Квартира № 16

Вынужденная дружба. Такое странное словосочетание, но именно оно может охарактеризовать мои отношения с Костей. Возможно, будь мы обычными детьми, гуляющими во дворе, то даже не заговорили бы, но нас так часто оставляли одних друг с другом, что просто не было иного выбора. Когда Костя уехал в лицей в Лондон, мне было грустно, но лишь до тех пор, пока сама не погрузилась в учебу. Мы не поддерживали связь и даже не интересовались жизнью другого, именно поэтому мне было так неуютно с ним наедине особенно после того, как он изобразил слишком бурную радость от встречи. Мы шли под руку, как пара взрослых интеллигентов, но при этом не проронили ни слова. Я прокручивала в голове различные варианты, как начать разговор, но выйдя на соседнюю улицу, Костя вдруг переменился. Он отпустил мою руку, взъерошил идеально уложенные волосы, стащил с шеи галстук и широко улыбнулся. — Спектакль окончен, Элис. Теперь твоя мать поедет в контору к отцу и расскажет, как успешно прошла наша встреча. — Спектакль?.. — удивилась я, не понимая, к чему клонит парень, но пугаясь такой перемены в поведении. — Брось, мне родители все уши про тебя прожужжали, тебе — Элеонора Викторовна про меня, ведь так? — Да. — Теперь родители могут быть довольны, а мы с тобой просто пойдем гулять, а заодно заново познакомимся. Ты же не возражаешь против моей компании? — весело спросил Костя. — Нет, совсем нет, — улыбнулась я. — Отлично, тогда пойдем посидим в каком-нибудь кафе. Погода не располагает к долгим прогулкам, — Костя протянул мне руку, но я отступила назад, чувствуя, что не имею права гулять с ним таким образом. — Прости. Не буду. Мы пошли в сторону Китай-города, где было много уютных кафе, в одном из которых наверняка найдется свободный столик на двоих. По пути Костя рассказывал мне о себе, о Лондоне, друзьях и учебе. За те годы, что парень жил в Англии, она стала его домом. Ему нравилась культура страны, люди, система образования и, конечно, лондонские пабы, где не наливали несовершеннолетним, но им с друзьями иногда удавалось обмануть какого-нибудь уставшего бармена. Беседа текла легко и непринужденно. Между нами не возникало неловких пауз, когда не знаешь, что сказать, а молчание угнетает. Каким-то удивительным образом нам удалось возродить приятельские отношения, много лет назад канувшие в лету. Костя предложил зайти в небольшой, но судя по виду, дорогой ресторанчик в Большом Черкасском переулке. Я бы предпочла что-нибудь попроще, но старому другу отказать не смогла. Он галантно открыл дверь и пропустил меня внутрь, где у входа уже встречала девушка-администратор. Сначала она бросила на нас недоверчивый взгляд, видимо ее смутил наш возраст, но потом дорогая одежда сыграла свою роль. Администраторша лучезарно улыбнулась и провела к столику. Ресторан был оформлен в традициях современного дизайна, сочетая в себе лофт и этнику. Во всяком случае он не выглядел таким фешенебельным местом, как я решила сначала. Мне даже тут понравилось, но только до того, как принесли меню. — Салат из помидоров, огурцов и редиса стоит семьсот пятьдесят рублей. Костя, мне кажется, мы могли выбрать место поскромнее, — прошептала я. — Элис, не переживай. Я джентльмен, плачу. У меня карта с безлимитным кредитом. Отец выделил специально для этой прогулки и просил не экономить на тебе. А раз папа так хочет, чтобы мы потратились, удовлетворим желание старика, — подмигнул парень. — Так ты специально пошел сюда, чтобы спустить побольше денег? — И это тоже. Но еще потому, что это ресторан Аркадия Новикова и, значит, хороший. Не стесняйся, выбирай все, что хочешь. Есть мне не хотелось, особенно глядя на цены и складывая в уме заказ в счет. Я росла в обеспеченной семье, но не была приучена к излишествам, поэтому просто не могла себя заставить заказать что-то в сумме дороже тысячи рублей. — Я буду бульон и чай, — закрывая меню, сказала я. — Элис, ну что ты скромничаешь? — усмехнулся парень и жестом подозвал официанта. — Добрый день, нам, пожалуйста, бульон и чайник чая для