Проклятие клана

      * * *       — ... в конечном итоге все выжившие Учиха могут рассчитывать на мою посильную помощь, — Хокаге закончил свою длинную проникновенную и, как он думал, внушающую речь. Этот поток слов складывался в обещания, почти искренние сожаление и заверения в том, что он, оказывается, готов безвозмездно помочь оставшимся одним детишкам — то есть, нам.       Я слушала всё это с каменным лицом, больше думая о том, как бы побыстрее избавиться от бинтов. После той ночи я заработала растяжения мышц, получила множество ссадин, порезов и даже умудрилась вывихнуть большой палец на ноге. Плюсом еще шел разбитый в кровь затылок, но это так — мелочи.       С той ночи прошло уже два дня. Саске в больнице — отходит от действия Высшего гендзюцу — Цукиеми. Мои братья сегодня благополучно вернулись в академию. Оба подавленные, держатся лишь на силе воли и при моей непосредственной поддержке. По-хорошему, стоило оставить их дома, но наш дом частично разрушен, да еще рядом постоянно бродят шавки Данзо — все пытаются выловить момент и засунуть свои загребущие рученки в архив дедушки, чтобы заполучить кучу всевозможной важной информации, документации и вороха мощнейших техник, которые наш клан собирал на протяжении столетий.       Но им ничего не светит. Мало того, что как только вернулась с больницы, я укрепила барьер, так еще и перестраховалась, и самые важные документы перепрятала... в себя. Да, пришлось повозиться нанося на свой живот печать хранения А-ранга, но результат определенно того стоил. Как говорится: «Все свое ношу с собой».       Но это так же наложило небольшой негативный отпечаток на меня. Теперь печать постоянно тянет из меня чакру на свое поддержание. Не критично — для взрослого шиноби с развитым Очагом чакры. После того как шумиха с уничтожением клана уляжется, необходимо будет заняться увеличением собственного резерва. Хорошо бы начать заниматься этим как можно быстрее, ведь в будущем мне придется на своих плечах тянуть клан. А для этого нужна сила.       Чтобы увеличить резерв необходимо постоянно, практически полностью, его опустошать, а это не желательно, когда к тебе домой в любой момент могут нагрянуть незваные посетители. Потому расширением своих возможностей оставим на потом, до поры, пока я не обзаведусь прочным тылом.       Что-то Третий на меня так долго смотрит... А-а-а, видимо закончив свою речь, он ожидал какой-либо реакции. А какой? Я же все прослушала. Но горестно вздыхать и благодарить, думаю, уже не подойдет, поэтому:       — Ясно.       Коротко, информативно и дает собеседнику понимание того, что мне на его слова плевать с высокой колокольни. Или это слишком грубо? Вон, как он разочарованно качает головой.       — Я понимаю, что после всего произошедшего ты все еще не пришла в себя, но, пожалуйста, будь в дальнейшем более внимательна, — сказал он, затягиваясь трубкой.       — Не поймите меня неправильно, Хокаге-сама. Смею вас заверить, что я уже полностью отошла от произошедшего и вполне четко осознаю происходящее.       Мои слова чистая правда. Апатия, которая охватила меня после пробуждения, не продлилась больше пары часов. После я в ускоренном темпе покинула столь гостеприимное место и направилась подготавливать почву для своих дальнейших действий.       — Ты уверена? Может тебе стоит отдохнуть в госпитале еще пару дней? Ведь после того досадного недоразумения ты получила заметные травмы.       Я склонила голову к правому плечу и криво растянула губы в подобии улыбки.       — Я разочарована, — Хокаге вопросительно поднял бровь и даже свою трубку отвел в сторону, — вы называете прямое нападение на меня и мой дом — досадным недоразумением. Я разочаровалась в вас, как в человеке, что допустил подобное... Допустил, что в его собственной деревне, у него под носом, уничтожили целый клан. Разочарована из-за того, что одна старая озлобленная на весь мир мумия вертит вами, как хочет и... — сдерживаюсь, чтобы не зарычать. Стискиваю руки за спиной в кулаки и стараюсь контролировать дыхание. Чертовы эмоции.       — Ты говоришь не те слова, не тому человеку, Ясу-чан, — вроде, не изменившимся тоном сказал Хокаге, но воздух все равно потяжелел. За языком следить надо... Однако раз я уже нарвалась, то продолжаем строить из себя девчонку, которая не следит за тем, что и кому говорит.       — А вы скажете, что все это неправда? Не правда в том, что в обход вас та забинтованная обезьяна творит все, что душе угодно? Например: подбивает моего соклановца переступить через родственные чувства и, конечно во благо деревни, уничтожить свой клан?       Вот сейчас меня прямо-таки прожигают взглядом. Маска доброго дедушки убрана в сторону и вместо нее передо мной лицо волевого человека, который очень любит власть... и не любит когда его носом тыкают в собственное дерьмо.       — Не стоит говорить тех слов, о которых ты потом можешь пожалеть, — от этого голоса все нутро сжалось, а тело само по себе начинало дрожать. Но я не собираюсь оставлять последнее слова за ним. Раскрываем карты...       — Я говорю о том, о чем имею право говорить. Уничтожили мой клан, убили моих родителей, пытались убить меня — дважды. А после всего случившегося, я узнаю, что на активы моего клана пытаются наложить руки советники. Кем же надо быть, чтобы бессовестно грабить осиротевших детей? — в голос незаметно пробирается ярость, а мне очень хочется активировать шаринган и начать сверлить взглядом своего собеседника.       Какого биджу я тут творю?       — О чем ты говоришь? — не зная о твоем посильном участии в разделении богатств Учиха Ичизоку, то поверила бы в «искреннее» непонимание происходящего, кое читается в твоих глазах, старик.       — О том, что если бы я сунулась в банк на пару дней позже, как вы мне недавно советовали, — шпилька в данном случае просто обязательна, — то мы вчетвером остались бы с... простите, голой жопой... Не делайте вид, что не понимаете! — все-таки сорвалась я на крик. — Если даже вы и не причастны в том, что перехватывают наши предприятия, контакты и связи, то вы ничего не делаете, чтобы этого не допустить! Даже в казне клана уже ни хрена нет! А на счетах только деньги, перечисляемые с предприятий. Деньги, которыми я не смогу воспользоваться пока мне не стукнет восемнадцать или пока я не стану чунином! А пока придется жить на те деньги, которые родители положили мне на счет в банк! Мне и моим братьям придётся жить на деньги, которые должны были пойти в качестве приданого моему возможному будущему мужу!       