Синдром одиночества

Утром вновь пошел снег, и обнял угрюмые каменные строения. Над трубами вился дымок, а вокруг таверны мягко стелился запах мясного рулета. Из замка вышли все вместе: Айре, Вилкас, и я с Сусанной. Официантка закуталась по самый лоб, и издалека ее было достаточно сложно узнать. Как только она смыла вызывающую краску и сменила вульгарный наряд, оказалась очень приятной женщиной. Невыспавшейся на вид, но все же. Она допоздна собирала вещи, а с раннего утра выпекала мой заказ, который я бережно несла в обеих руках. Обжигающий, вкусно пахнущий. - Ребята, хотите горячий пончик? Самое то на морозе, - громко произнесла я, и разломила кольцо надвое. Айре сверкнула яркой улыбкой, и приняла лакомство. - Воздержусь. Кира, я не маленькая девочка, я не ем петушков на палочке, и сладкими булочками тоже не питаюсь. – Хмуро отрезал Вилкас, явно пребывавший не в настроении. Пожав плечами, я завернула остаток пончика в бумагу, и сунула в вещмешок. - Сладкая булочка и мясо? – Округлила глаза данмерка. – Что за дрянь? - Никогда не пробовала? – Беззаботно уточнила я, хотя сердце ухнуло в пятки. Аня только недавно рассказывала, как скучает по необычному лакомству. Сомнений быть не может. - Нет. Но, в целом, ничего, - вежливо улыбнулась Соратница, прежде чем доесть свой кусочек с видимым отвращением. Я нашла взглядом небольшой шрам на серых костяшках: тонкий белый порез не дал усомниться в том, что предо мной действительно Айре. Ее тело, по крайней мере. - Очень даже ничего, - пробормотала я. Мы вышли настолько рано, что не застали слякотную жижу, в которую превращался ночной снежок поутру, месимый сотней сапог. Над мостом Виндхельма выл заунывный ветер, всеми силами пытаясь столкнуть нас в пропасть. Несколько телег и навъюченные лошади в окружении горстки торговцев – вот и весь караван. Сунув нос в телегу, я поняла, что путь будет нелегким: внутри едва хватало места для двоих, и вряд ли я смогу полеживать всю дорогу. Учитывая, что торговцы шли пешком, во всадниках не было смысла. Наши лошадки несли на хребте как можно больше припасов: в дороге будем часто останавливаться, жечь костры и отдыхать, поэтому львиная доля груза – сухие дрова и провиант. - А Кристер с нами не идет? – Спросила я, не найдя взглядом знакомую рыжеватую шевелюру. - Он сказал не ждать его. Охотник идет впереди, разведывает дорогу. До Винтерхолда можем вообще его не увидеть, - пожал плечами Вилкас. *** Снега медленно расступались пред торговцами. Тяжело дыша и выпуская белесые облачка пара, я карабкалась по снежной каше, которую оставлял караван. Я была предпоследней: замыкающим шел незнакомый торгаш с угрюмым лицом, и такая близость к хвосту процессии позволяла не пробираться через сугробы. Впереди шли самые сильные, прокладывая дорогу для остальных. Спустя пару часов пути я вновь увидела Вилкаса: весь облепленный снегом, с промерзшими длинными ресницами, он отправился в хвост, чтобы отдохнуть. Соратник шел первым попеременно с дюжим охранником каравана. Спустя время мы разбили стоянку. Справа ощерились ледники, слева дремал под белой шапкой горный склон. Я складывала дрова один к одному под прикрытием скалы, рядом продрогшая и злая Сусанна готовила место для второго костра. Мороз больно щипал покрасневшие пальчики, а влага на ресницах мигом становилась инеем. Думаю, самое большое непонимание происходило в голове бывшей официантки, которую потащили за тридевять земель без предупреждения. Еще больше она разъярится, когда на месте выяснится, что маги не пустят в Коллегию больше людей, чем оговаривалось, а ей придется торчать в таверне, и любоваться видом древнего замка да блестящих сугробов. - Быстрее, быстрее. Надо погреться, и до ночи успеть дойти до ориентира, там можно заночевать, - прикрикивал охранник каравана. Не дайте обмануть себя безмолвию севера. Хоть скалы прикрывали от ветра, они были источником главной здешней опасности. Волки страшны, но предсказуемы. Медведи редко приближаются к хоженым тропам. Фалмеры же – другое дело. Где-то рядом сидят хитрые, безмолвные создания. Говорят, когда фалмеры голодны, они таятся у входа в свои пещеры, и – слушают снег. Насколько тяжелы шаги, сильно ли скрипит снег? Насколько много людей проходит мимо? Гремит ли их амуниция, или путники – простые селяне? Я покосилась на темные дыры вдоль склона. Достаточно ли силен голод, чтобы сегодня фалмеры решились напасть на большой караван? «Интересно, далеко отсюда до могилы Кирие?» Поднималась метель. В воздухе панически метался снег, будто ища, куда приткнуться: под капюшон, в рукава, под полу шубы… Я низко-низко опустила голову, и медленно брела сквозь белую мглу. Давно уже не слышно храпа лошадей, но