Квартира № 16

На столицу медленно опускался вечер. Дни постепенно уменьшались, а сумерки приходили все раньше. Мы стояли с Денисом недалеко от бара, молча глядя друг другу в глаза. Словно магнит и железо, нас тянуло друг к другу, хотя оба пытались порвать эту странную связь между нами. Он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, а я прикрыла глаза не в силах справиться с сумасшедшим притяжением, крушащим все на своем пути. Его горячее дыхание опалило губы, рука скользнула вниз от щеки и легла на талию, притянув меня к любимому мужскому телу, и последняя капля воздуха покинула легкие. Я распахнула глаза и вдохнула — жадно, шумно, ртом. Губы Дениса оказались у моих, почти касаясь, давая почувствовать их щекочущую непозволительную близость. Это было неправильно, и в этот раз я поняла это раньше, чем оступилась. — Нужно идти к Коняеву, — проговорила я, упираясь ладошками в его грудь. — Ты права, — он отстранился и шумно выдохнул. — Идем. Я поправила рубашку, отряхнула юбку и пригладила волосы. Весь мой решительный образ исчез, а нужно было собраться. Отвернувшись к стене, я уперлась в нее руками и, опустив голову, стала медленно и глубоко вдыхать носом, задерживая воздух мышцами живота, и выдыхать ртом. — Все нормально? — взволновался Власов. — Да. Привожу мысли в порядок. Дыхательная практика из йоги, — ответила я. — Помогает? — усмехнулся Денис, окидывая меня заинтересованным взглядом. — Помогает. — Как-нибудь научишь? — Пришлю ссылку в Интернете на видео-урок. Я направилась к бару, и Власов, поравнявшись со мной, пошел рядом. Толпившиеся у входа мужчины продолжали на нас глазеть, словно ожидая продолжения представления, но в этот раз их ждало разочарование. — С Коняевым буду говорить я. Ты только слушай и не перебивай, — строго сказала я. — Хорошо, Лисенок. — Я была здесь вчера. Ты, конечно, погромил бар, но урон не настолько огромен, как выставляет этот мужик. Его заведение работает в прежнем режиме, так что убытков не несет. Но ему придется вложиться в новую мебель, кое-что из интерьера переделать. Спустившись в бар, я окинула взглядом помещение. Со вчерашнего дня здесь мало что изменилось, разве только разбитое зеркало сняли и поставили вместо поломанных стульев складные пластиковые из ИКЕА. Нас сразу же заметил бармен, он узнал Дениса, поэтому нахмурился и подозвал к себе амбала в черном, видимо, сотрудника какого-нибудь затхлого ЧОПа. Мне это совсем не понравилось, но успокаивало то, что, если Коняев хочет поживиться на Денисе, нам ничего не сделает. А Власов тем временем суровым взглядом отвечал бармену. — Идем, узнаем, где Коняев, — крикнула я своему новоиспеченному клиенту. — Вон он, — кивнул Денис на барную стойку, и я только сейчас заметила за ней хозяина заведения. Власов попытался взять меня за руку, но я не позволила и строго покачала головой. — Я твой адвокат, и не больше. У них не должно быть сомнений на этот счет! — отрезала я. — Разве запрещено что-то большее между адвокатом и клиентом? — Денис шагнул ко мне, но я отвернулась от него и направилась к Коняеву. — Запрещено что-то большее между нами, — прошипела я, но не уверена, что он расслышал. Коняев внимательно наблюдал за нами, а когда мы подошли, демонстративно указал на два барных табурета, приглашая сесть. — Вам могу предложить неплохого коньяка, — обратился ко мне мужчина, — а ему пить не стоит. Хватит и того, что поломал в прошлый раз. — Спасибо, но я за рулем, — решительно ответила я, усаживаясь на табурет и подзывая бармена. — Двойной эспрессо. Власов садиться не стал. Скрестив руки на груди, он встал между мной и Коняевым и был похож на могущественного стража, рядом с которым нечего бояться. Я нисколько не сомневалась, что Денис никому не позволит меня обидеть, а вот мне придется постараться, чтобы уберечь его от этих ушлых людишек. В любом случае, радушие Коняева