Roll (-1) – нам нужны грибы как супер марио

Айрон жил не в самом престижном местечке. Большая коробка-дом, потертая дверь. Небольшая пауза перед входом, пока старший гремел ключами, тихо матерился и стучал носком ботинка по стене, выдавая нервозность. Он прижал коленом дверь, и замок поддался. – Заходи, – пригласил Хончоль. – Ты один… – хотел поинтересоваться Шуга, но стало как-то не до этого. Он скинул обувь и осмотрелся. В полумраке было почти ничего не разобрать, кроме вешалки и нескольких пар ботинок, короткого коридора и двери в двух шагах впереди. Пахло красками, какой-то едой и куревом. Шуга стянул куртку. Айрон наспех разулся и толкнул его к двери чуть впереди. – Там моя комната. Почти на ощупь Юнги пробрался в помещение и надавил на случайно попавшийся выключатель. Вспыхнул свет. Все вокруг было в полном беспорядке: стол с кистями, банками краски и недопитым пивом, не очень качественными колонками, на полу в куче возле шкафа лежала одежда, потом смятая кровать, к ней был придвинут деревянный стул, на котором стояла пепельница с многочисленными окурками. Все это производило неоднозначное впечатление брезгливости и уюта. Вся жесть Айрона ушла глубоко под кожу, он снова был полным очарования, веселым и горячим. Выдавало обжигающее дыхание в шею Юнги. Шуга развернулся к нему. Слишком близко. Прикосновение к чистому металлу. Легкое возбуждение раскатилось по телу. Айрон смял его металлическим поцелуем, обхватывая и толкая к кровати. Шуга легко поддался, забываясь от соприкосновения с мощным, горячим телом, от легкого налета табачного запаха. Юнги разорвал поцелуй и уткнулся носом в шею старшего, легко касаясь губами темной кожи. Он оказался на смятом одеяле, складками мнущими спину. Он ненавидел такие вещи, и отпихнул одеяло подальше – на сколько это было возможно. Айрон глухо усмехнулся, стягивая с себя черную футболку-поло: – Такой нежный, бля. Шуга скривился и провел ладонями по рельефному прессу. Впечатляло немыслимо. Он скользнул языком по ключицам Айрона, вдохнул стойкий табачный запах. Хончоль подцепил кончиками пальцев белую футболку Юнги на спине и потянул наверх, скользя пальцами вдоль позвоночника. Шуга коротко выдохнул. Голова потеряла связь с мыслями, все заполнял космос. Оглянуться совсем не осталось ни сил, ни возможности. Подумать, одуматься. К черту. Шуга откинул голову, позволяя Айрону оставлять на чувствительной коже розовые следы. Нетерпение. Айрон, кажется, действительно знал толк в неспешных, грубых, до дрожи в коленях заводящих ласках. Шуга пропадал. Ладони, которые скользили по животу, пальцы, которые цепляли пуговицу джинс. Юнги прижался к жестким губам, кусая их. Ему нравилось быть стервозным в таких мелочах, прокусить тонкую кожу до крови, хотя еще не время грубости. Айрон слишком медлил, медлил даже стягивая с него узкие джинсы. Юнги раздражался и таял. Его голову заполнил синий экран смерти, пустой, с мелкой россыпью белых букв. Шуга что-то бормотал, не отсеивая базар, пытаясь заполнить холодность синего экрана горячим телом Айрона, прижимаясь губами к пульсирующей вене на шее, ощупывая пальцами напряженные мышцы. То, что хотелось спрятать больше всего на свете, сочилось через кожу, захватывало и уносило. Он почти был готов расщедриться на аплодисменты, когда Айрон раскачался ввести в него щедро смазанные приторной вишневой смазкой пальцы. Гордость как-то тупо молчала, оставляя его совсем одного в железных руках. Не запрещала просить, закрывая глаза на суровую реальность, насаживаться на пальцы до глухих стонов из глубин горла, показывать весь бедный вокальный диапазон и мокро целовать. Глаза Айрона оплавлялись восторгом. Горячие руки, горячее тело. До упора молчащая гордость. Ритмичные движения вверх-вниз по оседланному члену. Юнги брал как хотел или никак. Космос. Шуга впился зубами в плечо Хончоля, целясь в мышцу, чтобы было больно. Несколько сильных финальных толчков, жарким маревом сжигающих легкие. Юнги обхватил свой член ладонью, достигая оргазма, и выгнул спину в след за оттягивающей за волосы рукой. Стон еще ниже и глуше, с мягким хрипом. Все плыло. Шуга неожиданно оказался придавлен тяжелым телом Айрона, который дышал сбито и глубоко. Реальность осталась где-то за гранью сознания, в мире проблем, не здесь. Система поставила перезагрузку. Все обвалилось вслед за бисером белых букв. Перед глазами задержалась Кассиопея в дымке звездной пыли – и обвалилась тоже.