Сорвалась. Закричала. Какого... Как я же стараюсь контролировать свои эмоции. Как меня раздражает то, что я ребенок... Я же была уверена, что меня отпустило после той ночи? Все же мне стоит отдохнуть. Значит, завтрашний поход в академию отменяется и переносится на неопределенный срок. Ноги моей там не будет, пока я не подлечу нервишки. Если будет что-то кому-то лечить. Потому как я только что самозабвенно наорала на Хокаге нашей деревни... Ну-с, не даем перехватить инициативу и продолжаем.       — И в заключение нашего разговора хочу добавить: я знаю о договоре между Данзо и Итачи, и о том, что он договорился о сохранении наших жизней. Так вот, от себя добавлю: если со мной или моими братьями что-то случится, то на следующий день, в независимости от ваших стараний и попыток предотвратить исполнение моей угрозы, на столах глав кланов появится одна очень интересная папочка. В этой папочке содержится очень много интересной информации... Компромат на вас, ваш клан и на действия АНБУ "НЕ". Вся эта информация собиралась кланом Учиха последние пятьдесят лет. Так что, думаю, не стоит говорить о том, что последует после того, как главы кланов ознакомятся с этой информацией...       Сердце билось через раз. Колени подгибались и, чтобы устоять на ногах, мне приходилось использовать чакру. С трудом вдохнув, я разлепила резко засохшие губы и сложила их в улыбку. Хотелось, чтобы улыбка получилось обезоруживающе милой, но чувствую, как на лицо наполз оскал.       — Нет нужды давить на меня своей жаждой крови, Хокаге-сама, — сказала я утирая пот со лба. — Это все равно не изменит того, что я уже сделала. Теперь в ваших же интересах позаботиться о сохранности жизней моих братьев. И моей, собственно, тоже.       — Что-то ты за свой разговор ни разу не упомянула Саске-куна, — сухо сказал он, даже не думая ослаблять давление Ки.       — О-о-о, — деланно протянула я, — за него нет нужды беспокоиться. Если с ним что-то случится, его брат порвет вас на... флаг? Короче, вам же хуже, если с ним что-то случится. Итачи не зря называют гением, а так же не зря же он прихватил со службы несколько интересных документов...       — Это тоже он тебе сказал?       — Нет. Точнее сказал он, но не говорил, что именно. Он просто сказал, что ему есть чем надавить на Данзо. Так что думаю — это нечто крайне ценное и опасное в чужих руках...       Молчим. Он изучает меня тяжелым взглядом, от которого хочется забиться в угол и укрыть голову руками. Что бы я ни говорила о нем, как о плохом правителе, но при этом он оставался сильнейшим шиноби этой деревни. Сейчас же, когда я вывела его из душевного равновесия, ему надо всего лишь чуть-чуть усилить на меня давление, и я окочурюсь прямо тут, не сходя с места. Пока что мне рано вступать с ним в прямую конфронтацию. По сути — он единственный человек, который может хоть как-то сдерживать амбиции Данзо и старейшин, которые попытаются задавить меня всеми силами, после того как я обломала им малину в виде всех внешних доходов Клана Учиха.       Правда, пока что единственное, на что мне хватило власти, так это заморозить все возможные и не возможные дела о передаче и покупке наших предприятий на неопределенный срок. В этом мне помогла доверенность от моего деда, которую он оставил перед своей смертью два года назад. Символично то, что именно два года назад я «вспомнила» свои предыдущие жизни.       — Почему ты уверенна, что я поверю в твои угрозы? Ты всего лишь восьмилетний ребенок, который чудом пережил нападение бывшего капитана АНБУ и оперативника Корня, — он не утверждает правдивость своих слов, ему просто интересно правдивы ли мои слова. И он сейчас негласно приказывает мне ответить на этот вопрос. Но я уверена, что он уже сам все понял, но раз ему необходимо устное подтверждение... Что ж, уважим старика.       — Я внучка предпоследнего главы клана. У меня имелся и имеется полный доступ в архив. И даже в секретную его часть. Так же я обладаю теми знаниями, который успел передать мне дедушка, и мне известно, что в будущем я, вероятнее всего, должна была выйти замуж за Итачи или Саске, что в свою очередь еще шире открыло врата, из-за которых на меня посыпался ворох нужных знаний и сведений. Ведь будущая жена сына главы клана не может быть необученной и слабой личностью. Меня с трех лет вводят в курс дела, — ну и, конечно же, ему нет необходимости знать о моем «маленьком секрете».       — И как Кагами допустил то, что ты получила доступ в архива клана? — спросил Хирузен, ослабляя, но не убирая полностью давление Ки, и беря в руки свою трубку, чтобы спокойно начать набивать ее табаком.       — Джи-сан был очень старым. Так же его глаза практически ничего не видели, а из-за того, что моих родителей часто не бывало дома, он часто брал меня с собой в архив. А доступ в секретный архив я получила в обход Джи-сана, благодаря, пробудившимся во время одного инцидента, шаринганам. Естественно больше я вам не скажу.       Хокаге рисовал символ бесконечности в воздухе трубкой и имел задумчивый вид. После, кивнув своим мыслям, он перестал давить на меня своей силой. Из трубки к потолку взвилась тонкая нитка дыма, а сам он откинулся на высокую спинку стула. Прикурил при помощи чакры? Небось, наловчился за столько-то лет?       — В общем, я понял то, что ты пыталась до меня донести, — я не сдержалась и хмыкнула, но меня великодушно проигнорировали, — поэтому, во имя памяти моего Боевого Товарища и из-за чувства вины, я обещаю всеми силами помочь внукам Кагами — то есть вам.       Хе-хе. И не слова о моих угрозах, но я не глупа и понимаю, что в случае чего, спуска мне не дадут.       — Но взамен я потребую от тебя полной самоотдачи во благо деревни и хочу поручить тебе великую миссию по достойному воспитанию внуков Кагами.       Я заинтересованно подняла бровь.       — Я собирался назначить вам официального опекуна, но раз тебя успели воспитать достойно, то я могу доверить тебе воспитание твоих братьев, — ответил он на мой невысказанный вслух вопрос.       — Это хорошо, но я поняла, что вы говорите исключительно обо мне и моих братьях.       — Тебя что-то беспокоит? — лениво спросил Хокаге.       — Саске, — коротко сказала я, более не желая затягивать этот бесконечно тяжелый для меня разговор. Приду домой, поплачу в подушку... И это не обсуждается! Мне понадобится здоровый рассудок в будущем!       — Я назначу себя на роль его опекуна...       Опять! Опять мои губы искривились, и получился оскал! Это не свойственное для ребенка поведение! Почему, как только на меня давят — то я ребенок, готовый заплакать и забиться в угол! А как только слышу и понимаю, что кто-то вертит чужими жизнями, так сразу кровь вскипает, а на лицо наползает оскал! Слишком не естественно и непонятно, в первую очередь — для меня самой!       — Я так понимаю, это уже решено? — для проформы все же спросила я, на что получила кивок. — Эх. Хорошо. Главное не лезьте туда, куда не надо, и мы с вами сработаемся.       Третий вопросительно посмотрел на меня, услышав мои слова.       — А вы надеялись на доверие с моей стороны? Глупости. После всего случившегося, ни о каком доверии речи идти не может. Поэтому я хочу закрепить наш договор... мы ведь договорились о том, что вы берете нас под свою защиту? — получаю еще один кивок и продолжаю. — Как только появится возможность, я передам в управление клана Сарутоби двадцать пять процентов акций Учиха на мануфактуры находящихся внутри деревни.       Вот после этих моих слов Хокаге на несколько секунд упал в осадок, но быстро справился с собой и взглядом потребовал подробностей.       — Одно дело, когда вы говорите о защите во имя памяти и бла-бла-бла... — он было хотел возмутиться, но я его перебила. — Да будет вам известно — я нисколечко не верю в ваше бескорыстие. Потому-то я и хочу быть уверенной, что ваша защита будет АБСОЛЮТНОЙ. И такой жирный кусок доходов, который я вам предлагаю, как мне кажется, идеально подходит в качестве гаранта.       — И как ты себе представляешь передачу этих акций мне? Пока ты не получишь звание чунина, ты не имеешь доступа к счетам и к рычагам управления делами клана Учиха.       — Ну, с вашей небольшой помощью это будет не так уж и сложно, — подхожу к столу и кладу на него извлеченный из кармана небольшой свиток. — Тут я расписала, как мы можем получить доступ к этим самым рычагам.       — Как интересно... — пробормотал Хокаге, взяв в руки маленький зеленый свиток, но не спеша разворачивать его ради ознакомления с содержанием. — Ты все это продумала?       — Что вы, конечно же, нет... Ну, по крайней мере, не в моих планах было кричать на вас и, так вот с лету, раскрывать часть своих козырей. Я хотела намеками дать вам понять, что у меня тоже есть «чем надавить», но получилось, как получилось.       Хокаге вполне добродушно усмехнулся, убирая свиток в выдвижной ящик стола.       — Думаю, ты устала, дальнейшие дела мы можем обсудить позже, — последовал намек на то, что я его утомила и пора бы свалить подобру-поздорову.       — Да, вы правы, Хокаге-сама, мне бы следовало отдохнуть и окончательно «прийти в себя» после всего навалившегося на меня, — кланяюсь ему и в такой позе отступаю к двери. Прежде чем выйти бросаю последний взгляд на следящего за моим уходом главу деревни.       Я стараюсь как можно быстрее покинуть резиденцию Хокаге, силясь не оглядываться, так как чувствую, что мою спину сверлит тяжелый взгляд, от которого невольно становилось дурно.       Как жаль, что мне нельзя сейчас пить алкоголь...

* * *

      Идти по некогда оживленным улицам ныне мертвого квартала — не самый желанный мной опыт. Тел нет, кровь с главной улицы местами убрали, но запах смерти прямо-таки въедался в кожу и проникал в легкие вместе с воздухом.       Определенно — здесь не место для моих братьев, но другого места, где мы можем жить, просто нет. Хотя я могу попроситься под опеку другого клана, однако это сразу же ставит точку на будущую независимость клана. Становиться чьими-то вассалами? Клан Учиха — вассалы? Да только через мой труп! Хотя, если в ближайшее время буду чрезмерно сильно отсвечивать, то мой труп будет самой мелкой из проблем клана.       Тех денег, что сейчас имеются у меня на счету, вполне себе может хватить на новый дом где-нибудь ближе к центру Конохи, но... Я не собираюсь тратить столько денег на то, что я вскоре заброшу. Поэтому лучше потрачу их на ремонт нашего дома, на закупку снаряжения и материалов для тренировки в фуин. Как я успела убедиться еще в прошлой жизни — фуиндзюцу крайне полезная дисциплина. Барьеры, печати хранения вещей, продуктов и живой материи, печати-ловушки, охранные печати, печати слежения... В общем — фуиндзюцу имеет просто множество интересных направлений и способов применения как в быту, так и на войне. В свое время клан имел целую династию опытных мастеров фуиндзюцу, но судя по прочитанному мной в архивах, это направление в нашем клане после меня быстро захирело, поколений через шесть. Что крайне печально.       Хорошо, что я помню все тогда изученное. Благо, что в архиве сохранилось множество интересных свитков, которые я буду постепенно изучать. Самые интересные свитки принадлежали ныне уничтоженному клану Узумаки. Но так как я не принадлежу к их клану, то и печати их школы будут куда менее эффективны.       Пока я раздумывала над тем, чем я займусь в ближайшие несколько лет, я дошла до дома. Частично сгоревший забор, черная земля, высохшая трава... Место, где я чуть не погибла и где я совершила непростительный акт неуважения к мертвецам. Я вырвала глаза у собственного отца. Выколола мечом глаза своей матери. А после — еще и сожгла дотла...       Сглатываю комок в горле и поспешно отвожу взгляд в сторону, и быстрым шагом преодолеваю это место. Надо будет поставить там мраморную плиту и посадить пару клумб цветов. Вспомнить бы, какие мама любила...       Усиленно трясу головой, отгоняя ненужные сейчас мысли. Не время рефлексировать. Я успела сделать многое для нашей защиты, но в тоже время и столь мало. То, что я сказала в кабинете Хокаге, не было блефом, но и до конца правдивыми мои слова назвать нельзя. Нет. В случае если меня убьют, то Главы кланов получат заветные папки, но пострадает только Хокаге и его клан. Учиха не смогли собрать достаточно компромата на Данзо и его организацию. У Учиха не было там шпионов, а поверхностный сбор информации практически ни к чему не привел. Максимум на что можно надеяться при обнародовании информации, так это всего лишь общественное порицание, на которое мумии все равно. А вот Хокаге даже с поста сместить могут, что в свою очередь окончательно развяжет руки Данзо.       