обнадеживало. Его решимость судиться поугасла. Скорее всего, он просто пускал пыль в глаза, стараясь запугать нас полицией. — Я слушаю вас… Простите, имя позабыл… — Алиса. Елисеева Алиса. — Слушаю вас, Алиса, — слащаво проговорил он и положил руку на барную стойку совсем рядом с моей, явно пытаясь подразнить Власова. Получилось. Денис напрягся, но бармен поставил передо мной кофе, и я схватилась за него, как за спасительную тростинку. Отпив маленький глоток, я поставила чашку на блюдце и опустила руку на колено. — Василий, вы человек деловой, поэтому не стану тянуть время, — деловито начала я. — Мне нравится такой подход. — Денис нанес ущерб вашему заведению и должен его возместить. Тут и я, и он полностью согласны. Но давайте говорить начистоту, вас интересуют деньги. Верно? — Вы догадливая девушка, — улыбнулся он и, залпом осушив рюмку коньяка, кивнул бармену повторить. — В таком случае, у вас есть два пути: судиться с нами и, конечно, получить компенсацию, включая моральную, — я крепко сжала подол юбки, чтобы не выдать своего волнения. — Или же пойти на мировую, согласившись на наши условия. — Какие условия у вас? — расплылся в улыбке Коняев и стал постукивать пальцами по дубовой столешнице. — Начну с того, что получите в результате суда: Денис будет обязан компенсировать нанесенный ущерб любыми доступными способами. Наша защита станет настаивать на фактической компенсации, то есть вместо поломанных стульев вы получите целые. У моего клиента как раз есть комплекты мебели, которые он покупал для своего ресторана. Вам же известно, что Власов владеет рестораном в Москве? — Но разве так можно? — испугался Коняев. — Вы обманываете. — Нет, Василий, не обманываю. По закону мы можем возместить ущерб товаром, стоимость которого не ниже, — пожала плечами я и взглянула на Дениса. Он так странно на меня смотрел, что я на какой-то момент растерялась, но взяла себя в руки и снова повернулась в Коняеву. — Ваши стулья намного дешевле мебели, которую Власов может передать. Новое зеркало — купим… — Алкоголь! Он еще бил бутылки! — перебил мужчина. — Это для нас не проблема. У Власова есть договоры с поставщиками, и достать алкоголь проще простого. Денис хотел возразить, но мой строгий взгляд его остановил. Конечно же, я блефовала, но от того, насколько успешно у меня получится обдурить Коняева, зависел наш успех. К счастью, оппонент не заметил наших переглядываний и сидел поникший с плотно сжатыми в тонкую линию губами. Он мне верил. — Еще есть моральный ущерб, — пролепетал Коняев, опасаясь, что и тут его аргументы будут разбиты. — Да, десять, может быть, пятнадцать тысяч рублей. Хотя… у моего адвокатского бюро… Вы, кстати, о нем слышали? — Коняев отрицательно покачал головой, и я протянула ему свою визитку. — Посмотрите в Интернете. Это известное бюро. У нас все дела, как правило, выигрышные. Коняев тяжело сглотнул, подозвал бармена, протянул мою визитку и попросил проверить в Интернете. Я решила дать ему время убедиться в серьезности моего бюро, поэтому поинтересовалась, где находится дамская комната. Туалет в баре был один и, как оказалось, общий. Денис не захотел отпускать меня даже туда, поэтому пошел со мной, что было только к лучшему: слишком рискованно оставлять его наедине с Коняевым. — Лисенок, я от тебя не ожидал такой решимости, — признался Власов, как только мы зашли в небольшое душное помещение до тошноты пронизанное зловонным запахом. — Сама не ожидала, — проговорила я и открыла ледяную воду. — С ним только так. Главное, чтобы не раскусил, что мы блефуем. Я посмотрела через зеркало на Дениса, но снова не смогла разгадать его взгляд. В нем что-то изменилось, только непонятно, к добру ли? — Идем. Не могу больше находиться в этой вонище, — не смотря ему в глаза, я прошла мимо. Мы вернулись к Коняеву вовремя. Он как раз изучал распечатку из Интернета про