Единственная роза.

В приоткрытые ставни окон ударяли капли дождя. Некоторым из них удалось проникнуть в покои. Мокрый камень полов казался ещё темнее чем обычно. Неприятная серость сковала все в этой комнате. Дождь, начавшийся, вероятно, ещё ночью, продолжался по сию пору, словно угадывая настроение девушки, что невидящим взглядом смотрела в зеркало. Ей было невыносимо видеть себя. Невыносимо слышать чужые голоса, обращавшиеся к ней и интересующиеся ее мнение каждый чертов раз! Это невыносимо. Невыносимо. Опухшие глаза принцессы смотрели словно сквозь предметы, не замечая ни украшений, разложенных перед ней служанками, ни масляных духов, что всегда были бессменными ее спутниками. — Ваше Высочество, — ноты отчаяния промелькнули в голосе служанки, когда та заметила, как слезы скатились по лицу принцессы одна за одной оставляя за собой мокрые дорожки на бархате девичьих щёк. Грудь ее то вздымалась, то опадала, но Елена не произнесла ни слова, лишь мотая головой, чтобы девушка продолжала своё дело. Что она скажет? — Прикажите подать паланкин, — едва касаясь костяшками пальцев щеки, протянула она, вытирая слезы. Ха, она думала, что выплакала из все в эти два дня, то и дело отклоняя приглашения королевы. — Сию минуту, — встревожено глядя на принцессу, двинулась к дверям девушка, наконец закончив с волосами Ее Высочества. Как только двери за ней захлопнулись, служанка позволила себе излишние чувства. — Бедная принцесса, что же случилось? *** Двор в отсутсвие короля пребывал в спокойствии и тишине. Безмерное количество придворных само собой последовало за королем, в то время как оставшаяся их часть — дамы и слуги королевы остались с ней, разделяя ее размеренные дни. Письмо Никлауса гласило, что они должны будут прибыть скоро, но когда точно, не сообщалось. Керолайн, сидя в шелковом халате, скрывавшем ее ночную рубашку, перебирала корреспонденцию, с досадой поглядывая на настырные капли все более усиливающегося дождя. Брови королевы нахмурились. Если дождь не прекратится в скорейшем времени, то дороги близь Лондона размокнут. Они ещё не ремонтировались с прошлого лета, и она сетовала на советников мужа, что не позаботились об этом вовремя. Совет обязан работать всегда, вне зависимости от того, проходят ли в столице увеселения или нет. Тяжело вздохнув, Керолайн, расправив плечи, села ровно, откладывая письма и прошения, направленные ей северными лордами. Они свидетельствовали ей свое почтение и приглашали ее в родные земли, сами, пожалуй, не зная зачем. Как она скучала по Миддлхэму. Лето вскоре подойдёт к концу: дороги станут холодными, а дни неумолимо укоротятся, что затруднит и без того нелегкое путешествие. Никлаус… разве он согласится отправиться с ней на Север? Ее дом… Место, куда она одновременно мечтала и боялась попасть. Теперь весь север ее, но что в том толку, если ожидают ее в тех землях лишь камень замков? — Ваше Величество, — леди Анна вошла в покои королевы, учтиво склонившись. — Да, — отозвалась Керолайн, едва обернувшись. Она ещё не была готова спускаться вниз. — Ее Высочество, принцесса, желает видеть Вас. — Заметив, как загорелись глаза королевы, женщина несколько смущенно продолжила. — Она уже здесь и очень настаивает, — по голосу старшей дамы Керолайн поняла, что она что-то не договаривает. — Тогда ведите ее сюда и прикажите гардеробщице бытстрее принести мне платье. *** Двери покоев отворились, впуская в них Елену Болгарскую и одну единственную фрейлину, идущую позади неё. Керолайн едва успела одеться. Наспех перехваченный, корсаж ее платья скрывался за водопадом платиновых волос. — Елена, — воскликнула королева, обернувшись к сестре. Черты ее лица поникли, стоило девушке увидеть ее. — Ты как раз успела к завтраку, — менее весёлым тоном закончила Керолайн, встретившись взглядом с подругой. Она застыла, не зная, подойти ли к Елене ближе для привычных приветствий или же… Но принцесса развеяла ее сомнения, последовав к креслам у камина и тем самым закончив так и не начавшуюся часть. — Керолайн, прошу простить мою спешку, но мне нужно поговорить, — тихо начала Елена, стоило королеве приблизиться к креслам. — Я так неучтива, — вымученно улыбнулась она, — позволишь? — указывая на кресла, спросила она. — Конечно, — ответила Керолайн. — Оставьте нас, я дам леди Анне знать, если вы понадобитесь, — взглядом приказывая