А рыжие бывают разные

Если слишком долго смотреть в бездну, Она посмотрит на тебя…

Вся моя жизнь была собрана словно из кусочков, осколков правильной, здоровой жизни. Пряного запаха сандала и сигарет, рассвета ранним утром в промозглом городе без солнца. Так пахло мое детство. В нем были лишь серые цвета той самой ободранной плитки в подъезде, шин возле детской площадки, щебня из-за которого не раз сдирала коленки. Я родилась раньше 90-х. В детстве слышала странные голоса, из-за чего мама не раз звала батюшку. Вот откуда запахи сандала и сигарет, за которые она хваталась в эти моменты. Я никогда не буду курить, и детей у меня не будет. Рак легких, ноги отказали. Сейчас я в больнице. Серость Петербурга уже не такая бесцветная, а запах сандала я не слышала вот уже 15 лет. Как бы хотелось вернуться в то время. Я никогда не сдавалась — не в моих правилах, не в моих силах. Сильный разум — вот что дала мне мама. Отец умер в одной из бандитских разборок, и мама осталась одна, сама воспитывала меня. Отдавала мне всю свою любовь, все, что могла. Горбатилась уборщицей, чтобы я росла и жила хорошо. И что? Ее нет, а я в больнице. Умираю Ее не стало давно, почти десять лет прошло. Все в моей жизни резко покатилось в бездну. Не помню когда. После смерти отца? Или после того, как я услышала голоса — первый признак шизофрении? Или же когда повалилась, задыхаясь, словно меня скинули в озеро. Ни вдохнуть, ни выдохнуть, только глотать слезы отчаяния. Кажется, Смерть не так страшна, как боль и страх. Она ничто. Тогда мне поставили бронхиальную астму. После того дня голоса не беспокоили. Вот и славно. Мама умерла через семь лет. Внезапно, будто удар в солнечное сплетение, это было похоже на тот приступ. Мне не было восемнадцати. Никаких представлений о жизни, которая просто столкнула меня в ледяную прорубь. Или же, лучше сказать, сожгла на похоронном костре? Ах да, что же было дальше? На следующий год со мной тепло знакомилась новая напасть — рак. Легкие будто гнили изнутри. Казалось, я чувствовала каждую новую опухоль, растущую в моем организме. Не только в теле, нет. В мыслях, в разуме. Знаете, единственное, что меня никогда не покидало — вера. Я всегда думала, что случаются вещи и похуже, пока не осознала, что это похуже уже случилось. Хуже только смерть. В один из тех серых дней, что наполняли и отравляли мою жизнь, я осознала, что ничего не сделала. Жалела себя, предавалась горю и считала, что вот скоро придет белая полоса, но к семнадцати годам она все запаздывала. И вот мне двадцать семь, а она, видимо, случайно прошла мимо. Я так и не сходила в кино с подругой на то самое 3D с полным погружением. Я не была в театре, не смотрела балет, я так мало прочла книг, не пила алкоголь и не курила те самые сигареты, что курила моя мама. Как же хочется их попробовать. Знаю, что бы мама сказала на это. Никогда не подражай мне, выбирай то, что хочешь делать, не опираясь на меня! Думаю, она бы слабо поругала меня, но отстала бы, когда убедилась, что это мой выбор. У меня никогда не было друзей, любви. Вообще, что это такое — любовь? Когда сердце останавливается, глядя на него, или бьется так быстро, что выпрыгивает из горла, словно пташка из клетки? Это я испытывала, только не так, как все эти прелестные влюбленные девушки, ведь тогда меня везли в реанимацию, и все это сопровождалось болью. Говорят, что любовь — это тоже боль. Как бы я хотела испытать ту боль — другую, словно из сказки, не физическую, ведь кроме нее я ничего не чувствую. Каково это — влюбиться? Это моя мечта, несбыточная, тяжкая и печальная. Я словно порванная