Something More This Time

Йен проснулся после своего дополнительного сна спустя несколько часов, все его мысли были заполнены только Микки. Он даже не мог сосчитать то количество раз, которое просыпался из-за этого мужчины за последние 15 лет. Галлагер одновременно чувствовал и спокойствие, и страх от того, чем он поделился с Микки. Марти был ебанным кошмаром, но настоящим ужасом стал бы нарушенный Милковичем испытательный срок. Жирный уебок этого не стоил. Но Йен мог буквально слышать голос Микки, говорящий ему «Зато ты этого стоишь». Рыжий резко встряхнул головой и потянулся за своим телефоном. Он начал быстро набирать сообщение, молча молясь, чтобы его жених действительно ушел на работу, как утром тот и сказал. Только что встал. Ты на работе? Он уставился на пустое диалоговое окно, следя за утекающими минутами, нервничая все больше из-за того, что Микки не отвечал. Он, наверное, работал на выездном ланче. Он же не мог разносить тарелки с едой, одновременно пялясь в телефон. Йен облегченно выдохнул, когда наконец получил ответ. Ага. Рад, что ты отдохнул. Люблю тебя. Скоро увидимся. Йен улыбнулся, покрутив мобильник в руке. Микки из прошлого был бы импульсивным и бесшабашным, вылетающим из двери, чтобы в ту же минуту найти Марти и избить его чертово лицо. Йен любил того Микки, но нынешний Микки… этот Микки был еще лучше; защищал Йена, но так же защищал и самого себя. Возможно, Галлагер тоже научился этому. Раньше он всегда цеплял броню только на свою рыжую задницу, однако теперь он научился тому, как накрыть ею и Микки тоже. Йен должен был быть в ужасном настроении после домогательства, которому был подвергнут на рабочем месте прошлой ночью, но по какой-то странной причине он будто летал в воздухе. Он был свободен. Счастлив. Под контролем. День был замечательным, и он собирался сделать его еще лучше. Галлагер практически выпрыгнул из постели, почистил зубы и лишь поправил растрепанные волосы. Сегодня его внешний вид уже не будет никого волновать. Он остановил свое внимание на слегка отросшей щетине и обрадовался тому, что ему не нужно было ее сбривать. Может быть, он вообще отрастит бороду. Теперь никто не вправе запретить ему. Йен натянул пару изношенных джинсов, худи и кроссовки, прежде чем вылететь за дверь квартиры. Был прекрасный апрельский день. Солнце сияло, на лазурном небе не было и облачка. Тепло тоже уже начало ощущаться — лето было не за горами. Йен начал чувствовать, как его сердцебиение приятно участилось. Может, они с Микки распишутся как раз летом, ибо это время года было их самым любимым. Микки ненавидел снег, а солнце было для него буквально всем. Более того, он очень любил видеть Йена в минимальном количестве одежды. Галлагер любил лето, потому что все вокруг казалось светлее, более живым. Они определенно распишутся этим летом, осталось только уговорить Микки. Щеки заболели. Йен дотронулся до своего лица и осознал, что все его мысли отражались на нем в виде широченной улыбки. Он не мог дождаться. Открыв дверь в салон, он поприветствовал синеволосую девушку за регистрационным столиком. — Чем я могу помочь? — любезно поинтересовалась она. — Хочу сделать тату, — ответил Йен, вспоминая о последнем разе, когда он говорил эти слова. В тот раз место было совершенно иным. — Отлично! Уже придумал что? Что именно хочешь? — Просто имя любви всей моей жизни на ключице. Написанное будто от руки. — Ооу, это так мило, — она улыбнулась. — Я — Джейн, буду твоим мастером на сегодня, — девушка протянула руку для рукопожатия. — Пойдем. Йен