***
— Удивительно! Просто невероятно! Если бы я не наблюдал вас лично, мистер Поттер, я бы ни за что не поверил! Почти полностью восстановиться за столь короткий срок, да еще после такого сильного проклятия… За все пятьдесят лет практики я впервые сталкиваюсь с подобным! Вы — феномен, мистер Поттер! Снейп, наблюдавший за восторгами Майера, оперевшись плечом о косяк двери, фыркнул себе под нос. — Однако, у тебя интересные представления о невероятном, Штефан, — саркастично заметил он. — То есть, дважды пережить Аваду — для тебя недостаточно феноменально, а соизволить очнуться после того, как профессионал избавил его от проклятия… — Северус, ты не понимаешь! — воскликнул целитель, оборачиваясь к нему. — Я видел собственными глазами, в каком состоянии он был на момент снятия проклятия! Да что я, ты ведь и сам видел — на нем живого места не было! А теперь? — он вновь повернулся к Поттеру и взмахнул палочкой, накладывая диагностирующее. — Нет, ты только взгляни! Физическое состояние — девять из десяти по шкале Хоффмана, и то только потому, что вес еще не восстановился, а про магию я вообще молчу! Как такое возможно?! Снейп собирался уже отпустить очередную язвительную реплику, заметив, что на Поттере с младенчества ни один закон не работает, а логика и нормы нервно курят в сторонке, но в этот момент «нелогичный» и «ненормальный» Поттер внезапно подал голос: — Теория Свенссона, — буркнул он, по старой привычке потерев шрам. Северус с некоторым недоумением взглянул на Майера, а тот, в свою очередь, круглыми глазами уставился на Поттера. — О гипотетических позитивных и негативных последствиях воздействия нематериальных сущностей, оказанного вследствие длительного паразитирования на живом организме в период его активного роста? — Угу. Она. В моем случае, нематериальная сущность — крестраж, паразитировавший на мне с полутора до семнадцати лет. Самый, что ни на есть, период активного роста. Кстати, негативных влияний от него было — хоть ложкой ешь. Задержка роста, граничащая с дистрофией худоба, проблемы со зрением и регулярные головные боли. А вот позитивные появились, скорее, вследствие его устранения, что, в общем, теории не противоречит. — Поразительно! — Штефан всплеснул руками, а Северус ощутил, как у него, фигурально выражаясь, отвисает челюсть. Благо, что только фигурально — идеально отточенный самоконтроль позволял удерживать на лице непроницаемую маску практически в любой ситуации. Но… Поттер, цитирующий теории какого-то там Свенссона, да еще и явно понимающий, о чем говорит, это… весьма неожиданно, если не сказать больше. А между тем, театр абсурда набирал обороты. — Однако, это в корне меняет дело! — глаза Майера возбужденно сверкали. — Если ваше предположение верно, то вы действительно уникум, мистер Поттер! Вы понимаете, что всестороннее исследование вашего организма позволит подтвердить или опровергнуть множество… — Нет. — Но, мистер Поттер, это же будет сенсация, способная потрясти научный мир! Вы даже не представляете… — Нет! — неожиданно жестко рявкнул Поттер. Майер осекся. А у Северуса возникло странное впечатление, что человек, сидящий по-турецки на кровати, мало напоминает того мальчишку, которого он знал. Тот, прежний, Поттер был наивен и доверчив до безобразия, легко поддавался на провокации и совершенно не умел давать отпор, если только его не вывести из себя. Но стоило адреналину схлынуть, и он снова превращался в испуганного подростка, не способного к аргументированному спору и готового соглашаться со всем, лишь бы от него отстали. — Извините, — уже спокойнее продолжил тем временем Поттер, исподлобья глядя на целителя, — но сенсаций вокруг своего имени я уже наелся, спасибо. И мне совершенно не улыбается становиться вашим подопытным кроликом. — Но научное