девушки. Стейк стриплойн для меня, к нему на гарнир картофель на углях, американо и стакан домашнего лимонада. Но сначала принесите закуски: сырную тарелку, свежие овощи и мясное ассорти. Десерт выберем позже. — Да, конечно, — официант легко поклонился и направился на кухню. — Элис, чего ты так волнуешься? Я действительно не могла найти себе места: кресло казалось слишком большим и жестким, столик — высоким, а я сама — совсем не соответствующей этому месту. — Я не привыкла ходить по ресторанам, — честно призналась я. — Понял по твоему поведению. Но у нас вроде как свидание. — Свидание? — я и помыслить о таком не могла. Нет, конечно, догадывалась, к чему клонила мама, но все же, в моем понимании, у нас с Костей была дружеская встреча и не более. — Элис, мой отец и твоя мать партнеры в адвокатском бюро. И ты, и я пойдем по их стопам, станем работать вместе. Если поженимся, то объединим их доли. Все останется в семье. — Поженимся? Так тебе папа сказал? — Нет, конечно, но это же очевидно. — И ты так спокойно об этом говоришь? — Мы же не должны жениться немедленно, пока можно об этом не думать. А что, Элис, я такая плохая кандидатура на роль мужа? — усмехнулся Костик. — Вот из тебя, уверен, получится отличная женушка. — Но я тебя не люблю, — в ужасе сказала я, чуть не проговорившись, что мое сердце уже занято другим. — И я тебя, а в Лондоне у меня есть девушка, — довольно сообщил он. — Девушка? Тогда как ты можешь так спокойно говорить про затею родителей? — Линда замечательная, но через несколько месяцев я вернусь в Россию, она останется в Лондоне. Мы расстанемся, и каждый пойдет своим путем. А у тебя есть кто-то? — Нет, — слишком резко ответила я, но румянец на щеках выдал мой обман. — Не хочешь — не говори, — ухмыльнулся Костя, доставая из кармана мобильник. — Продиктуй свой номер. У тебя же есть ватсап или вайбер? Послезавтра улетаю в Лондон и не хочу с тобой теряться. — Да, конечно. Я продиктовала другу свой номер, и нам как раз принесли закуски. Еда в ресторане была действительно очень вкусной, но крошечные порции на огромных блюдах казались издевательством. Мы о многом говорили с Костей, но темы нашего сватовства больше не касались. Постепенно ресторан заполнялся людьми и почти все столики оказались занятыми. Я случайно обратила внимание на даму через столик от нас, по громким всхлипам я поняла, что женщина плачет. Не знаю почему, но мне вдруг стало любопытно, что с ней стряслось, и я стала прислушиваться к разговору женщины с собеседником, которого не смогла рассмотреть из-за ее пышной прически. — Я никогда в это не поверю, и пусть все доказательства против, — сквозь слезы говорила женщина. — Не знаю, как убедить тебя… — Элис, я отойду на минуту? — обратился ко мне Костя, отвлекая от подслушивания чужого разговора. — Да, конечно, — ответила я, стараясь услышать продолжение рассказа той женщины. — Ваши слезы на меня не подействуют, — холодно ответил собеседник незнакомки, а мое сердце бешено заколотилось, потому что его голос до боли напомнил голос Дениса. Но этого не могло быть! Мой парень должен сейчас быть на работе, к тому же, он не пошел бы в такое дорогое место. Да и плачущая дама пусть и со спины, но выглядела такой холеной, как возможно только с большими деньгами. Вряд ли бы она наведалась в ресторан с таким парнем, как Денис. — Я плачу не для того, чтобы ты меня жалел. Мне все еще больно, — достаточно громко, почти срываясь на истерику, возразила она. — Больно? Вы же снова замужем! — прошипел незнакомец, и я снова узнала в нем Дениса. Слишком странное совпадение. — Но мне важно восстановить справедливость! Ради дочери! Саша никогда бы… — Не смейте при мне упоминать его имя! — прокричал ее собеседник, привлекая к себе внимание гостей ресторана. — Дурная затея была с вами встретиться! Больше меня не ищите! Он встал из-за стола, и я встретилась с ним взглядами. Это был не Денис… Это было разъяренное чудовище! Его глаза пылали гневом, но на них блестели слезы. Мы изумленно смотрели друг на друга. — Элис, мне