Невидимые узы

      — Поднимайся, звонила Даша, они заедут минут через сорок, — Андрей склоняется над спящим Дэном, целуя того во впадинку на шее.       Дэн сладко потягивается, выгибаясь всем телом, и нехотя открывает глаза:       — Что им надо?       — Ну, они пока ещё наши девушки, если ты помнишь.       — Ничего я не помню, ты из меня весь мозг вытрахал, — бурчит Данька, пряча голову под подушку.       — Ты хотел сказать — вылюбил? — смеётся Андрей.       — Нет, я всё правильно сказал.       — И всё-таки вставай. И да, надень что-нибудь с высоким воротом, на твою шею без слёз смотреть невозможно. Такое впечатление, что тебя грыз кто-то всю ночь.       — И кто бы это мог быть, ума не приложу, — хмыкает Дэн, поднимается и смотрит на себя в зеркало, — у меня такой вид, как будто по мне асфальтоукладочный каток проехал.       Андрей с любовью глядит на друга:       — Я бы не отказался сейчас ещё пару раз по тебе проехаться.       — Кто бы сомневался. Ладно, я в душ. Смою с себя твоё присутствие.       Дэн поднимается с постели, Андрей смотрит на его обнажённую кожу в утренних лучах, пробивающихся через панорамное окно, и ловит себя на мысли, что его друг похож сейчас на ангела, сошедшего с небес. Ему кажется, что солнечный свет просвечивает Даньку насквозь, настолько он сейчас красивый.       Андрей усмехается своим мыслям, он всегда идеализировал Литвинова. Сколько себя помнит, с одиннадцати лет ему в голову лезли всякие глупые романтичные мысли, связанные с внешностью Дэна. Знакомая уже волна возбуждения накатывает на Казанцева, он сглатывает и скользит взглядом от лица Даньки по плечам, сползает по рельефу груди к мышцам живота, ещё ниже. Дэн оборачивается, видит потемневшие глаза друга и выставляет вперёд ладонь:       — Немедленно прекрати, мы не успеем.       — Мы очень быстро, ты ведь уже не против, — кивает Андрей на низ живота Даньки. Тот поджимает губы и твёрдо говорит:       — Нет, перебьёшься, — разворачивается и, закинув на плечо джинсы, идет в ванную комнату, гордо сверкая белизной ягодиц.       Андрей на автомате идёт следом, смотрит сквозь прозрачную дверь душевой кабины на манящий его силуэт, не выдерживает, отодвигает створку и прямо в одежде входит под льющиеся сверху водяные струи.       Прижимается к спине друга через ткань тренировочных штанов возбуждённым членом, облокачивает того на стенку кабины.       Дэн судорожно вздыхает, шепчет: «Дурак», и выгибается всем позвоночником, подстраиваясь под тело Андрея. Тот заводит руку вперёд, накрывает твёрдый и мокрый член Дэна, вырывая у него из горла протяжный стон и, ритмично подталкивая его сзади, заставляет его вбиваться в свою ладонь.       — Давай, детка, кончи для меня, — шепчет он прямо в ухо Дэну, и тот, всхлипывая, откликаясь на судорожные движения руки пульсирующим от напряжения членом, дрожит под его прикосновениями, упирается в запотевшее стекло, скользя по нему пальцами и оставляя дорожки следов, откидывает голову на плечо Андрея и содрогается в мучительных конвульсиях.       Казанцев удовлетворённо улыбается, выходит из кабины, ему в спину несётся сдавленное: «Мудак». Он тянется за полотенцем и вздрагивает от неожиданного звонка в дверь. Чёрт, он совсем забыл. Переодеваться нет времени, он так и идёт к двери в насквозь мокрой одежде с полотенцем в руках.       Застывшие на пороге девчонки удивлённо смотрят на промокшего с ног до головы парня, Даша скептически спрашивает:       — Что на этот раз у вас приключилось?       — Проблемы с краном, — хмыкает Андрей, стягивает на ходу футболку и идёт в сторону кухни.       Из ванной выходит Дэн в одних джинсах, встречается глазами с Кристиной, испуганно закрывает шею руками, бросает: «Привет», и быстро скрывается за дверями спальни.       — Проблемы с краном, говорите, — задумчиво говорит Даша, идёт по коридору и заглядывает в спальню.       