Черт! Как же все сложно! А не будь у меня памяти о прошлых жизнях? Да нами бы вертели как хотели... Вернее Саске. Ни меня, ни моих братьев сейчас бы не было в живых. Но не будем о грустном, а продолжим развивать мысль, что бы такого произошло, если бы я не была взрослым-ребенком...       Наш клан назывался бы великим лишь формально. Все активы клана и большая часть средств упала бы в карманы верхушки деревни. Саске бы стал племенным бычком, которого сводили бы лишь с теми куноичи, которые могут дать интересное потомство...       С чего я так решила? Ну, я полностью проанализировала наш диалог с Хокаге и поняла: за нами присмотрят, но не за просто так. Далее, Саске является залогом благополучия деревни, поэтому Хокаге не намерен давать другим влиять на мальчика в обход него, да мне отдали на откуп моих братьев, с надеждой на то, что я спущу с рук их личностное воспитание, и деревня получит двух слабых представителей главной ветви клана, полностью лояльных деревне — ха-ха, наивные. Плюс, Хокаге наверняка заинтересован в том, чтобы втереться ко мне в доверие и попытаться дотянуться до архива моего клана. Наверняка Данзо особо не делился трофеями, добытыми в доме Главы Клана. Поэтому Хирузену хочется свой кусок пирога, да повкуснее. Ну и еще несколько, незначительных на данном этапе, деталей, которые могут в будущем вылиться в серьезные проблемы, в большей степени для меня.       Однако я не собираюсь играть по их правилам. Придется подыгрывать, пока я слаба, но как только я встану на ноги, можно будет начать вести свою собственную игру. А пока... пока что строим из себя не слишком уравновешенную, но талантливую девочку, которая думает, что может заигрывать с силами стоящими куда выше, чем она. Короче — будем строить из себя сущую наивность... но не дурочку.       В прихожей стоял форменный бардак: бумажные стены были разрезаны мечами и свисали во все стороны, пол тоже пострадал и деревянная тумбочка сломалась. Но это мелочи по сравнению с состоянием северной части дома, где я подорвала печати. Там вообще несколько комнат разворотило, частично повредило сад камней и полностью уничтожило часть галереи. Придется выложить прилично кучу денег, чтобы все это вернулось в прежний вид.       Не снимая обуви, прохожу в дом. Пол все равно грязный, а светлые бумажные стены в гостиной и других комнатах почернели. Предвкушаю скорую и до-о-о-лгую уборку. Пацанов запрягать не буду, потому как они еще не отошли от смерти родителей и не осознали уничтожения клана. Им еще предстоит принять то, что отныне мы одни.       Захожу на кухню, снимаю с себя темно-синюю рубашку с широкими рукавами и клановым моном на спине и вешаю на спинку стула, оставшись только в черной майке, из-под которой выглядывают бинты. Полезла шариться в холодильнике и с неудовольствием заметила практически полное отсутствие продуктов, из которых можно было бы сделать хоть немного годный обед на всю семью.       Перевожу взгляд на часы и понимаю, что до возвращения братьев у меня чуть больше полутора часов. Я хотела успеть приготовить обед, чуть прибраться перед их приходом, но планы опять придется менять.       С тяжелым вздохом закрываю дверцу холодильника, возвращаюсь к стулу и одеваю обратно рубашку, застегнув только несколько нижних пуговиц. Поправляю воротник и направляюсь обратно на выход, попутно ладонями стуча по карманам шорт. В правом кармане звякнула мелочь и, вытащив ее на свет божий, понимаю, что этого вполне должно хватить... На сегодня. Завтра придется либо пошарить по дому в поисках заначек, либо идти в банк и снимать средства оттуда.       Покинув территорию кланового квартала, я взяла курс на рынок. По пути прохожие, завидев клановый мон на спине и характерную внешность, сразу бросали на меня жалостливые и сочувствующие взгляды. Блядские лицемеры! Ваша жалость чужда мне! Была бы моя воля, за каждый сочувствующий взгляд ломала бы один палец. За слова: «Мне так жаль...»,— перерезала бы горло... Как же вы все меня бесите...       Хоть меня и одолевали подобные мысли, но лицом я оставалась бесстрастна и никак не реагировала на окружающих. Контролировать лицо нас учили еще в детстве, поэтому с этим я не испытываю каких-либо проблем. Но все равно, мне стоит закончить как можно быстрее, потому что боюсь опять сорваться и натворить бед.       Рынок встретил меня столпотворением и чуть ли не вездесущей толкучкой: пестрая толпа из шиноби и обычных гражданских, потоком перемещались по всей территории рынка. Мне пришлось приложить некоторые усилия, дабы вспомнить где находятся нужные мне лавки с продуктами, так как последний раз я была тут с полгода назад с матерью — закупались продуктами для того, чтобы отметить успешное поступление в академию самого младшего брата, Джуна...       Наконец, выкроив у себя из памяти нужную информацию, я взяла чуть левее, ближе к месту, где народу было меньше всего, так как пробираться через такую толпу у меня нет никакого желания...       На то чтобы закупиться всеми нужными мне продуктами ушло не так уж и много времени, как я изначально считала, потому что все сложилось несколько удачней, чем обычно — увидев меня стоящую в очереди, меня пропускали вне ее, а на сами продукты давали серьезные скидки, что позволило закупить куда больше продуктов, чем я рассчитывала изначально. Ну, хоть какая-то польза во всем этом фарсе имеется... так, а это что?       Случайно заметила, как в одном из переулков между домами группа подростков из трех человек, и со стоящим рядом и наблюдающим за всем этим безобразием чунином, усиленно кого-то запинывала. Понять, кого с моего ракурса было невозможно, так как мне закрывала обзор чужая спина.       Ну-с, думаю я бы прошла дальше, потому как у меня самой множество проблем, которые необходимо решать, и из-за чего играть в доброго самаритянина у меня совершенно нет ни желания, ни времени. Но тут я услышала от этой толпы то, что они не должны были говорить:       — Ну что, лисеныш, — звук удара, — уничтожил красноглазых?! Уничтожил, а?!       Втроем они забивали светловолосого мальчика примерно моего возраста. Тот, закрывая лицо руками, порывался вскочить на ноги, но его сбивали обратно на землю еще до того, как он твердо вставал на нее. Однако, как я уже говорила, не упомяни они мой клан — я бы прошла мимо... но сейчас...       — Эй, шпана! — крикнула я, на всякий случай приставляя пакет с продуктами к стене. Затем я подошла достаточно близко, вставая так, чтобы все присутствующие здесь находились в моем поле зрения.       — А ты еще кто? — недовольно гаркнул на меня самый младший из них. Чунин же в свою очередь даже взгляда на меня не перевел. Он продолжал с какой-то ненормальной заинтересованностью наблюдать за экзекуцией. Чем насолил вам этот парень, что вы так его избиваете? Откуда такая ненависть к ребенку?       — О, сопляк, я человек, что непосредственно заинтересован в происходящем здесь, — они перестали его бить и уже все четыре пар глаз смотрели на меня. В это время блондинчик попытался встать, но на его голову поставил ногу самый старший, не позволяя ему подняться.       — Вали отсюда малявка, а не то и тебе не поздоровится!       — Да, да, не стоит защищать демона, потому что мы и тебя за это побьем! — воскликнул средненький.       — Девочка, иди куда шла, это тебя не касается, — холодно заметил чунин, делая шаг мне в мою сторону. — Если ты сейчас не развернешься и не пойдешь по своим делам, то я арестую тебя за...       Дальше он стал запугивать меня тюрьмой АНБУ: что там со мной будут делать страшные вещи, чтобы я в дальнейшем не помышляла лезть в дела взрослых, и тому подобное. В конце своей «внушающей» речи он добавил:       — ... и вообще, сам Хокаге дал мне разрешение на наказание этого демона... — «демон», тихо поскуливающий и уткнувшийся носом в землю, после этих слов заметно вздрогнул.       Так пока он распинался, один из детишек зашел мне за спину, а второй навис надо мной, явно пытаясь сыграть на нашей разнице в росте.       Мне все ясно. Этот балаган пора заканчивать. Все эти люди мне противны. И если дети еще понятно, их легко можно ввести в заблуждение и заставить делать то, о чем они потом могут пожалеть, то вот этот чунин явно меня раздражает. Очень сильно раздражает. Я не знаю, чем мог насолить ему этот сжавшийся комочком ребенок, но то, что он срывает на нем свою ненависть, да еще и чужими руками...       Ненавижу таких людей...       А еще, похоже, он вбил детям в головы, что именно этот мальчик повинен в уничтожении моего клана. Глупость. Абсолютная глупость, граничащая с идиотизмом. Как это забитое чудо могло уничтожить МОЙ клан? Нет. Нельзя чтобы такие мысли распространялись среди людей. Это может повредить репутации моего клана, даже не смотря на то, что объект слуха всего лишь дитя.       — Нет, выродки, вы, кажется, еще не поняли, о чем говорите. Этот парень не мог уничтожить мой клан. У него на это просто не хватит сил и умений...       — Т-твой клан? — удивленно пробормотал чунин, отступая спиной к входу из переулка.       — ... мой клан уничтожил Учиха Итачи. Гений и сильнейший Учиха последних пяти поколений. А он, — кивок на освобожденного блондина, который отполз к стене, опираясь на нее спиной. Он удивленно взирал на меня одним своим не подбитым глазом, второй же заплыл и налился синевой, — никак не причастен. Поэтому распространять откровенную ложь, выродки — это не позволительно! Если вы сейчас не съебетесь отсюда, то я покажу вам силу клана Учиха!       Ярость, откуда во мне эта ярость? Я же старалась произвести на них впечатление, при этом оставаясь полностью сосредоточенной и с холодным рассудком. Почему я завелась от собственных слов? Меня начинает напрягать мое нестабильное эмоциональное состояние...       Мои слова подействовали на всех по-разному. Самый старший мальчик и тот, что стоял передо мной, отшатнулись, завидев вспыхнувший в моих глазах шаринган, а тот что стоял у меня за спиной и не видел этого и, видимо, решил, что такие слова из уст маленькой девочки звучат не слишком серьезно, решил заехать мне кулаком в спину. По крайней мере — попытался.       Скользящий шаг влево и затем назад. Перехватываю его руку и выворачиваю кисть вплоть до характерного хруста. Дергаю на себя и вырываю кисть из сустава. Затем последовала подножка и, кувыркнувшись через голову, он падает на землю, со всей силы ударившись спиной... Ему повезло, что он сразу потерял сознание.       Не даю опомниться тем детям, что передо мной. Рывок, и синхронный удар двумя руками им в брюхо. Хекнув, они согнулись пополам, подставляя мне свои затылки. Еще два слитных удара локтями по макушкам и те, кто недавно втроем избивали одного ребенка, лежат на земле, уткнувшись носом в пыль, не шевелясь.       Перевожу взгляд на вставшего в стойку чунина и мрачно усмехаюсь.       — Что-то вы побледнели. Вам страшно? Страшно от того, что сейчас некому сделать грязную работенку за вас? Вам не хочется брать на себя ответственность за все это? — обвожу ладонью переулок и останавливаю ее движение, указывая на голубоглазого блондина. — Как вы уже заметили — я Учиха. И какие проблемы последуют, подними вы на меня сейчас руку, — оскаливаюсь. — Ведь прошло всего два дня с момента уничтожения моего клана, поэтому... Да вы и сами уже все поняли, потому как уже собираетесь просто сбежать. Но не обольщайтесь, — я предвкушающе улыбнулась и ткнула ему пальцем в грудь. — Вы никуда от меня не денетесь. Вы УЖЕ в моей власти. С момента, когда посмотрели мне в глаза!       Чунин уперся спиной в стену и быстро побледнел. Попытался забить на все и банально рвануть от меня подальше, но не смог пошевелиться. Про гендзюцу я абсолютно не шутила. Те дети тоже попали в него с самого начала, поэтому ничего не успели сделать... Но их я решила вырубить сразу, мне незачем было пытать их в мире иллюзий. По сути, они всего лишь инструмент — глупый, легко контролируемый, но инструмент.       Сейчас же у меня есть вопросы к зачинщику всего этого. Подхожу к нему в упор, он даже не шевельнулся, потому что уставился в одну точку замутненными глазами, и я бью ему под колено. Одним слоем иллюзий можно пожертвовать, но мне необходимо, чтобы его глаза были на одном уровне. Заглядываю в них и начинаю планомерное воздействие на его сознание. Чакра стала утекать сквозь пальцы, но гендзюцу допроса работает, так как надо. И то, что я подчеркнула у него из головы...       Оскал. Опять он. Такими темпами я не смогу нормально улыбаться, а только скалиться. Но Ками-сама! Эти знания! Это же... Это, конечно, хорошо, но сейчас мне это особо ничем не поможет. Вернее поможет — нажить проблем, которые после этого случая, наверняка, станут нарастать снежным комом.       