Горькая сладость (Моя королева подарила мне сон)

Чонгук сидел в своём кабинете и размышлял о своей жизни. Ему скоро тридцать, а серьёзных отношений так и не было, что уж там говорить о детях. Жизнь сама по себе штука забавная. Она сталкивает нас с неизвестными нам людьми, которые могут впоследствии оказаться нам самыми родными и близкими. Она выпускает в вашу жизнь рыжую студентку, которая, опаздывая, вламывается в аудиторию, а потом указывает тебе, что ты непрофессионал, не знающий своего дела. Потом эта рыжая сводит тебя с ума своим танго, во время которого она становится настоящей страстной женщиной, а вскоре и совсем имеет ключ к твоему сердцу. А потом, в одно мгновение, исчезает из твоей жизни, оставляя горькое послевкусие одиночества, к которому ты вернулся. Прошло всего ничего, а один человек перевернул всю твою жизнь, изменив её полностью. Внезапно в дверь требовательно начали стучатся, отвлекая Чон от размышлений. В проёме оказывается высокий мужчина в идеальном сером костюме. — Приветствую, — кивает Чонгук пришедшему гостю, который проводит рукой по густым волосам. — Зачем звал? — спрашивает тот, садясь на диван в кабинете, и закидывает ногу на ногу. В его голове столько догадок, а точных ответов совершенно нет. — Я хотел поблагодарить тебя, — отвечает Чонгук, переплетая пальцы и прислоняя два указательных ко рту. — И узнать, откуда ты взялся в том ангаре, Намджун? Намджун широко улыбнулся, выдохнув, и развалился на диване, закидывая голову на спинку. Казалось, что Чон задал настолько глупый вопрос, что даже дошкольник способен на него ответить. — Мы с Джином друзья, — сказал Намджун, но тут же помрачнел. — Были друзьями. Он сообщил мне, куда должен был ехать и мы, как никто, знали, куда Сонгмин привезёт Мину, и не прогадали. А отследить по мобильному сможет и дурак. Для меня Джин был не только другом, но и помощником, и коллегой. — Коллегой? — Именно. У нас с ним непростая жизнь сложилась, о которой не дано знать никому, кроме нас. Мы работали в одной организации, — рассказывал Намджун, смотря в одну точку, чтобы собраться с мыслями. — А потом он отошёл от дел, чтобы открыть ресторан, о котором так давно мечтал. Я и помог ему с этим, решив, что пора найти нормальную работу. Он был женат дважды, но развелся тоже дважды, а потом в его жизни появилась Мина, которая не только стала ему другом, но и умела прекрасно танцевать. Я знал о ней только понаслышке, а когда увидел, то был сражен её двоякой натурой милой девочки и страстной девушки. Потом я заметил, как ты смотришь на неё, и как она смущается под твоим взглядом, и это взбесило немного. — Поэтому ты решил надавить на психику Мины, чтобы объединить наши филиалы, — закончил за него Чонгук, отворачиваясь в сторону окна. — И именно из-за этого я заподозрил тебя в произошедшем взрыве, который устроила Сонгмин, чтобы я в спешке и панике перестраховал компанию на неё… Мужчины одновременно вздохнули и продолжили думать о своём в полнейшей тишине. Они были погружены в свои мысли, которые занимали их головы полностью. Между ними было столько недосказанности и подозрений, которые они навешивали друг на друга, как ярлыки. — Чонгук, — начал Ким, — я хочу извиниться за то, что угрожал Мине. Да и вообще за всё, что происходило между нами за эти долгие годы. — А ты меня прости за подозрения, которые выбили меня из колеи. Оставим всё в прошлом. Намджун встал с кресла и подошёл к Чону, протягивая ему руку. Они скрепили свои извинения рукопожатием и улыбнулись друг другу впервые за столько лет по-настоящему искренне. После смерти Джина, они оба поняли, что жизнь настолько ничтожно коротка, чтобы хранить обиды, которые с каждым годом уходили бы на второй план, но оставляли после себя боль и пустоту, которую с трудом можно было бы заполнить. *** Мина лежала в больнице уже