последовал за миниатюрной девушкой к ее рабочему месту. Рядом находился еще один тату-мастер, работающий с мужчиной в возрасте. Джейн жестом указала Йену на кожаное сидение, и он сел. Иглы обычно заставляли его нервничать, но в этот раз он был более чем готов. — Хочешь сам сделать эскиз или мне написать? — Определенно ты, — ответил Йен, засмеявшись. — Я пишу как курица лапой. Просто хочу, чтобы выглядело мило и шло, ну, знаешь, прямо по всей ключице. — Хорошо, я поняла, — заверила его девушка. — Курсивом? Могу написать, чтобы смотрелось романтично. — Только без всяких завитушек. — Меньше романтики, окей, — усмехнулась она. — Сделаю. — Это так, как нам и нравится, да. — Ее имя? — наконец спросила Джейн, крутя ручкой между пальцами. — Его имя Микки. Пишется так же, как у Мауса, — поправил ее Галлагер, поморщившись от осознания того, как бы Микки был недоволен этим сравнением. — Черт, я не должна была… — начала Джейн, очевидно постыдившись своего необоснованного предположения. — Все нормально, — махнув рукой, заверил ее Йен. — Значит, как Маус… М-И-К-К-И? — уточняя, по буквам проговорила она. — М-А-У-С, — пошутил Йен, усмехаясь. — Да, так. Она повернулась к своему столу, быстро набросала имя парня на специальной бумаге и затем показала эскиз Йену. Он улыбнулся и кивнул, давая свое согласие на работу. Сам процесс набивания тату занял всего минут двадцать, но после того, как краска была навсегда введена под его кожу, Йен уже не мог вспомнить, как он выглядел без нее. Джейн сказала, чтобы Галлагер еще пару часов не снимал пленку с тату и рассказала о том, как и чем за ней нужно ухаживать в дальнейшем. — Спасибо, что поделился со мной своей историей, — поблагодарила она в конце сеанса. — Это, наверное, самая сильная история любви, которую я когда-либо слышала. Йен посмеялся и уже, было, хотел возразить, но не стал. Потому что он тоже в это верил. Их история действительно была невероятной. Пока Джейн набивала ему имя Микки, она вытягивала из Йена его воспоминания. Он задумался, всегда ли мастер просила своих клиентов рассказывать об их жизни во время набивания сентиментальных татуировок. Это, наверное, добавляло что-то к опыту, делая процесс и сами тату более значимыми, чем это было и так. Галлагер заплатил Джейн частью своей заработанной вчера вечером налички. Он был рад, что заработал больше, чем обычно. Более разумным вариантом было сохранить их, потому что теперь он, технически, был безработным, но рыжий нуждался в этом, он сделал это для Микки и для себя. Перед тем, как вернуться домой, ему нужно было сходить еще кое-куда. Рыжий почувствовал, как его руки начали трястись от нетерпения. Достав из кармана телефон, он открыл диалоговое окно с Микки и отправил ему еще одно сообщение. Примерное время прибытия домой? Ответ пришел практически моментально. Иди ты, слишком надоедаешь. Йен усмехнулся и убрал телефон обратно, но телефон еще раз завибрировал, и ему пришлось снова достать его. Скоро. Скучаю. Йен отправил в ответ смайлик в виде баклажана и влюбленного лица с глазами-сердечками, на что получил средний палец. Поездка на метро длилась дольше обычного, наверное из-за того, что парень слишком нервничал из-за похода в клуб. Как только он открыл двери, заходя туда в последний раз, его голова закружилась. В этих четырех стенах произошло так много всего, но он был полностью готов попрощаться со зданием, работой и всем этим. Он зарабатывал хорошие деньги, но его гордость стоила куда больше. Микки стоил куда больше. Подойдя к двери