Счастливая семья

Хогвартс, как всегда, был Хогвартсом. Столы в зале ломились от еды, а в ее комнате от учебников. Гарри и Рон окончательно «впустили» девочку в свой дружеский круг, но порой ей было немного неуютно. Уизли абсолютно не умел себя вести и был профаном даже в бытовых сторонах жизни, не говоря уже об учебе. Гермиона не всегда могла удержаться от желания закатить глаза в ответ на глупые вопросы. Она никогда не была злой или напыщенной, но почему-то казалось, что за лето в ее голове поменяли фильтр. Он перестал быть розовым. И все вокруг стало… Другим. Почти каждую неделю Гермиона получала письма матери. В одном из них миссис Грейнджер рассказала о появлении в ее жизни нового мужчины. Судя по тону писем мамы, она была счастлива. Значит и Гермиона ничего против не должна была иметь. Но тем не менее, письма раздражали ее. Что она должна была ей отвечать каждый раз на однотипные рассказы? Девочка начала позволять себе порой оставлять ее без ответа. Отец тоже иногда писал. Он переезжал из одного города в другой чаще, чем она произносила «люмос». Командировки, разъезды, женщины. Все как всегда. Но в своих письмах он хотя бы немного внимания уделял ей. В отличие от матери. Он интересовался ее успехами и мог по достоинству оценить знания дочери. Миссис Грейнджер же, казалось, всегда воспринимала успехи Гермионы в учебе как само собой разумеющееся. Это разочаровывало девочку.

