Драко принял прохладный душ и вернулся в комнату. Присев на заправленную кровать, он мечтательно задумался.
То, что случилось полчаса назад, — это сумасшедшее ощущение свершившейся близости до сих пор опьяняло его. Действительно, повезло найти столь красивую рабыню. Кроме того, невольница обеспечила в первый же вечер прекрасный секс, да ещё была невинной девственницей. Приятный сюрприз! Что уж говорить и о том, что цвет её глаз напоминал об одной особе…
Цвет горького шоколада с необычайно выраженными золотыми вкраплениями. Долго смотреть в них Малфой не мог — неизбежно тонул, моментально чудилась совершенно не забытая и слишком желанная Грейнджер. Не мог избавиться от засевшего внутри чувства. Не мог понять природу терзавшего его чувства. Но не было и желания вникать, долго разбираться во всём этом. Просто его естество, прорываясь наружу, по непонятным причинам кричало с ликованием: «Это случилось, Малфой!»
Юноша рывком встал и, желая отбросить лишние мысли, неторопливо направился в свой кабинет.
Прошло значительное количество времени, прежде чем он посмотрел на часы. Семь утра. Драко закрыл глаза и устало потёр виски.
— Надо же, просидел всю ночь, — пробормотал он про себя.
Затем внимательно осмотрелся и, удовлетворённо решив покончить с делами, стал собирать разбросанные в беспорядке по столу документы в аккуратную стопку. Внезапно в нём проснулось дикое желание увидеть свою рабыню. Узнать её ближе. Наконец-то рассмотреть татуировки, выбитые на её красивом и хрупком теле…
Он быстро преодолел путь от своего кабинета до её комнаты и бесшумно проник внутрь спальни.
К большому разочарованию, застать девушку спящей не удалось. В комнате царил утренний невесомый полумрак. Из-за плотно закрытых занавесок «Ребекки» нигде не было видно. Слышалось лишь приглушённое плотными стенами журчание воды.
Тихо пройдя к ванной и так же тихо толкнув легко поддавшуюся дверь, Драко замер на пороге и начал молчаливо наблюдать.
Вновь сидящая ко входу спиной, «Ребекка» не могла видеть пришедшего. С неимоверно старательными усилиями она тёрла свою грудь. Жёсткая мочалка наверняка причиняла боль, сдирая очень нежную золотистую кожу. Но девушка усердно продолжала, будто не желая пропустить и миллиметра на своём теле.
Эти нервные движения заставили Драко недовольно скривиться — она вновь своими поступками задевает его самолюбие. Неужели близость прошедшей ночи настолько неприятна и оскорбительна для этой мерзавки? Ведь он уделял большое внимание именно её груди — целовал, проходился языком и покусывал. А теперь она решила смыть с себя все его прикосновения? Юноша напряжённо размышлял.
Наконец закончив, «Ребекка» плавно поднялась из ванны. Тёплая вода шумно взволновалась от её движений. Не сгибая в коленях ног, девушка наклонилась и заботливо провела влажной ладонью по своим уставшим от ночного напряжения ногам — от коленей до щиколоток.
— Белобрысый хо…, — только сейчас она заметила посетившего её так рано гостя, и, оборвав фразу, резко распрямилась и повернулась к нему лицом.
Драко тихо вздохнул. «Ребекка» от неожиданности округлила глаза и застыла. Несколько секунд она стояла неподвижно, не делая ни единого вдоха, а затем сообразила, что опять стоит перед этим придурком абсолютно голая! Бегло и быстро осмотревшись, поняла, что полотенце слишком далеко — до него никак нельзя дотянуться. «Далеко. Твою мать!» — пульсировало в висках.
— Что ты хотела сказать? — вкрадчиво и едва слышно произнёс Малфой.
— Б-белобрысый к-козёл… — промямлила девушка.
— М-м, — сделав удивлённый вид, протянул он. — Значит, мне показалось.