две недели и не просыпалась. Ей снилось, что она находилась в какой-то белой пустой камере, где никого и ничего нет. Уже много дней она ни с кем не разговаривала и каждый раз вспоминала жуткие события недельной давности, снова и снова засталяющие её кричать в немом вопле. В очередной день к пустой белой камере она как всегда бродила, ища стены этого места и размышляя о том, есть ли тут вообще конец, а если и есть, то где он? — Привет, — возник голос из ниоткуда и Мина дернулась, испугавшись его. — Здесь есть разве кто-то? — спросила девушка, не доверяя своему слуху и сознание. — Вот вы мне оба проблемы устроили, — голос был явно недоволен и сложилось впечатление, что он рассержен. — Я, понимаешь ли, заключаю сделки, ищу души, а тут вы… — Ты кто? — Демон, дьявол, Люцифер. Люди придумали мне много имён, а я активно пользуюсь. Ну так вот, насчёт вас двоих, — не успел демон договорить, как его перебила девушка, пытаясь переварить информацию. — Какой демон? — спросила она, оглядываясь по сторонам. — Ты совсем не помнишь Чонгука? — Конечно помню, но стараюсь не думать, чтобы было не так больно, — Мина вспомнила его и поежилась от странных ощущений. После того, как она оказалась в этом «куполе», она так и не слышала его голос. — А что со мной вообще? — Я ввёл тебя в своего рода кому, чтобы кое-что обговорить. Помнишь тот случай, когда знаменитый миллиардер Чон Чонгук разбился на машине, но потом чудом выжил? — Конечно помню, — без сомнений ответила Мина. — Он заключил сделку со мной. Я ему жизнь, а он мне душу своей возлюбленной. Получилось, что душа оказалась твоей, но так вышло, что я какой-то бесхребетный демон и мне вас стало жаль. Знаешь, жизнь такая бессмысленная и вредная штука, что в любом случае от неё умрёшь и никуда от этого не денешься, а бессмысленна только потому, что пока человек сам не захочет привнести в неё смысл, его будет тяготить его же бытие… Вы вообще, люди, народ странный! — К чему ты клонишь? — Да к тому, балда, что хочу оставить вас в живых, но правила не позволяют. Знаешь, я долго наблюдал за Чонгуком и видел, как он существует. Да, он не жил, а существовал. Бессмысленно и глупо вёл свой образ жизни, а когда появилась ты, то он словно обрёл смысл, — демон сомневался, и будь он человеком, то сел бы сейчас, запустив руки в волосы и задумавшись. — Короче, герои-любовники, я первый и последний раз делаю исключения из правил, и только попробуй мне упустить этого парня. Снова вспышка света и Мина видит перед собой белый потолок с красивыми лампами, солнечный свет, который бьёт в окно и попадает прямо на лицо, заставляя жмуриться. Девушка не знала сколько времени, да и ни к чему ей было это. Она попыталась подняться на локтях, но боль в спине заставила её зажмуриться и прошипеть от неприятных ощущений. — Какого черта? — злобно прошептала девушка и снова откинулась на пуховые подушки. Мина посмотрела в окно и увидела, что выпал снег. Начало декабря. Для неё начало зимы ассоциировалось с новой жизнью, которую она каждый раз хотела начать, и пусть это только обычная девичья иллюзия, но так хочется верить в эти фантазии и представлять, что они реальность. Мина решила осмотреть палату, и первое, что бросилось в глаза, это был огромнейший букет её любимых пионов, который стоял на прикроватной тумбочке. Розовые и белые пионы пахли так сладко, что девушка невольно улыбнулась и потрогала один из них. Дверь палаты тихо отворилась и в дверях оказалась Анна, на плечи которой был накинут белый халат. Девушка испуганно посмотрела на подругу, а потом радостно заверещала, подбегая прямо к ней. Она обнимала Мину аккуратно, стараясь сдерживать свои эмоции и визги, на которые, к удивлению, не прибежали доктора или медсестры. — Ты полнейшая идиотка, Мина! — причитала подруга, усаживая Мину удобнее и выше. — Мои как только