игрушка, уже не исправить, а новые швы не придают привлекательности. Когда-то я была красива. Вот только волосы давно выпали. Медово-рыжие, как называют в книгах — огненные, но как ни странно, мне кажется, что рыжий не цвет огня. Цвет нежности и тепла, цвет солнца. Я хотела бы стать блондинкой или брюнеткой, но никак не лысой. Уже и не помню, как волосы щекочут шею, как жарко летом от длинных локонов. Я бы что угодно выменяла на три счастливых дня в прежнем здоровом теле. Как бы я хотела сдаться и поскорее умереть, но что-то словно не позволяет. Воспитание или воля к жизни? Сейчас этого уже не понять. Не так давно я начала читать. Книги… Это полет фантазии. Я могу погрузится туда, где никогда не бывала, могу стать кем угодно. Там нет места страшной калеке с изломанной жизнью без цели и счастья, там молодость, там у меня есть силы на все! Знаете, мне, кажется, по-прежнему семнадцать. Я все еще не выросла, тот же ребенок, у которого все впереди. Хочется в это верить. Иногда я вижу сны, хоть и снятся они редко. Там у меня есть друг, он мало, но тепло улыбается. Любит меня и иногда дарит эти свои странные и добрые улыбки, мне нравится вытягивать их. Там у меня молодое тело, там я радуюсь полной семье, и там есть любовь. Кажется, у меня там есть ребенок, но каждый раз, когда я его вижу, сны заканчиваются, и начинается палата, пропитанная смертью и отчаянием. У меня, кажется, есть одна знакомая. Не знаю, можно ли называть ее подругой. Она мой доктор, и только с ней я могу поговорить. Часто приносит мне новые книги — все же я не могу выйти на улицу. Она приносит то, что ей самой нравится, из своей библиотеки, и мы разговариваем о них. Книги из больничной библиотеки скучны, полны той самой серостью, которой я живу. Ее же книги словно оживляют меня. Последняя книга словно вдохнула в меня жизнь. Она дала мне то, чего никогда не будет, то, чего не существует — магию. История о мальчике, что живет под лестницей, так похожа на мою. Мальчик, который выжил, и девочка, которая выживает. Только в моей жизни нет Хагрида, который придет и сломает действительность. Я завидую Гарри. Я живу его жизнью, я дышу его приключениями. Он тот, кем бы я хотела быть, он мое солнце в серости. Как бы я хотела его счастья, друзей, приключений. Хоть и понимала, что его жизнь на самом деле — ужас для маленького ребенка. Гарри словно измученный жизнью ребенок, который ничего не умеет. Он похож на того, кого бросили в озеро, чтобы он научился плавать. Смогла бы я тоже выжить в мире магии? Наверное нет, но я завидую. Тому, что он может. Когда я читала эту историю, кровь кипела в моих жилах, солнце поднималось над моей жизнью. Но я не дочитала… История мальчика-который-выжил закончилась для меня в белоснежно-белой палате в серый-серый дождливый день. Я не прочла… Последние книги я не прочла. Не держала их в руках, так и у не узнала, как закончилась эта история. Мое последнее сожаление. Я хотела бы узнать, чем закончилась эта история, эти приключения, эта борьба! Но я никогда этого не узнаю. В белой палате в один промозглый и дождливый день скончалась от рака безымянная женщина с тусклой судьбой. Она не знала ни любви, ни радости материнства, ни дружбы. Не видела приключений. Ее смерть и жизнь полны страданий, но она никогда не желала умирать. Лишь мечтала, мечтала о другой судьбе. А кто-то другой, как и она, тоже мечтал о другой жизни и судьбе перед смертью… Он мечтал изменить свою смерть. И она ответила им двоим… Дать шанс двум душам, что искалечены ее сестрой — Судьбой. Она любит давать возможность тем, кто этого заслуживает. Не так ли мой милый Гарри?