Вновь распаляясь, юноша со звериной грацией медленно направился в её сторону. В глазах стоящей перед ним, пойманной на незаконченной, но оскорбительной фразе рабыни, отчётливо читался страх. Он прекрасно видел эмоции, которые отражались, сменяя друг друга, на её симпатичном лице. Жгучая ярость сменилась страхом, который через несколько секунд стал стыдливостью, а после — задумчивым смятением. Видит Мерлин, Драко не ошибается в своих мыслях о том, что «Ребекка» прямо сейчас лихорадочно ищет способ избавиться от его присутствия!
Он ухмыльнулся. Ничего не выйдет — он никуда не собирается уходить.
— Ты — моя рабыня. И, надеюсь, понимаешь, что оскорбление хозяина не сойдёт так просто с рук? — продолжая тихо произносить фразы, грозно спросил Малфой. — За эти слова тебя следует наказать.
— Я не твоя. Не рабыня! И ни тебе, ни кому-то ещё не подчинюсь никогда! Можешь сразу покончить со всем этим… — набравшись смелости, девушка ещё больше распрямилась и постаралась изменить голос, — … и убить меня.
Драко оторопел. Ему показалось, что перед ним стоит Она. Знакомые гнев и ненависть отражались в прямо смотрящих на него карих глазах. И этот противящийся, приказной тон. Только сейчас парень заметил, насколько невольница похожа на Гермиону.
Не отдавая себе отчёта, он нетерпеливо и резко подхватил её сильными руками и плотно прижал к стене. «Ребекка» попыталась воспротивиться, но их силы не были равными. Напрасные попытки выбраться из внезапных объятий вызывали улыбку на лице юного мага. Обнажённое, восхитительное тело — по нежной коже вниз стекали последние тёплые капли — было настолько близко к нему, что рубашка пропиталась влагой, источающей аромат недавно принятой ванны и манящего женского тела.
Малфой обезумел. Дал волю тщательно сокрытым демонам. В один миг освободил каждого из них.
«Ребекка» попыталась высвободить руки, чтобы хорошенько ударить его и тем самым выкроить пару минут для бегства. С её губ срывались возмущённые угрозы и громкие проклятия. Но ему было безразлично — парень будто бы не замечал и не слышал этих слов.
Схватив невольницу за плечи, он дерзко бросил её на холодный кафельный пол. Ударившись, девушка вскрикнула от подступившей пронзающей боли. Но и сейчас Малфой не пришёл в себя. Игнорируя то, что причинил «Ребекке» боль, он всё больше размышлял над её чрезмерной схожестью с Грейнджер. Разум помутнел от нахлынувших мыслей. Он мгновенно опьянел от разлившегося по телу сексуального желания и в то же время отчётливо вспомнил о лютой неприязни, которая всколыхнула волну обиды и злости в юношеской душе. Пристально смотря на эту хорошенькую, ни в чём не виноватую девушку, парень понимал, что вся гамма чувств, испытываемых когда-то к Гермионе, прямо сейчас отразится на «Ребекке».
Томно навалившись на беспомощно сопротивляющуюся рабыню сверху, Драко одной лишь рукой крепко сжал её тонкие запястья. Так сильно, что побелела кожа, отливающая золотом, и выступили сквозь неё изящные переплетения вен. Грубо разведя коленом в стороны её стройные ноги, он ощутил, как «Ребекка» сопротивляется — и внешне, беспрестанно ёрзая и пытаясь вырваться, и внутренне, прерывисто дыша и багровея от злости. Свободной рукой он жёстко схватил её за бедро цепкими пальцами, причиняя непокорному желанному телу новую боль.
— Ненавижу… Как же я ненавижу тебя! — из последних сил прокричала девушка.
Гнев невольницы доставлял ликующее удовольствие её хозяину.