Ну да ладно. Пора вылезать из его сознания, но перед этим поставим пару закладочек и подотрем память о том, что я ковырялась у него в голове.       Деактивирую шаринган и устало массирую виски. Потратилась я конечно знатно, но это определенно того стоило. Даже скорый вызов к хокаге (да-да, именно с маленькой буквы) не так пугает, как перспективы открывающиеся мне.       Перевожу взгляд на восхищенно взирающего на меня блондинчика.       Узумаки Наруто — джинчурики девятихвостого демона-лиса. В народе: Демон, Лисеныш, Монстр и так далее.       Удивляюсь, какими же надо быть тупыми, чтобы считать этого мальца виноватым в смертях, которые принес в деревню Кьюби. Из архивов я поняла, что тогда он знатно повеселился. Жаль, что я не видела, как Демон равняет эту проклятую деревушку с землей, но я тогда была совсем крохой. Ну, ничего страшного, если они меня достанут, то в будущем я сама займусь тем, что сотру Коноху с лица земли...       Но это потом. Сейчас же...       — Ну и чего смотришь? — довольно грубо говорю я Наруто. — Если ты еще не понял, тебя спасла девчонка. Тебе должно быть стыдно.       — Эй! Да я бы сам справился, даттебайо! — воскликнул он и попытался встать, но его нога подогнулась, и он вновь рухнул на пятую точку, и болезненно скривился.       Я покачала головой, но все же подошла к нему и протянула руку.       — Давай руку, — не дождавшись от насупившегося мальца хоть каких-то телодвижений, просто хватаю его за запястье и резко поднимаю, от чего он пискнул от боли.       — Осторожнее! Мне же больно!       — Терпи, Хокаге будешь... — бормочу я, привыкая к его весу.       — О, так ты знаешь, что я собираюсь стать Хокаге? — забыв об избитом теле и испытываемой им боли, бодро спросил он. — Я собираюсь стать самым крутым и сильным Хокаге! Я собираюсь превзойти самого крутого Хокаге — Четвертого!       — Да? — скептически спросила его я и потянула за собой. Правда, я особо не спешила, так как мальчик заметно хромал, и его тянуло в левую сторону. Поэтому пришлось подпереть его плечом, чтобы он не рухнул наземь.       — Да! Я клянусь тебе!       — От тебя слишком много шума... — поморщилась я, подавляя желание поковыряться в ухе. — Пытайся говорить тише. Я уже поняла, что ты собираешься стать хокаге, но знаешь ли ты насколько это сложно?       — Знаю! — заверил он меня. — Я выучу множество крутых техник и стану Хокаге! Тогда люди начнут меня уважать и перестанут...       — Ненавидеть, — подсказала я ему.       Наруто дернулся, как от удара. Его улыбка чуть завяла, а сам он перестал пытаться тянуться и стараться идти самому.       — Да, — шмыгнул он носом, — после того, как я стану самым сильным, они все признают меня!       Мы доковыляли до того места, где я оставила пакет с продуктами. Поудобнее перекинув через себя руку мальчугана, правой рукой подхватила пакет с земли, и мы продолжали медленно плестись на выход из переулка.       Наруто молча шоркал ногами, о чем-то усиленно думая, то и дело скашивая на меня взгляд, пока не решился спросить:       — Не-чан, а ты сильная?       От неожиданности я остановилась. Он назвал меня Не-чан?       — То есть, я имею в виду, что ты точно сильная, раз смогла победить того дядьку и этих... Скажи мне, а как ты стала такой сильной? Ты ведь... тебе ведь столько же лет, сколько и мне?       — Не знаю. Тебе сколько? — тряхнула головой я и продолжила неспешно идти, желая покинуть злополучный переулок, при этом стараясь держатся в стороне от людского потока, направляясь в парк, где можно отдохнуть.       И могу с уверенностью сказать, что мне совершено не нравятся бросаемые на этого мальчика взгляды. Да — он джинчурики, да — в нем заключен демон, но это же ведь не значит, что его необходимо держать в атмосфере неприязни и чистой незамутненной ненависти? Верхушка деревни хоть понимает, что случись что-то — демон вырвется не где-нибудь, а посреди деревни?..       — Мне семь! — гордо крикнул он. — Я уже учусь в академии, и скоро стану самым крутым и сильным! — тут он на секунду замолк, а после пробурчал. — Только сначала мне надо показать одному теме его место, — я пропустила его бубнеж мимо ушей и продолжила думать.       Я видела, что за ним наблюдают. Но они просто смотрели и не вмешивались в процесс избиения. Один неудачный удар и мальчик был бы мертв, и как следствие — демон вырывается и крушит все, что попадается под рук... Лапу. И что это может значить для деревни?       Крах.       Огромные жертвы. Разрушения. И еще много сопутствующего ущерба.       И после этого я вновь задаюсь вопросом: «А не идиоты ли правят этой деревней?»       Кто раньше мог успокоить и подчинить биджу — Сенджу, которых уничтожили под корень амбиции Третьего Хокаге и боязнь потерять насиженное место. Эти его страхи и привели к тому, что во время войны практически весь клан Сенджу был уничтожен.       Как?       Судя по данным из архива, кланом Сенджу затыкали самые опасные участки фронта на протяжении двух мировых войн. Колоссальные жертвы и малая рождаемость привела к тому, что после третьей мировой войны в живых остались только старики. Даже дети были благополучно отправлены на фронт и там «случайно» убиты. Насколько я помню, на данный момент, живым представителем этого клана является Цунадэ Сенджу, которая, наверное, поняла какую клоаку представляет собой деревня и благополучно отсюда смылась. Однако, что-то мне подсказывает, что вырвись демон на свободу, то угомонить она его не сможет...       Кто там дальше по списку способен управиться с биджу? Учиха. А если быть точнее — только я, как человек, полностью пробудивший шаринган. Однако, положа руку на сердце, я буду с улыбкой наблюдать, как демон будет разрушать деревню. Я не стану вмешиваться. Почему?       Я ненавижу эту деревню. Ненавижу! И я с радостью посмотрю на ее агонию со стороны. Так что сейчас мне мешает сорвать печать и выпустить демона? Ну, наверное то, что я помру одной из первых. Сейчас вокруг слишком много лишних глаз, а сорвать печать — это не дело двух секунд. Плюс — я еще не знаю, какой именно печатью запечатывали биджу в Наруто...       Пока мы шли мальчик постоянно о чем-то пытался мне рассказывать, даже не смотря на то, что я его не слушаю. Он практически перестал на меня опираться и, даже складывалось ощущение, что он просто на просто пользуется моментом, чтобы быть ко мне поближе. Отвлекаюсь и внимательно осматриваю его.       