звонил приятель, он сейчас в Москве и зовет нас к себе. Как смотришь, чтобы махнуть к нему? Можем с ночевкой, твои не будут против, — так некстати вернувшийся Костя сел на свое место и хотел взять меня за руку, но я отпрянула. — Все в порядке? Денис хмуро смотрел на меня, а я была готова провалиться на месте, совершенно сбитая с толку. Что делать — не знала. — Денис, послушай меня, — обратилась к нему женщина и тоже поднялась из-за стола, — твои родители… — До свидания, Ольга. Свои деньги можете засунуть себе в задницу, я не нуждаюсь в ваших подачках! — кинул парень и на глазах ошарашенной публики пулей вылетел из ресторана. — Элис, что случилось? — взволнованно спросил Костя. — Все в порядке? — Прости, нет. Мне нужно уйти. Рада была увидеться, — я вскочила с места и судорожно стала надевать пальто. — Я тебя чем-то обидел? — не унимался Костя. — Нет… конечно, нет. Спасибо тебе большое. Я действительно была рада с тобой встретиться, — я наспех поцеловала парня в щеку, что вышло как-то само собой, и хотела уйти, но вдруг задержалась. — Ты же к другу сейчас? — Да, наверное… — Не говори, пожалуйста, родителям, что я ушла. Пусть думают, что мы вместе, хорошо? — Ладно, не скажу. Но у тебя точно все нормально? — Да. Я выбежала из ресторана и посмотрела по сторонам. Дениса нигде не было, но сердце подсказывало, что он пошел домой, и оказалось право. Парень уже свернул с Ильинки на Старую площадь, и я бросилась за ним. Он не спешил и шел прогулочным шагом, поэтому мне удалось его быстро нагнать. — Денис! Денис, подожди! — я схватила его за руку, но парень ее резко отдернул. — Отвяжись. Вали к своему пижону, — бросил он, не глядя на меня, и пошел дальше. — Костя — друг детства, сын маминого коллеги, приехал в Москву на несколько дней. Мы только раз встретились по настоянию мамы, — стала оправдываться я, смаргивая выступившие на глаза слезы. — По настоянию мамы? А если она тебе скажет лечь под него, тоже послушаешь? — зло усмехнулся Денис. — Нет, ты что?! Я бы никогда! Это же… Грудную клетку до невыносимой боли сжало незаслуженное чувство вины. Слова кончились. Я могла только безмолвно ловить ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, а слезы уже вовсю катились по щекам. Мне никогда не было так больно. Я дико боялась потерять Дениса, потому что без него уже не видела своей жизни. — Господи, Лисенок, прости меня! — Денис в два шага оказался рядом и вовремя подхватил на руки, не давая мне обессилено рухнуть на землю. — Прости, я вспылил. Конечно, я так о тебе не думаю. — Денис, мы просто встретились, я бы никогда тебе не изменила. Я ведь твоя девушка. Да? Ты же все еще считаешь меня своей девушкой? — я трусливо подняла на него взгляд, безумно боясь услышать ответ. — Конечно, Лисенок… Возлюбленный провел рукой по моей щеке, а потом резко притянул к себе и, не стесняясь прохожих, страстно поцеловал прямо посреди Ильинского сквера. А мне было совершенно неважно, что подумают о нас другие. — А ты сегодня выходной? — с трудом оторвавшись от парня, поинтересовалась я. — Да, отпросился. А твои родители дома? — спросил парень, внимательно рассматривая мое заплаканное лицо. — Папа на конференции до субботы, а мама уехала в бюро, — честно ответила я. — Пошли ко мне? — Пойдем. До дома мы шли молча, Денис снова стал хмурым, но крепко держал меня за руку. Мне очень хотелось спросить у него про женщину из ресторана и вообще про то, что произошло, но я не решалась. В подъезде мой парень отвлек бессмысленным разговором вахтершу, а я прошмыгнула на лестницу. — Заходи, Лисенок, — распахнул передо мной дверь Денис, как джентльмен, пропуская меня вперед. — Ты сегодня потрясающе выглядишь. Эта одежда… — Это все новое. Мама купила, — проговорила я, понимая, что лучше не обманывать его. — Для встречи с этим парнем? — нахмурился Денис. — Да, — я виновато опустила взгляд. — У нее планы на тебя, ведь так? — Костя считает, что наши родители хотят нас поженить в будущем, потому что партнеры, а так смогут сохранить обе доли в семье. — И им это