узнали, что ты попала в больницу сразу выслали экспрессом разные штуки с родины. — Как я тебя люблю, — ответила ей Мина, протягивая руки для ещё одних объятий. — Я слышала про Джина… — начала Анна, но заметив как изменилось выражение лица подруги, пожалела о сказанном двадцать раз. Мина сморгнула нежелательную влагу. — Извини. — Ничего, — всхлипнула та, вытирая слёзы, подступившие к глазам. — Жизнь есть жизнь. Все мы когда-нибудь умрём, поэтому надо относиться к этому проще. А ушедшие… Пусть земля им будет пухом, — Мина говорила каждое слово с трудом, словно старалась убедить саму себя. — А что с Джуи? — Техён с Чоном отправили её в санаторий на лечение. — А где Чонгук? — Без понятия. Тэтэ сказал, что они куда-то уехали по делам, — пояснила Анна, открывая сумку и доставая оттуда блеск для губ. — Чонгук первые четыре дня сидел у твоей кровати и никуда не выходил. Мы уже начали бояться за него, но потом Тэтэ с ним поговорил и тот вроде остепенился. — Тэтэ?! — Что? Имею право вообще-то! Так вот, Чонгук заказывал их каждый раз, когда они начинали опадать. Мина ничего не ответила, лишь посмотрела на цветы и широко улыбнулась, радуясь, что её мужчина не забыл о ней. Её Чонгук. Её любимый Чонгук, любимый мужчина… Интересно, как он там? — Кстати, как твой ожог? — неожиданно спросила Мина, поворачиваясь к подруге. — Ой, ужас. Не спрашивай, — Анна отмахнулась рукой. — Я, кстати, нашла эскиз татуировки, которую хочу сделать на этот шрам. — А как Техён? — А он только за. Сам выбирает себе на спину, чтобы хоть как-то это скрыть. Мы думаем набить ему крылья, только вот, не знаем какие, — Анна говорила это с такой лёгкостью и непринужденностью, что Мина уже начинала сомневаться в том, что они действительно переживали из-за ожогов. Анна ушла от Мины только тогда, когда врачи сказали, что больница закрывается. Оставшись в одиночестве, девушка осмотрелась вокруг, и её взгляд остановился на букете. Посмотрев в окно, девушка увидела, как на город опускаются сумерки, и тяжело вздохнула. Сколько она пережила за последние месяцы? Для неё это было безумием, сумасшествием и своего рода приключением, оставившее после себя неизгладимый след. *** Чонгук сидел в своём кабинете и молча рассматривал картины, переводя взгляд то на них, то на очередную вазу, надеюсь, что хоть эту он не разобьёт. Внезапно дверь в кабинет отворилась и на пороге оказалась светлая макушка Тэхёна. Мужчина поднял на него глаза и стал смотреть внимательно, бород то впервые видел. Ожог Кима уродовал щеку и часть виска, задев нос, и повезло ему, что не лишился зрения. — Мина, — всё, что смог сказать Тэхён и широко улыбнулся. — Что Мина? — Очнулась. *** Утро следующего дня было каким-то странным, но почему оно было странным, Мина понять так и не смогла. Она скучала по Чонгуку, по его треугольной улыбке, во время которой он морщит нос; по его запаху, который врезался в память; по его шоколадным глазам и приятному голосу. Мина понимала, что влюбилась в человека, покрытого тайной, в человека, который родился дважды. — Можно? — спросил человек, появившийся в дверях с букетом розовых пионов. — Можно, — Мина широко улыбнулась и села на кровати, свесив ноги. Чонгук подошёл у девушке и заключил её в свои объятия, поглаживая по голове и целуя в щеки. Такие мягкие, нежные, похожие на два сочных персика, и которые так любил гладить и осыпать поцелуями Чонгук. Он улыбался, смотря на девушку, и пытался сдержать слезы, когда видел её беззаботную лёгкую улыбку. Как только ему сообщили, что Мина проснулась, он бросил все свои дела, отложив их до лучшего времени, и ринулся в больницу, чтобы поскорее увидеть её. Её лицо немного осунулось и похудело, и из-за этого казалось, что волос стало ещё больше, но глаза остались такими же — озорными. Она трогала его своими ладошками, запуская руки в густые