Fortes fortuna adjuvat

      Как только водная гладь над головой Уилла сомкнулась, он почувствовал, что ноги его уже висят в воздухе, а вскоре и все тело оказалось окружено воздушным океаном. Он посмотрел вниз и увидел там голубое безоблачное небо. Он посмотрел вверх и увидел там бескрайний океан с зыбкими волнами. Тверди под ногами не было, но Тернер стоял уверенно в этой таинственной пустоте. Это был совершенно реальный, но перевернутый мир. Или сам Уилл всего лишь был перевернут вверх ногами? Попал ли он в сокровищницу Сциллы и Харибды?       Вдруг из океана вниз устремились крупные капли воды. Они истончались и принимали очертания букв, которые, хаотично и быстро меняясь местами, собирались в слова.       «Добро пожаловать, капитан Тернер. Мы заждались вас».       Уилл раскрыл рот от удивления, не зная, как и что отвечать, и с кем ему предстоит говорить. Он был растерян и даже слегка напуган. Тернер дотронулся указательным пальцем одной из букв, и она тут же распалась на множество маленьких капель, исчезнувших в небесной бездне. Но буквы сразу же перестроились в новую фразу:       «Боитесь, капитан? Выходили из стольких передряг, бывали на том свете, а теперь боитесь?»       — Я привел корабль, как вы и хотели, — храбрясь, начал Уилл. Тернера неприятно кольнуло то, что его слабость была замечена. Он и сам не хотел признаваться себе, что трусил перед неизвестностью и непонятностью происходящего с ним.       «Мы уже забрали его. Благодарим вас за сознательность».       — Вы хотите что-то еще?       «Это вы хотите».       Уиллу показалось вдруг, что его душа выставлена напоказ, все чувства и мысли чёрным по белому написаны и открыты на всеобщее обозрение. От этого всё более становилось не по себе.       — Зачем вам нужен «Голландец»?       «Богиня Калипсо давным-давно взяла его у нас и поручила Дейви Джонсу для перевозки душ погибших в море. Потом эта обязанность была возложена на вас. Разрушение Трезубца Посейдона сняло проклятие с корабля: команда стала смертной и свободной. Да только перевозить души кому-то все равно придется. Для этого нам и нужен „Летучий Голландец“. Мы найдем ему нового капитана. Вас же ждет семья».       — Генри и Карина живы? Вы отпустили их?       «Они уже на берегу».       Уилл испытал не просто облегчение. «Мы найдем ему нового капитана», «они уже на берегу»… С него словно спали оковы. Но не последние. Ему было непросто говорить из-за безликости, бестелесности, безголосости собеседника. Сейчас бы стоило разойтись, ведь каждый добился, чего хотел. Почти.       — Вы сказали, команда «Голландца» стала смертной, но не я, — сказал Уилл, притворяясь теперь слабым и покорным.       «Бессмертие — тягостный дар. Желаете отказаться?»       — Желаю, — без сомнений ответил Тернер.       «Если бы в момент разрушения Трезубца в вашей груди билось сердце... Это сплетение мышц значит для жизни слишком много. Поэтому пришлось оставить вас бессмертным. Но раз вы добровольно отказываетесь… Ваша воля, капитан Тернер».       Слова неожиданно взорвались сотней брызг и исчезли в глубинах бездонного неба. Океан над Уиллом заволновался, запенился, и капитан ощутил, как порыв воздуха подхватывает его и поднимает вверх, обратно в воду. На выход.       — Нет, вы не поняли, я хочу жить! — закричал отчаянно Уилл, делая последний вдох перед тем, как море поглотит его.       Элизабет никак не находила себе места. Она то принималась ходить вдоль берега, глядя вдаль с надеждой, то садилась рядом с Генри, который крепко и заботливо обнимал её, стараясь успокоить. Ожидание отца тоже невыносимо изматывало юношу, но он не подавал виду, чтобы и его мать не падала духом. Так проходили мучительные часы.       