Внимательно смотрит на Литвинова, уже почти натянувшего водолазку, отмечает царапины и красные полосы вдоль спины, и переводит взгляд на скомканную постель с переплетёнными в узел простынями.       Поднимает глаза на Дэна, поправляющего ворот водолазки под самым подбородком и, растягивая слова, спрашивает:       — Даничка, дорогой, ты что, спишь с моим парнем?       Дэн вздрагивает, медленно поворачивается к ней порозовевшим лицом, минуту молчит, затем, приподняв бровь, не торопясь отвечает:       — Даша, у тебя что-то с памятью. Я сплю с твоей подругой.       — Одно другому не мешает?       Разговор прерывает Кристина, появившаяся на пороге. Она обвивает шею парня руками и тянется за поцелуем:       — Ты какой-то бледный. Плохо спал?       — Или совсем не спал… — туманно бросает Даша и идет на кухню.       — Это она о чём? — спрашивает Кристина, недоумённо глядя на своего парня.       — Кто её разберет, что у неё в голове, — пожимает плечами Дэн, — идём, там Андрей, наверное, уже кофе сварил.       — Подожди, я так соскучилась, давай побудем немного вдвоём, — Кристина делает шаг к кровати, — пообнимаемся.       Даниил смотрит на девушку, потом на смятые простыни, судорога пробегает по его лицу, он хмурится и качает головой:       — Только не здесь, — и добавляет, чтобы сгладить напряжение, — Андрей нас убьёт.       Кристина переводит взгляд на кровать:       — Андрей что, водит кого-то сюда? Он изменяет Даше?       — С чего ты взяла?       — Ну, один человек не может так постель перевернуть…       Дэн снова краснеет, чтобы скрыть неловкость, обнимает Кристину, прячет пылающее лицо в её волосах:       — Пойдём пить кофе, успеем еще наобниматься.       На кухне они застают мирную картину: Даша, положив голову Андрею на плечо, сидит у него на коленях, гладит его волосы и улыбается. Андрей одной рукой придерживает девушку за талию, другой помешивает кофе в большой кружке. Переведя взгляд на зашедшую пару, он небрежно бросает, не сводя при этом внимательного взгляда с прикрытого водолазкой горла Дэна:       — Садитесь завтракать, кофе уже почти остыл. Вы что там копались, трахались, что ли?       — Ты о чём-нибудь другом говорить можешь? — одновременно прерывают его все трое... замолкают на секунду, смотрят друг на друга и в голос смеются.       Завтрак проходит в семейной идиллии, после девчонки остаются на кухне — прибраться, ребята идут в комнату и устраиваются на диване.       Андрей лениво щёлкает пультом в поисках чего-нибудь интересного, Даниил садится рядом, и Казанцев привычно тянется к нему руками, обнимая за шею, придвигая его ближе. Литвинов качает головой, напрягая мышцы, чтобы отодвинуться, как в этот момент в комнату заходят девчонки. Даша садится в кресло напротив, смотрит на них долгим взглядом и, скривив уголки губ, вполголоса декламирует:

«Наши мальчики любят друг друга так страстно, Что совместно и спят. Разгонять их по койкам, ей-богу, напрасно, Пусть слегка пошалят: Ведь ребёнка они не родят, Значит, вместе им спать не опасно».

      Андрей прищуривается:       — Это ты о чём?       — А это, милый, не я, это Фёдор Сологуб написал в 1891 году.       — И к чему ты это сейчас прочитала?       — Да ни к чему, просто небольшой экскурс в поэзию Серебряного века. Что-то имеешь против?       — Да нет, развлекайся. Твоя паранойя приобретает всё более изысканные формы.       — Мне по полочкам разложить, в чём суть моей паранойи?       — Что происходит? — весело спрашивает Кристина, садится на диван между парнями и запускает пальцы в волосы Дэна.       — Как я завидую твоей наивности, подруга, — вздыхает Даша.       — Ничего не понимаю, всё же хорошо было, что вы опять начинаете? — легко говорит Кристина и продолжает: — Кстати, мы ведь собирались сходить в тот новый клуб. Как вы на это смотрите?       — Отличная идея, да, милый? — подмигивает Андрей Дэну, переводит взгляд на Дашу и довольно хохочет.       Даша крутит пальцем у виска, страдальчески поднимая глаза к потолку.