снег примят, они близко. - Быстрее, девка, - гаркнул замыкающий, - мы потеряемся. Ноги отказывались двигаться быстрее, тело горело, в горле словно кто-то проворачивал колючую проволоку. Были силы только на то, чтобы сесть в сугроб, и заснуть. Сплюнув, торговец схватил меня за шиворот, и потянул вперед, вынуждая идти быстрее. Я покачнулась, задела замыкающего, и тот рухнул в сугроб –рюкзак перевесил. - Кто просил хватать меня? – Я пыталась перекрикнуть бурю, но ветер унес слова. Я бы их догнала, я бы успела. Метель почти замела следы, но еще можно было пройти. Увы, последующие пять минут потратила на то, чтобы достать замыкающего из сугроба и выудить оттуда же его скарб. - Дура, идиотка! – Периодически доносилось до ушей, и я лишь возрадовалась, что буря была громче охрипшего человека. Однако вскоре стало не до смеха. Матерясь, замыкающий тащил меня за руку, как на буксире, уже просто пытаясь угадать, куда пошла группа, потому что я не видела никаких отметин в снегу. Я даже не понимала, в какой стороне овраг, а в какой – скалы, вокруг были только хлопья снега, бьющие в лицо. Думаю, Сусанна позлорадствует, когда поймет, что награда нашла своего героя: из всего каравана умудрились потеряться только мы двое. Если верить теории, дальше мы будем забирать левее, и начнем ходить по кругу. Или правее? Не помню. - Ног не чувствую, - прошептала я, но попутчик не слышал. Внезапно снега расступились перед рослой массивной фигурой. В человеке, прорвавшемся сквозь бурю, я узнала Вилкаса, и вцепилась в него обеими руками. Он увидел, что хвост каравана потерялся во мгле, остановил всех, и пошел искать нас. Это было с четверть часа назад, еще успеем нагнать. - Все из-за вашей девки, мы точно подохнем, - торговец трясся, зло сверкая потемневшим взглядом. - Не болтай, а двигайся, - прикрикнул Соратник, и взял меня за руку. Его перчатка казалась значительно больше на фоне моей скукоженной бирюзовой варежки: холод добрался до пальцев, и я тщетно пыталась сохранить тепло, сжав пальцы в кулак под теплой шерстью. Мы шли, казалось, бесконечность. В ушах звенело, голова клонилась к земле, и, если бы не Вилкас, я могла упасть. Все тело одеревенело, а усталость была настолько сильна, что ближайший сугроб показался мягкой периной. Если подумать, там не так уж холодно. Я пришла в себя, только когда мы оказались на склоне горы. - Ждите здесь, - велел Соратник тоном, не терпящим возражений, обнажил клинок, и исчез в темноте. - Куда он? – Гаркнула я прорезавшимся голосом. Мысль о фалмерах подействовала отрезвляюще, разум встрепенулся под наплывом дикого ужаса. Казалось, я вновь чувствовала, как жизнь покидает меня, ощутила страх Кирие и горечь пред ликом гибели. - По твоей вине мы вынуждены забиться в пещеру, - наконец высказал торговец, воспользовавшись отсутствием Вилкаса. - Я еще могу идти, - сказала я. - Ага, конечно. Два раза засыпала на ходу. Если бы не твой дружок, лежать бы тебе да мерзнуть. – Замыкающий прикусил язык, стоило Соратнику вынырнуть из полумрака пещеры. - Внутри все пропахло фалмерами, но выбора нет, - задумчиво проронил мужчина, и я заметила красный подтек на мече. Похоже, Вилкас ориентировался не только по запаху. Убил разведчика? Все может быть. Торгаш прав: я уже не чувствую всего тела, возможно, сильно обморозилась. Еще немного – и Вилкасу придется нести мою угасающую тушку, и не факт, что потом смогу проснуться. Соратник тоже вот-вот выдохнется: он полдня шел во главе каравана. Наш пронырливый товарищ еще вполне свеж, но толку-то? Низкий, приземистый вход скрывал небольшую сухую полость. Снег заметало внутрь, но пологий склон пещеры уходил вверх, и мы смогли расположиться в тепле. Торговец снял шапку и оказался испуганным плешивым мужичонкой слегка за сорок. Он суетливо складывал костерок, пока я разгребала ветошь по углам пещеры, ища, что же можно сжечь. Я успела пожалеть, что смалодушничала, и закинула вещмешок в телегу, чтобы было легче идти. Внутри осталось несколько яблок, целебные травы, огниво, и небольшая связка веток, как раз на такой случай. У Вилкаса оказалось несколько повязок, и зелье для ускоренной регенерации. От болезней такое не помогает. Замыкающий вовсе отказался показывать содержимое своего рюкзака, но выложил дрова и мотки хвороста. Сомневаюсь, что у него есть нужные лекарства: Вилкас дал понять, что, пока мне плохо, он никуда не двинется, так что караванщику тоже невыгодно, чтобы я болела. Мужчины постарались завались ход, что вел вниз, но не преуспели. Несмотря на камни, сдвинутые к дыре, сюда вполне можно было протиснуться. Вилкас развернул одеяло и бросил на пол, чтобы мы все могли усесться рядком. Караванщик расщедрился на сушеные