Любовь к невольнице

Зайдя в дом, Гермиона с яростью скинула с себя руку Малфоя. Но не тут-то было. Он снова упорно вцепился в её бок, на что Гермиона, снова незамедлительно скинула их. Малфой тут же со злостью схватил её за руки, да так, что она чуть не взвизгнула. Насколько была сильна его стальная хватка. Эта безмолвная, свирепая борьба длилась бы очень долго и Гермиона, осмелев, со всей силы толкнула Драко в грудь. Под наспех застегнутой рубашкой, местами проступила кровь, блондин отступил. Тем самым она выиграла себе несколько минут форы и свободное от Малфоя личное пространство. Молча наблюдавший Теодор благоразумно не влезал, все же не оставляя попыток словесно их образумить. Но никто его даже не слышал. Гермиона двинулась к лестнице, но Малфой перегородил ей путь, учащенно дыша, он быстро расстёгивал пуговицы на рубашке. — Что ты делала на улице? И кто этот смазливый ублюдок? — Властно спросил Малфой стальным голосом не терпящим возражений, немного утихомирив учащённое дыхание. Гермиона, не удостоив его и взглядом, молча пошла в гостиную. Желая скорее избавиться от его общества и испепеляющего взгляда. При виде Малфоя у неё шли мурашки по всему телу. Внутренности так же как и раньше скручивались в тугой узел. Заставляя трепетать. Но она все время твердила про себя, — «Он мне не сделает больно. Не сделает.» Блондин пошёл следом за ней, молниеносным движением выбив ладонью графин с алкоголем со столика. Следом полетела немногочисленная посуда. Гермиона стояла у окна, непроизвольно вздрагивая от каждого звенящего звука швыряемой посуды. — Остановись, прошу. Давайте решим все мирно! Драко перевёл обезумевший взгляд на взъерошенного и изрядно растерянного Теодора. — Отвали, Нотт! — Нет. Пока ты не успокоишься, я не отвалю, ясно! Ты не держишь себя в руках, Драко. У тебя открылись раны. — Сьеби в свою комнату, Теодор! — Спокойным, но зловещим тоном произнёс Малфой и отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Блондин вперил безумные, почти чёрные глаза на Гермиону. Она трепетала. Все так же боялась, что он снова поднимет руку. Изобьет. Унизит. Заставит лишиться достоинства и воли. Но виду не подавала. С того момента, как они аппарировали из поместья, Гермиона постоянно твердила себе, что она Грифиндорка. Что шляпа не ошиблась распределяя её на факультет сильных, смелых, самоотверженных, честных и всегда идущих до конца. Внушала себе, что не боится. Что сможет выстоять, вытерпеть и не прогнуться под это чудовище. Гермиона отважно подняла лицо и посмотрела на него. Впервые, за долгое время дав волю своим эмоциям, не страшась. Внутри неё поднимался немыслимый гнев. Безудержная злость на этого человека. За все его отвратительные поступки, начиная с Хогвартса, заканчивая жестоким измывательством и неоднократным физическим насилием. Он упивался её бессилием. Её унижениями. Пользовался ею. Но в конце концов, сам того не желая, попался в ловушку. Гермиона посмотрела на него другими глазами. Его раны кровоточили. Малфой стоял сжав кулаки, пронизывая уничтожающим взглядом, буквально трясясь от злости и ревности. Совсем недавно девушка поняла, что Малфой в неё влюблён. Он перестал быть жестоким. Все чаще он проявлял ласку и даже заботу. — Последний раз спрашиваю. Какого хера, Грейнджер?! — Пронизывая стальным взглядом девушку спросил Малфой низким гортанным голосом. Его голос сочился ядом. Гермиона подумала, что будь голос чем-то осязаемым, им можно было бы убивать. Мгновенно. Но насколько бы не было страшно, она решила быть сильной. Собрав все самообладание в тугой кулак, Гермиона твёрдо отчеканила упрямо глядя в глаза своему мучителю. — Я у себя дома. Куда хочу, туда хожу. С