Волчий дневник

Теон меня жутко раздражал. Я понимал, что во мне говорит ребёнок, но ничего поделать не мог. Один на один я не мог справится с более старшим, чем мы, Грейджоем, но вдвоем с Роббом у нас обычно хватало сил. Самодовольный Теон, даже поколоченный нами, не оставлял свою спесь, говорил: «Любой железнорожденный воин стоит двух лучших воинов зеленых земель». Я на это жутко злился, раньше я был более сдержанным. Неужто кровь Таргариенов наполняет меня безумием? Многие говорят, что дух превыше плоти, но в общей теории магических манипуляций, которую я немного знал, физическое тело являет собой одно из начал (оболочек) духовного тела. Духовное и физическое в таком взгляде приравниваются, поэтому нет ничего удивительного, что тело влияет на душу, а душа на тело. Мне высказывания Теона напоминали бахвальства самих северян, когда они напившись начинали кичиться своим северным происхождением и утверждать, что каждый северянин стоит двух южан, некоторые были более смелыми в оценках, и кричали «троих южан», а некоторые, напившиеся еще больше, кричали «пятерых». Как объяснил мне Нед, когда я его спросил, — правда ли это? — Да, это правда! Чтобы завоевать Север, если южане вдруг решатся на такое, то им придется отправить сюда армию раз в пять или даже в десять большую, чем сможет собрать север. Но нужно помнить, что это справедливо для зимы, когда главным врагом южан будут не копья, мечи и стрелы северян, а мороз и вьюга. По большому счету, не так важно, на сколько большую армию приведет юг, если они не будут готовы к нашим холодам, то все они сгинут даже не дойдя до Винтерфелла. Я подозревал, что Теон наслушался от своих родственников подобных бахвальств, не вникая в суть дела, и просто повторял их слова. — Пусть каждый железнорожденный стоит двоих воинов с зеленых земель, но у Старка с Баратеоном воинов оказалось в пять раз больше, чем у Грейджоя, — язвил я, — поэтому вы проиграли. А по вашим «старым законам», кто проиграл тот слаб и должен заплатить и подчиниться сильному! — Заткнись, бастард! — не выдержал Грейджой и набросился на меня с кулаками. За меня сразу же вступился Робб и мы вдвоем повалили Теона. — Не все железнорожденные стоят двоих воинов с зеленых земель, — опять поддел я Грейджоя, — ты с нами двумя справиться не можешь. Хе-хе. После этой драки со мной и Роббом поговорил лорд Старк, и убедительно просил относиться к Грейджою как к гостю или как к члену семьи. — Вражда между вами недопустима, я хотел бы, чтобы вы подружились и приняли Теона как брата. Или, если уж это невозможно, то относитесь к нему как к гостю. Мне пришлось пересмотреть свое отношение к Грейджою. Наверное дело в том, что он помнился тем Грейджоем, которого я видел в фильме и о котором читал, Грейджой — предатель, который был дружен с Роббом, но тем не менее захватил Винтерфелл в его отсутствие, предал дружбу ради пустой надежды снова стать Грейджоем. Моя тактика разговоров сменилась, я уже не пытался доказать Теону, что Старки лучше Грейджоев. Теперь я пытался доказать Теону, что для тех, кто остался на Железных островах, он стал таким же мальчиком с зеленых земель, как и мы с Роббом. Я пытался его убедить, что теперь у него нет дороги назад, и даже если он когда-нибудь вернется, то своим он там на этих островах уже никогда не станет. Грейджой чуть ли не плакал, когда я своими аргументами разбивал его светлые мечты. Твой жизненный путь теперь связан со Старками, а твой дом Винтерфелл — вот в чем я пытался его убедить. Но, Грейджой — Грейджоем, это дело времени, за пару дней его не переубедить, будет время — будет толк. А сейчас я задумался над проблемой севера. Север занимал огромную территорию как все земли Ланнистеров, Баратеонов, Талли, Аренов и Тирелов вместе взятые, то есть, был равен по площади остальной территории семи королевств за вычетом Дорна. Но вся эта местность была мало заселена. Таким образом, на карте Север выглядел более чем внушительно, тогда как по силам, в том числе и военным, бывало и уступал южным королевствам. На юге крестьяне покупали землю в аренду, не за деньги ясное дело, а за часть будущего урожая. На Севере ситуация была похожей, но север находится в зоне рискованного земледелия и величина налогов на Севере не постоянна, а варьируется в зависимости от урожая. Тогда как на юге урожайность достаточно стабильная и налог можно назначить постоянный, на севере с таким подходом никто бы ничего выращивать не стал, потому как через два-три года все крестьяне оказались бы на стене за долги, или в закупах у лордов, или сбежали бы на юг. На Севере выгоднее было животноводство, обычная ферма состояла из семьи человек десять, держала одну — две коровы, три или пять овец, пару коз и птицу 15-30 голов, так выглядела мелкомасштабная ферма на плохой земле, потому как зимы здесь долгие, а лето дождливое. Лошадь была таким же обязательным животным, как и корова. Были фермы и победнее и редко богаче. Выращивать корма для скотины тоже было не просто, а от одной травы животные исхудают. Лучшей и наиболее распространенной культурой на севере был овёс. Еще из злаков здесь выращивали ячмень и рожь, но гораздо меньше, чем овёс, а пшеницу и вовсе покупали на юге. Выгоднее всего было разводить овец, одежда из овечьей шерсти всегда пользовалась спросом. Но на одних овцах тоже не проживешь. В крестьянских избах зачастую не было полов, или точнее был земляной пол, бывало, были постелены доски, но это уже считай богато. Так что, кто считает, что основная проблема севера — холода, тот просто загоняет себя в тупик, холода — это основная причина проблем на севере. А проблема — это