Roll (-1) – нам нужны грибы как супер марио

Шарф закрывал добрую половину лица, всю шею. Пока Айрон еще спал, Юнги сбежал на смену. Надо было захватить форму из дома, пробравшись мимо Хосока, чтобы не вещать ему о прекрасном ночном Сеуле. Ведь непременно спросит. Лошадь шумел на кухне, перещелкивая треки. Неожиданно громко хлопнув дверью — плохая концентрация движений после короткого сна — Шуга мрачновато поздоровался, хрипло выкрикнув приветствие в пространство коридора. Все время быть на нервах из-за желания производить совершенно определенное впечатление по-настоящему жалко. Шуга жалкий, для кого это новость? Хосок бодро откликнулся и высунулся из кухни с деревянной лопаткой. — Я пытаюсь пожарить блины. Ну, знаешь… будешь? Юнги кивнул, стянул громадный шарф, куртку, все еще сырые кеды и пошел на сладковатый запах. Немного неловко из-за того, что угощают друг друга едой, которую сами же готовят. Трудно даже слово по этому поводу выдавить. — Слишком сладкие, — резюмировал Юнги, попробовав немного разодранный блин. — Мне в детстве часто мама блинчики жарила. Думал, у меня получится, — улыбнулся Лошадь. Они сошлись на том, что готовить — крутое занятие. По иному и быть не могло, если уж два парня с таким стремным хобби — жизненной необходимостью — оказались в одной квартире. — Пойдешь сегодня вечерком с нами в зал? — пригласил Хосок, облизывая жирные пальцы, — Мы сейчас к региональному готовимся, все время тренируемся. — Я после вчерашнего еле на ногах. — Ей, больше позитива! Это первый шаг к тому, чтобы быть к своим стопам ближе телефонного-междугороднего! Шуга хрипло рассмеялся. Легкий в общении, веселый и популярный — Хосок. На каких основаниях, если их уровни так разнятся, Юнги чувствует себя таким свободным и спокойным рядом? Из-за того, что Хосок младше, не кичится популярностью и совершенно поверхностен? Из-за того, что Шуга нравится Лошади, а Лошадь нравится Шуге. — Мне пора на работу, — заключил Юнги и встал из-за стола. — Ты придешь в зал? — Да, скинь мне адрес, — и отвернулся уходить. А потом услышал смешливое в спину: — Кто тебя покусал так? — и осознал, что с «нравится» относительно Хосока переборщил. — Иди нахуй, а? Шуга мастер плохих дней. Он мастер наебнуться с предпоследней ступеньки лестницы, повредить лодыжку и хромать по заказам весь день. Крепче зашнуровав ботинок, чтобы минимизировать последующие повреждения, хмуро выслушивая, как хен с родинкой поливает его вербальным шлаком. Лучший, когда речь идет о плохих днях. Занятие спортом и расплата ноющими мышцами, побег от Айрона в холодный мир. Взгляды резали по коже сильнее. Убогая BBQ кепочка на голове, Шуга по сути стоял на месте, никуда не двигался. Смена приближалась к концу. Юнги еле ступал на поврежденную ногу, когда поднимался за последним заказом. — Сходил бы ты в больницу, — порекомендовал хен, когда все было кончено. — Так и сделаю, — пытаясь скрыть зло, миролюбиво согласился. Попрощался, спрятал кепку в карман и потащился по улице домой. И правда пойти в больницу? В сумке дома был бинт, с техникой перевязки Юнги знаком. Можно обойтись. Распухшая, неподвижная лодыжка. Интуиция за больницу. По незнакомым улицам — на поиски. Пахло весенним холодком, но было на удивление тепло. Шуга шел мимо оживленных в вечернее время закусочных, полных подвыпивших офисных работников, прятался в воротнике от холодного ветра, настигающего неожиданно в весеннем штиле. Лодыжка противно ныла, и было бы Юнги три года, он бы непременно захныкал и попросился бы к отцу на руки, чтобы уткнуться сопливым носом в чуть ощутимо колючую щетину, обнять светлую, затянутую в галстук шею и снова улыбаться. Но Шуге почти старческие двадцать, он не видел отца около полугода: променял родительскую помощь на гордость музыканта, работает курьером и окончательно проебал свой путь. Карты на телефоне мало помогали сориентироваться. Шуга заметил, что оказался у незнакомой школы — она могла бы неплохо помочь найтись, если узнать название. Как правило, оно бывает на фасаде, не надо мудрить. Ноги уже не шли, онемевшая пылающая лодыжка доставляла слишком много беспокойства. Юнги тяжело опустился на скамейку возле мощеной