яблоки, которые мы запили водой из топленого снега. Первым вызвался стеречь Соратник. Мы с торговцем свернулись на одеяле, не снимая верхней одежды, как можно дальше друг от друга. Сознание проваливалось в пучины бреда. Я то и дело подскакивала, ругаясь с Айре, Ульфриком, умоляя фалмеров не есть меня, и тут же бережно укладывалась на место Вилкасом. - Она не жилец. Если бросим, сможем выжить. – Раздалось приглушенно сквозь сон. - Так иди, никто не держит, - вкрадчиво, с рычащими нотками, произнес Вилкас. Реальность вновь смешалась с бредом, а еще сквозь сон прорвалась знакомая резь в животе. Аппендикс не нашел лучшего времени, чем сейчас. Мочевой пузырь, в свою очередь, наполнился и требовал облегчения страданий. Мы назначили отхожим местом тупичок справа от входа, куда я и направилась. В полусне сбросила тяжелую шубу, доползла до прохода, втиснулась, и понуро двинулась вперед, развязывая шнуровку теплых рейтузиков на ходу. Проход все не кончался и не кончался, потом я повернула куда-то, и уткнулась в глухую стену. Прижав подол платья подбородком, сделала неприглядное, и только теперь начала озираться. А куда я зашла? Вилкас говорил, что тупичок совсем маленький. Справа от входа. И тут осенило: справа! А я заползла в левый проход, который ведет вниз, и который пытались перекрыть. Но почему часовой даже не позвал меня, хотя видел, что плетусь явно не туда? Я торопливо направилась в сторону нашего пристанища. Сердце гулко стучало в ушах, пальцы тряслись. Повсюду пахло фалмерами, не перепутаешь: древесный такой запах, как от жуков. Поворот, еще один. Пол, который до этого поднимался вверх, резко ухнул в темноту. Я оказалась на уступе. С одной стороны – загон, с другой – стена. За спиной раздался шорох, и я замерла. Не настолько глупа, чтобы поверить, что Вилкас почти сразу хватился и отыскал меня. Раздался шелест босых ног, и я панически бегала по уступу, ища хоть какое-то укрытие. Споткнувшись, полетела на пол, и увидела узкую щель у основания стены. Недолго думая, протиснулась вперед ногами, и замерла, прикрыв нос и рот ладонью. Чьи-то худые, деформированные ступни прошагали в метре от укрытия. Существо почти задевало острием меча пол: оно такое невысокое или просто наклонилось? Оно медленно втянуло воздух, и остановилось. Подошло к загону, затем – к краю уступа. Учитывая, что я металась по всей площадке, оставляя вокруг запах человечины, теперь фалмер затруднялся понять, куда я забилась. Крепко сжав камень пальцами, я еле сдержалась, чтобы не отползти еще дальше, когда со стороны пещеры на меня уставилось бледное, безглазое лицо. Фалмер припал к полу по-паучьи, и словно раздумывал, лезть или не надо. Наконец, существо медленно начало втискиваться между полом и стеной. Руки сработали быстрее, чем разум, посылая камешек вперед, чуть в сторону от фалмера. Туда, откуда лез. Как будто сработал рефлекс, хотя я никогда этого не делала ранее. Даже не четкое осознание того, что надо делать, а… привычка? Но откуда, если ранее я никогда не видела пещерных эльфов? Тварь выкарабкалась обратно, и вновь закружила по площадке в смертельном танце. Я все еще не могла сдвинуться с места, даже вдохнуть глубже не решалась, наслышанная о фалмерском слухе. Существо замерло, повернувшись туда, откуда я пришла, и медленно прошло к выходу, словно загипнотизированное. Только ушастая голова поворачивалась то в одну, то в другую сторону, определяя направление звука. Я прижалась щекой к холодному полу, покрытому щебенкой, чтобы крайним углом зрения разглядеть фалмерские лапы. Оно застыло у самой кромки темноты, словно поджидая источник шума. Последний не заставил себя ждать: я скорее угадала, чем услышала шаги Соратника, и, стоило завязаться потасовке, тут же принялась активно работать руками и ногами, чтобы выбраться. Когда я высунулась, Вилкас хладнокровно подсек фалмера, и безжалостным ударом размозжил противнику голову. Голова закружилась, ноги ослабли, и следующее, что помню – быстрое биение чужого сердца возле уха. Мужчина сомкнул руки кольцом вокруг моего тела, крепко прижал к себе. Я вцепилась в его плечи, защищенные стальными щитками, пытаясь не рухнуть. По телу прошел жар от большой ладони, утеревшей слезы с щек. Я подняла взгляд на потемневшие, лихорадочно сверкающие глаза Соратника: - Пошла в отхожее место, но не в ту сторону, - пробормотала я, и уперлась в широкую грудь, чтобы отстраниться. Вилкас отпустил мою талию, и нашел ладошку в темноте. Мужчина медленно вел меня по коридорам, освещаемым только грибными наростами. Теперь, когда паника отступила, я поняла, что, на самом деле, убежала сравнительно недалеко, но как же он нашел меня среди всех этих переплетений