***

Было поздно. Гермиона опять просидела в библиотеке слишком долго. Её всерьез увлекла боевая магия. Это было что-то новое. Она шла и вспоминала каждое заклинание, чтобы закрепить его в своем сознании. Как жаль, что книги нельзя было забирать… Её взгляд привлек свет, струящийся из-под двери, которая всегда была плотно закрыта. Это был старый туалет, в котором Гермиона варила мальчикам зелья. Эти двое чуть не попались. Хорошо, что она вовремя заметила нехарактерную структуру своего зелья, нечеловеческую. Заколодило бы каким-нибудь животным, потом ходи всю жизнь… Гермиона тихонько толкнула дверь и та предательски скрипнула. Девочка уже хотела бежать, но природное любопытство взяло верх. Она заглянула в открывшуюся щёлочку и увидела Малфоя. Блондин стоял над раковиной, судорожно пытаясь заколдовать кран, из которого бил фонтан воды. Мальчик был весь промокший. Руки дрожали. — Ну пожалуйста, нет, нет, — тихо умолял Малфой. На минуту ему удалось остановить воду и он с тяжёлым вздохом прислонился к стене. Но тут же струя воды разорвала медный кран. Осколки полетели во все стороны. — Черт! Гермиона больше не могла на это смотреть. Повинуясь порыву, абсолютно забыв о последствиях, ненависти Малфоя к ней и воде, которая плескалась у ее ног, Грейнджер вошла в туалет. Малфой остолбенел. — Ты?! — он был на грани истерики, а вокруг фонтанами извергалась вода. Кровь текла по щеке Драко. Он выглядел почти что беззащитным. На секунду Гермионе стало жаль его. — Да, я. А ты ждал кого-то другого? — девочка удивилась собственному надменному тону. Но это было лучше, чем показать, что ей страшно. — Грязнокровка, проваливай! — выплюнул блондин. Но она и бровью не повела. После инцидента с Роном и слизняками на поле для квиддича её больше не цепляет ярлык надменных чистокровных аристократов. Гермиона достала палочку. Резкий взмах, и вода в кране замёрзла, образуя причудливую ледяную статую. Девушка начала совершать руками странные манипуляции, немного помогая себе палочкой. Маленькие струйки воды с пола стекались вместе. Ручейки текли вспять, поднимались в воздух и с шипением испарялись. То же она проделала и со льдом. Он медленно начал стекать в раковину прозрачной водой и так же медленно испаряться. Было видно, как дрожат руки юной волшебницы. Когда комната была полностью очищена от воды, Гермиона на скорую руку замуровала дыры от сорванных кранов и высушила себя заклинанием. Затем она подошла к Малфою. — Ну что, — она склонила голову набок, пристально изучая блондина, — я все ещё «мерзкая грязнокровка» или сможешь выдавить из себя спасибо? Малфой вскинул голову. Он словно очнулся от оцепенения, в котором простоял, наблюдая за колдовством девочки. — Малфои не говорят спасибо, Грейнджер. Кровь залила почти всю его щеку. Рубашка в районе предплечья расцветала алым пятном, которое с каждой минутой становилось все больше. Гриффиндорка и слизеринец яростно смотрели друг другу в глаза. Это было изощрённое подобие игры в «гляделки». — Проваливай! — не выдержал первым Малфой. — Я сама решу, когда мне уходить, — в тон ему парировала Гермиона. — Но, учти, — хитро сверкнула глазами девочка, — я не отстану, пока ты не объяснишь, с чем я тебе сейчас помогла. Малфой стоял, уже опираясь на стену. Лицо принимало сероватый оттенок. Он словно боролся с собой. Для 12 лет у него был поразительно взрослый, пронзительный взгляд. И холодный, как лёд. А потом маска на его лице треснула, и он рвано застонал. Почти вся рубашка с правой стороны была в крови! Гермиона затолкала свою ярость подальше. Она посадила Малфоя на кафельный пол и опустилась рядом на колени. Лёгким движением палочки она разрезала рубашку на нем и отправила ее на пол. Когда девочка взглянула на рану, ее едва не пробила дрожь. Рана была очень глубокой. Но Грейнджер умела себя контролировать. По крайней мере, ей хотелось так думать. Первым делом девушка вытащила кусок меди, торчавший из пореза. Затем на латыни начала читать заклинание, и рана на руке слизеринца начала затягиваться. Малфой за все это время ни разу даже не подал голоса. Он лежал, стискивая зубы, с вновь застывшей маской безразличия на лице. Словно это не из него Гермиона пару минут назад вытащила осколок металла. Закончив с рукой, Гермиона легонько коснулась щеки и залечила царапину. Слизеринец задумчиво коснулся своего предплечья. — Может остаться шрам, — тихо сказала Гермиона. — Я никогда раньше не… — девочка запнулась. — Не применяла его на практике. — Откуда ты вообще знаешь латынь на втором курсе? — вскинул брови Малфой. — Летом было скучно, — самодовольно хмыкнула Гермиона. Ей польстило удивление в его голосе. Она явно была сегодня хороша в заклинаниях. — Но ответь на мои вопросы, — настойчиво напомнила гриффиндорка. — Господи, — закатил глаза блондин, — ты почему такая заноза в заднице то? — Господи, почему ты не смог справиться с тем, с чем справилась грязнокровка? — ядовито прошипела Грейнджер. — Ты в долгу! Малфой зло посмотрел на Гермиону. Она зацепила его своими словами. — Если ты скажешь кому-нибудь об этом, я тебя убью, Грейнджер. — Думаешь, я скажу, что помогала Малфою? — скорчила рожицу Гермиона. Она произнесла его фамилию с таким презрением, что Драко стало даже неприятно. Но кого волнует мнение грязнокровок вообще… Малфой запрокинув голову на стену, чтобы не видеть Грейнджер. — Это все из-за тайной комнаты, — мальчик помедлил, словно обдумывая, говорить ли дальше. — Все говорят, что я — наследник Слизерина. Блондин закрыл глаза руками и прошептал: — А я не хочу. Он убрал руки, посмотрел на Гермиону в упор и с нажимом повторил: — Не хочу я быть наследником. Не хочу быть как-то с этим связан. Мне страшно, грязнокровка, понимаешь? — он почти перешёл на крик. — Я ничего такого не хотел… После отбоя не спалось, решил прогуляться на свою голову. А тут везде вода. На кранах змеи Слизерина. Все бы скинули на меня! Ведь в прошлый раз такое же было с миссис Норрис… Гермиона так и застыла на коленях возле него. Девочка не знала, что удивляло ее больше: откровенность Малфоя и его вид полной беззащитности или эти глупые слухи. — Малфой, — девчонка замялась. — Поверь, никто из взрослых людей не воспримет это всерьез. А однокурсники, кого волнует? Никто ни за что тебя не винит и не будет. Драко поднял глаза на Гермиону и зло усмехнулся: — Ты дура, Грейнджер? Я тебе и твоим друзьям жизнь портить пытаюсь, а ты тут мне наставления сидишь в час ночи даёшь? — Боже мой! — Гермиона закатила глаза. — Ты ужасно неблагодарный. И вообще, Драко Малфой, — девочка поднялась и направилась к двери. — Ты-последняя задница. Гриффиндорка была уже почти за дверью, но развернулась и взглянула на Малфоя. — Но ты не монстр. В это я не поверю.