сообщество!.. — Майер задохнулся. — Обойдется, — отрезал Поттер. Штефан растерянно обернулся к Северусу, словно ища поддержки, но тот лишь пожал плечами, мол, понимаю, но помочь ничем не могу, с героями спорить — дело неблагодарное. — Что ж, — с явным разочарованием покачал головой целитель, — настаивать я, конечно, не имею права, но вы все же подумайте, мистер Поттер, это ведь будет… — Большое вам спасибо, герр Майер, за мою спасенную жизнь, — мягко оборвал его Поттер, широко улыбнувшись. — Век не забуду. — Да что там, — расстроенно махнул рукой Штефан. — Северуса благодарите, если бы не он… Снейп внутренне застонал, но было поздно. Чертов Поттер перевел на него взгляд, и в глазах его возникло такое выражение, что Северусу стало не по себе. — Обязательно… — Да, и не забудьте о калорийной диете, которую я вам порекомендовал, — спохватился Майер, вспомнив, что перед ним все-таки пациент. Хоть и страшно упрямый. — Вам необходимо восстановить нормальный вес. Впрочем, думаю с этим проблем не возникнет… — он обернулся, будто ища кого-то, а затем посмотрел на Северуса. — А где же та милая девочка, Лили? Снейп и Поттер невольно переглянулись. — Хороший вопрос…***
Едва выпроводив все еще сокрушавшегося по поводу несостоявшейся сенсации целителя, Северус и Поттер, который вопреки советам Майера — полежать на всякий случай еще пару дней — был отвратительно бодр и «валяться бревнышком» не собирался, отправились с инспекцией в дом напротив. Где ожидаемо никого не обнаружили. Более того, при обыске дома выяснилось, что пропала не только Лили, но и те нехитрые личные вещи, которые Снейп видел во время предыдущего визита. — Не понимаю, — задумчиво протянул Поттер, когда они ни с чем вернулись обратно, — откуда эта девушка могла столько обо мне знать, если мы с ней даже знакомы не были? Снейп мрачно хмыкнул. Вся эта история с загадочной соседкой нравилась ему все меньше и меньше. — Допустим, при наличии большого желания достать информацию о вас, Поттер, не сложно. Другое дело… с какой стати она явилась ко мне? — А вот за это я готов послать ей корзину шоколадных кексов! — внезапно заявил Поттер, глядя на него… странно как-то глядя. Снейп ответил надменно вздернутой бровью, но мальчишка лишь весело улыбнулся. — Чаю? Северус чуть не вздрогнул — как знакомо… — Поттер, вы… — Идиот? — тот улыбнулся еще шире. — Я знаю, можешь не продолжать. Но сейчас я, по крайней мере, счастливый идиот! — И что же вас так радует, что вы светитесь, как маггловская лампочка? — Северус так растерялся под напором чистой, позитивной энергии, излучаемой зеленоглазым мальчишкой, что даже не отреагировал на внезапную смену обращения. — Как что? Ты, конечно! — объявил Поттер, как нечто само собой разумеющееся, уже успев поставить чайник и сунуть в тостер два куска хлеба. И тут первый шок отпустил. — Что вы себе позволяете?! — зашипел Снейп, гневно сощурившись. — Что за вопиющая фамильярность?! Поттер, как раз в этот момент шаривший в холодильнике, вынырнул из-за дверцы и посмотрел на него так, словно всю жизнь мечтал услышать это раздраженное шипение. Но затем, похоже, взяв себя в руки, положил на стол найденную на полках палку колбасы и шагнул к нему. А Снейп вдруг поймал себя на мысли, что отсутствие крестража в голове действительно пошло мальчишке на пользу. За прошедшие годы он ощутимо вытянулся и слегка раздался в плечах, это было заметно даже учитывая вызванную проклятием сильную худобу. — Северус, — тихо сказал Поттер, посмотрев ему прямо в глаза, — ты ведь знаешь, что я люблю тебя… Снейпа будто током обдало. Нет, он, конечно, помнил разговор с Джинни Уизли и ее рассказ о том, что мальчишка тогда что-то себе напридумывал, помнил невразумительный лепет самого Поттера, регулярно появлявшегося на его пороге, но… То, как