плохая кормовая база. У меня были идеи, как можно улучшить кормовую базу северного региона. В свое время я много баловался, магически изменяя разные виды растений, улучшая вкусовые качества, увеличивая урожайность или просто делая их более неприхотливыми. Мне даже удалось вывести в Арде картошку, не с нуля конечно, а из другого паслёна, но всё равно большой успех! Здесь же было несколько проблем, как мне сделать свое дело и не раскрыться? В Винтерфелле был амбар, не тот, в котором хранили зерно для еды, а тот, который был на всякий случай. В нем хранили резервный запас посевного материала. Этот посевной материал периодически сменяли, не может же зерно храниться вечно. Часть из старого съедали, часть отдавали крестьянам безвозмездно. Вот с этим материалом я и решил поработать, пришлось сделать перерыв в зарядке моего железа, все силы уходили на изменение семян ржи, овса и ячменя. Для ржи и ячменя увеличил устойчивость к холоду и добавил всем семенам урожайности. По моим прикидкам, урожай от этих семян возрастет вдвое — против обычных. Через несколько лет, такой моей обработки посевного материала, новые устойчивые к холодам и более урожайные сорта распространятся на весь Север. Проблему обеднения почвы можно было решить использованием системы двуполья и трехполья — земли на севере много, а также внесением удобрений, говно не исчезает бесследно как под действием эванеско. То, что почва изначально беднее, решалось программированием в семенном материале формирования более разветвленной корневой системы, в глубину особо расти не было смысла. Но я решил не ограничиваться только обработкой семян, уж больно мне захотелось картошечки, стоило только вспомнить. На севере паслёновые не росли, пришлось идти к мейстеру и пытать его на тему таких растений. После получаса пытки он кажется понял, о каких растениях я ему говорю, и обещал заказать семян. За одно, я попросил заказать и других семян южных растений, что после согласования с лордом Старком он и сделал. В теплице Винтерфелла были, конечно, разные растения, но не так уж много, как мне хотелось и самое главное! Картошечки не было. Забегая вперед скажу, что картошку я вывести смог. Подкинул семена в теплице, вырастил и потом изобразил удивление, по поводу неизвестного растения. Возможно, странное новое растение и не вызвало ни у кого особого удивления, но когда я на второй год выкопал клубни и велел сварить их, то на меня опять странно посматривали. Палюсь. Несмотря на улучшение кормовой базы и роста населения Севера, к канонным событиям ситуация мало изменится. Только те, что не умрут с голоду, кто родился раньше, будут мне в плюс, но этого мало. Общее население в связи с увеличением урожаев увеличится на севере более чем в два с половиной раза, но всё это будут дети или подростки, таких в строй не поставишь. Лорд Старк делал запасы на долгую зиму, мне не пришлось его долго убеждать в необходимости таких действий. Пару намёков, вопрос там, вопрос тут, пара страшных снов про долгую зиму и голод — и он САМ принял правильное решение и повелел остальным своим вассалам устроить дополнительные амбары. Он посчитал возросшую урожайность как дар старых богов и возможность подготовиться к Зиме. Это все еще только будет, а пока родилась Арья. Когда родилась Арья, мы уже все немного подружились с Теоном, драки еще случались, но уже не носили прежний характер вражды Грейджоев и Старков. Теон не мог понять моей суеты вокруг нового члена семьи, в отличие от Роба и Сансы я еще не включил Теона в свой ближний круг, и соответственно он не подвергся моей ментальной обработке и не чувствовал с нами единства. — Стань Старком, Теон, и ты поймешь, — сказал ему Робб, когда Теон выразил свое недоумение на нашу суету и оживление. Ох уж Робб — «стань Старком» — никто не сказал бы лучше. Хоть Теон и стал потихоньку перековываться, но он еще не забыл девиз своей прежней семьи: «Мы не сеем», — таков их девиз. (Прямо поэзия: "Мы не сеем, мы не пашем, целый день мы членом машем".) Как я уже и говорил, любой мирный труд у них считается позорным! Эмпатическую связь с Арьей установил, как по плану, уже учел ошибки, которые допускал с Сансой, и не допустил их повторения. Нам с Роббом было уже по шесть лет. Скоро нас должны были начать учить ездить на лошадях и стрелять из лука. Теон тоже присоединился к нам в тренировках, пусть он и был старше, но в чем-то мы с братом его превосходили. Однажды Теон пренебрежительно отозвался о малышне, и сэр Родрик предложил ему показать, что он умеет, в спарринге со мной. Видимо мои трюки ему были заметны, я старался не поддаваться Роббу явно и был уверен, что моя игра совершенна, но видимо от глаза мастера мои поддавки не укрылись. — Не вздумай поддаваться как Роббу, покажи ему, из чего сделаны северяне, — шепнул мне Родрик наставление. Я отдубасил Теона, чуть не доведя того до слёз. Робб был счастлив, ведь тогда вражда еще не затухла окончательно. С тех пор Теон старательно занимался с нами и не выёживался. Кажется, до него стало доходить, что прежняя жизнь кончилась и возврата назад нет. Для меня было важным, чтобы Теон начал себя считать Старком, тогда он не предаст в решающий момент. Нужно было вытравить из него разбойничьи привычки. Ведь несмотря на дружбу разбойник всё равно продолжает в первую очередь думать и заботиться о себе, ему плевать на дом и в какой-то степени на семью. Для разбойника важно только оставаться сильным, остальное приложится само. Старки же, прививали другой взгляд на мир, что важна стая, семья, только так ты можешь быть сильным, в одиночку не выжить. Время шло, мы становились сильнее.