наше бюро. Его лицо было еще более хмурым, что могло означать, что он поверил, будто не сможет со мной тягаться. — Мы остановились на моральном ущербе, — напомнила я. — У моего бюро есть скидочные абонементы в дом отдыха под Рязанью. Мы можем оформить вам путевку как моральную компенсацию. Такой расклад окончательно добил Коняева. Он явно не горел желанием проводить отпуск в Рязанской области. Мужчина отставил в сторону очередную пустую рюмку и тяжело вздохнул. — Расскажите теперь о вашем предложении. — Все просто. Вы забираете заявление, а мы выплачиваем вам деньги. В отличие от представителей правопорядка, нас не будет интересовать, куда вы их потратите: на бар или другие нужды. — Хорошо, — сдавленно произнес Василий, до побеления костяшек сжимая в кулаке бумажную салфетку. — Обсудим сумму… — Лучше, если вы решите этот вопрос непосредственно с Денисом, — я кивнула Власову, он придвинул к нам стул и сел. Пока мужчины обсуждали размер компенсации, я достала телефон, который нещадно вибрировал последние пять минут. На дисплее было шесть пропущенных от Милы и СМС. Девушка просила разрешения привести в бюро свою маму в ближайший понедельник. На этот день у меня было запланировано слушание дела Акуловых, поэтому никаких дополнительных встреч не предполагалось. Но учитывая, что слушание утром, то после обеда я могла встретиться с Ольгой Красовской, о чем и написала Миле. Девчушка ответила сразу и пообещала обязательно быть вовремя. Денис договорился с Коняевым о сумме выплаты, которая явно не оправдала ожидания владельца бара, но ему ничего не оставалось, кроме как согласиться. Я напомнила Василию, что если он хочет получить свои деньги, то завтра же должен забрать из полиции заявление на Дениса. Недовольный мужчина сдался окончательно. Мы с Власовым поднялись на улицу и в полном молчании прошли до двора, где я припарковала машину. Оставаясь на виду у посетителей бара, я держала себя в руках, но как только мы оказались в безлюдном дворе, не выдержала и бросилась Денису на шею. — У нас получилось! Получилось! Как маленькая девчонка, я скакала посреди улицы, обнимая Власова за плечи. Мне было так легко и хорошо, как никогда. Денис подхватил меня и закружил в воздухе, а я залилась смехом. — Ты потрясающая, Лисенок! — проговорил он и тоже засмеялся. — Пусти меня, дурачок! Ты же с сотрясением, — я несильно ударила его в плечо, но он не отпускал. — Да ничего страшного там нет. Завтра, кстати, выписываюсь, — ответил он, аккуратно опуская меня на землю. — Как завтра? Так скоро? — Врач, конечно, отпускать не хотел, но я не могу и дальше торчать в палате. Много работы, тем более, сейчас надо найти деньги Коняеву. — Найти деньги?.. У тебя с этим проблема? — заволновалась я. За всеми этими переживаниями, я даже не подумала о том, есть ли у Власова средства на откуп. Он вроде говорил, что заплатить сможет. — Такой суммы нет. Мы сошлись на восьмидесяти пяти тысячах. У меня все деньги идут на ресторан… — Я что-нибудь придумаю, — сказала я, нервно кусая губу, продумывая, сколько у меня есть на карточке и наличными дома. — И думать забудь! — сурово сказал Власов и подошел ко мне вплотную, заключая мое лицо в чашу своих ладоней. — Ты мне помогла уже. Если бы не ты… — Если бы не я, то ты не попал бы во все эти передряги, — проговорила я, воскрешая невыносимое чувство вины, которое так старалась задушить. — Твоей вины нет, Лисенок, — словно прочел мои мысли Денис. — Не вздумай считать иначе. — Денис… — Не вздумай! — повторил он, внимательно вглядываясь мне в глаза, отчего по телу рассыпались проказники-мурашки. Власов стоял непозволительно близко, нас разделяли какие-то миллиметры, но невидимая стена принципов, долга и чести оказалась непробиваемой. — Нужно ехать, — с трудом проговорила я, и Денис отпустил меня, позволяя почувствовать болезненный холод в местах, где меня