офиса Марти, он даже не подумал стучать, что делал всегда. Он резко раскрыл ее и увидел Анжело, стоящего перед боссом на коленях и отсасывающего ему. — Какого хуя?! — завопил Марти, в шоке смотря на ворвавшегося в кабинет Йена. Глаза Анжело широко раскрылись, и он вытер свой подбородок тыльной стороной ладони, вставая. — Просто хотел сказать, что я увольняюсь, — как ни в чем не бывало, ответил Йен. — Ты забыл, что уже уволен? — прыснул Марти, засовывая свой вялый член обратно в штаны. — Ты проделал весь этот путь из своих гнилых трущоб, чтобы сказать, что уходишь, когда я уже тебя уволил? — Нет, — наигранно вздохнув, сказал Галлагер. — Пришел сюда, чтобы сделать это, — он замахнулся и в следующий момент резко ударил Марти в челюсть, заставив того от неожиданности потерять равновесие и упасть прямо на пол. Лежа там в скрюченном положении, босс тяжело дышал, а темно-красная кровь лилась из его рта. — Это за меня, — добавил Йен, садясь на корточки рядом со стариком, левой рукой хватая того за плечо, а затем правой сильно ударяя его под дых, — а вот это за Мика. Марти завопил от боли, а Анжело раскрыл рот. — Он умирает! Ахуеть как много крови! Йен усмехнулся. — Это всего лишь разбитая губа, мужик, — заверил напарника Йен, в следующий момент посмотрев в его паникующие глаза. — Ты же знаешь, что не должен делать этого. Анжело пожал плечами. — У тебя есть тот, кто помогает платить за квартиру. У меня нет. Йен глубоко вздохнул, понимающе кивнув парню, а затем снова переключил свое внимание на Марти. — Убедись в том, чтобы мой последний зарплатный чек пришел по почте. Если я вернусь за ним сюда, буду не один. Марти отчаянно закивал головой, все еще корчась на полу от боли. — И еще там должны быть деньги от нашего с тобой «привата». Плюс, проценты. — Проценты? — завопил Марти. — Да, проценты. Ну, знаешь, если ты заинтересован в том, чтобы я держал своего жениха подальше от твоей задницы, подкинешь пару баксов, — прояснил Йен, ухмыляясь. — Ты же знаешь, что он не такой милый, как я, да? Сказал мне сегодня утром, что он весьма не против вернуться в тюрьму за пули, пущенные в твою голову. — Ты получишь свои деньги, — снова закивал Марти. — Отлично, — он похлопал бывшего босса по грязной голове. — Рад, что мы договорились. И с этими словами он ушел. Поездка домой казалась еще длиннее, чем поездка в клуб. Йен умирал как хотел увидеть Микки. Он выполнил все свои цели и теперь осталось лишь закутаться в сильные руки брюнета и лежать рядом с ним, вспоминая, что нет ничего более важного. Несмотря на то что Галлагер действительно хотел сразу же упасть в объятья своего жениха, добравшись до квартиры, он первым делом пробрался в ванную и снял с себя свое худи. Аккуратно отлепив пленку со своей ключицы, он посмотрел на перевернутое в зеркальном отражении имя Микки. Это было идеально. Это было показателем того, что он мог быть таким человеком, он мог быть, как Микки. Преданный, самоотверженный, дающий. Он мог быть лучше, чем был когда-либо, для человека, чье имя теперь украшало его кожу. Он был уверен в этом сентименте и обещании, которое оно давало, но Йен так же удивился, чувствуя себя уязвимым, в одиночестве стоя в ванной, уставившись на решение, которое он сделал без чьего-либо разрешения. Для него это было чем-то из ряда вон выходящим — делать то, что не требовало указаний и позволений. Галлагер поставил себя на место Микки. Он не мог представить, как сильно брюнет нервничал в ожидании показать ему свое новое тату много лет назад. Тогда у Милковича