— Моя дорогая, мне всё равно. А знаешь почему? Потому, что если я захочу, то заставлю тебя полюбить меня, — склонившись, сладко прошептал Малфой, обжигая девичью шею горячими фразами.
Всё больше возбуждающийся, он нежно целовал и впивался в шею «Ребекки» злыми укусами. После, продолжая терять рассудок, перешёл на выступающие ключицы. Наконец отпустив запястья, своими широкими ладонями принялся сжимать, а мягкими губами целовать, сладострастно облизывая и требовательно покусывая, налитые груди. Драко представлял, что под ним извивается другая — Грейнджер… Обезумев от ярости, выкрикивая всевозможные проклятья, обжигая отчётливо осязаемой ненавистью.
Ловкими движениями он пробрался пальцами к лобку, но не успел ничего сделать — девушка сжала ноги.
— Ты — жалкий, гнусный урод! Не смей трогать меня снова! — бешено прорычала невольница.
В глазах парня промелькнула искра злости. Он приостановился, но лишь на короткое мгновение, чтобы совладать с подступившей агрессией и слегка взять себя в руки. А затем резко схватил лицо «Ребекки» и с силой, которая ясно показывала, что он не намерен больше игриво бороться с ней, приподнял подборок непокорной девицы. «Ребекка»-Гермиона сморщилась.
— Закрой свой поганый рот, магла, — не отпуская перепуганного лица, рявкнул Драко. — Не заставляй меня самому затыкать его чем-нибудь. По крайней мере, не сегодня. Да и вообще, боюсь, тебе это совсем не понравится, — с намёком прошипел он.
Отпустив девушку, дёрнул застёжку своего ремня и рывком расстегнул брюки. Шумно зашуршав, ткань сползла с подтянутого мужского тела и податливо осела на пол прямо у его ног. Подтянув к себе обнажённую рабыню, он вновь широко развёл её бёдра и с яростью вошёл в неё . Не давая привыкнуть к ощущениям и не желая проявлять излишнюю осторожность или, того хуже, нежность, юноша начал усиленно двигаться внутри неё и делать ей невыносимо больно.
Намеренно. Малфой так хотел. Не Она, так эта будет мучиться.
Воспалённый разум раззадоривался, а звериное возбуждение усиливалось, когда до его чуткого слуха доносились тихие стоны, невольно слетающие с плотно зажатых пухлых губ. Обида, боль и предательское наслаждение от грубых движений и ласк — всё перемешалось для «Ребекки». Малфою хотелось думать, что ей нравится быть его, подчиняться ему, всецело пребывать в его власти. «Ребекка» же лежала под ним и поддавалась ему, ощущая себя окончательно разбитой и навсегда униженной. К резко проявляющейся внизу живота боли, после которой по телу пробегала согревающая волна и появлялось ощущение наполненности, девушка уже постепенно привыкала. Но с другой болью — душевной — она не могла примириться. По раскрасневшимся щекам вновь потекли слёзы. Не замечая этого, Драко стал двигаться быстрее, прижал дрожащее тело крепче к себе и, в последний раз войдя в неё как можно глубже с особой силой, кончил. «Ребекка» чувствовала, как его сперма растекается внутри… Парень осторожно отпрянул от девушки и, уже с более чистым взглядом, будто в миг избавившись от своего злого забвения, впервые за всё время заглянул в шоколадные глаза своей красивой игрушки.
Она не удостоила его ответным взглядом. Беспомощно сжавшись, девушка отвела свой отрешённый взгляд куда-то в сторону и не могла остановить поток горьких слёз. Драко аккуратно взял её за подбородок и повернул милое лицо к себе. «Ребекка» лишь продолжала плакать, смотря куда-то сквозь него, сквозь эту комнату.