удастся, — сказал парень, проходя в комнату. — Почему ты так говоришь? У Кости тоже есть девушка! — я побежала за Денисом, но он даже не посмотрел на меня. — Потому что перечить родакам ты не умеешь. Вот, например, не хочешь идти на юридический, но все равно идешь. Это же не профессия твоей мечты! Я не знала, что ответить, ведь Денис был прав. Только ведь я соглашалась во всем с родителями не потому, что не могла возразить, просто я не знала, как жить иначе. Теперь, с его появлением в моей жизни, все изменилось. Может быть, это характеризует меня не с лучшей стороны, но я научилась врать и изворачиваться для того, чтобы вырвать кусочек свободы. Опустившись на кресло, я тихо заплакала. Сейчас квартира Дениса казалась мне как никогда неуютной. Все давило, и я была в ней чужой. Может быть, следовало уйти, но я боялась, что тогда не увижу больше Дениса. — Черт! — выругался парень и со всей силы пнул старый стул, и тот с грохотом упал на пол, отломив спинку. — Я не на тебя злюсь! Просто не могу держать в себе и срываюсь. — У тебя что-то случилось? Это из-за той женщины в ресторане? — аккуратно спросила я, подойдя к Денису со спины и обхватив его торс руками. — Да, из-за нее, но это старая история, и я не хочу об этом говорить, — он повернулся и заключил меня в объятья, слабо напоминая того самого парня, в которого я действительно влюблена. — Лисенок, принеси скрипку. Я тебя научу ее любить. — Ты серьезно? — недоверчиво уточнила я. — Вполне. Я знала, что квартира будет пустовать до позднего вечера, потому что маме придется задержаться в бюро из-за утренней отлучки. Как же сильно ей хотелось свести меня с Костей, раз она даже отпросилась на полдня с работы… Зато я смело смогла пройти домой и взять скрипку. Уже на выходе из квартиры провибрировал мобильник, и я прочитала сообщение с незнакомого номера. Это был Костя, который интересовался, все ли у меня хорошо. Мысленно я поблагодарила судьбу, что получила СМС не при Денисе, и написала старому другу благодарность за волнение, уверив, что все прекрасно. Когда я вернулась к возлюбленному, услышала шум воды из ванной. Несмело постучав, я сказала, что принесла скрипку, и буду ждать его в гостиной. Не знаю, слышал он меня или нет, но парень ничего не ответил. Пока Дениса не было, я достала инструмент, подстроила и стала разыгрываться. Во мне появилось тщеславное желание поразить возлюбленного своим мастерством… — Неплохо, Лисенок. Встань на центр комнаты и начни играть что-нибудь красивое. Что именно ты считаешь красивым? Он вошел в гостиную в одном полотенце, низко повязанном на бедрах, прикрывавшем слишком мало и демонстрирующем чересчур много. У меня перехватило дыхание, и какой-то неосознанный страх сковал изнутри. Я не могла пошевелиться. — Давай, Лисенок, сыграй… Я волновалась так, словно стояла на сцене Московского Дома музыки, давая сольный концерт. Было ощущение, что от того, как сыграю, зависела моя судьба. Ладони вспотели от волнения, и в горле встал ком. Денис не сводил с меня демонического взгляда. Он ждал, и я не могла больше медлить. Опустив холодную скрипку на плечо, я зажала нужные аккорды и повела смычком, выводя ноты Бетховенской «К Элизе». Денис подошел ко мне сзади и положил ладони на талию, потом повел ими вверх, а когда я хотела остановиться, шепнул, чтобы продолжала. Я играла дальше, чувствуя, как в такт музыке бьется мое сердце, а возлюбленный легко гладил мою спину, даря непередаваемые ощущения. — Чувствуешь, как приятно играть? Ты проводишь смычком по струнам так, как я буду проводить языком по твоей тонкой шейке, — проговорил Денис, — прислушайся к своим ощущениям, но не останавливайся. Я прикрыла глаза, стараясь не сбиться, что было чертовки сложно, потому что парень стал задирать мне подол платья. Его руки ползли вверх, пока не остановились у резинки колготок. Прекрасная мелодия заполняла до краев комнату, в которой становилось все жарче. Денис провел кончиками пальцев по моему голому животу над колготками, а потом стал медленно их стаскивать вместе с