слугам удалиться, резче чем хотела, отослала девушек королева. Керолайн не интересовалась, исполнили ли ее приказ. Взгляд ее тут же вернулся к стоящей у кресла подруге. Королева опустилась на бархат сиденья, после чего это сделала и принцесса. Она выглядела такой бледной. Припухшие веки, но тем не менее сухие глаза заставили королеву нахмуриться. — Ты возможно голодна? Погода ужасна, я на… Rachel Portman — No Mood For Conversation — Благодарю, я не хочу есть, Керолайн. — Мягко перебила ее Елена. Взгляд принцессы опустился на сжимаемый ей все это время аккуратный рубин. Что украшал его браслет. Девушка поспешила поднять глаза, моля дать ей сил, чтобы не заплакать перед Керолайн. Иначе она не сможет объяснить ей ничего. Их взгляды тут же пересеклись. Встревоженное выражение на лице королевы словно отрезвило Елену. Да кто она такая, что смеет заставлять ее волноваться? Сделав короткий вздох и сложив руки в замок, принцесса насколько могла улыбнулась, желая разрядить обстановку. — Я как всегда нетерпелива, стоит чему-то стукнуть мне в голову, — лиловые глаза вновь метнулись к месту, где под тканью платья на ее запястье покоился золотой браслет. Голос ее дрогнул, и она только надеялась, что это не было так заметно. — У меня есть новость, которой я обязана поделиться. И тут Елена заметила, как внимательно слушавшая ее все это время Керолайн застыла. Брови ее непроизвольно нахмурились, как бывало всегда, когда Керолайн готовилась услышать новости, вовсе ей не приятные. Уголки губ опустились, но она, тут же овладев лицом, ровно продолжила, вскинув голову вверх для пущей уверенности в словах Когда она начала говорить, голос ее был ее был чист. Стальные нотки, что были слышны в нем, придавали ей решимости. Но на что? — Ты знаешь, Керолайн, Его Светлость, герцог, был особенно внимателен ко мне все то время, что я пользуюсь твоим гостеприимством, — не веря собственному тону, продолжала Елена. Взгляд Керолайн застыл на ее лице, было видно, как напряжена сейчас королева. — Его Светлость сделал мне предложение. — «Почему ты смотришь так, Керолайн, почему?»— ощущая всю тяжесть устремившего к окну взгляда подруги, задала немой вопрос принцесса. — И я, — Елена запнулась, не желая верить в это. — Намерена отклонить его. — Неужели она произнесла это вслух? Точеный подбородок чуть подался вперёд. Елена встретила взгляд подруги, полный изумления смешанного с едва скрываемым… облегчением? «Вот какого тебе было думать об этом?» — Но это не все, — нашла в себе силы продолжить она. *** Rachel Portman — Bess ‘Sons Керолайн все ещё сидела в кресле, глядя на мраморные плиты пола. Пальцы сжимали резные подлокотники непроизвольно, царапая дерево металлом колец. Однако сидение напротив неё было пусто. О присутствии кого-то кроме неё напоминал лишь шлейф розовых духов. «Миледи-мать и Мэгги давно пишут мне…» Керолайн, едва понимая, что произошло, ещё с минуту сидела неподвижно, как будто не было всей этой тишины. 1:30 — 1:55 «Поздравь же меня, Керолайн». Оцепенение спало с неё, и королева, наспех встав из кресла, подбежала к окну глядя на то, как удаляется ее подруга. Маленькая хрупкая фигурка облачённая в тёмный плащ стремительно пересекала внутренний двор замка, направляясь к ожидавшей ее карете. Руки, облачённые в перчатки придерживали капюшон, что должен защищать ее от дождя. Она оставляла ее. Но разве?.. «Я возвращаюсь домой…» Керолайн проводила ее взглядом вопль до самых ворот, не говоря ни слова. Она не видела и не слышала сейчас ничего, кроме слов, что по-прежнему отдавались в ее мыслях. «Поздравь же меня, » — неужели она думала, что Керолайн не заметила дрогнувшего на этих словах голоса? *** Rachel Portman — Grey Comes Back Дамон усмехнулся конюху в ответ на его шутку. Они наконец вернулись из столь затяжного путешествия. Ему не терпелось увидеть Елену, но он не позволил себе заявиться к ней с самого утра, уважая ее пространство и понимая, сколько времени необходимо на утренние сборы. Он сразу же отправился в свой дворец, в который теперь ему было куда приятнее возвращаться, зная, что тот находится так близко от ее резиденции. — Пошёл, — пришпорил он коня, посылая его вперёд. Скоро он увидит ее прекрасное лицо вновь. *** Лорды вернулись с охоты поздно ночью. Некоторые его приятели, не оставаясь на ночлег, направились дальше. Тех кто хотел отдыха, он