ходов? - Посмотри на землю, - Вилкас тихо усмехнулся, услышав вопрос, и я покорно перевела взгляд под ноги. - Поняла. Я наступила в грибницу, - сказала, глядя на светящийся след из фосфорического сока. Если бы Соратник не придержал под локоток, я бы точно споткнулась о труп. Странно, но тело еще одного фалмера не впечатлило нежной психики современного человека. Я не была уверена в разумности и адекватности тех, кто питается человечиной, а потому хладнокровно переступила через костлявые ноги мертвеца. Небеса, как же мне повезло, что проскочила этот проход, не налетев ни на кого. Вилкас, сунувшийся следом, столкнулся с фалмером. Не будь у него меча… Или если бы то создание оказалось чуть проворнее… - Мы почти пришли, не бойся, - Вилкас правильно истолковал эмоцию, из-за которой я дрожала, но не понял, чего именно испугалась. - Обычно я более спокойная, просто чувствую себя так, словно мы в Обливион провалились, - прошептала я, поражаясь тому, насколько громким казался даже шепот, - теперь они пойдут мстить нам? Из-за меня? - С чего ты взяла? – Судя по голосу, Соратник нахмурился. - Тебе пришлось убить двух фалмеров, и… Впереди на потолке показался красноватый блик костра. Услышав шелест каменной крошки под нашими подошвами, торгаш метнулся было кошкой к выходу, где выла метель, но тут же облегченно выдохнул. - Кира, фалмеры далеки от возвышенной благородности, и мстить за родных не пойдут. Возможно, тела своих даже отпугнут их, и зададут пищи на какое-то время, - Вилкас одобрительно улыбнулся, не найдя и тени ужаса на моем лице от последней фразы. Похоже, ему все более импонировала расчетливая, уравновешенная Кира Салвий, хотя ранее он был близок к презрению за эти мои черты. Очевидно, нахождение в фалмерских катакомбах со всхлипывающей, неадекватящей девицей наперевес сказалось благостно, добавки не хочется. - Рад, что… - Торговец не договорил. Кулак Вилкаса с глухим звуком врезался в его щеку, даря болезненную отеческую оплеуху. - Ты был на страже. Ты видел, что она пошла в сторону пещер, и знал, что не вернулась, - Соратник буквально выплюнул обвинения караванщику в лицо. В действительности, бодрствующему человеку невозможно не заметить, что сонный товарищ идет к опасности. Хотя бы потому что часовой ожидает нападения с той стороны. В памяти всплыло безмолвное, чуть вытянувшееся от удивления лицо караванщика. Он знал, что могу не вернуться, но молчал. Дал обузе уйти подальше в надежде, что фалмеры сделают грязное дело, и они с Вилкасом смогут покинуть сей негостеприимный кров без лишних моральных угрызений. Возможно, в чем-то он даже прав. В голове мелькнула хладнокровная мысль: Кирие попросила Муну убить себя, когда умирала на заснеженном утесе. Чтобы редгардка выжила. Что-то в глубине души подсказывало, что, будь на месте Муны кто-то другой – и Кирие не была бы столь жертвенна. Я вот точно не собираюсь расставаться с жизнью ради людей, которых даже близкими друзьями назвать не имею удовольствия. Все зависит от людей. Будь с нами Айре, рискнул бы Вилкас жизнью Драконорожденной? Возможно, он бы предложил оставить меня, и идти дальше? Вернуться потом – так он соврал бы сам себе. Или я ошибаюсь в этом человеке? - Хватит с него, - негромко проронила я, устраиваясь на прежнем месте. Шуба все еще хранила мое тепло, и быстро согрела озябшее тело. Караванщик сплюнул кровь: растрепанный, с полопавшимися капиллярами, он выглядел крайне виноватым. Я вновь позволила сознанию бредить, болеть, температурить. Сквозь сон чувствовала, как меня осторожно, как маленькую, приподнимают, крепко прижимают к сильному плечу, и дают напиться горячей воды. Утром я смогла тверже стоять на ногах, но все понимали: первый же ветерок – и состояние ухудшится. Торговец, судя по измятому виду, провел ночь во внутренних муках, а к рассвету заявил, что не бросит нас, и будет защищать. А мог бы уйти, стоило снегу улечься. - У нас нет вариантов, надо идти, - настаивала я, - будь пещера безопасной, можно было бы остаться. Сейчас мы даже разделиться не можем, Вилкас. Тело клонило в сон, и меньше всего на свете желало выползать на мороз, но с утра, стоило жару отступить, и разум пришел к единственно верному решению: идти. Вопрос времени, когда фалмеры полезут наружу. Караванщика вряд ли можно считать серьезной боевой единицей. Я – снова посеяла оружие. Щит и меч благополучно тряслись в повозке, в хорошей компании моего наплечного мешка. Вилкас долго продержится, но даже он не сможет защищать двух человек против нескольких фалмеров. - Так я и думал, вы здесь, - раздалось со стороны входа, и мы синхронно повернули головы. Со стороны снегов и Скайрима, устало улыбаясь, стоял Кристер. В рыжеватых