мирабель» было подстроено, то это многое объясняет. Стригои, которые остались, просто решили, что если их навёл морой, то и никакой спасательной операции не будет, они хотели дождаться новых постояльцев. — Это не доказано. — Но ты ведь слышал его слова? Это практически признание. — В том то и дело, что практически. — Мне говорили, что некоторые морои хотят с помощью принуждения заставить всех дампиров быть стражами, вроде как татуировки у алхимиков. Наверняка, он один из них. — Это всего лишь доводы, милая, — мужчина взял меня за руку, — закрывай глазки, тебе тоже нужно отдохнуть. — Отдохну, когда приедем. Я промучилась всю дорогу, глядя в боковое окно, картинка за которым ни разу не сменилась, и на часы каждые две минуты, изредка пять, а однажды Дмитрий застукал меня за потиранием глаз, и я демонстративно отвернулась.