не было преимущества, какое сейчас было у Йена. Микки не был уверен, что Йен любил его, потому что тот никогда ему об этом не говорил. Но у Йена было признание Микки, и, несмотря на то что бояться было нечего, он все еще чувствовал себя взволнованным. Рыжий умылся холодной водой и вышел из ванной, направляясь в гостиную. Микки на секунду оторвал взгляд от телевизора и повернул голову в сторону Йена, после чего сразу же вернулся к просмотру фильма, но затем снова резко повернулся к Галлагеру, проверяя то, что едва попало в поле его зрения в первый раз. Рот раскрылся. — Йен… — Микки был поражен. — Что ты сделал..? — Тебе нравится? — застенчиво спросил Галлагер, а его ноги будто приросли к полу. — Иди сюда, дай мне посмотреть, — он жестом приказал Йену идти к себе и сесть к нему на колени. Йен забрался на ноги своего жениха, чувствуя, как его собственное дыхание замерло, когда Микки провел кончиками пальцев по своему имени, теперь навеки выгравированном на светлой коже Йена. Рыжий хотел повторить свой вопрос, спросить, что тот думал, но он не мог вымолвить и слова, поэтому он просто сидел, смотря на то, как Микки пялился на его новое тату. — Зачем? — это все, что смог сказать Микки, после нескольких минут неотрывного наблюдения. — Потому что я люблю тебя, — мягко сказал ему Йен. — Хочу, чтобы ты знал это. — Я и так знаю это, — заверил его Микки. — Ты не должен был… — он остановился, кусая щеку изнутри. — Это не… ну, то есть… Йен, если ты думал, что это заставит меня оставить свою… — Нет, все не так. Это знак того, что я люблю тебя, что хочу иметь это здесь навсегда. Любить тебя всегда. Вот. Я хотел ее, поэтому я ее и сделал. Микки кивнул, посмотрев Йену в глаза. Улыбка рыжего мигом заставила голубые глаза светиться. — Мне нравится. Мне правда чертовски нравится. — Да? — со вздохом облегчения переспросил Йен. — Ммм, это чертовски сексуально — видеть мое имя на твоем теле, — он тяжело сглотнул. — Ты прав. Это многое для тебя значит, — он обвел пальцами красноту, граничащую с черными чернилами новой татуировки. — Я просто… — Что? — выдохнул Йен, хватая Микки за подбородок и поднимая его лицо вверх, снова ловя его взгляд. — Ты просто что? — Слушай, — Микки прочистил горло. — Думал об этом сегодня. Когда я говорю всякую поеботу насчет владения твоим членом, это тебя, ну, раздражает или как? — А? — Йен смутился. — Что ты имеешь в виду? Нет, мне нравится. Люблю, когда ты говоришь так… и думаешь так, — он усмехнулся. — Но я не думаю так на самом деле. Я без ума от каждой части твоего тела, но они твои, понимаешь? — Микки покачал головой. — Я не уверен, что правильно выразился... — Ага, — медленно подтвердил Йен. — Я тоже не понимаю, что ты пытаешься сказать. — То, что произошло с этим жирдяем, с танцами... ты терпишь это уже много лет, Йен. Ты… — он вздохнул. — Черт, — Галлагер видел, как Микки отчаянно пытался подобрать слова. — Ты всегда только и делал, что отдавал себя. — Ты называешь меня шлюхой? — шокировано выдохнул рыжий, начиная вставать с коленей Микки. — Все это дерьмо с Марти не было моей виной! Я не просил, блять, об этом. — НЕТ, подожди, — он схватил Йена за талию и усадил обратно. — Я только пытаюсь сказать, что уважаю тебя и все такое. Ты не должен отдаваться мне. Я не хочу, чтобы у тебя была работа, на которой тебе бы снова приходилось это делать. Я хочу, чтобы ты делал со своим телом только то, что ты сам хочешь делать. Тебе никогда это не было дозволено. Вечные мужики, трущиеся о твою задницу в клубе и давящие на