Fortes fortuna adjuvat

      Все на «Летучем Голландце» оцепенели, ведь глазам путников открылась жуткая и в то же время завораживающая картина: залитый первыми солнечными лучами каменный остров, скала, отдаленно напоминающая своей причудливой формой трехмачтовый корабль, а между ними — громадный бурлящий водоворот. Он казался даже больше того, что появился во время финальной битвы между «Жемчужиной» и «Голландцем». Образуемые им волны накатывали на остров, пенились и гремели. Океан же дремал, тихий и безмолвный; его незлобивые волны ласкали обшивку «Голландца», а легкий бриз играл парусами.       — Покинуть корабль, — обернувшись, слабым голосом сказала Агнес. По команде прошел рокот удивления и недоверия. Тернер-старший и Тернер-младший переглянулись. Уилл, скрепя сердце, обвел глазами некогда ненавистный корабль, корабль, который он в течение двадцати лет мечтал покинуть. Старые мечты сбылись, но теперь он колебался, не решаясь уйти с этой палубы. Но другого выхода не было. Уильям коротко кивнул отцу, и Прихлоп повелел спускать шлюпки. Матросы принялись хлопотливо работать.       Одна за другой погружались в воду переполненные людьми шлюпки. В самую последнюю сели Элизабет, Уилл, Джек, Агнес, Билл Тернер, мистер Гиббс и мускулистый матрос на веслах. Тернер-младший держал на коленях старинный сундук, в котором учащенно билось его сердце.       Отплывавшие с грустью смотрели на размеренно качавшийся на волнах «Летучий Голландец», опустевший и навсегда покинутый. Внезапно совсем близко, на фоне голубого неба, возникли очертания другого корабля. «Суровый», подгоняемый ветром, плыл к острову. Можно было разглядеть перепуганную команду и разгневанного боцмана. Фрегат остановился в трех десятках ярдов от шлюпки, и боцман остервенело закричал:       — Куда вы нас завели? Нас чуть не потопили!       — Отоприте каюту капитана! — яростно прокричала Агнес.       — Что еще прикажите? — нагло поинтересовался боцман, подбоченившись.       — Между прочим, вы с дамой разговариваете, — вклинился Воробей в их перепалку, но дама тут же в абсолютно немилостивом тоне ответила боцману:       — Заткнуться и делать, что я говорю!       — Может, с дамой я и погорячился… — шепотом произнес Джек. Хилл, пропустив мимо ушей его комментарии, требовательно глядела на боцмана. Тот с недовольной гримасой отправил матроса открывать дверь, а сам взялся за пистолет, предполагая, что своенравный комендант за предательство пристрелит его, только выйдя из каюты, и в этой схватке боцману нужно было уравнять шансы. Однако Ричардсон, выпрямив спину, вышел на палубу совершенно спокойный. Он даже не взглянул на боцмана, целившегося в него из револьвера. Капитан подошел к борту и с прищуром взглянул на место, куда пришел корабль. Правый глаз его стал лазурно-голубым, левый остался темно-коричневым.       — Адам… — почти не разжимая губ, прошептала Агнес. Он не услышал ее, повернулся к матросу и равнодушно приказал спустить одну шлюпку на воду. Команда была немедленно исполнена, и капитан, не говоря ни слова, по штормтрапу слез в лодку и стал грести в сторону водоворота. Шлюпка с «Голландца» преграждала ему дорогу. Агнес заставила матроса остановиться, вскочила навстречу лодке Хилла, одной ногой встав на узенький планшир. Их лица были напротив друг друга, разделенные расстоянием в полтора ярда. Но Хилл смотрел не на жену, а на водоворот за ее спиной.       — Круг замкнулся, — начал он обречённо. — Я пришел туда, откуда начал свой путь, ни с чем. И за это буду награжден вечной мукой. Так дайте же ещё несколько минут побыть здесь. Шум волн, дуновение ветра… Они заставляют мертвеца чувствовать себя живым.       