он сказал это сейчас — так просто и легко, как нечто совершенно естественное и очевидное, заставило все язвительные комментарии застрять в горле. — Поттер… — Нет, послушай, пожалуйста, — зеленые глаза смотрели очень серьезно, — я знаю, что ты считаешь меня инфантильным, самовлюбленным, малолетним идиотом, у которого после войны обострился «Гриффиндор головного мозга», «синдром дурного благородства» и Мерлин-знает-что-еще. Я знаю, что именно таким я был, когда ночевал под твоей дверью в обнимку с бутылкой, глотая слезы и проклиная собственную трусость… — Поттер… — Да, трусость. Потому что я боялся признаться даже себе, что влюбился в тебя по уши. А потом, когда наконец осознал, испугался, что ты пошлешь меня, потому что решишь, что я тебя недостоин. И будешь прав, потому что, как ты тогда сказал, ты не нанимался в няньки глупым, безалаберным героям, не способным устроить собственную жизнь. Когда ты выгнал меня в третий раз, я понял, что не нужен тебе… — И поэтому ты решил «умереть»? — хрипло спросил Снейп, заставляя голос звучать ровно. — Что? — Поттер, казалось, на миг растерялся, но затем осознал, что имелось в виду. — А, это… — он поморщился и запустил пальцы в волосы. — Нет, умирать я не собирался. Это вообще вышло случайно… — Случайно? — брови Северуса поползли вверх. — Как можно «случайно» инсценировать собственную смерть? Поттер тряхнул головой. — Я расскажу, но позже. Понимаешь, тогда я был не в себе. Мне казалось, что весь мир против меня — Рон со своими обвинениями, это чертово министерство, и ты, давший мне понять, что я ничего из себя не представляю… Я был зол, обижен, ненавидел всех вокруг, а потом подвернулся шанс разом со всем покончить. Исчезнуть. Оборвать все связи с прежней, неудачной жизнью и начать с чистого листа. Я знаю, что поступил как сволочь, что причинил боль тебе, своим друзьям, но тогда мне казалось, что всем вокруг на меня наплевать. Что если я умру, этого даже никто не заметит… — Это не так, — неожиданно для самого себя тихо сказал Снейп, но быстро опомнился: — Твои друзья действительно переживали… — Я знаю, — в глазах Поттера мелькнула боль, — но когда я пришел в себя, было уже слишком поздно поворачивать назад. Представляешь, что бы со мной сделали, если бы я воскрес во второй раз? Да меня бы заперли в какой-нибудь клетке в Отделе Тайн и проводили опыты до конца моих дней! Да и не к кому мне было возвращаться. У друзей своя жизнь, а ты… я ведь был уверен, что тебе нет до меня никакого дела… — он внезапно снова улыбнулся. — Но теперь я точно знаю, что это не так. — Поттер, — с трудом сдержав стон, выдохнул Снейп, — что бы ты там себе не навоображал, забудь об этом. Спасать тебе жизнь — моя дурная привычка, от которой не так легко избавиться, как мне хотелось бы, и… — И поэтому ты до сих пор здесь? — чертов мальчишка продолжал безмятежно улыбаться. — Я ведь разговаривал с этим… Майером, я знаю, что спасение моей жизни закончилось в момент снятия проклятия… ты мог бы с чистой совестью уйти или сдать меня в больницу, но ты остался. Дежурил возле моей постели, делился своей магией, разговаривал со мной… Я слышал твой голос и шел на него, хотя даже не помнил, куда иду… и после этого ты хочешь убедить меня, что я тебе безразличен? — в его глазах мелькнула какая-то непонятная нежность. — Между нами многое было: раздражение, злость, возможно, даже ненависть, но мы никогда не были друг другу безразличны. Снейп хмыкнул. — И когда только ты научился говорить такими длинными и сложными предложениями? — А я много чему научился за последние годы, — без тени обиды отозвался Поттер. — Занимался, книжки умные читал, самообразовывался… Я, кстати, в Салемском институте учусь, на заочном. Факультет артефакторики… — Где? — не поверил Снейп. — Мне казалось, ты