Счастливая семья

Поезд должен был отбывать через три часа. Гермиона тащила свой чемодан в мамину машину. Все ее мысли занимал лишь один вопрос. Приедет ли папа? Но она даже не осмелилась спросить у матери об этом. Ведь каждый раз, когда разговор шел о нем, мама начинала злиться. Гермиона знала, что она не хотела кричать на нее, но была по своей природе очень вспыльчивой, и, видимо, эта тема ее задевала. И девочка понимала. Отец не раз изменял. И никакая женщина не должна закрывать на это глаза, но ее мама смогла делать это почти 13 лет подряд. Однако, несмотря на все, что было между её родителями, Гермиона все равно любила папу. И этого было не изменить, ведь она всегда была «папиной дочкой». Мама забыла ключи от машины и искала их в доме, а девочка уже садилась в машину, чтобы подождать ее внутри. Но тут на лужайке появился BMW ее отца. Гермиона тут же выскочила из машины и бросилась к нему. Папа обнял её и, присев, чтобы быть с ней на одном уровне, спросил: –Герм, поедешь со мной на вокзал? Девочка улыбнулась, конечно же она хотела поехать с ним на вокзал, как и всегда. Она без колебаний кивнула. — Пап, только чемодан уже у мамы в машине. — Это не проблема, милая, — улыбнулся отец. Он пошел к машине и достал чемодан. — Какого черта?! — мама выбежала из дома, она была зла и торопливо шагала в сторону отца. — Джин, и тебе привет. Только ради всего святого, не ори! — мужчина раздосадованно покачал головой. — Не закрывай мне рот! Положи чемодан на место, она не поедет с тобой на вокзал. Женщина положила руки, сжатые в кулаки, на бедра и с вызовом посмотрела на бывшего мужа. — Повторяю в сотый раз, — мужчина начинал злиться, — не начинай скандалов при ребенке! Я всегда отвозил ее на Кинг Кросс, даже когда мы жили вместе. А ты при этом порой даже дома оставалась. Так что можешь остаться и сейчас. Щеки миссис Грейнджер покраснели, а голос повысился на несколько октав. — Да какое ты право имеешь? Она живёт со мной! Я оставалась дома потому что работала, ведь это только ты располагаешь свободным временем настолько, что можешь катать кого угодно, даже своих малолетних шлюх! Отец с силой захлопнул багажник и развернулся спиной к бывшей жене. — Герм, — кивнул он в сторону девочки, — садись в машину, а то мы опоздаем. А ты, — он бросил беглый взгляд через плечо, — переходишь все границы. Я не намерен терпеть это. Хоть бы о дочери подумала… Миссис Грейнджер, так и не сменившая фамилию после развода, продолжила что-то выкрикивать, хотя и Гермиона, и ее отец уже сели в машину. Как только водительская дверь закрылась, BMW рванул с места, оставляя позади участок и крики матери. Девочка отвернулась к окну и посмотрела на удаляющийся дом. Было жаль, что они опять поругались, но с другой стороны она была рада, что поехала с отцом. Это было так привычно. Он лучше водил, лучше знал, когда стоит промолчать и не доставал ее назойливыми «пиши каждый день, держи ноги в тепле, аккуратнее с заклинаниями». Он разрешал самой тащить чемодан, позволял чувствовать себя немного взрослее. Гермиона любила его и любила то, что их мысли порой совпадали, казалось, что папа понимал ее. Но их отношения… Девочка ненавидела скандалы. Ненавидела, когда они начинали обижать друг друга. Она понимала обоих. И за обоих ей было больно. — Прости за этот ужасный спектакль, — начал отец. — Ты знаешь, мама порой слишком злится, но ты не должна этого слышать. — Пап, я достаточно большая и все понимаю. Просто не надо затыкать ее, ей неприятно, — произнесла Гермиона, все также смотря в окно. — И мне тоже. — Затыкать ей рот?! — отец слегка расширил глаза, пытаясь понять, серьезно ли его дочь это сказала. — Да она меня грязью перед тобой поливает! Мало того, что разрушила семью, забрала тебя у меня, так ещё и пытается унизить в твоих глазах! — папа непроизвольно повышал голос. — Да брось, я и так знаю, что ты ей изменял. Ничего удивительного нет в том, что она злится. Не провоцируй ее, вот и все. — Да, может когда-то такое и было, но я никогда не уходил из семьи, никогда! А она все разрушила, — в голосе сквозила неприкрытая обида. — Я встречал женщин гораздо лучше нее, у меня были возможности, я мог выбрать их! Любую! Но выбирал всегда вас! Я знал, что у меня есть семья, есть жена и дочь. И ничего важнее вас не было! Я работал как проклятый, я старался вас обеспечить, а ей всего было мало… — Прекрати! — тут уже не выдержала Гермиона, она резко отвернулась от окна, чтобы взглянуть на отца. — Ты сам то хоть понимаешь, что несешь? «Были женщины лучше»… Да их в принципе быть не должно было! Кому приятно, когда изменяют? Причем на протяжении стольких лет! Это ужасно! — Да, я не идеален. Но я уже как года три жил только для семьи. И это правда, Гермиона, — он повернулся к девочке, посмотрел ей в глаза. — У меня не было ничего дороже тебя, я клянусь. По щекам Гермионы катились слезы. Она верила ему, но как можно быть одновременно хорошим и плохим? Он изменял, она сама ловила его на этом. Но при этом она верила ему, верила, что он любил ее. Что работал и жил для семьи. Последние три года из тринадцати лет… Да, смешно. Но она не могла не чувствовать его обиду и разочарование. Его боль. Боль человека, которому сорок девять, который потерял все: семью, дом, работу. И это было ужасно. Но не менее ужасно, чем его вина перед мамой.

***

Гермиона стояла на платформе 9 ¾, обнимая отца. Изо всех сил девочка пыталась улыбнуться ему. Пыталась, но мысли были лишь о том, что поезд сейчас отъедет, и до рождества никакие ссоры не коснутся ее. — Прости за то, что было в машине, — виновато склонил голову отец, — я не должен был это с тобой обсуждать. Не пиши об этом маме. — Ладно, все нормально, я не буду, — Гермиона чуть отстранилась от него. — Мне пора идти. — Конечно, — отец рассеянно кивнул и отпустил дочь. Девочка едва успела поставить чемодан на подножку, когда поезд с протяжным гудком начал отъезжать. Теперь все оставалось позади. С началом второго учебного года, мисс Грейнджер.