приказал разместить немедленно, сам направившись в комнату миледи-жены. Керолайн уже спала, и он не стал тревожить ее. Он распорядился уведомить Ее Величество о том, что желает обедать с ней. И она пришла. Только сейчас, глядя на неё, он едва ли видел в ней искры радости. Она искренне улыбнулась увидев его, расспрашивала его о том, как он и какого его здоровье, за которое она почему-то вообще переживала. Но только их голоса умолкали, его жена погружалась в свои мысли, которые явно тяготили ее. — Никлаус, Дамон прибыл с тобой? Почему же он не здесь? — Спросила Керолайн, и не заметив, как назвала герцога по имени. Но это не ускользнуло от Никлауса. Король помедлил с ответом, не сводя глаз с Керолайн, что смотрела прямо перед собой. — Он наверняка отправился, — перехватив ее взгляд, прервался он. — к принцессе. *** A Final Request — George Fenton — Dangerous Liaisons — Ее Высочество здесь? — очаровательно улыбаясь, протянул герцог, снимая кожаные перчатки. Он отдал плащ ожидавшему его слуге, добродушно взглянув на зардевшуюся фрейлину принцессы. Елена не оборачивалась. Услышав голоса слуг, она поняла: он прибыл. Принцесса непроизвольно сжала запястье, даже не заметив следы, оставшиеся на бледной фарфоровой коже. Девушка, заслышав его голос, сцепила руки в замок, не желая видеть, как они дрожат, выдавая ее. Он здесь… Здесь… Дамон чувствовал необыкновенную радость, он словно воспарял от долгого сна, которому не надеялся увидеть конца. С каждым днём, проведённым вдали от неё, он чувствовал непреодолимое желание видеть ее. Оставить охоту, на которую был вынужден поехать, сопровождая короля, и вернуться, чтобы заключить ее в объятиях. Он сам намеревался нанести ей визит по возвращении, но ее письмо, содержание которого было слишком пространно, чтобы понять его настроение, раззадорило герцога. Суть была ясна — приехать так скоро, сколь это возможно. — Оставьте нас с герцогом одних, — приказала принцесса, не отрываясь от витражей окна. Она не находила в себе силы посмотреть на него, оттягивая время, когда ей придётся собственноручно вонзить кинжал в своё сердце. Дамон, улыбаясь в привычной ему манере, нахмурился, услышав ее тихий, но ясный голос. Стоило двери захлопнуться за последней дамой принцессы, он уверенным шагом направился к неподвижной девушке. — Елена, все ли… — Остановленный ее немым жестом, прервался герцог. Протянутая вперёд, сотрясаемая мелкой дрожью рука заставила его остановиться, вперив темный бархат глаз в фигуру принцессы. Озорные огоньки, мелькавшие в его антрацитовых глаз, притихли, напоминая о себе редкими всполохами. Задор, с которым Его Светлость вошёл, отступил, уступая место липкому беспокойству, обволакивающему каждый дюйм его часто бьющегося сердца. Он и не замечал, как дыхание его из ровного и степенного становилось все более беспокойным по мере того, как молчание, наполнившее эти комнаты, затягивалось. Перехваченная корсажем грудь высоко вздымалась, и если бы ни парчовый кейп, что она предусмотрительно оставила при себе, Дамон бы с легкостью смог увидеть это. — Я рада, что Вы так скоро прибыли, милорд, — вздёрнув подбородок вверх, выпрямилась Елена, стараясь вздохнуть глубже. Столь формальный тон смутил Дамона, но он не стал прерывать ее. — Не мог более ждать встречи, разлука оказалась ещё тяжелее, чем я предполагал, Елена, — шагнув вперёд, наблюдая за ее реакцией, начал он. — Надеюсь, Вам удастся более не чувствовать ее, — касаясь пальцами холодного металла кольца, отступила назад она. Ей было страшно смотреть в его лицо, что, как она предполагала, было полно недоумения. — Я тоже, — в миг оказавшись рядом, проговорил он, касаясь вышивки ее рукавов. Но девушка увернулась от его прикосновений. — Я хотела сообщить Вам лично, герцог, я в скором времени уплываю, — разрывая повисшую паузу, продолжала она. — Возвращаюсь домой, в Болгарию, — пользуясь его растерянностью, она отступила из его объятий. Принцесса хотела, чтобы он остановил её, но одновременно боялась этого. Почему она испытывает такую боль? Дамон надеялся, что его слух подводит его, намеренно потешаясь. — Что? — Елена вздрогнула, услышав тон его голоса. — Вы знаете одним из первых, милорд, я посчи… — Прекрати обращаться ко мне так, словно ты не знаешь меня. — Теперь она была готова к его порывам. Отступив назад, принцесса не дала ему подойти