Агнес тянулась к мужу дрожащей рукой, но не доставала до него, сколько не пыталась. Она и не почувствовала, как стала терять равновесие. Джек и мистер Гиббс в последний момент подхватили девушку, не дав упасть. Руки ее все равно шлепнули по воде. Холодные капли, попав на кожу, освежили Агнес и привели в себя. Она заметила: Адам стал неподвижен, как каменное изваяние, его лодка прекратила дрейф. Оба корабля позади нее тоже больше не качались на волнах. Все было точно нарисовано на картине. Ни волнения вод, ни порыва ветерка. Поверхность океана превратилась в настоящую гладь. Паруса кораблей обвисли. Люди на «Суровом» не двигались. Всё разом помертвело.       — Скорее! К берегу! — прикрикнула Агнес на матроса и сама принялась грести рукой. Находившиеся в лодке последовали ее примеру. Они быстро поняли причину спешки: этот полный штиль надвигался на них. Волны редели и исчезали, бриз все слабее обдавал их напряженные лица. Это было зловещее предзнаменование, наводившее страх.       Вода вокруг лодки почему-то густела, становилась желеобразной, плыть было все сложнее и труднее. Сидевшие в шлюпке выбивались из сил. А шанс, что они останутся в море, возрастал. Одно весло, попав в застывшую воду, переломилось. Джек обнажил шпагу и стал грести ею. Остальные сделали то же самое. Когда нос шлюпки ударился о подводные камни, все тут же попрыгали в воду и бегом ринулись к суше. Их шлюпка в эту же секунду застыла. Штиль кольцом смыкался вокруг водоворота, и вот последние волны прибились к берегу. Теперь только там, где сам водоворот касался побережья острова, шумел прибой.       — Никогда еще не видел такого затишья… Страшная погода для моряков, — сказал мистер Гиббс.       — Это ловушка Сциллы и Харибды. Теперь корабли точно не смогут отсюда уплыть. Они получили, что хотели, — идя вдоль гладкого пологого берега, произнесла Агнес. Остальные направились вслед за ней.       — Значит, Уилл отдал долг? — с надеждой спросила Элизабет. — Ему не надо спускаться в их сокровищницу?       — Элизабет, мы уже обсуждали это, — устало ответил ей муж. — Мне надо спуститься туда. — Уилл поставил сундук на землю и взял жену за плечи. Она с мольбой посмотрела на него и тут же отвела взгляд.       — Бессмертие — непосильная мне ноша. Я попрошу Сциллу и Харибду избавить меня от нее. Так будет лучше для всех.       — Простите, что прерываю вашу прощальную сцену, — перебил их Воробей, — но Уилл, у меня к тебе есть маленькая просьба… Эй, Агнес, отдай мне компас наконец!       — Не смей этого делать, Джек! — вытаскивая из кармана прибор и сжимая его в руке, запротестовала Хилл. — Им важно не только то, что вернули, но и то, кто вернул. Если компас отдаст Уилл, ты обретешь вечные страдания. И тебе нечем будет заплатить, чтобы освободить себя от них!       — Собираешься отсиживаться на берегу, отправив Уилла вместо себя? — накинулась на него разъяренная Элизабет, вырываясь из объятий мужа. — Трус!       — Ладно, сам схожу в гости к морским стражам, — поднимая вверх руки, отшатнулся от обеих женщин Джек. — Может, мне от них что перепадет…       Уилл и Элизабет вновь взглянули друг на друга. Глаза миссис Тернер стали наполняться слезами. Она вцепилась руками в плечи любимого и притянула его к себе. Супруги прижались друг к другу и, склонив головы, коснулись лбами.       — Я обязательно вернусь. С Генри и Кариной вместе. Не думай ни о чем другом, — шепотом произнес Тернер.       — Вернись, Уилл. Я не вынесу разлуки! — отчаянно воскликнула женщина, мотая головой и плача.       — Ты умеешь ждать, Элизабет, я знаю. Как никто другой знаю.       Уилл, облизнув пересохшие губы, поцеловал жену. Элизабет не отпускала его, оттягивая страшный момент расставания. Тернер взял ее за кисти и, крепко сжав их в своих руках, оторвался от сладких губ и сделал решительный шаг назад, к океану. Элизабет задрожала всем телом. Уилл сделал еще шаг, распрямляя руки и отдаляясь от любимой. В третий раз его нога ступила в воду. Подхваченный волной водоворота, Тернер упал наземь, Элизабет вместе с ним, так и не разжав рук. Но Уилла стремительно затягивало в океан, он оттолкнул руки жены, чтобы не дать и ей уйти в пучину. Еще одна волна окончательно утащила Тернера в водоворот, он мгновенно скрылся в толще воды.       — Сундук! — указывал на оставшийся на берегу сундук Билл.       — Я не отдам его! — истошно закричала Элизабет. — Пока сундук у меня, Уилл бессмертен, и они не погубят его!       — Плоха та жена, что не верит в своего мужа, — огрызнулся Прихлоп и, схватив сундук, швырнул его с размаху в воду. Он сразу пошел ко дну.       — Если он не вернется, я возненавижу всех вас! Прокляну! — продолжала бешено кричать Элизабет. Ее сердце дико колотилось, голос срывался, тело била дрожь. Неизвестность безумно пугала ее, боль грызла изнутри.       — Не ты одна здесь переживаешь за Уилла, Элизабет! И твоя улыбка в большей степени поддержала бы его, чем рыдания! — поучительно ответил Билл, присаживаясь на камни. Миссис Тернер, сглотнув стоявший в горле ком, смахнула слезы с глаз и умолкла.       — Смотрите! — воскликнул вдруг кто-то из матросов, тыча пальцем в сторону кораблей. «Летучий Голландец» начал уходить под воду. Не так, как обычно, поднимая вокруг себя столпы брызг и пены, а неторопливо и безмятежно. Вот он погрузился на уровне пушек, затем кубрика, потом вода медленно перелилась на палубу. Ют и бак долго не скрывались под водой, но пришел и их черед. Только три одинокие мачты ещё продолжали торчать над поверхностью, напоминая могильные кресты. Но вот исчезли верхние реи, флагшток. На месте корабля осталась та же неподвижная водная гладь, что окружала его и провожала в последний путь. Печальное и леденящее душу зрелище.       Элизабет села на землю, поджала ноги под себя и положила голову на правое колено. Ее покрасневшие глаза были устремлены к горизонту. Она бесцельно водила рукой по камням, рисуя невидимые узоры; ровно и глубоко дышала, чтобы успокоить бурю эмоций в душе. Она закрыла глаза, но навострила слух, чтобы быть наготове. Мысли ее перенеслись к Генри. В последние дни она думала о нем совсем мало, другие заботы, проблемы и происшествия полностью заполнили ее разум, за что женщина мысленно отругала себя. Но это не значило, что она забыла о сыне и похоронила Генри и Карину в памяти. Ее сердце явственно чувствовало: они живы. Скоро их семья вновь воссоединится. Стоит лишь немного подождать.       Громкий всплеск воды вернул задумчивую Элизабет в реальность. Она подхватилась и кинулась к океану, вовремя остановившись, чтобы не угодить в водоворот. Волны сияли под ослепительным солнцем, мешая разглядеть что-либо. Зато вынырнувшие из-под воды люди могли рассмотреть стоявших на берегу.       — Мама! — от знакомого оклика сердце Элизабет безудержно забилось. Она увидела Генри и Карину, боровшихся с волнами. Женщина начала придумывать, как помочь, но бросаться в воду было нельзя. В памяти было слишком свежо воспоминание, как водоворот поглотил Уилла. Она метнула взгляд к шлюпкам у берега, но добраться до них, не ступив в воду, превращающую живых в окаменелые статуи, было невозможно. Элизабет запаниковала.       Вдруг сзади ее обвили холодные, мокрые руки. Она развернулась и увидела перед собой лицо любимого сына. Слезы радости застелили ее глаза, она покрыла осунувшиеся щеки Генри поцелуями, прижалась к его сильной груди. Юноша чувствовал, что сейчас заплачет, как ребенок; он обнял мать тепло и нежно. Обоих охватил счастливый трепет. Будто между расставанием и встречей прошла целая вечность.       На секунду отстранившись от сына, Элизабет поманила рукой стоявшую в стороне Карину, и обняла их двоих, а они её. Никому не хотелось отпускать друг друга, наслаждаясь тем, что они вместе. Но как только первый пылкий порыв чувств прошел, Генри обеспокоенно спросил: "А где отец?"       Элизабет, изменившись в лице, указала рукой на бушующий перед ними водоворот.