кем хочу, с тем общаюсь, ясно? Ты мне не хозяин. Я не твоя собственность. На единственное мгновение Малфой переменился в лице, но быстро подобрав маску холодного безразличия спросил. — Ты воистину умная ведьма и быстро схватываешь, что к чему. Мне не стоило тебя баловать, дабы ты дольше оставалась покорной ночной женой. — Уловив боль и обиду в глазах собеседницы, Малфой про себя улыбнулся, поняв, что идёт в нужном направлении, продолжил. — Допустим, ты понимаешь, что теперь тебя я не трону. Но не боишься ли ты, моя вновь отважная львица, что бедный Зак, испробует мой гнев на себе? Или маленькая, измученная в бегах Уизлетта, за те вольности которые ты себе вдруг позволила? Грейнджер застыла с неподдельным ужасом в глазах. Это был удар прямо в сердобольное Грифиндорское сердечко, которое разорвётся на части, осознав, что из-за нее пострадают неповинные. — Ты не посмеешь! — О, ещё как посмею. С огромным удовольствием, я бы даже заметил. — Серьезно ответил Малфой, слегка поморщившись от боли, он довольный собой развалился на диване, привычно раздвинув ноги. Явно понимая, что преимущество на его стороне. Гермиона лихорадочно подбирала слова. Прокручивая в голове все возможные варианты. Оставался один старый добрый и проверенный вариант. И она снова решилась. — В таком случае, ты никогда не получишь и взгляда в свою сторону. Добровольно, естественно. Малфой засмеялся, снова поморщившись от боли в ранах. — Ты сейчас не в том положении, чтобы ставить мне условия. — Так и есть. Но мы оба понимаем, что тебе по душе ласка и страсть. Ты спокоен, когда я перекидываюсь с тобой хоть парой слов с улыбкой на лице. Насилием ты не добьёшься от меня ничего. Малфой задумался. Но ничего так и не ответил. А Гермиона внутренне трясясь, испытывала долю удовлетворения, чувствуя, что этот раунд за ней. Такой Малфой, нравился ей куда больше. Спокойный, молчаливый, в своей манере элегантный. Его аристократический профиль, кристальные, серые глаза и необычные белокурые локоны в тандеме отображали невероятную мужскую красоту. Гермиона вздрогнула. Отгоняя от себя эти вольные мысли. Малфой не может быть красив. Он уродлив внутри. Он измывался над ней и отравлял ей жизнь. — Его нельзя любить! Кричал внутренний голос. В сознании прозвучал тихий голос мамы, —«Твоя сила-твой ум. Воспользуйся им правильно, дочка!» Гермиона прошла мимо необычно молчаливого Малфоя, нашла в кухне большую резную коробочку знакомую ей с детства и вернулась, опустившись в неминуемо опасной близости от него начала перебирать медикаменты. Малфой удивленно поднял брови. Девушка не обращая внимания, молча отодвинула полы его рубашки и принялась обрабатывать раны. Драко неотрывно следил за каждым её движением. По немногу раны заживали, но за неимением магической помощи, увы не так быстро. В конце процедуры Гермиона наклеила крупный пластырь и молча встав, вышла. Малфой проводил её странным взглядом со смесью недоверчивости, удивлённости и глубокой задумчивости. Она снова его поразила. Но вслух он бы этого никогда не сказал бы.

***

Гермиона опустилась в кровать. Сил не было даже на то, чтобы раздеться и укрыть себя одеялом. Она безумно устала от всего этого. Просто выжата. Морально истощена. Девушка разрывалась на части от безысходности. Она не знала что делать. Устроившись с края, чувствуя спасительное блаженство от мягкой постели, Гермиона посмотрела на подругу. Безмятежно спящая Джинни, скрутившись калачиком, все так же крепко спала. Неяркий утренний солнечный свет уже во всю озарял их комнатку. Но это была самая меньшая её печаль. Закрыв глаза, на время отпуская все мысли из головы, Грейнджер почувствовала тепло отчего дома и сладко заснула.