касался. — Я подвезу тебя до больницы. — Не надо, Лисенок. Прогуляюсь. Тут недалеко. — Сейчас поздно. Тебе нужно успеть вернуться до девяти. — Хорошо… Тем более, мне приятно провести с тобой еще немного времени. Я кивнула и пошла к машине. Этим вечером мы снова должны были навсегда попрощаться, вот только в этот раз я не верила, что все кончится. Почему-то во мне жила твердая уверенность, что теперь Денис не исчезнет из моей жизни, хотя бы потому, что чувства к нему стали частью меня. И от этого становилось одновременно радостно и печально. Он — мой крест, который предстоит нести на Голгофу, которой станет семейная жизнь с Костей. Мы сели в машину, и я завела мотор. До больницы дорога была совершенно пустой, и это означало, что доберемся от силы минут за пять. А так не хотелось отпускать Дениса. — Лисенок, а то, что ты говорила Коняеву… — Полная чушь, — улыбнулась я. — Если бы дело дошло до суда, то никто не стал бы брать с тебя стулья и алкоголь. Повесили бы судимость, вынудили оплатить издержки и компенсацию за бар. — Серьезно? — рассмеялся Денис. — Так ты все выдумала? — Не совсем все, но по большей части. Самым сложным было не стушевать. Не представляешь, как мне было страшно, — призналась я. — Ты была такая решительная, уверенная. Даже немного стервозная, — стараясь перестать смеяться, проговорил Денис. — Мне даже не верилось, что это мой Лисенок. На последних словах я дернулась и чуть не потеряла управление. Фраза вырвалась случайно, и мы оба это понимали, поэтому сделали вид, что ничего не произошло, только вся веселость вмиг испарилась. Я припарковала машину недалеко от больницы на платной стоянке. Возможно, были места и ближе, но я хотела хоть немного растянуть последние минуты с Денисом. — Спасибо, что подвезла, — серьезно сказал он, но не спешил выйти из машины, а я отпускать. — Я провожу… — Хорошо. Мы не спеша направились к железным воротам. Так много хотелось ему сказать, вот только нужных слов не было. Он тоже молчал, и его молчание было напряженным, какое бывает, только когда очень хочется говорить. Но вот и больничный двор остался позади. — Ты мне позвони, как все решится с Коняевым, — боясь поднять взгляд, произнесла я, с интересом разглядывая вышитый логотип на его спортивной толстовке. — Конечно, Лисенок… — он поднял за подбородок мое лицо, и я все-таки посмотрела в его бездонные, как две пропасти, глаза. Другим… Денис был другим… Не таким, каким знала его шесть лет назад, не таким, каким узнала недавно. Это случилось сегодня в баре, вот только что? — Все в порядке? — не удержалась я. — Ты смотришь на меня как-то странно. — Просто я понял, что так и не узнал тебя всю до конца… — Разве можно узнать человека полностью? Всегда останется какая-то часть души, неведомая никому, даже ему самому. — Не знаю… Может быть, просто не хватает времени… или старания. — Мне пора, — с трудом вымолвила я и отшагнула назад. — Пока, Лисенок… Я шла к больничным воротам не оборачиваясь, боясь, что не сдержусь, разрыдаюсь. А он смотрел мне вслед. Я не видела, но точно знала… и все же решила дать себе последнюю поблажку и обернуться, когда дойду до ворот, но неожиданно меня схватили за руку. — Мерзавка! — Лена крепко сжимала мое предплечье, впиваясь в кожу длинными ногтями. — У тебя вообще нет совести! Увела его из больницы! — Лена, ты все неправильно поняла… — Я все прекрасно поняла! Полтора часа его жду! Телефон оставил в палате, а сам ушел. Никто в больнице не знал! Я… я с ума сходила, а он к тебе бегал! — девушка сорвалась на слезы, и мне безумно стало ее жаль, потому что прекрасно понимала, что она чувствует. — Ненавижу тебя! — Лен, но ты правда поняла неправильно. — Ненавижу! — она отпустила мою руку, а в следующее мгновение щеку обожгла размашистая пощечина. Лена снова замахнулась, но Денис успел перехватить удар. Я не видела, как он подбежал, но оказался