Румянец проступил на мужественных скулах. Он уже окончательно пришёл в себя и вспомнил абсолютно всё, что только что произошло между ними. Гнев отступил. Отчаяние ушло. Внутри теплилось что-то лёгкое. Малфой видел перед собой полностью сломленную, хрупкую девушку. Она была безжалостно измучена им, прямо на этом холодном полу… Странно. Он ощущал что-то похожее на чувство вины.
«Блядь! Заткни это в себе, слабак».
Ну уж нет. Куда там. Заткнуть своих демонов?
Слегка колеблясь, большим пальцем правой руки парень смахнул слёзы с её лица. Затем вновь внимательно вгляделся в её глаза и, приподнявшись, взял почти невесомую невольницу на руки. «Ребекка» молча поддалась — она вообще не двигалась, не подавала признаков жизни.
Живая, но будто бы совершенно бесчувственная кукла.
Драко зашёл с «Ребеккой», продолжая заботливо держать её на руках, в просторную душевую кабину. Опустил её, придерживая за талию, и встал напротив. Сверху на этих двоих — отчаявшуюся рабыню и такого же потерянного в душе хозяина, загнанную жертву и обезумевшего охотника — полилась тёплая вода. Он внимательно изучал девушку, каждый сантиметр её тела, не выпуская из своих рук. Она была прекрасна. Смуглая бархатистая кожа, длинные, шикарные волосы, ухоженные ногти, покрытые лаком тёмного цвета.
И почему ему всегда внушали, что маглы — тупое, грязное отребье?
Люциус с раннего детства взращивал в его душе отвращение и воспитывал в нём ненависть к подобным ей. Но сейчас Драко не мог оторвать от маглы своего взгляда. Он даже и думать забыл о поганой гриффиндорке. Та, которой он так вероломно и бешено овладевал, та, которая сейчас покорно стояла, оперевшись на него, была едва ли не прекраснее всех его чистокровных ровесниц, например, с того же Слизерина.
Драко захотелось приблизиться к ней ещё ближе, захотелось дотронуться своими губами до её губ, чтобы, возможно, одарить их поцелуем в извинение за излишнюю грубость, за недостойное поведение… Но «Ребекка» продолжала оставаться отрешённой и безразличной. Не выдержав воцарившейся между ними неловкой паузы, Малфой шумно выдохнул и, убрав руки с тонкой талии, отпустил её, впившись двумя ладонями в стенку кабины по разные стороны от «Ребекки»-Гермионы. Склонив голову на бок, он продолжал наблюдать за ней. Она всё так же стояла, едва покачиваясь и дрожа всем телом. Как только парень отпустил её из своих сильных, неожиданно заботливых рук, невольница опустила стеклянный взгляд в пол.
Он позволил девушке ещё немного постоять под проточной водой, смывающей вместе с потом и остатками его семени часть той боли, которую ей пришлось испытать. Потом совершенно растерянный Драко выключил воду, потянулся за полотенцем и обернул нежное девичье тело, изнывающее после их близости, в полотенце. Что-то начинало зудяще пожирать его изнутри. Поломанная кукла — «Ребекка» приняла именно такой вид. Прикрывшись полотенцем и сам, он вновь подхватил её на руки, бережно прижимая к себе, и отнёс в спальню, где уложил в постель. Выходя, юноша оглянулся в сторону кровати невольницы и тихо подозвал к себе слуг. Дав тут же появившимся двум домовикам особые указания, маг поспешил удалиться.
* * *
— Хозяин Драко, девушка осушила весь кувшин с чаем. Зелье снов без сновидений уже подействовало. Она спокойно спит у себя в постели, — доложил домовик.
— Благодарю, Мэгги. Следи за ней. И особенно — за её состоянием… Если вдруг что-то пойдёт не так, найди меня и немедленно сообщи. Понял?
— Хорошо, Хозяин.
— Я отправлюсь в Министерство, а затем на ужин к Ноттам.
* * *
Уладив все необходимые дела и посетив несколько запланированных и крайне важных встреч, Драко аппарировал к собравшимся друзьям.