волосах играло солнце, дыхание вырывалось наружу морозным облачком, глаза озорно сверкали. - Ты нашел нас, - ахнула я, чувствуя прилив сил. Поднырнув в пещеру, охотник оглядел каждый угол цепким взглядом, и только тогда опустил лук. - Неужели набрел на следы? – Неверяще посмотрел на него Вилкас. - После снежной ночи? Забудь, - фыркнул бретонец, - я просто додумался проверить входную зону окрестных пещер. Забираться дальше нет нужды, путники обычно ютятся в первом зале, так что я достаточно быстро осмотрел множество вероятных мест для укрытия. В нашем крохотном импровизированном лагере царил ажиотаж. Когда ночь осталась позади, буря отступила, и пришла подмога, каждый насладился приливом сил. Я торопливо укутывалась, мужчины собирали вещи в рюкзаки. Тлеющий огонек забросали снегом: поленьев почти не осталось, и он едва давал тепло. - Мы могли бы поохотиться на здешних обитателей, - задумчиво произнес Кристер, с интересом глядя в темноту прохода, ведущего вниз. - Разве что когда-нибудь, - на полном серьезе кивнул Соратник, - сейчас надо доставить гражданских в город. - Вы можете погибнуть, зачем сюда возвращаться повторно? – Внутри поднималось раздражение и какой-то первобытный ужас, с коим я ничего не могла поделать. Ладный, стройный силуэт разведчика в его меховой курточке замер в шаге от затхлого прохода. Кристер обдал меня таким брезгливым взглядом, что стало не по себе: - Такие, как ты, не поймут. Дай угадаю: в Маркарте ты смиренно мотыжила одну и ту же делянку кукурузы, не поднимая головы, а с наступлением сумерек забивалась в уютный домик? Я замерла. Кристер – честный, искренний Кристер – презирал меня всеми силами своей души. - Что логично, я из крестьянской семьи, - медленно произнесла я, - Салвии – местные фермеры. - Однажды Изгои перебьют вас, как овец, что заслуженно: вы не в состоянии защититься, - золотистые глаза рейнджера потемнели, и он, покачнувшись, медленно пошел к выходу. Сгорая от едкого стыда, я избегала смотреть остальным в глаза, пока пролезала через сугробы. Руку, милостиво протянутую караванщиком, гордо отринула: обойдусь без подачек. Вдали над бескрайними сугробами поднимались тонкие струйки дымка, еле различимого на сером небе. Караван все-таки предпринял марш-бросок и не стал ночевать в чистом поле, пусть и с риском для себя: наверное, решили, что нас свистнули фалмеры, и решили, что лучше отморозить некоторые части тела, но спать в четырех стенах, чем согреться в фалмерском желудке. Мы же не дошли совсем чуть-чуть, впрочем, в той метели немудрено было заблудиться даже в двадцати шагах от дома. Игнорируя жар, я упорно топала следом за Кристером. Обида требовала сойти с тропы, которую он прокладывал собой, но благоразумие успокоило импульсивную мысль. Никому не станет легче, если я выбьюсь из сил, и снова буду тормозить отряд. Конечно, я не Айре. Я не могу поразить сердца спутников отвагой и гордым благородством, не готова жертвовать своими интересами ради окружающих. А последнее время я больше отлеживаю бока, чем делаю что-либо: сначала – сломанные конечности, из-за которых пришлось возиться с носилками. Теперь – затемпературила, и мы застряли в логове фалмеров. - Возможно, твоя болезнь нас и спасла. Не решись мы заночевать в той пещере – заснули бы в сугробе. – Задумчиво произнес Вилкас, выпустив теплое облачко пара. – Кристер, сколько еще ты будешь дуться на управительницу за то, что она сильна в цифрах и планах, но не сильна в выживании? Последняя фраза прозвучала настолько холодно, что я невольно поежилась. Кристер обернулся: тонкая линия губ сжалась, скулы напряглись, но рейнджер предпочел сдержаться. Отчего же радостный запал столь быстро сменился гневом? В пещере глаза охотника лучились от радости, когда он нашел нас. Ведь правда: раньше Кристер тоже проявлял крайнее раздражение, когда приходилось помогать мне. На рынке в Рифтене, в логове бандитов, теперь – здесь. Винтерхолд раздражал его до крайней степени – настолько, что мужчина предпочел вернуться в заснеженные леса. Лишь бы не в уютных домиках, не в безопасности. Мой мир был ему отвратителен настолько, насколько возможно. Вновь подняв глаза на Кристера, я видела совсем другого человека, нежели казалось ранее. Взъерошенный, точно воробушек, выпавший из гнезда, светло-карие глаза чуть растеряны, на руках – шрамы. Весь в бледных шрамах, совсем дикий. Ненавидишь слабых? Или саму слабость? Приземистые домики как-то быстро надвинулись. Погруженная в мысли, я шагала, точно в тумане, пока ноги не ступили на сравнительно утоптанный снег. Телеги стояли на заднем дворе: караван здесь! Лошадей снаружи не было, что понятно: кто станет оставлять животину на таком морозе? Не