Sweets for my sweet

      Сидя по привычке у стенки, Кэтрин задумчиво вертела ручку в руке, скользя наиграно скучающим взглядом по их преподавателю, рассказывавшему материал своей лекции. Все как-то негласно согласились с тем, что он классный, заслуживающий ко всему прочему ещё и уважение. Он позволял себе всегда разрядить рабочую обстановку шуткой или скорее даже безобидным подшучиванием над студентами. Конечно же, в основном его шуткам подвергались как раз те, кто и привлекал к себе наибольшее внимание, попав под его очарование.       Кэтрин же могла в ответ на всё это лишь натянуто улыбаться, прекрасно зная, что на ней он никогда не заострит своё внимание. Скорее объектом будет очередная выскочка, улыбающаяся и смущенно тающая от одного его взгляда. Никто, конечно же, среди их девичьего коллектива не отрицал тот факт, что он крайне симпатичный мужчина — можно сказать красивый — всегда одевающий строгий костюм и начищенные до блеска чёрные туфли, придающие ему манящую строгость.       — Просто цирк, — проворчала рядом сидящая с ней одногруппница, и Кэтрин в ответ согласно кивнула, криво усмехнувшись.       — Она прям звезда сегодняшней лекции, — шепнула ей в ответ Пирс, положив ручку на парту и опираясь спиной о твёрдую спинку.       Мистер Майклсон каждый раз встречал улыбки или попытки пошутить со стороны студентов весьма добродушно, при этом каким-то образом умудряясь сохранять дисциплину. И каждую попытку пошатнуть тщательно выстроенную грань, он незамедлительно пресекал всего несколькими уверенными словами.       — Ты сдала ему работы? — поинтересовалась вновь одногруппница, пишущая ей обычно о заданиях, которые нужно выполнить, если её не было на лекции.       — Да, но не все. Хочу сдать остальное сегодня после пары, — Кэтрин взглянула на экран телефона, чтобы узнать время, понимая, что до конца осталось всего десять минут.       — На сегодня всё, — сказал вдруг преподаватель, слыша одобрительный возглас студентов, спешно начинающих собирать свои вещи.       Сложив тетрадку и ручку в сумку, Кэтрин поднялась на ноги, терпеливо ожидая пока очередь в проходе между партами убавится, а затем подошла к преподавательскому столу, замечая, как он складывает материалы лекции в свой черный кожаный портфель для бумаг.       — Мистер Майклсон, можно вам сдать задание? — протягивая ему тоненькую папку, поинтересовалась Кэтрин, замечая, что в аудитории уже почти никого не осталось.       — Вас не было на прошлом занятии, вы знаете следующее задание? — поинтересовался шатен, вопросительно изогнув бровь, просмотрев бегло и вернув ей папку в руки, сделав пометки в своём журнале.       — Да, мистер Майклсон, — коротко кивнула она, нервно сглотнув под его прожигающим насквозь взглядом, которым он скользнул по её телу, остановившись на ногах, не совсем прикрытых тканью короткой чёрной юбки.       Он бегло взглянул на дверь, понимая, что в помещении никого кроме них не осталось, а затем вновь перевёл взгляд на Кэтрин, потупившую взгляд и нервно постукивающую пальцами по тёмно-синей папке, которую она до сих пор держала в руках.       — Закрой дверь, — тихо произнёс Элайджа, расслабленно усаживаясь на мягкий стул.       Мужчина внимательно следил взглядом своих карих глаз за тем, как она торопливо прошла к двери, заперев аудиторию изнутри, а затем уверенно приблизилась к нему, огибая учительский стол и кладя на него папку и свою сумочку, замерев в ожидании следующих приказов.       — На колени, — коротко, но чертовски властно, сказал он, коснувшись ладонями подлокотников стула и сжимая их крепко пальцами, делая глубокий, возбуждённый вздох, — Ты хочешь доставить мне удовольствие, девочка?       — Да, Господин, — прошептала тут же в ответ Кэтрин, опускаясь перед ним на колени и ощущая, как сбивается дыхание от сладостно тянущего чувства внизу живота.       