Карина оставила их наедине, чтобы поговорить с Джеком и Агнес. Ее интересовало все, что произошло с момента их с Генри исчезновения, и Воробей и Хилл охотно поведали обо всех своих приключениях, предвкушая не менее захватывающий рассказ Карины.       — Я… — девушка замялась, — не знаю, что сказать. Просто последнее воспоминание в моей голове — я лечу в воду и вижу Генри, прыгнувшего вслед за мной. Дальше мы вынырнули здесь. Для меня между этими событиями прошли секунды, а не дни, как на самом деле. Я не могу объяснить это, но это так, — сбивчиво рассказала Карина, заправляя падающие на лицо мокрые темные пряди. Джек и Агнес молчали, обдумывая услышанное. Мысли Тернер перенеслись к практическим проблемам, вытекшим из всего произошедшего с ними.       — У нас теперь нет корабля, чтобы вернуться назад… — с ужасом осознала она.       — Два десятка шлюпок в нашем распоряжении, — утешительно произнес Джек.       — Но ведь мы на юго-востоке Атлантики. Нам на шлюпках никак не добраться обратно на Карибы, — сказала Карина.       — Твои опасения оправданы. Но есть «Суровый», — заметила Агнес, кивая в сторону корабля в стеклянных водах.       — Я так и представляю распростертые объятия мистера Ричардсона, встречающего нас на борту своего корабля, — сказал Воробей насмешливо. — Можно еще поймать пару черепах и сплести веревку из шерсти с чьей-нибудь спины.       — Это уже несмешно, Джек, — припомнив старый рассказ Уилла о побеге Воробья с необитаемого острова, серьезно сказала Карина. — Как мы будем выбираться?       — Не торопи так события, детка. Рано или поздно твои звезды подскажут тебе что-то дельное, — сказал капитан невозмутимо, тыча пальцем вверх. Карина нахмурилась.       — Ты всегда так легкомыслен, не так ли?       — Это меня обычно и спасает, — ответил Джек, разводя руками.       Карина лишь вздохнула и ушла к Генри, который сейчас был один: его мать вновь мерила шагами побережье. Юноша, устало ссутулившись, стоял на камне, смотря на осточертевший водоворот. Карина ласково взяла его за руку, и Генри вздрогнул от неожиданности.       — Это ты, — целуя ее руку, произнес парень. Она коротко кивнула и предложила сесть. Положив голову на его плечо, девушка тоже стала наблюдать за океаном.       — Я ждал его двадцать лет, — квёло сказал Генри. — Освободил от проклятия. Думал, беды нашей семьи прекратились. Но нет. Я вновь жду отца и ничем не могу помочь ему.       — Он вернется, — эти слова из уст Карины прозвучали как непреложная истина.       — Я знаю. Просто хочу, чтобы все эти боги, призраки и проклятия наконец оставили нас в покое.       — Они уже стали полноценной частью нашей жизни, — тихо рассмеялась девушка.       — И это говоришь мне ты — поборница науки и здравого смысла, — целуя ее в лоб, тоже рассмеялся Генри. Элизабет обернулась на их смех. Пара сидела, обнявшись и держась за руки, так тепло и счастливо. Женщина, любуясь ими, на минуту расслабилась, ее отпустило стальное напряжение, и улыбка пробежала по пересохшим губам. Они с Уиллом были такими же. Могли бы быть. Будут.       Огромная волна, накатившая на берег, обдала Элизабет холодными солеными брызгами. Женщина прикрыла глаза, прислушиваясь к грозному шуму океана. Ей хотелось забыться, уснуть и прийти в себя уже в объятиях любимого. Но нельзя было терять бдительность, и Элизабет вновь устремила взгляд к морю.       