представляю, как наш небольшой табун уместился в здешних скромных стойлах. Говорят, содержать лошадей в Винтерхолде дорого втройне, потому караваны редко доходят до севера. А если и оказывают милость своим присутствием, то надолго не задерживаются. Заснеженные, окруженные паром, мы ввалились в сени, и только здесь я блаженно выдохнула. Устало рухнув на скамью, запрокинула голову, улыбаясь в пустоту. Вилкас стянул рукавицы вместе с шубой, бросил на лавку, и остановился надо мной. - Постой, я еще посижу, - пробормотала, однако Соратник, не обращая внимания на просьбы, решительно поставил меня на ноги. Просто обхватил обеими лапищами за плечи, и поднял. - Тебя надо срочно греть и лечить. Не дергайся, - сурово нахмурился он, снимая шубку с моих плеч. А я только теперь поняла, что друг наш торгаш предпочел не заходить в трактир. С корабля на бал, сразу к делу, не отдыхая? Неужели направился в местную лавку? Ну дает мужик, вот это сила воли. - Пойдем, - Вилкас осторожно потянул за плечи, придерживая дверь, ведущую в главный зал таверны. В высокой длинной комнате под потолком витали ароматы жареного мяса, заставившие желудок подобраться. В центре тлел очаг, люди за столиками пребывали в блаженном спокойствии, пока не увидели нас. Вилкас поморщился от поднявшегося гвалта. Крепко удерживая мои плечи, он шел через толпу, которая просто не могла не расступиться: Соратник был выше и сильнее, чем большинство здесь присутствующих. - Как Айре? – Протянув руку, Соратник схватил Сусанну за локоть, и подтянул к себе. - У себя, - недовольно прошипела девушка, - спит. Я уже успела пожалеть, что связалась с сумасшедшей. Вилкас изумленно вскинул брови, но Сусанна, сердито вывернувшись, демонстративно хлопнула дверью, ведущей в сени. - Ладно, с этим разберемся, - негромко произнес мужчина. Караван занял все свободные спальни, но Вилкасу удалось заставить трактирщика поставить дополнительные кровати в комнату к Айре и Кристеру. Из-за чего на полу, скорее всего, не осталось и метра свободного. *** В ванне искупались, по меньшей мере, два человека – четко осознавал разум, пока руки медленно развязывали шнуровку. Чем южнее живут люди, тем менее склонны пользоваться ванной после кого-то. Здесь же вода добывалась с огромным трудом: топилась из снега, и только потом – нагревалась. Город нависал не прямо над морем, сбросить веревку с ведром было не вариант. Это нельзя было назвать ванной в прямом смысле слова: сюда не садились. Я торопливо мазала щелоком по телу, стоя по колено в воде с плавающими в ней ошметками мыла. От ног медленно поднималось блаженное тепло, пар мягко щекотал кожу, стоило облиться теплой чистой водой из кадки – и болезнь ненадолго отступила. Затаилась в углу комнаты. Если не выпить зелье – накинется к утру, но я-то не оставлю ей шансов? После купания промокнулась простыней, замоталась в другую, и прижалась губами к горлышку целебного флакона, принесенному Сусанной по приказу Вилкаса. Льняная ночнушка грубо прижалась к телу, сверху лег пуховой платок, спасая от нескромных взглядов. Прошмыгнув из купальни в нашу комнату, я ловко пролезла к единственной незанятой кровати. Здесь дожидалась тарелка горячего супа и кусок мясного пирога. Фу, лучше бы мясной рулет заказали. Никогда не понимала, зачем размазывать печеное мясо по хлебу. Мясной пирог удобоварим только в горячем виде, сразу из печи. - Ешь, не капризничай, - приказал Соратник, не поворачиваясь. Мужчина заботливо склонился над спящей Айре. Ее голова казалась совсем хрупкой на фоне мужской ладони, гладящей по темным волосам. Почему меня не любят вот так? Черные ресницы едва трепетали, грудь данмерки мерно вздымалась и опускалась. - Сусанна сказала, Довакин утром перестала узнавать окружающих, - тихо поделился Вилкас. - Совсем? – Тупо переспросила я, хлопая глазами. Вилкас неохотно убрал руку, и отодвинулся. Светлые глаза задумчиво изучали мою реакцию: - Нет, не совсем. Увидела Сусанну, и очень обрадовалась, - медленно пояснил Соратник, - потом спросила, где находится и когда выдвигаемся в Винтерхолд. - Может, тоже бредит? Заболела? – Пожала плечами я, содрогнувшись от дурных предчувствий. В Виндхельме она ведь тоже странно себя вела. Тоже… как будто не узнавала окружающих. Только вот тогда не признала Сусанну. А сейчас – наоборот. - Жара нет, хотя ей дали только снотворное. Она забыла, с кем ехала. Никого из каравана не вспомнила, только Кристера и Сусанну, - Вилкас устало сжал переносицу пальцами, и поморщился. Кусок, который я тщательно пережевывала, комом застрял на языке. Айре не поняла, кто перед ней, потому что увидела караванщиков впервые только в Виндхельме перед отъездом, когда… Когда провалила мой