Элайджа Майклсон, кажется, являлся её помутнением рассудка. И что самое ужасное, это помутнение, которое вынуждало её раз за разом делать глубокий вдох, лишь бы унять участившееся сердцебиение, ей до сладостной влаги между бёдрами нравилось. Угодило же её связаться с доминантным мужчиной, который, по насмешке судьбы, не иначе, оказался её преподавателем в этом семестре.       Ни о какой любви тут, разумеется, речи и не шло. Его не было в её сердце, зато он находился в её мыслях, научив получать истинное наслаждение от доставления ему порочного удовольствия. Он научил её полностью поддаваться соблазну и сходить с ума от наслаждения, затопляющего каждую клеточку тела и каждый участок сознания.       Кэтрин коснулась ладонями его колен, чуть разводя ноги в стороны, и мягкими движениями прошлась по ткани брюк, исподлобья смотря на мужчину хитрым взглядом карих глаз. Она прикусила тут же нижнюю губу, силясь подавить довольную усмешку от той реакции, что она вызывала в нём лишь невесомым прикосновением. Сжав ощутимо его член ладонью сквозь неплотную ткань, Кэтрин ловко расправилась с пряжкой ремня и молнией, потянув штаны вниз.       Он резко втянул в себя воздух через нос, крепко стиснув зубы, чтобы не застонать от столь порочно чарующей картины. Девушка придвинулась к нему ещё ближе, эротично изгибаясь в пояснице, вынуждая ткань юбки задраться, тем самым демонстрируя ему свои обнажённые ягодицы, прежде чем склониться и пройтись игриво языком по головке его члена, лаская невесомыми прикосновениями.       Не сумев сдержать тихого гортанного стона, Элайджа запрокинул голову назад, полностью облокачиваясь на спинку стула и прикрывая глаза, и двинул бёдрами ей навстречу, требуя тем самым взять глубже и перейти наконец к более активным действиям. Кэтрин послушно обхватила губами его плоть, вбирая в рот головку и сладостно сжимая её губами.       — Глубже, — прорычал сквозь зубы он, цепляясь пальцами за её каштановые кудри, направляя самостоятельно движения, задавая желаемый темп и контролируя его.       Кэтрин томно простонала, смотря на него снизу-вверх, полностью расслабленная под его ласками. Желала ведь большего. Ощущала волну возбуждения лишь от одной мысли о том, какое удовольствие могут подарить его сильные руки. Желала того, чтобы он взял над ней верх, заставил её задрожать в своих руках, показав насколько он властен над её телом. И стоило ей только подумать об этом, как мужчина оттянул её голову за волосы назад, вызывая лёгкое недоумение, а затем расплылся в довольной улыбке, очертив большим пальцем контур её нижней губы.       — Хочешь ещё? — поинтересовался Элайджа, с жадностью слушая её сбитое от возбуждения дыхания и видя, как девушка пытается сжать бёдра, силясь заглушить чувство пустоты внутри своего жаркого лона.       — Да, Господин. Прошу вас, — тяжело сглотнув, умоляюще принялась говорить она, смотря на него так чертовски покорно и жалобно, вынуждая его довольно прорычать и выпустить из захвата шелковистые локоны.       Кэтрин тут же подалась вперёд, обхватывая его возбуждённую плоть губами и вбирая её полностью в рот, слыша, как он часто задышал в ответ на это, кажется, даже ругнувшись сквозь зубы.       Пройдясь ещё несколько раз губами по всей длине, она на миг отстранилась, чтобы сделать глубокий вдох. Унять бешеное сердцебиение оказалось уже нереально, как и сжигающее её изнутри желание, которое отзывалось влагой на бедрах и ноющим чувством внизу живота, где всё стянулось в тугой узел возбуждения. Хотела ощутить его внутри. Хотела почувствовать, как он наполнит её одним грубым и яростным толчком, вырвав болезненный всхлип. Хотела ощутить, как он впивается зубами в кожу, оставляя на теле свои следы, лишь подтверждающие кому она принадлежит. Хотела, чтобы он искусно пытал её болезненным наслаждением, пока она не попросит дать ещё больше, либо сжалиться над ней и остановиться.       Он резко поднялся на ноги, жестом приказывая ей подняться с колен, а затем коснулся пальцами своего галстука, развязывая уверенно тугой узел. Кэтрин тут же протянула ему руки, однако Майклсон отрицательно покачал головой, вновь довольно улыбнувшись.       — Сними блузку, — приказал коротко Элайджа, облизав губы и окинув её тело вновь пристальным взглядом, наблюдая, как девушка расстегивает одну пуговицу за другой, обнажаясь перед ним и демонстрируя ему своё полное послушание.       Откинув тёмную ткань в сторону, она застыла в ожидании следующего приказа, ощущая, как он скользит потемневшим от возбуждения взглядом по её обнажённой груди. Ведь бельё она не имела право надевать на его пары, и это лишь подогревало в них и без того острое желание.       — Ты ведь знаешь, что была плохой девочкой, ведь так? — он произнёс это размеренно и тихо, но крайне пугающе, до дрожи в теле, вынуждая её прикусить нервно нижнюю губу зубами и потупить взгляд.       — Простите, Господин, — прошептала тихонько она, тяжело сглотнув; прекрасно знала ведь заранее, что за сорванную вчера встречу он обязательно её накажет.       Прожигая её недовольным и осуждающим взглядом, со сквозящими в нем нотками темнейшего порока, Элайджа сделал нарочито глубокий вдох, будто бы обдумывая что же с ней делать. А затем медленно обошёл её, касаясь обманчиво ласково кончиками пальцев кожи спины, вынуждая напрячься. Он был непредсказуем в своих действиях. В один миг он мог быть спокойным и крайне отстраненным, ласково поглаживая её кожу, а в другую секунду он мог сжать до боли её тело своими ладонями, властно подчинив её себе, не оставив и грамма сопротивления.       — Руки за спину, — скомандовал он, довольно вновь улыбаясь от этой покорности, а затем обвязал её запястья своим галстуком, туго связывая руки и слыша нервный вздох, сорвавшийся с припухших губ.       Коснувшись ласково губами её шеи, Элайджа с силой потянул её руки чуть вверх, вызывая мгновенно болезненный всхлип. Он тут же прижал ладонь к её губам, призывая к молчанию, и она поспешила покорно закивать в ответ, ощущая, как напряглись мышцы на руках.       Скользнув ладонью на её шею, он чуть сжал её в удушающем жесте, ощущая большим пальцем биение пульса. Она прекрасно знала, что он доставит ей ровно столько боли, сколько она способна выдержать. Кэтрин была способна подчиняться его желаниям полностью. Не боялась ни одного из них, зная, что это не перейдет её грань, которую он умел тонко ощущать, наслаждаясь внутреннее её пристрастием к истинной грубости. Элайджа умел заставить её просить о большем, беря полностью и всецело, подчиняя не только тело, но и разум.       Тая под его ласковыми прикосновениями, Кэтрин на миг прикрыла глаза, поддаваясь этой нежности, теряя на миг бдительность. И этим самым мигом он тут же воспользовался, резко толкнув её вперёд, принуждая наклониться к столу и изогнуться в пояснице, обнажив вновь округлые ягодицы. Он провёл мягко ладонью по её спине, касаясь невесомо каждого позвонка, расслабляя и вызывая в теле дрожь.       — Я собираюсь позаботиться о твоём воспитании, Катерина, — обманчиво мягко прошептал он, вынуждая её прикрыть глаза от того наслаждения, что вызывал этот бархатистый тембр, — Я хорошенько тебя отшлепаю. Но ты должна вести себя тихо. Если хоть звук издашь, я добавлю ещё два шлепка сверху. Ты поняла?       — Да… — Кэтрин слишком поздно поняла свою оплошность, поспешно прикусив нижнюю губу и усердно закивав, слыша лишь его тихий смешок.       — Плохая девочка, — покачал головой из стороны в сторону он, погладив мягко ладонями её ягодицы, вынуждая сжаться в ожидании удара с которым он всё медлил и медлил, играя с ней.       Элайджа облизал губы, смотря на порочное зрелище, которое он, пожалуй, готов оказался признать самым сексуальным в своей жизни. Эта несносная девочка выводила его из себя, доводя до точки кипения, подогревая раз за разом интерес. И в то же время, она умела быть до одури покорной, позволяя ему ощутить себя истинным Господином, который имеет над ней полную власть.       Кэтрин слегка дёрнулась, ощутив лёгкий шлепок, но не издала ни звука, с силой прикусывая нижнюю губу. Он вновь провёл ласково ладонью по ягодицам, а затем отвесил очередной шлепок, куда более сильный, вынудивший её негромко пискнуть. Элайджа в ответ на это тихонько засмеялся, цокнув наигранно недовольно языком, и поспешил тут же шлепнуть в третий раз, столь же сильно, попадая в то же, особо чувствительное сейчас место. Кэтрин ещё сильнее впилась зубами в нижнюю губу, сжимая пальцы в кулаки и силясь подавить рвущиеся наружу стоны.       — Веди себя тихо, как хорошая девочка, — хрипло проговорил он, коснувшись невесомо кончиками пальцев красного следа своей ладони, ярко выделяющегося на коже её ягодицы.       Следующий шлепок Кэтрин встретила абсолютно молча, сильнее изогнувшись и двинув навстречу его движениям бёдрами, будто бы прося о большем. И следующий удар вышел куда более болезненным, вынудившим её вновь с силой сжать пальцы в кулаки, ощущая, как ногти врезаются в нежную кожу ладоней, оставляя следы. Дыхание сбилось окончательно, а внизу живота всё неприятно заныло от сжигающего чувства ненаполненности.       Впрочем, Элайджа тоже тяжело дышал от возбуждения, понимая, что дразнит сейчас своё желание куда сильнее, чем её. Отвесив очередной, самый сильный шлепок, заставивший её резко дёрнуться и сжаться всем телом, он вновь погладил ладонями ягодицы, стараясь расслабить.       — Умница. Думаю, ты заслужила право на стоны, а сейчас… раздвинь пошире ноги, — приказал он, с довольной улыбкой видя, как девушка поспешила ему подчиниться, дрожа от испытываемого возбуждения.       Элайджа коснулся пальцами складочек её плоти, раздвигая их и буквально задыхаясь от того, насколько горячей и влажной она оказалась, уже полностью готовой его принять. И она так умоляюще и жарко простонала в ответ на его прикосновения, что он решил дать ей небольшое послабление, касаясь клитора и проходясь по нему пальцами, лаская и вынуждая её задрожать. Кэтрин поддалась ему навстречу, но он тут же убрал руку, слыша разочарованный вздох.       — Так отчаянно желаешь удовольствия? — спросил чересчур ласково он, слыша в ответ бессвязную мольбу продолжить; всё её тело кричало ему о том, как же сильно она его желает в этот момент.       От осознания этого, Элайджа довольно зарычал, подаваясь вперёд, проникая медленно внутрь её горячего лона и ощущая, как её стеночки плотно обхватывают его твёрдую плоть, доставляя сладостное наслаждение, прошедшее по телу. Кэтрин жалобно простонала в ответ на столь долгожданное движение и изогнулась сильнее, лишь бы ощутить его в себе ещё хоть чуть-чуть глубже. Темп был убийственно медленным, столь сладостным и непривычным, вынуждающим её жалобно захныкать, не в силах произнести и слова.       — Ты хочешь сильнее, да? — на жарком выдохе спросил он, усмехнувшись, видя, как она усердно закивала в ответ, дрожа под ним и просто-напросто плавясь от этих коварных игр на её разбушевавшемся желании. — Хочешь грубо?       Кэтрин вновь согласно закивала головой, смотря на него из-за плеча, ощущая, как кожа горит, как мышцы тела напряжены от неудовлетворённости, сводящей с ума. А он как назло полностью замер в ней и нарочито медлил, будто бы раздумывая, стоит ли ей давать желаемое или она не заслужила награду.       — Что ж, я продолжу. Ты должна благодарить за щедрость своего Господина.       Она тяжело дышала, смотря на него так умоляюще, так покорно, вынуждая его довольно улыбнуться, а затем одним резким движением двинуть бёдрами, входя в неё максимально глубоко и вырывая из неё прерывистый вздох, потонувший в восторженном стоне, лакающем его слух.       — Смотри на меня, — приказал коротко он, вновь несдержанно толкнувшись в неё, встречаясь тут же с её взглядом, затуманенным пеленой болезненного наслаждения.       Кэтрин дрожала от каждого его движения внутри её лона, ощущая, как он с силой сжимает её бёдра, стараясь войти как можно глубже, увеличивая при этом темп проникновений до восхитительного предела. И она попросту не могла на него спокойно смотреть, заходясь в безмолвных стонах, которые так отчаянно старалась контролировать. Вот только это оказалось невозможно, и Элайджа тут же недовольно рыкнул, совсем не желая быть обнаруженным.       