трусиками. — Подними, — приказал он, обхватывая мою голень, и я подчинилась, позволяя ему окончательно снять с себя белье. Мне хотелось скорее закончить играть, но в то же время было страшно. Я не представляла, что ждет дальше. Он обошел меня спереди и опустился на корточки. Смычок скользил по струнам, а Денисовы руки — вверх по моим ногам. Щеки горели от стыда, но в то же время приятное тепло разливалось внутри от его прикосновений. Я уже не помнила, что играю, поэтому снова повторяла сыгранное, превращая композицию в бесконечную. Возлюбленный перевел руки на внутреннюю сторону бедер и, чуть надавив, заставил меня отшагнуть. Время замедлилось, когда он снова повел руки вверх. Я знала, что он коснется меня там, но не представляла, насколько остро смогу ощутить это касание. Никогда раньше я не чувствовала подобного, даже в ту ночь, когда бесстыдно себя ласкала… Во мне что-то екнуло, словно я только что упала с высоты, но не разбилась. Кажется, в третий или в четвертый раз я начинала «К Элизе». Сосредоточиться на музыке уже не получалось. Я могла только дышать, прерывисто и жадно, иногда вздыхая, а иногда постанывая от ласк любимого. Он делал это под музыку, которая стала гимном моей любви. Я сбилась лишь один раз, когда не было сил держать скрипку на плече. Было слишком хорошо. Я выгнулась раненным зверем, достигнув пика наслаждения, и в голос простонала. — Видишь, как здорово играть на скрипке? — поднимаясь с корточек и демонстративно облизывая влажные пальцы, спросил мой парень. Он забрал у меня из рук инструмент, положил его на пол и снова посмотрел мне в глаза. — Ты чувствовала, какое наслаждение она может доставить? Я отшагнула назад, словно добыча перед хищником, но потом сама подалась вперед и отчаянно его поцеловала. Денис прижал меня к себе, и я почувствовала бедром твердость под полотенцем. Возлюбленный поддел собачку на молнии платья и медленно потянул ее вниз. Дальше я сама сняла совершенно ненужный кусок сапфировой ткани. Он взял меня за руку и потянул в спальню. Я была готова отдаться Денису еще в первую ночь, но сейчас мне стало страшно. Где-то в глубине души я надеялась, что он остановится, но его напор становился лишь сильнее. Мой лифчик уже валялся на полу, а его полотенце рядом на кровати. Стало до безобразия любопытно. Перебарывая стыд, я посмотрела на него внизу и пришла в ужас, понимая, что это будет во мне. Нужно было все остановить. Но как? Мы слишком далеко зашли. Денис привстал и куда-то потянулся, а я подумала, что это и есть мой шанс сбежать. Поднявшись на локти, я попятилась назад по кровати, хотела встать, но не успела. Под пристальным взглядом своего парня я откинулась на подушки, и это выглядело так, словно я специально выбирала место поудобнее. Денис зубами порвал обертку презерватива и вытащил небольшой резиновый кружок. — Помоги мне, Лисенок, — кивнул он на свое возбужденное достоинство. — Но… я… не умею, — с трудом выговорила я. — Я помогу, иди сюда. Он все сделал сам, но держал мою ладошку, проводя ею, словно расправляя на себе презерватив. Мне казалось, что он получает какое-то особое удовольствие от того, что я касалась его там. Прикрыв глаза, он шумно выдохнул, а потом грубо толкнул меня на кровать. Я не успела что-либо понять, как Денис уже был сверху. Я даже не заметила, как развела ноги и пустила его так опасно близко. Возлюбленный довольно улыбался, глядя на меня, а мне казалось, что я была похожа на затравленного зверька, ожидавшего пули охотника. Выстрел произошел так неожиданно и резко, что я вскрикнула от боли. Упираясь ладошками в грудь Дениса, я пыталась оттолкнуть его от себя, чтобы все прекратить. По щекам снова катились слезы то ли от боли, то ли от своей беспомощности. — Тихо, Лисенок, потерпи, — проговорил Денис, собирая губами мои слезинки, но не сбавляя темпа. — Потерпи. Я тебя слишком хочу. И я терпела. Стараясь не плакать, кусая до крови губы, отсчитывая про себя секунды и складывая их в минуты, мечтая, чтобы скорее все кончилось, я терпела. Денис сделал несколько