импровизированный тест на личность. Тот, с пончиком. А сейчас распознала только тех, кто общался с ней до похода. - Тебе надо поесть, - прошептала я. Вилкас мотнул головой. Каштановые волосы упали на лоб, он облизнул пересохшие губы, и поскреб отросшую щетину. Я без малейшего сожаления всучила ему весь кусок мясного пирога, и протянула свою кружку. Соратник не стал забирать ее, и, положив теплую ладонь на мои пальчики, поднес сосуд к своим губам. Кровь прилила к голове при мысли, что он касается места рядом с тем, к которому прижимались мои губы. - Спасибо, - Соратник чуть склонил голову в жесте почтения, и отодвинулся, словно и не заметив, как я застыла. Его глаза лукаво поблескивали на фоне темных клякс – боевого раскраса. - А Кристер здесь? – Вдруг ляпнула я. Кажется, на лице Соратника мелькнуло разочарование. Показалось? Спустя миг, на меня смотрел все тот же спокойный, доброжелательный Вилкас, только очень уставший. - Я хотела выслушать и его тоже, на случай, если Сусанна упустила детали, - деликатно произнесла я, намеренно не употребляя термина «наврала». - Не легче ли спросить твою Аню, как только та проснется? – Усмехнулся Вилкас, и закатил дымчато-голубые глаза. – Если, конечно, это будет Аня, а не Айре. По телу прошла дрожь: Вилкас ранее предпочитал не обсуждать чужую личность своей подруги, хотя Аня упоминала, что он раскусил ее с самого начала. Первое время сердце сжималось в волнении, но потом я привыкла к молчаливой отстраненности Соратника в данном аспекте. - А ты и рад, если Аня исчезла, - язвительно поддела я. День был отвратительным, настроение - того хуже, и вид Айре, лежащей в беспамятстве, вгонял в отчаяние. Случись что - я ничего не смогу, я даже не понимаю, что конкретно происходит. - Не скажу, что буду скучать сильнее, чем по Айре, - кивнул мужчина, и поднял глаза, - или это был крайне неосмотрительный упрек в мою сторону? Обветренные, потрескавшиеся губы сложились в озорную усмешку, и вдруг Соратник потянулся ко мне. По телу прошла дрожь, стоило загрубевшей ладони бережно встрепать мои волосы. Его глаза смеялись мгновение, не больше. Миг - и Вилкас отнимает ладонь, отворачивается, и одним слитым движением поднимается, чтобы пойти в зал. А на лице застыло извечное напряженное выражение, которое разглаживается, только когда меня нет поблизости. Дверь открылась, пропустив внутрь широкую полоску света, чужие голоса, приглушенный смех воинов, травящих байки над кружкой доброго меда, и закрылась, отрезав меня от всеобщего воодушевления. Почему все, кто мне нравится, меня не принимают или просто не замечают? Вилкас искренне считает, что я не стою их с Айре дружбы. Я ему даже не боевой товарищ, которому можно довериться. Эйла, Фаркас, Кристер - все туда же. Новичок вообще появился много позже, а с ним уже чуть ли не братаются. Я обхватила колени руками и прижала к груди, свернувшись в компактный комочек печали. Айре - или кто она теперь? - спокойно спала на своей лежанке, и под мерный звук ее дыхания засыпать начала и я. Повеяло легким сквозняком, и я спросила, не отрывая пылающего лба от коленей: - Забыл что-то? Темнота ответила отчетливым вдохом. Постукивание деревянной подошвы - слишком легкое для Вилкаса - прервалось у моей койки. Соломенный матрас, покалывающий редкими травинками, прогнулся под тяжестью чужого тела. Кто-то прижался со спины, оплел тонкими ручками-тростинками, и замер. И это был явно не Вилкас, если только тот не обзавелся аккуратной грудью. - Когда до меня дошли слухи, что ты потерялась во вьюге, я решила, что это злая шутка, - прошептала темнота. Напротив моих позвонков мерно билось чужое сердце, над животом сцепились в тугой замок загорелые пальчики, а я буквально оцепенела: знакомый голос. Она что, преследует меня? - Муна? - Севшим от напряжения голосом уточнила я, и девушка осторожно отодвинулась. Я мгновенно развернулась, уже зная, что в полумраке угадаю знакомые черты. - Прежде чем дофантазируешь, хотела бы представиться, - хищно блеснули острые клычки, когда Муна улыбнулась и протянула знак Гильдии: кружок внутри ромба, вышитые серебром на кожаном значке. Конечно, у воров не было никакого единого обмундирования, по которому их узнавали бы свои, а потому они частенько носили в кармане - значок с символикой Гильдии, в уме - пароль. - Векс желает нам найти всю подноготную Архимага, - редгардка произнесла условленные слова, а у меня с влажным звуком отвисла челюсть. Она и вправду от Векс? Тот самый взломщик, с которым задорого свела Гильдия? Сумасшедшая бандитка с большой дороги, у которой винтики в голове не на месте. В смысле, я не хочу подставлять спину человеку, который не чурается темномагических ритуалов и готов на любую пакость. И вообще, я передумала: пусть Вилкас хоть в кашу мне плюет, пусть дальше кривит козью морду при виде меня, только уберите это чудовище, пожалуйста!