дорожки, по которой пересекал территорию и страдальчески вытянул ногу. Показавшийся после улиц тихим, сквер полнился множеством звуков. Окна в школе еще горели, хотя давно спустился вечер. Накрыла слабая ностальгия по школьным дням, по Тэгу. Где-то кричали. Шуга вытряхнул из пачки сигарету, прислушиваясь к отдаленным голосам. На школьной территории без разборок никак. Хотя Юнги глубоко похуй, что происходит вне его ответственности, эта ситуация начинала немного напрягать. — Ей, прекратите! — высокий мальчишеский вскрик совершенно отчетливо донесся сквозь весеннюю сырость. Юнги спрятал сигарету обратно и решил удостовериться, что ничего плохого не происходит. Что все — очередная жестокая шутка общества, которая равняет всех шрамами поперек лица. Еще на подходе к месту действия он наткнулся на выпотрошенный рюкзак — и сразу стало ясно, что он имеет дело с обычными и скучными учащимися-хулиганами. Как и любой, кто оставил школу в прошлом, он не мог относиться к ним с должным трепетом. Лучше всего было бы просто пройти мимо. — Свинья! — сломанный, неокрепший голос, — Как твоей маме не стыдно за такого свиноподобного сына? Два крепких школьника, еще один, кажется, помельче ростом, пухленький. — Пусти! — рванулся тот, что помельче, пытаясь вскинуться с колен, вжатых в холодную тротуарную плитку, дергая запрокинутой головой, контролируемой мощной рукой в волосах. Грубый смех. Шуга узнал мелкого парня. Был достаточно близко, чтобы их взгляды на миг пересеклись. Ввязаться в это — и снова стать немощным школьником против хулиганов. Оставить вот так — отдать душу дьяволу. День может становиться хуже и хуже бесконечно, пределов нет. — Знаешь, какое самое подходящее дело для такого, как ты? — с противной улыбкой спросил тот, что держал Чимина. Услышать разгадку Шуга совсем не хотел, он хотел бы прекратить издевательства до того, как все перейдет на новый уровень. Глубокий вдох. Хулиган прижал детское лицо Чимина к своему паху, подавляя сопротивление. — Удовлетворять других. — Не заигрались, детишки? — хрипло и угрожающе выкрикнул Юнги: это могло нормально сработать на обескураживание. Сделал пару шагов навстречу, скрывая хромоту: раненый хищник и не хищник вовсе. — Это твой друг, Чиминни? — спросил чувак поодаль. Шуга искал взглядом третьего — подростковые выходки не бывают вдвоем, потому что большинство — неплохие люди, лишь бы гнилого среди них не было, чтобы они сбивались вокруг. У гнилого не бывает одного поклонника, вокруг всегда много, шумно. — Старше, значит, и ртом работаешь получше, — неожиданно заключил мучитель Чимина. На столько приборзевших парней Шуга не видел, и все не мог понять, перед кем они рисуются. По жизни быть таким отморозком нереально. Чимин снова рванулся из рук хулигана, напрягая гибкую шею. Шуга схватил шершавую руку гопника в волосах мелкого и заставил отпустить, надавив между большим и указательным пальцами. Потому что нахуй все, Юнги крутой хен и не позволит мучить младшего даже если при худшем раскладе рискует быть выебанным в рот школьником при младшем. Становиться тем, кому есть, за кого отвечать, страшно. Это естественно, что все идет по пизде в юности. Ситуация быстро перерастает в драку — даже не первую за месяц. Два парня, пусть школьника, — это слишком для Шуги. Утешало, что хулиганы не хотят терять старую добычу. Вкус крови во рту уже даже не удивил. Чимин получил звонкую оплеуху и повалился обратно на колени, прижимая ладошку к голове. Тяжелый удар под ребра, Юнги захлебнулся воздухом, еле удерживаясь на ногах и пропустил удар в челюсть. Парень сзади схватил за плечи, но получил локтем и к этому — кулаком с разворота. Лучше было потратить юность на дзюдо, чем на бесполезный баскетбол. Пинок, пришедшийся по травмированной лодыжке; сверху накинули еще пару по корпусу. — Эй, шухер! — проорал кто-то. Вероятно, третий. Приближение патруля полицейских было уловимо за двести метров, хулиганы мгновенно поджали хвосты и, обменявшись взглядами, бросились прочь. — Ей, ты бы тоже… — выдохнул Шуга, — Не расстраивай родителей, свали по хорошему, а? — Хен?.. — зашуганно выдохнул Чимин, поднимаясь. — Свалил нахуй! — прикрикнул Шуга.