***
Спустя около часа напоенный крепким кофе и даже накормленный сэндвичами целитель, более-менее восстановив силы и пообещав быть на связи, распрощался и отправился домой, а Северус и Лили, проведав Поттера и убедившись, что он в относительном порядке, снова спустились в гостиную. — Вам необходимо отдохнуть, мисс Уоррен, — Снейп оглядел слегка побледневшую и отчаянно зевающую девушку, — вы на ногах уже около суток. — Надо же, какая забота, — вяло съязвила та, подавив очередной зевок. — С чего бы это? — С того, что через некоторое время мне нужно будет уйти, а Поттеру необходим постоянный присмотр, — спокойно сказал Северус. — И раз уж вы настаиваете, что о его местонахождении никто знать не должен, придется нам с вами дежурить по очереди. Поэтому идите к себе домой и поспите, пока есть такая возможность. — Ладно, пожалуй, вы правы, — Лили потерла слипающиеся глаза и бросила взгляд на часы. — Только разбудите меня перед уходом. — Разумеется. Проводив ее до двери и вернувшись к окну, Снейп проследил, как она переходит дорогу и скрывается в доме напротив, а затем, выждав для верности около получаса, набросил на себя дезиллюминационные чары и отправился следом. Коттедж, в котором жила Лили, оказался почти точной копией дома Поттера, что было, в общем, неудивительно, учитывая любовь магглов к типовым застройкам. Куда более странным Северусу показалось то, что обстановка внутри крайне мало напоминала жилище молодой девушки. Простая мебель, скучные занавески на окнах, набор однообразной посуды… Никаких ярких чашек, пушистых пледов, постеров на стенах и прочих создающих уют мелких безделушек, столь любимых женским полом. В холодильнике обнаружился скромный запас продуктов, на столе, застеленном однотонной клеенкой, пара яблок, а в ванной на полочке у зеркала сиротливо лежали зубная щетка и тюбик с зубной пастой. В общем и целом, дом казался жилым, но совершенно безликим. Как гостиничный номер, куда только-только въехали постояльцы. Однако, сама Лили утверждала, что живет здесь уже некоторое время, а значит, или она убежденный аскет, или скрывается от кого-то, готовая в любой момент исчезнуть, не оставляя следов, или просто врет о своем длительном соседстве с Поттером. Двигаясь совершенно бесшумно, Северус вернулся к лестнице, поднялся на второй этаж и заглянул в спальню. Лили безмятежно спала, свернувшись калачиком на кровати, застеленной светло-серым покрывалом. Причем спала почему-то в одежде, лишь скинув высокие ботинки. То ли так устала, что поленилась раздеться, то ли намеренно не стала этого делать, зная, что он придет ее будить. Впрочем, до того, в чем и как спит Лили, Снейпу не было никакого дела. Углубив чарами ее сон, он подошел ближе и, осторожно выдернув из ее растрепавшейся прически пару темных волосков, опустил их в прихваченный прозрачный флакон, а затем, бросив еще один взгляд на расслабленное, а от того кажущееся совсем детским лицо девушки, все так же бесшумно покинул дом.***
— Черт, — тихо выругался себе под нос Северус, разглядывая на просвет пробирку с матово-белым зельем, — значит, все-таки не родственница… А какая была версия! Даже жаль, что не подтвердилась. Но состав, определяющий степень родства — магический аналог маггловской генетической экспертизы — врать не мог. Если бы родство было близким — братья, сестры, дети, родители — зелье бы сменило цвет на ярко-красный, если более дальним — тети, дяди, бабушки и прочие — на оранжевый, а при совсем дальнем родстве стало бы желтым. Белый же цвет свидетельствовал о том, что кровное родство между объектами исследования исключено. Причем полностью. То есть, даже если бы Лили была представительницей какой-нибудь боковой ветви, отделившейся от рода еще в средние века, у зелья появился бы различимый оттенок. Здесь же — ничего. Приходилось признать, что ни с Поттерами, ни даже с Эвансами, Лили в родстве не состоит. А что касается внешности… ну, в конце концов, зеленые глаза в сочетании с темными волосами не такая уж и редкость. Северус был человеком науки и результатам исследований доверял куда больше, чем собственному субъективному восприятию. По крайней мере в этом вопросе. Он с некоторым сожалением отложил пробирку и, наведя порядок в лаборатории, поднялся в квартиру. И вовремя. Едва он успел войти в гостиную, как в кармане завибрировали старые часы с цепочкой, которые он зачаровал как напоминалку. Пора было возвращаться к Поттеру для сеанса магического обмена.***
— О, профессор, вы вовремя! — Лили встретила его на кухне — растрепанная, в смешном цветастом фартуке и с испачканным мукой лицом. — Я почти приготовила домашнюю пиццу! — Добрый вечер, мисс Уоррен, — он критически оглядел ее внешний вид, заваленный продуктами стол, пару разбитых яиц на полу и гору грязной посуды, — помнится, вы говорили, что умеете готовить только оладьи… — Так и есть, — радостно подтвердила та, снимая фартук, — но я решила поэкспериментировать. Надо же чем-то себя занять, пока вас нет. Гарри в норме, только утром поворочался немного, но потом успокоился. Чаю хотите? — Сначала сеанс, — качнул головой Северус, поймав себя на мысли, что начинает потихоньку привыкать к тому, что его встречают вот так, по-домашнему, с пиццей в духовке и рассказами о состоянии Поттера. Было в этом что-то по своему правильное, нужное, хотя и совершенно незнакомое. — Я вернусь минут через двадцать, — сказал он, направляясь к двери, но уже у самого выхода обернулся. — И, мисс Уоррен… у вас мука на лице.***
Поттер был по-прежнему бледен, но уже гораздо меньше напоминал мертвеца. Его дыхание было спокойным и глубоким, а пульс, легко прощупывающийся под тонкой кожей, ровным, хоть и слегка замедленным. Северус опустился на край постели, осторожно взял в ладони прохладную руку, позволяя потоку знакомой, родной магии захлестнуть себя, и прикрыл глаза. Все-таки это удивительное ощущение — обмен энергией. Что-то совершенно непостижимое, неподдающееся описанию. Будоражащее, пробирающее до кончиков пальцев, и в то же время дарующее безмятежный покой и потрясающее чувство защищенности. Будто теплый, ласковый океан, обволакивающий все существо, смывающий усталость и пробуждающий в глубине души чистый, незамутненный восторг. Поттер едва слышно застонал, и Северус открыл глаза, взглянув в слегка порозовевшее от притока энергии лицо с тонким росчерком молнии на лбу. — Я вытащу тебя, слышишь? — повинуясь какому-то неясному порыву прошептал он, крепче сжимая расслабленную ладонь. — Ты будешь жить. Нравится тебе это или нет. Поттер предсказуемо не ответил. Но на миг — лишь на один краткий миг — Снейпу показалось, что его ресницы чуть заметно дрогнули.