***

В кои-то веки мы с Вилкасом разделяли чувства, а именно: неприязнь и недоверие в сторону взломщика от Векс. Муна сложила ноги по-турецки на моей койке, довольно глядя на наши кислые физиономии. - Как только идейная вдохновительница нашего дельца проснется, предлагаю переместиться в Коллегию, - лениво проронила она. - Айре болеет, - вскинулся Вилкас, а я согласно закивала, не желая в принципе идти куда бы то ни было с этой сумасшедшей преследовательницей. - У вас вечно кто-то болеет, - отрезала девушка, - и будет продолжать болеть, мы на самом краю севера. Отлежится в Коллегии, здесь недалеко. Ну да, конечно. Человек приходит в себя, кричит, что никого не узнает, и снова засыпает. Ни разу не подозрительно, маги такое каждый день видят, ведь правда?.. Я покосилась на Соратника: тот невозмутимо откинулся на спинку кресла, на губах играла невозмутимая усмешка. Не доверяет подруге Векс, потому и не торопится объяснять причину нашего беспокойства? - Я предлагаю не ломиться туда всем скопом, - наконец, произнес он, - вы с Кристером идете первыми. Разведаете, что к чему: не хочу, чтобы Айре попалась в ловушку, если таковая имеет место быть. Редгардка скривила точеный носик. Янтарный взгляд встретился со стальным серым, и эту схватку выиграла уверенность Вилкаса. - Прекрасно. - Пожала плечами Муна. - Кстати, насколько поняла, ваш Кристер заявлен в качестве одного из телохранителей, а я - как личная служанка. - Ниже твоего достоинства? - Поинтересовалась я, а взломщица хмыкнула, и вдруг щелкнула меня по носу. Да что за день сегодня такой: один портит прическу, вторая задирает! - Дурында. Как раз напротив: прислугу склонны не замечать, перед служанками открыта большая часть дверей. Стань я телохранителем вместо Кристера - и меня не упускали бы из виду подсознательно. - Стань Кристер слугой вместо тебя - и кто-то умер бы не своей смертью, - пробормотала я. У этого парня эго выше шпиля Коллегии, честное слово. И ведь правда: Векс не постеснялась переодеться прачкой, чтобы встретиться со мной, ее коллега облачился в слугу, чтобы угрожать мне. Но одно дело - разовое преображение, и совсем другое - работать горничной на протяжении многих дней. Я покосилась на психопатку, и как раз вовремя: заскучав, редгардка откинулась на спину, и темнокудрая голова оказалась аккурат на моих коленях. Я вздрогнула: тонкие пальцы небрежно поигрывали с джамбией. - Не понимаю, зачем вашей госпоже охрана в Коллегии. При всем уважении, маги - книжные черви, им нет дела ни до Братьев Бури, ни до Империи. Ее собственных навыков и моих скромных умений было бы вполне достаточно, - заметила воровка. - При всем уважении, тебя наняли дело делать, а не обсуждать почетный эскорт Драконорожденной, - отрезал Соратник, и обдал Муну ледяным взглядом, - тебе пора, если хочешь успеть устроиться до темноты. Девушка задумчиво прокрутила кинжал, и вдруг замерла. Клинок балансировал на кончике ногтя, а я не осмеливалась опустить взгляд, почти физически ощущая, как тягучее золото глаз сфокусировалось на моем лице. Вилкас раздраженно скривился, и вдруг молниеносно ухватил взломщицу за тонкое запястье: - Заканчивай игры, тебе пора. В третий раз повторять не стану, - цепкие мозолистые пальцы ощутимо сжали руку Муны, но в следующий миг Вилкас ослабил хватку, позволяя редгардке выскользнуть. Я благодарно взглянула на мужчину: с моих коленей словно спрыгнул мягкий-пушистый, но весьма царапучий и коварный кот. Девушка вдавила кончик кинжала в спинку моей кровати, и провела приметную полосу, явно назло: весь ее внешний вид выражал крайнее недовольство. Стоило двери захлопнуться, как Вилкас шумно выдохнул, и прикрыл глаза. На щеках, в свете сальной свечки, затанцевали длинные тени от ресниц, уголок чувственных губ раздраженно дернулся, пудовые кулаки сжались на коленях: Соратник отчаянно сдерживал себя от того, чтобы не раскрошить что-то. Наверное, не хотел пугать Айре, или показывать эмоции при мне. Я молчала: присутствие Муны - удар поддых, и я эту подлость еще припомню Векс. Не верю я в такие совпадения, наверняка разбойница тоже ей заплатила за сводничество. Но, если так подумать: Муна и Кирие ведь не враждовали. Редгардка явно переживала из-за смерти подруги, а если она воспринимает меня как воплощение Кирие, то можно вытянуть информацию, которой у Ани нет. Главное не заиграться. Психи крайне опасны, когда ловят окружающих на обмане собственных чаяний. Стоит оступиться - и золоченая джамбия окажется не в спинке кровати, а у меня в глотке.