резких, болезненных, чересчур глубоких движений и замер во мне. А я улыбалась, как дурочка, тому, что все кончилось и что теперь я полностью принадлежу своему мужчине. — Когда тебе нужно возвращаться домой? — укрывая нас простынею и прижимая меня к себе, спросил Денис. — Я могу остаться до утра, — прошептала я, выводя кончиком указательного пальца вензель на его груди. — Серьезно? — Да, только напишу Косте, чтобы соврал, что я с ним. — Напиши. Снова обманом я вырвала свободу. Друг детства согласился меня прикрыть и пообещал проинформировать, когда поедет домой, чтобы по времени наше возвращение совпало, и родители ничего не заподозрили. У меня были вечер и ночь, чтобы насладиться любимым. — Лисенок, тебе же не понравилось, да? — прямо спросил Денис, когда я вышла из душа. Совершенно не ожидая получить в лоб такой вопрос на пороге ванной, я почувствовала, как заливаюсь краской. — Почему ты так говоришь? Мне понравилось быть с тобой, просто было больно, — было страшно признаться ему, вдруг тогда Денис меня бросит? Он же не станет терпеть рядом с собой ту, которая отсчитывает время до конца любовной пытки. — Врешь. Идем. Он снова потащил меня в спальню, а я изо всех сил старалась не разрыдаться. Денис усадил меня на кровать, а сам сел передо мной на пол, опустив голову на мои коленки. — Лисенок, сначала всегда так. Мне, наверное, стоило быть аккуратнее, но я не мог сдержаться. Простишь? — Я не сержусь на тебя. Правда, — улыбнулась я, запустив пальчики в его волосы, — мне понравилось, потому что я была с тобой. С тобой мне нравится все. Знаешь, как здорово знать, что теперь я тебе полностью принадлежу? — Значит, тебе нравится знать, что ты моя? — приподняв бровь, ехидно усмехнулся парень. — Тогда, может быть, разрешишь еще раз тебя порадовать? Сейчас уже не будет так больно. В качестве ответа я стянула с себя Денисову футболку и отползла на центр кровати, приглашая его лечь рядом. Он достал еще один презерватив, но теперь надел его полностью сам. Я ждала снова того напора, что и в первый раз, но возлюбленный не торопился. Он коснулся губами моей груди, и я вмиг покрылась мурашками. Денис был настолько нежен, что мне самой стало тяжело ждать, и я поерзала в нетерпении, чем вызвала его довольный смешок. — Лисенок, не беги вперед паровоза, — прошептал он, целуя меня в шею, — хочу сделать тебе хорошо. — Мне всегда хорошо, когда ты рядом, потому что я тебя люблю, — на одном дыхании выпалила я, не в силах больше держать в себе признание. Парень замер на мгновение, а потом, запустив руку в мои волосы, стал целовать в губы. Он был прав, говоря, что во второй раз мне не будет так больно. Все происходило совсем по-другому, я чувствовала что-то новое, необъяснимое, тягуче-приятное, что отдавалось покалыванием внизу живота и в груди. Теперь уже я сама двигалась, стараясь поймать его темп или подстроить под свой. Денис это видел, поэтому усадил меня сверху, позволяя вести. Собираясь домой ранним утром, я впервые почувствовала себя женщиной. Не приняла тот факт, что больше не невинна, а действительно это почувствовала, будто во мне появилось нечто новое. Тайный невидимый огонь, согревающий сердце. — Тебе нужно что-то придумать на субботу, потому что я хочу все повторить, — прижимая меня к стене в коридоре, промурлыкал возлюбленный. — Это будет сложно, но я постараюсь. А теперь пора бежать, — я попыталась пойти к двери, но Денис сильнее вжал в меня в стену. — Не пущу, пока не поцелуешь… Какой глупый шантаж, требовать то, чего я сама безумно желала. Потянувшись к нему, я прильнула к горячим губам. — Я люблю тебя, — разрывая поцелуй, прошептала я. Денис улыбнулся, взял меня за руку и отвел к двери. — Напишу тебе днем, — сказал он и легко поцеловал на прощанье. Мама еще не встала, поэтому я прошмыгнула в комнату незамеченной. Спать не хотелось совершенно, хотя этой ночью мы так и не сомкнули глаз. Я убрала на место скрипку и села на кровать. Было странное чувство счастья, смешанного с обидой. Дважды я ему призналась. Дважды он не ответил.