Синяков стало меньше. Опухоль с глаза немного спала, позволяя ему смотреть на мир двумя глазами. Хромать он не перестал, но и не делает это столь явно. Но самым ярким показателем, что ему намного лучше, являлась его яркая улыбка, которая еще немного начнет отражать солнечный свет, тем самым ослепляя прохожих.       — ... и тогда за мной долго гонялись эти болваны, крича что-то о наказании! Но они не смогли поймать меня, даттебайо! — вещал он о чем-то своем. Мне осталось лишь многозначительно хмыкнуть и взять курс на примеченную мной только что лавку.       — Не-чан так как тебя зовут? Ты так мне и не сказала! И... ой! Я ведь тоже не назвал тебе своего имени! — он оторвался от меня и забежал чуть вперед. Резко развернулся ко мне лицом, чуть пошатнулся, теряя равновесие, но буквально тут же крепко встал на ноги и сверкнул улыбкой. — Меня зовут Узумаки Наруто, — он ткнул себе в грудь большим пальцем правой руки, — и я будущий Хокаге этой деревни!       Я смерила его взглядом, хмыкнула, и прошла мимо, подходя к лавочке и ставя на нее пакет с продуктами. Осмотрелась, не обращая внимание на требовательное пыхтение Наруто, который пытался стоять на месте в эффектной позе, но было видно, что ему тяжело.       Наблюдатели пока что не сунулись за нами в парк. Находятся чуть в отдалении и чего-то ожидают. Указаний? Не думаю. По-хорошему, весь список действий на любой случай жизни они должны были обговорить заранее. Но ничего, это даже к лучшему.       — Я не могу понять твой оптимизм, — подхожу к нему, хватаю за запястье и тяну к лавочке. — Тебя десять минут назад знатно отделали, а по пути сюда бросали ненавистные взгляды. Думаю и приговаривали нечто неприятное, если бы не я и мой клановый моно на спине. Тебя это не злит?       Насильно сажаю посмурневшего мальчика и начинаю его осматривать. Да, синяки на лице почти спали, опухоль на глазу практически незаметна. О том, что он совсем недавно не мог даже его открыть говорит фиолетовый синяк вокруг глаза. Перевожу взгляд ниже...       — Не-чан я не знаю, почему меня не любят, но...       — Подними футболку, — перебиваю я его.       — З-зачем? — он непонимающе смотрит мне в глаза.       — Хочу посмотреть, не сломали ли тебе ребра, — лгу, не моргая.       — Да все в порядке, — он смущенно улыбнулся и закинул руки за голову. — У меня все очень быстро заживает, так что не стоит беспокоиться, даттебайо!       — Делай, что говорят, — холодно говорю я, от чего Наруто вздрогнул и нехотя подчинился.       Когда он двумя руками задрал футболку, я быстро окинула его торс взглядом не найдя серьезных повреждений. В данном случае синяки и редкие ссадины никак не напоминают о том, что его сильно избили. Максимум, что сейчас можно предположить, не зная ситуации, так это то, что он неудачно упал... с холма, и прокатился до подножия, собирая все камни, лежащие на земле своим телом.       Но сейчас меня не это интересовало. Заинтересованно смотрю на его живот. Глаза привычно кольнуло, и мир приобрел больше цветов и стал более резким, и я стала видеть потоки чакры Наруто. Вблизи стало понятно, что парень в будущем будет просто монстром. Не в том плане, что в нем запечатан демон, нет, а в плане количества чакры. Ему сейчас должно быть семь лет, а чакры у него больше, чем у джонина А-ранга. А что будет, когда он подрастет?       И причина этого заключена не только в его наследии крови. Сам биджу и печать, на поддержание которой затрачивается практически вся чакра, невольно расширяют запасы его чакры и ширину чакро-каналов. Огромные перспективы... в будущем. Сейчас же он ничего не сможет сделать. Ничего толкового. По идее, все его манипуляции с чакрой должны быть серьезно усложнены и неэффективны, потому что его чакра имеет сильный перекос в сторону ян-чакры...       Ему бы поработать над контролем, но судя по воспоминаниям того чунина, с ним никто не занимается, он тут исполняет роль непонятно кого. Бродяжки. Беспризорника. Хулигана, но никак не оружия деревни.       Может быть, они таким методом пытаются сломать его, чтобы он стал безропотным сосудом и... как его там... Ядерным оружием? Да! Ядерным оружием этой деревни. Крайне мощным и разрушительным, но одноразовым. Глупость. Просто анализируя полученные сведения, я все больше и больше разочаровываюсь в этой деревне. У меня даже начало зарождаться нечто похожее на жалость к этому ребенку...       — Не-чан! Не-чан! Долго еще? Мне щекотно! — воскликнул Наруто, чье лицо было спрятано за задранной футболкой.       — Погоди еще минутку, — немного отстраняюсь от него и осматриваю парк шаринганом. Конечно я не жалуюсь на свои сенсорные способности, но визуально подтвердить факт того, что сейчас за нами, почему-то, не смотрят, я обязана осмотреться. Никого, даже странный сгусток чакры над головой (следящая техника?) исчез.       Ну, это хорошо. Значит, мне никто сейчас не помешает, но стоит поспешить. Может, у них сейчас просто смена «почетного караула».       Подтягиваю к себе руки и быстро начинаю складывать ручные печати. Ровно десять. На правой ладони засветилось пять нечетких символов, соединенных тонкой линией круга, прикладываю ее к животу Наруто и чуть проворачиваю. Мальчик вскрикнул и резко опустил футболку, пытаясь прикрыть живот, но мне хватило и тех нескольких секунд, пока печать проявлялась...       Очень интересно... Это просто чертовски интересно! Оскаливаюсь, не обращая внимания на испуганно смотрящего на меня мальчика. Я за все свои жизни всего однажды видела печать подобного уровня. И в тот раз печать ставил человек, намеренно решивший умереть. Печать смертника... Печать Шинигами. Или как ее там... Шики Фууджин? Не важно, главное, что это печать просто шедевр фуиндзюцу. Даже с моими знаниями в этой области, я не смогу быстро и незаметно ее взломать. Тут столько уровней защиты... И, похоже, запечатывающий в этого ребенка демона человек, вложил в печать слепок своей чакры в качестве стража. На случай, если печать все же будет сломана. Предусмотрительно, ничего не скажешь...       — Не-чан, что ты делаешь? Перестань так смотреть... У тебя сейчас страшное лицо... — тихо бормотал Наруто, пытаясь слиться с лавочкой, чтобы стать как можно менее заметным. — И твои глаза... Они красные...       — Прости-прости, — стираю жуткую улыбку с лица и гашу шаринган, — я не хотела испугать тебя и делать больно.       — Правда? — да уж, так жалобно и предано на меня никто не смотрел.       — Правда, — хлопаю его по плечу. — И знаешь что? В качестве извинений я дам тебе это!       Подношу руку к печати на левой руке и на секунду замираю, вспоминая, что там находится... Надо будет перепрятать глаза отца в печать на животе. Встряхнула головой, отгоняю не нужные сейчас мысли и сосредотачиваюсь. Нашла!       Тихий хлопок и в моей правой руке появляется небольшой свиток с синей стягивающей ленточкой. Осматриваю его, чтобы удостовериться, что это именно тот, что мне нужен, и торжественно вручаю его восхищенно следящего за моими манипуляциями ребенку.       — Что... Что это? — он взял в руки свиток так, будто ему в руки попала самая ценная и одновременно хрупкая вещь в мире.       — Свиток, — говорю очевидное я, но тут же уточняю, садясь рядом с ним, предварительно отодвигая пакет в сторону, дабы случайно на него не сесть. — Свиток, в котором описано несколько методов в улучшении контроля чакры и парочка различных методик медитаций.       На меня непонимающе смотрели два небесно-голубых глаза, в глубине которых перемешалось множество непонятных лично для меня эмоций.       — У тебя отвратительный контроль и фонишь чакрой на всю округу... Это раздражает людей имеющих те же способности, что и я, — уловив еще один зарождающийся вопрос, я поспешила уточнить. — Я сенсор — человек, способный на расстоянии чувствовать чакру и даже определять ее владельца. Чакра, знаешь ли, уникальна... А ты, не умея ее контролировать, неосознанно выбрасываешь некоторое количество в окружающую атмосферу. И из-за этого находиться рядом с тобой довольно сложно...       Ложь. Наглая ложь. Вся его чакра уходить на поддержание столь мощной и надежной печати, но видя вину на его лице, я поняла, что мои слова не стали для него пустым звуком.       — А разве этот свиток не нужен тебе самой?       — Мне? Нет, — я фыркнула, — в моей голове в десятки раз больше методик, способов и вариаций техник медитаций, чем в этом свитке. Считай это моим подарком и, Ками-сама, не задавай больше глупых вопросов.       Мальчишка несколько секунд неуверенно крутил свиток в руках, а потом стал светиться на глазах.       — Спасибо тебе огромное, Не-чан! — он вскочил со скамейки, встал напротив меня и неуклюже поклонился. — Я обязательно воспользуюсь всем тут описанным! Я не хочу, чтобы твой ПОДАРОК, — он выделил это слово как-то особенно, с непонятным мне предвкушением, — лежал без дела! Я клянусь, что я буду стараться чтобы... чтобы не фонить! Да! Я буду стараться не фонить чакрой, чтобы не доставлять тебе проблем! Или я не будущий Хокаге, даттебайо!       Ковыряюсь мизинцем в правом ухе. Ками-сама, какой же он громкий. И чему он радуется? Это же обычный свиток с общеизвестными техниками. Или нет? Все время забываю, что в это время паранойя достигла невиданных масштабов и если исследования чакры и ведутся, то достижения в этой области не выкладывались на всеобщее обозрении. Конечно, для меня подарить этот свиток не станет значительной потерей, но не для него — он радуется так, будто я подарила ему то, о чем он мечтал всю жизнь.       Чувствую себе немного лицемерно.       — ... я немедленно пойду домой и изучу все, что в нем есть, но прежде, я хотел бы узнать твое имя! Ты мне его так и не сказала!       — Ох, Ками-сама... Ясу. Учиха Ясу.       — Учиха? — неверяще повторил он за мной, а после еще раз внимательно осмотрел меня и пробормотал. — А ведь похожа...       — Похожа? На кого?       — На одного теме! Он думает, что самый крутой! Зазнайка, да еще и все девчонки за ним ухлестывают!       — А тебе, я смотрю, завидно? — усмехаюсь я, замечая, что наблюдатели сейчас находятся совсем недалеко, один на дереве в ветках, прямо напротив нашей лавочки, другой чуть дальше, в густых кустах, метров в пятнадцати...       — Нет! — воскликнул он, активно жестикулируя. — Но ты не думай, ты не такая же, как он! И я обещаю, что с теми знаниями, что есть в этом свитке, я его победю... Побежу? А-а-а! — он раздраженно взлохматил себе волосы свободной рукой. — Я одолею его, даттебайо!       — Молодец. Это хорошая цель, которой не стыдно держаться. Только знай, некоторое время ему будет немного не до тебя.       — Почему?       — Ну, если ты еще не слышал, у моего клана совсем недавно случилось одно несчастье... Поэтому и он, и я, будем немного заняты. Поэтому пока есть возможность, тренируйся сам, при помощи свитка, может быть, тебе кто-нибудь, что-то посоветует. В общем, совершенствуйся, и, может быть, потом, ты сможешь одолеть моего соклановца, — я улыбнулась.       — Хорошо, — сейчас он был крайне серьезен... А мальчик-то полон сюрпризов. Вон как разительно у него могут меняться эмоции и настрой. Каков контраст...       — Ну что ж, — я хлопнула себя по коленям и встала с лавочки, — было приятно познакомиться, но мне уже пора. Вскоре из академии должны вернуться мои братья. Они, в отличие от тебя, не могут позволить себе прогуливать занятия.       Наруто покраснел и смущенно почесал макушку.       — Я понимаю! Спасибо тебе, Не-чан! За подарок и... И за то, что помогла мне сегодня... — он запнулся и обеспокоенно посмотрел на меня. — А теперь на тебя не будут так же смотреть, из-за того, что мне помогла?       — Пусть только попробуют... — я зловеще улыбнулась.       — Э-э-э, хорошо, — судя по тому, как он побледнел, улыбка получилась что надо. — Тогда я побежал домой.       Он развернулся и резво побежал на выход из парка, но остановился на его границе, обернулся и широко улыбнулся. Напоследок, помахав мне рукой, он скрылся за деревьями, а я продолжала серьезно смотреть в ту сторону.       Сегодня интересный на события день. Торги и шантаж Хокаге. Драка, по результатам которой я получила много полезной информации. Джинчурики с сумасшедшей регенерацией... А печать? Какова красавица. Модернизировать и так идеальную печать... Это надо быть гением...       Ну, ладно. Это можно будет обдумать дома, в спокойной обстановке. А то мне не нравится чувствовать на себе чужие взгляды шавок деревни, приставленных наблюдать за мной. Лучше я посижу дома, под защитой барьера...       Хмыкаю, беру пакет с продуктами в правую руку, и иду вглубь парка. Домой! Сегодня я постараюсь приготовить нечто ошеломительно вкусное для своих братьев, а потом можно наведаться и к Саске... Посмотреть, что с ним, да нивелировать воздействие Тсукиеми на детский рассудок. Сколько дел, эх...