ушел из волшебного мира… — Не из волшебного мира, а только из британского магического сообщества, — поморщился Поттер. — А в Америке всем глубоко начхать на местные междоусобные разборки. Там и о Волдеморте-то слышали постольку-поскольку. А в институте вообще никому нет дела, кто ты — магглорожденный, Гарри Поттер или реинкарнация Мерлина, лишь бы по предметам успевал. Хотя я на всякий случай все же договорился с ректором и учусь под вымышленным именем, а экзамены хожу сдавать под чарами гламура… Северус молча слушал его рассказ и медленно, но неотвратимо, выпадал в осадок. Поттер — который еще недавно метался от ожесточенной борьбы до глухой апатии, который не знал, чего хочет от жизни, и тонул в собственных гормональных всплесках — сейчас говорил, как взрослый, адекватный, рассудительный человек, точно знающий, что он делает и зачем. Это было настолько дико, что совершенно не укладывалось в голове. На этом фоне даже его чудесное воскрешение казалось дешевым фокусом. — … и тогда мы с этим профессором решили, что пока я учусь, буду ему помогать, а он на выпускном курсе зачтет мне это как практику… — Поттер, — решительно прервал его Снейп, чувствуя, что тонет в лавине невозможной информации, — из всего, что ты сейчас сказал, я понял, что ты учишься в Америке, обзавелся приятелями там же, сотрудничаешь с тамошним профессором… мне не понятно только одно, почему ты живешь здесь? Поттер недоуменно моргнул, а затем обвел взглядом кухню, будто удивившись, и внезапно хлопнул себя по лбу. — Черт! Я вспомнил! Это же тот мордредов проклятый артефакт! — Язык, Поттер! — на автомате рявкнул Снейп, но затем добавил: — Что еще за артефакт? — Ну тот, за которым я приехал, — мальчишка почесал бровь. — Я же в Англии-то всего месяц. Помнишь, я говорил, что помогаю профессору — ищу для него редкие артефакты, а он мне… — Практику, я помню, — Снейп скривился, давая понять этим выражением все, что он думает о подобных сделках. — Так вот, я сюда приехал за одной древней штуковиной — «Кольцом Кро Мара», нашел… кто ж знал, что на нем эта дря… — он покосился на Северуса, — что оно проклято! То есть, я ведь не дурак все подряд голыми руками хватать, но я проверил его всем, чем можно! — «Гибель воров» потому и считается одним из самых опасных проклятий, что его крайне сложно обнаружить, — назидательно произнес Снейп. — Для этого нужно точно знать, что искать. Поттер почесал затылок. — Ну да, признаю, мой косяк… в следующий раз буду осторожнее. — Поттер, признающий свои ошибки, — саркастично протянул Северус, — мир сошел с ума. — Ты тоже заметил? — Поттер невозмутимо захрустел тостом. — Ну вот, теперь нас двое! Так как, насчет чая? «Я бы не отказался от чего-то покрепче», — мысленно признался Снейп, но вслух ничего не сказал, лишь рассеянно кивнул. — И все же, возвращаясь к теме твоей героической гибели, — устало произнес он, уже вдыхая ароматный пар. — Мне хотелось бы знать, как тебе удалось «случайно» умереть для всех, включая министра и бригаду колдомедиков из Мунго? Поттер страдальчески вздохнул. — Мне помогли. Я вообще смутно помню то время, говорю же, я был сильно не в себе, но во время той операции… — он внезапно замер, не донеся кружку до рта, и круглыми глазами уставился на Снейпа. — Постой… как, ты сказал, звали ту девушку, которая прикинулась моей соседкой? Северус нахмурился. — Лили Уоррен. По крайней мере, она так представилась… Чашка Поттера с громким стуком опустилась на стол. — Невысокая, черные волосы, зеленые глаза и сережка в брови? — Да, — медленно протянул Снейп. — То есть, ты все-таки с ней знаком? Ошарашенный Поттер откинулся на спинку стула. — Нет, — удивительно спокойно ответил он. — Я понятия не имею, кто она такая. Но именно она помогла мне разыграть этот спектакль со смертью.