тебя, биполярка, те мудаки, с которыми ты встречался… Ты всегда использовал секс. Твое тело… Я просто хочу, чтобы ты знал, что оно твое. Не мое. Даже с этим… — он снова посмотрел на новое тату. — Оно твое. — Я хочу, чтобы оно было твоим, — пообещал Йен. — Весь я… твой. Микки глубоко вздохнул и выдохнул. — Я просто хочу, чтобы ты знал, что ты не обязан делать такие вещи, — он указал на татуировку, — чтобы сделать меня счастливым, чтобы доказать, что ты любишь меня. Делай их, только если сам этого захочешь. — Микки, я никогда не чувствовал себя самим собой с кем-то, кроме тебя. Ты… — рыжий облизал губы, сразу же прижавшись ими к Микки, и улыбнулся сквозь поцелуй. — Я что? — прошептал брюнет в губы Йена. — Хмм? — Дополняешь меня, — не сумев сдержать смеха, выпалил Йен. Микки засмеялся в ответ и скинул его со своих коленей, заставляя того сесть на пол между его ногами. — Ну что за дурак, а? — Ты любишь это. — Иногда, — согласился он. — А пока ты снизу… всегда можешь, ну, знаешь… только если сам захочешь. Полная автономия. — Хочу, — ухмыляясь, ответил Йен, подсаживаясь ближе. — Я владею этим членом, нравится тебе или нет. Это ты тут у нас размяк. Не я. — Размяк, говоришь? — Микки в вызове вздернул брови и спустил свои домашние штаны, высвобождая свою сильную эрекцию. — Не выгляжу размякшим, а, Галлагер? Йен схватил рукой основание набухшего члена Микки, одновременно начав посасывать его сочащуюся головку. — Какого хера произошло? — удивился Милкович, увидев разбитые в кровь костяшки ладони Йена, которой тот водил по его длине. — Ушел из клуба, — оторвавшись от члена, ответил Йен, снова начав заглатывать его своим влажным ртом. — Значит, ты говоришь мне не идти туда и не выбивать дерьмо из мужика, а сам идешь и делаешь это? — с издевкой сказал Микки, а в следующий момент у него перехватило дыхание, когда Йен начал массировать его яйца. — Я свободен. Совершенно новый Йен Галлагер. Автономия. Контроль, — убрав руку от члена Микки, оправдался рыжий. — Сам принимаю решения насчет своего тела, насчет того, кому я хочу отсасывать, кого хочу ебашить по лицу, кого хочу… — Окей, совершенно новый Йен Галлагер, — прервал его Микки. — Контролируй этот рот и продолжай заниматься делом. Во мне целая куча энергии от желания уебать того жирного мудака, которую ты должен высосать. — Ну, вообще-то, я ничего не должен… — подразнил Йен, снова беря Микки в свой рот. — Я тут пытаюсь быть нежным, — с издевкой оспорил Милкович, пропуская свои пальцы сквозь рыжие пряди. — Теперь я буду нежным, — зафлиртовал Йен, заглатывая Микки во всю длину, срывая с губ брюнета томный вздох удовольствия. — Подвинься немного, хочу видеть тату, — попросил Микки, слегка подтолкнув Йена. — Вот так… Блять, так жарко. — Тебе нравится? Ммм… — Пиздецки люблю это. — Пиздецки люблю тебя. — Продолжай, — выдохнул Микки, не в силах оторвать глаз от своего имени. — Думаю, тебе стоит купить побольше этих футболок с v-образным вырезом, чтобы она была видна всегда. Я хочу видеть ее все время. — Да? — Да, люблю ее. Галлагер усмехнулся вокруг члена Микки и продолжил работать над своим женихом, подводя того к кульминации, одновременно находясь в состоянии изумления от осознания того, что это действительно было его жизнью. То дерьмо, произошедшее вчера, теперь едва его беспокоило. Он мог встретиться с этим лицом к лицу вместе с Микки. Он больше не боялся. Он не убегал. Он был прямо здесь, именно в этот момент он не уходил куда-либо еще. Теперь это написано на его коже, и это уже никогда не закончится.