Она первой увидела Уилла. Он вынырнул вдалеке от берега, его тут же накрыло волной, но Элизабет заметила мужа и инстинктивно подпрыгнула на месте, словно бы это помогло ей взлететь над волнами и помочь ему. Второй раз за день она испытывала это чувство: сердце билось безудержно, кровь пылала, эмоции бурлили в душе. Уилл будет рядом через миг.       Тернер, после тягостного заплыва, ощутив землю под ногами, широкими шагами двинулся к берегу. Он торопился, будто Элизабет в любую секунду могла исчезнуть и он ее потеряет навсегда. Но подбежав совсем близко, Уилл замер, смотря на нее полными любви и обожания глазами. Он опустил свои влажные руки на ее плечи, затем ледяные ладони его переместились на ее обнаженную шею, отчего Элизабет покрылась мурашками. Она закрыла глаза и почувствовала, как холодные руки мужа коснулись ее горячих щек, а его учащенное дыхание обдало лоб. Женщина приподнялась на цыпочках, ища его губы. Супруги слились в поцелуе. Элизабет прижалась к мужу, делясь с ним, мокрым и продрогшим, теплом своего тела. Она положила руки на его грудь и вдруг ощутила частые толчки. Отпрянув, Элизабет вопросительно взглянула на мужчину, а затем, расплывшись в широкой улыбке, прильнула к его торсу.       — Твое сердце вновь бьется! — шептала Элизабет восторженно.       — Теперь у нас есть шанс умереть в один день, — улыбнулся Уилл, целуя любимую в растрепанную макушку.       — Рановато вам еще умирать! — воскликнул Генри, и Тернер-старший, отпустив жену, крепко обнял юношу.       — С возвращением, сын! — хлопая Генри по спине, сказал Уилл.       — И тебя! — ответил юноша с улыбкой, вновь обнимая отца. Затем Уилл подошел к невестке.       — Подвергать своих жен опасности у нас семейное, Карина, — пошутил Тернер, по-отечески обнимая девушку.       — Постараюсь привыкнуть, — сказала, смеясь, Карина.       — Наконец ты совершенно свободен от всех морских проклятий. Рад за тебя, — сдержанно произнес Прихлоп, когда Уилл подошел к нему. Он не выдавал своих эмоций, но в глазах отца Уилл прочел их все: счастье, отраду и ликование.       — Неразумно поступил, Уильям. Потерял все, что приобрел за эти годы: бессмертие, добротный корабль, — заявил Джек.       — У меня есть все, что нужно, и больше не надо. Это ты гонишься за вечной жизнью и самым быстрым кораблем. Лишь дай волю, и ты поплывешь, куда поведет волна. Но сейчас тебя ждут Сцилла и Харибда, — напомнил Уилл угрюмо.       — Подождут. Мне нужно особое приглашение, — отмахнулся Воробей.       — Они не терпят упрямства, Джек, — вмешалась Агнес и вынула из кармана компас.       — А я не терплю, когда меня заставляют делать то, что я не хочу, — парировал капитан, дуясь, как маленький ребенок, и повелительно добавил: — Отдай мне компас, и он укажет мне, что я хочу.       Агнес безропотно протянула компас Джеку. Одна бровь Воробья поползла вверх: отсутствие сопротивления вызвало у него удивление, усилившееся еще сильнее, когда стрелка компаса указала прямо на водоворот.       — Он сломан. Показывает неправильно, — встряхивая компас, сказал капитан.       — Он исправен, — возразила Хилл. Тогда Джек вернул компас девушке, мол, убедись сама. Однако в руках Агнес стрелка отклонилась левее, в сторону лодки, где все еще стоял Адам Хилл. Девушка озлобленно захлопнула крышку компаса, сжала его с силой в руках, а затем, размахнувшись, вдруг закинула в воду. Джека ее поступок озадачил.       — Какого черта?! Мне этот компас ещё нужен!       — Тебе нужен компас? — вскинув брови, спросила Агнес и рукой указала на океан. — Отправляйся же за ним.       Джек, яростно блестя глазами и зло сжав губы, резко снял с себя портупею и револьвер, решительно направился к морю и зашел в воду.