тёмные волосы. — Мина, — Чонгук повторял её имя, словно девушка могла куда-то исчезнуть. — Прости меня. Пожалуйста, прости. — Только не отдавай мою душу никому, — Чонгук замолчал и отпрянул от девушки, заглядывая ей в глаза. Откуда она узнала? Кто ей сказал о сделке? — И не смотри на меня так. Я всё знаю. — Откуда? — чонгук смог выдавить из себя только этот вопрос. На всё другое у него просто не осталось мыслей. — Разговаривала я тут пару дней назад с твоим демоном. Он сказал, что сделал исключение первый и последний раз. Чонгук ничего не ответил, лишь прижался своими губами к губам девушки и увлек её в нежный поцелуй, которым хотел показать всю свою любовь и привязанность к Мине. Он теперь не имел права отпускать её или оставлять одну. Нет, теперь он хотел, чтобы она всецело принадлежала только ему. — Простите, не отвлекаю? — в дверях стоял доктор — мужчина лет тридцати, с острыми чертами лица, проницательным взглядом и до боли знакомым голосом. — Я ваш лечащий врач Джиён. Мужчина кивнул и расплылся в недоброй улыбке. Чонгук и Мина смотрели на него и не могли вспомнить, где они слышали этот голос, но в одно мгновение, они посмотрели друг на друга, словно прочитали свои мысли, а потом перевели взгляд на доктора, который продолжал улыбаться, смотря то на Мину, то на Чона. — Да быть этого не может, — прошептал Чонгук, чувствуя как спина покрывается испариной. — Что, не признали? — Джиён наклонил голову набок и закусил губу. — Наконец-то мы встретились. *** Через несколько дней Мина покинула здание больницы, стараясь не вспоминать инцидент с доктором. Девушка села в машину к Чону и назвала адрес, куда хотела попасть больше всего. Моя свобода. Это место стало для неё вторым домом, а владелец этого места стал её второй семьёй. Ресторан был закрыт, и только девушка имела ключи от всех дверей. Войдя в помещение, она почувствовала родной запах вина, бренди и дерева, а взглянув в сторону, Мина увидела столик, за которым они часто сидели и обсуждали насущные темы. Смахнув слезу, девушка поднялась на второй этаж и остановилась у дверей кабинета директора. «Директор Ким Сокджин». Открыв дверь, она затаила дыхание. Внутри было всё как всегда: отделка из тёмного дуба, бархатное красное кресло, где он раньше сидел, стеллажи с книгами и большой чёрный лакированный стол. — Мина, — Чонгук заставил девушку вздрогнуть и обернуться. Он стоял в проёме дверей, запустив руки в карманы брюк. — Он хотел бы, чтобы ресторан перешёл к тебе. — Знаю, — Мина судорожно выдохнула, проведя пальцами по столу. — Джин был для меня близким другом. — Расскажи о нем, — попросил Чон, усаживаясь на одном из диванов. Мина рассказывала долго, описывая всё в мельчайших подробностях и стараясь не упустить ни одной важной детали. Она поведала о том, как пришла сюда устраиваться, каким Джин был приветливым и располагающим к себе. Он сразу ввёл девушку в курс дел, а потом кидал свои несмешные остроты, чтобы она расслабилась. Чонгук слушал её и не перебивал, вглядываясь в её лицо и эмоции. Он понимал, что Джин был действительно ей дорог, и что он был не просто директором. — Намджун позаботился о том, чтобы ресторан был переписан на тебя, — произнёс Чон, после долгой тирады. — А вы сдружились, — девушка хмыкнула и села в кресло Кима, закидывая голову на спинку. — Это всё ерунда. Я всё равно не могу воспринимать его как друга. — Воспринимай его, как партнёра — Умная такая? — с издевкой спросил Чонгук, подавая руку девушке. Она ухмыльнулась и вложила свою ладонь в крепкую руку мужчины, слегка сжимая её и осознавая всё то, что произошло за это время. — Остался один штрих. Мина достала из сумки пистолет, который Джин вручил ей тогда, и положила его в стол, пообещав себе, что потом она поставит его на одну из полок этого кабинета, который благополучно закрыла на замок.