здесь вовремя. — Идем, Лен. Поговорим, — пытаясь сдержать вырывающуюся невесту, отчеканил Власов. — А ты?! Ты?! После всего, что она сделала, уходишь с ней?! — Лен, все не так. У нас с Алисой ничего нет. Это была деловая встреча. — Какая к черту встреча? Уже забыл, что из-за этой твари отсидел? — Леночка, пойдем, — Денис взял ее за руку, но она попыталась вырваться. Не вышло. Он был сильнее. — Идем. Я все объясню. Лена не хотела его слушать, она пыталась вырваться и дотянуться до меня, а я стояла истуканом, растирая ладонью щеку. Нужно было что-то делать, говорить, уйти… все, что угодно, но я не могла и пошевелиться. — Не надо ничего объяснять! Мне все ясно! — прокричала она. — Ты ушел с ней. У вас снова роман. Ты… Боже! Ты изменяешь мне с той, кто испортил всю твою жизнь. Разве я это заслужила? Я помогала тебе. Мне ты обязан всем, что имеешь. Твой ресторан… Ресторан… Ты забыл, что его владелица я? — Я ничего не забыл! — сорвался на крик Денис. — Не смей шантажировать, сделаешь только хуже. Я не просил оформлять на себя кредиты. Это было твое предложение и деньги тебе возвращаю. А Алиса не виновата в том, что устроила ее мать. Она ничего не знала и сама стала жертвой! — Жертвой?! Она?! Пожалуйста, любимый, не говори, что ей веришь… — она попыталась обнять Дениса, протянула руки к его лицу, но он увернулся. — Верю! — отрезал он. — А то, что я ушел сейчас с Алисой… на меня подали в суд за погром в баре, и я нанял Алису как адвоката. — Другого адвоката не нашел? — Лена, это правда, — вмешалась я. — Ничего больше. Мы ходили к владельцу бара… — Заткнись! — перебила меня фурия и повернулась к Денису. — Значит, ты ее нанял? И сколько она берет за свои услуги? — Лен… — Денис потянул девушку на себя и заключил в объятья, отчего стало нестерпимо больно, и я прикрыла глаза. — Лен, до суда не дойдет. Алиса убедила хозяина бара на мировую. — Алиса, сколько мы тебе должны? — спросила Лена ровным голосом, но я видела, что она ничуть не успокоилась. Денис легко мне кивнул, и я разгадала его игру. — Поскольку до суда не дошло, то пять тысяч рублей за выезд и консультацию. Но учитывая всю историю… — Мы заплатим, — процедила Лена и нежно обняла Дениса. — Любимый, тебе нужно в палату. Идем. Мне не хотелось смотреть на то, как они за руку уйдут в больницу и, кивнув обоим, я поспешила к машине. На душе было гадко. У меня не было права на ревность, но чертовка безжалостно душила, выбивая воздух в легких. Домой ехать совсем не хотелось, придется снова врать Косте. Но мой жених оказался легок на помине. Стоило сесть в машину, как мне позвонил Воронов. — Элис, родная, ты скоро? — Да, милый, уже еду домой, — ответила я, стараясь не выдать голосом свое настроение. — Поторопись, пожалуйста. — Что-то случилось? — Просто приезжай. Я бросила телефон на пассажирское сиденье и завела машину. Мне совершенно не понравился Костин голос. Что-то случилось, и это был явно не телефонный разговор. В голову стали лезть самые разные мысли, и я была готова кричать, только чтобы стало немного легче. Педаль газа была выжата почти до упора, спидометр грозил огромными штрафами, но мне было все равно. Мой автомобиль мчался к дому. Бросив машину у подъезда, припарковавшись так криво, что соседи будут ругаться, я побежала к подъезду. Проклятый лифт медленно поднимал на этаж, а я мерила кабину шагами, вертя в руке ключи от квартиры. Приготовила заранее, чтобы не искать под дверью. Стальные двери разъехались. Два поворота ключа. Я дома. — Кость! Костя! — Элис, зайди в гостиную. Скинув в прихожей туфли, я прошла в комнату. Костя встретил меня на пороге и обнял, а на диване, ссутулившись над рюмкой коньяка, сидела мама, она всхлипывала и ее плечи то и дело вздрагивали. — Что случилось? Мама? — Алиса, — мама повернулась ко мне и протянула руку, — дочка, ты не представляешь, что случилось! Наша жизнь разрушена.