— Ну, мой друг, как новая рабыня? — дружелюбно поинтересовался Нотт.
— Всё отлично, Теодор. Теперь-то я точно вынужден со всеми вами согласиться, это действительно очень удобно. И да, Блейз, — заметив на себе заинтересованный взгляд мулата, добавил Драко, — она определённо восхитительна.
Нотт просиял как до блеска начищенный галлеон.
— Драко, я сердечно рад, друг! Лишь бы ты снова смог вернуть в нашу компанию старого и хорошо знакомого злого задиру Малфоя, а не вечно размышляющего о жизненных смыслах соплячка.
Блейз одобрительно кивнул, стараясь скрыть улыбку.
— Я с вами, — совсем не обидевшись, ответил маг.
На протяжении всего вечера друзья расслаблялись, пили, не отказывая себе в пропорциях, жгучий огневиски, вели неспешные разговоры обо всех своих делах. Временами возвращались и к обсуждениям, конечно же, девушек.
— Давай поподробней, как она? Строптивая? — с игривым блеском в глазах спросил Блейз, когда Теодор куда-то отлучился.
— В самый раз, — произнёс Малфой и тут же понял, что такой короткий ответ не удовлетворит друга.
Он вздохнул и продолжил:
— Она охуенная, Блейз… Смуглое стройное тело, на котором набиты красивые татуировки. Крепкая, упругая грудь. Подтянутая, нежная попка. Пухлые, манящие губы. Волшебные карие глаза. В ней всё красиво. Пришлось несколько раз останавливаться, чтобы преждевременно не спустить, — ухмыльнулся парень. — И ещё, Блейз, она была девственницей, — довольно закончил своё описание Драко.
— Святой Ме… Охуеть! Хвосторога тебе в жопу, Малфой! — выкрикнул мулат, искренне похлопывая друга по плечу, — везучий же ты гад!
Оба парня звучно расхохотались.
* * *
Когда маг вернулся в Малфой-Мэнор, было около десяти вечера. Успокоившийся и приободрившийся после приятного вечера, проведённого в компании добрых друзей, Драко, не желая напрасно тратить ни минуты, прямиком направился в покои своей рабыни.
Наконец-то впервые он увидел её безмятежно спящей в постели. На лице заиграла светлая улыбка, когда он приблизился к широкой кровати и увидел, как из-под слегка примятого и сползшего тончайшего шёлкового одеяла виднеется часть обнажённой спины, на которой были разные выбитые узоры. Малфой бесшумно разулся и снял с себя всё лишнее. Оставшись в одних брюках — почему-то ему в эти мгновения совершенно не хотелось смущать своенравную и чувственную «Ребекку», когда она проснётся, — он тихо лёг позади неё.
На спине, на одной лопатке, юноша смог рассмотреть очертания изображённого пера, которое у основания будто распадалось, превращаясь в горстку пепла, а к середине вновь сходилось и приобретало чёткие формы. Драко присмотрелся, прищурившись. Внезапно проскользнула мысль.
— Перо Феникса?! — звучно прошептал юноша, удивлённо приподнимая брови, и тут же замер, испугавшись, что девушка сейчас проснётся, разбуженная его голосом.
Но «Ребекка» всё так же размеренно дышала, погружённая в спокойный сон. Присев на кровати, Драко задумался.
— Это ведь точно перо Феникса, — взволнованно шептало ему подсознание. — Да нет же, это просто перо… — отрезвлял он сам себя. — Откуда магла может знать что-то о Фениксе? Это не что иное, как перо какой-нибудь другой птицы. Просто оно похоже, не более того.
Ещё раз усмехнувшись своим внезапным пьяным бредням, Малфой осторожно вернулся на своё место позади девушки и с нежностью заключил её в свои объятия. Вдыхая сладковатый приятный запах её тела, он блаженно уснул.
Ничего ведь не предвещало беды.
Верно?