Он с силой дёрнул её за волосы, вынуждая изогнуться дугой и прижаться к его груди своей спиной. В ответ она это она вскрикнула от смеси боли и удовольствия, прошедшей по телу, и Элайджа тут же поспешил прислонить ладонь к её губам, заглушая её стоны и продолжая двигаться особо резко в ней, ощущая, как она дрожит от этого, поддаваясь к нему ещё ближе.       Коснувшись губами её шеи, Майклсон ощутимо впился в неё зубами, кусая и вызывая этим довольный вскрик. Она попросту растворилась в его прикосновениях, столь развратных и грубых, и ощущала, как удовольствие копится в теле, сгорая и подрагивая, как каждая клеточка тянется к нему навстречу. Его отрывистые и хаотичные толчки, сбитое дыхание, которое она ощущала своей кожей, сводили попросту с ума. Кэтрин готова была уже сорваться в пропасть, вот только он ещё не дал ей позволения, он по-прежнему двигался в ней в грубом ритме, прижимая ладонь к губам, силясь заглушить её громкие стоны удовольствия.       — Ты близка, ведь так, девочка? — проговорил хрипло Элайджа, вновь стиснув зубы и войдя в неё до предела, сильнее сжимая ладонью бедро.       Она тут же усердно закивала, умоляюще и жалобно промычав, прося его молчаливо о снисхождении, об этой щедрой милости, которую он мог даровать ей лишь одним словом. Чуть помедлив с ответом, продолжая при этом двигаться, Элайджа не смог сдержать довольной улыбки от ощущения полного контроля над её телом.       — Я разрешаю, — наконец произнёс он, убирая ладонь от её губ, скользя ею на шею и с силой сжимая в удушающем жесте, заставляя девушку испуганно вскрикнуть, ощутив резкий выброс адреналина, холодящий кровь.       Элайджа ещё сильнее сжал пальцы на её шее, перекрывая доступ кислорода, но продолжая в быстром и грубом темпе двигаться в ней, коснувшись одновременно с этим пальцами её клитора дразнящими движениями. Кэтрин зажмурилась, пытаясь высвободить руки, ощущая столь острую потребность в глотке свежего воздуха. Перед глазами начало всё темнеть, в то время как пульсировала каждая клеточка её тела, храня в себе ещё удовольствие, стремительно увеличивающееся. И она задрожала всем телом, изгибаясь максимально к нему навстречу, чувствуя, как он тут же убрал ладонь от её шеи, гортанно простонав и начав отрывисто входить в неё, с силой вжимаясь и теряя голову от того, как плотно её мышцы обхватывают его член.       Кэтрин расслабленно простонала, ощущая, как он вновь уложил её на стол. Чувствовала, как он двигается в ней, сбиваясь и тяжело дыша, а затем он вдруг замер, изливаясь в неё с довольным и расслабленным стоном, вынудившим её испытать сладостную дрожь.       — Всё в порядке? — ласково погладив ладонью её поясницу, спросил он, склонившись ближе и коснувшись губами её щеки, получая в ответ лёгкий кивок и мягкую улыбку.       — Да, мистер Майклсон, — прошептала хрипло Кэтрин, чувствуя, как он всё ещё находится до сладостного глубоко в ней.       Элайджа тут же отстранился, получая в ответ недовольный вздох, а затем развязал её руки, касаясь невесомо пальцами покрасневших запястий. Она поспешно распрямилась, делая глубокий вдох, и повернулась к нему лицом, смотря на то, как он приводит себя в порядок, уже застёгивая ширинку брюк.       — До вечера? — вопросительно изогнув бровь, поинтересовалась она, оттягивая ткань темной юбки вниз и беря в руки свою блузку, желая прикрыть наготу, застёгивая её на все пуговицы, лишь бы скрыть оставленные им следы на теле.       — Да, — коротко ответил Элайджа, приблизившись к ней, и коснулся губами её щеки в невесомом поцелуе, вырывая из неё довольный и расслабленный вздох.       Его короткий ответ и столь невинный, заботливый жест, вынудил её внутренне усмехнуться, а затем поддаться к нему навстречу, уверенно коснуться пальцами ткани его рубашки и впиться в его губы жадным поцелуем, игриво покусывая их и прося позволить ей эту шалость. Он сделал судорожный вздох, а затем прижал девушку к своему телу максимально близко, завладевая губами и углубляя поцелуй с довольным стоном, уже пребывая в нетерпеливом ожидании вечера, когда он снова сможет взять над ней верх.