ближе. «Я никогда не прощу себя за это». — А что я знаю о Вас, Ваша Светлость, кроме того, что Вы так учтиво позволяете? — Я люблю тебя, Елена, — начал было он. Эта боль… Она невыносима. — Думаете, я могу оставаться здесь, с Вами, пренебрегая волей моих родителей, собственной волей, будучи вынужденной принимать… Что-то в его взгляде заставило ее голос дрогнуть. — Принимать Ваше внимание, — едва ли заставила он себя продолжить, заметив, как маска боли исказила его красивое лицо. — Это выше моих сил. — Ты врешь. — Только и ответил он, не отрывая взгляда от ее бледного, словно мрамор, лица. — Твои губы дрожат, а лицо бледно. Ваша воля и моя едины, Вы хотите того же что и я, Ваше Высочество. — Он не понимал ее. Что произошло? — Ваша самоуверенность не изменит моего решения. Думаете, я позволила бы возобладать сиюминутным постыдным желаниям над разумом? — Продолжала она, устремив глаза в сторону. — Я просила Вас дать мне время подумать. И я приняла единственно верное решение. Вы причина стольких моих бед, и я не забывала об этом… Неужели Вы дума… — Перестань лгать себе и мне, скажи правду! — Сжимая руки в кулаки, проговорил он. Голос его наполнялся звенящим гневом, в то время как сердце почти перестало стучать. Ее слова… Она ранила его одним лишь холодным взглядом. И он был безоружен, и не думая защищаться. — От чего ты бежишь, Елена, от меня или чувств, что испытываешь ко мне? Она заставила себя взглянуть ему прямо в глаза. — Я не люблю тебя, Дамон, и никогда не смогу полюбить, — словно шёпотом проговорила она, ужаснувшись словам, что слетели с ее губ. Ужаснувшись той лжи, в которую сама так хотела бы верить. Этот удар был слишком сильным. А он молчал, не говоря ни слова. Один только взгляд, вновь остановившийся на ее лице. Будто он надеялся отыскать ответ в ее лиловых глазах, что девушка поспешила отвести. Вся ее застывшая фигура выдавала в ней решимость… Решимость оставить его, что было для него сродни смертельному приговору. — Ты так боишься собственных чувств, что готова растоптать мои? — Вскинув голову вверх, слишком спокойно начал он. Ее глаза не смотрели на него, словно он не был достоин её взгляда. Он смотрел на неё и с каждой секундой, что она молчала, ощущал, как его сердце болезненно сжимается, не в силах переносить эту тишину. Что-то внутри него оборвалось, когда он, распрямившись, как после удара, продолжил: — Или же считаешь меня жалким мальчишкой, что вечно будет терпеть наносимые ему обиды? — Судорожный вздох принцессы не остановил его. Его любовь — его погибель. — Мое почтение к Вам, принцесса, сильнее тех чувств, что сейчас обуревают меня, — не в силах смотреть на ту холодность, что она показывала ему всем своим видом, отвернулся он. — Вам не следует страшиться… Она хотела ответить ему, когда голос его прервал ее, не дав и начать. — Я слушал Вас достаточно, теперь же Ваша очередь. — Он позволил себе приблизиться к ней, желая увидеть ее глаза. — Вы могли быть счастливы, но вместо этого решили сделать несчастными нас обоих. «И никогда не смогу полюбить тебя». — Мне жаль, но я не нахожу иного выхода, как согласиться с Вашим решением, Вам лучше уехать, — резко отвернулся он, ощутив, как его глаза наполняются… Слезами? Гордость, возобладавшая в нем, была последним местом, где он мог искать пристанища. Помощи, так необходимой ему сейчас. Иначе он бы просто не смог оставить ее. «Думаете, я позволила бы возобладать сиюминутным постыдным желаниям…» «Я не люблю тебя…» «И никогда не смогу полюбить…» «Потому что ты слишком жалок в своей любви. Потому что ты никогда не станешь для неё и частью того, чем она является для тебя…» Позволив себе в последний раз взглянуть на неё, Дамон, не говоря ни слова, ведомый болью и яростью, вылетел из комнат, оставив ее одну. — Прости меня, — у неё не осталось сил. Елена чувствовала, как все все её нутро сжалось, как от боли. Она опёрлась о спинку стула, но рука её соскользнула. Девушка упала, едва успев выставить свободную руку. Скрывая бледнеющее лицо, она более не сдерживала слез и подступающих рыданий. — Мне так жаль, — заплакала она, прячась за густыми локонами волос. Тихие рыдания наполнили покои, отражаясь от каменных стен ужасным эхо. Безжалостно убита и окончательно повержена собственными чувствами, у которых не была шанса. Любовью к мужчине, которого она никогда не забудет. — Дамон…