Квартира № 16

Когда любовь уходит мирно, на ее месте остается светлая привязанность. Так было у меня по отношению к Косте. Я много думала о нас уже после того, как стала жить с Денисом, и поняла, что действительно любила бывшего жениха. Пусть не так, как Дениса, но именно любила. Костя был моим самым близким человеком, частичкой новой, взрослой меня, и теперь, когда мы расстались, и я стала жить с другим, мне дико его не хватало как друга. Это было эгоистичное чувство, в котором я не смела признаться ни Власову, ни Воронову — они бы оба не поняли. Когда Костя сказал, что приедет, меня одновременно охватили противоречивые чувства: с одной стороны, безумно хотелось его увидеть, но с другой — я совершенно не знала, как себя вести. К приезду Кости я приготовила его любимую курицу в соусе карри, напекла печенье и сварила компот. Это была самая малость, какую могла для него сделать. Воронов приехал через полтора часа после звонка. Он изменился с момента нашей последней встречи: сменил прическу — стрижка стала короче, похудел лицом, но набрал в плечах. Если раньше по нему сходили с ума девушки, то сейчас ни одна бы не устояла. — Кость, привет, — я слабо улыбнулась, не решаясь подойти и обнять. — Элис, замечательно выглядишь, — ответил он. Повисла неловкая пауза, и потребовалось не меньше минуты, чтобы наконец взять себя в руки. Нас словно ударило током, и мы одновременно бросились в объятья друг другу. — Кость, я очень по тебе скучала, — проговорила я, чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь. — Мне тебя очень не хватало. Хотел позвонить раньше, но не был уверен, что стоит… — И я хотела позвонить, но только… стыдно было. — Ну… мы же друзья, несмотря ни на что? — Да, Кость. Для меня ты всегда будешь самым близким другом. — Я рад это слышать. Мила рассказывала о вас, но не знаю, насколько все так и ничего не преувеличено. У вас все хорошо? — Да, все хорошо. Есть сложности, конечно, но мы справляемся. Но ведь ты приехал не за этим? Ты хотел поговорить о Красовском, — напомнила я. — Давай не здесь? — предложил Воронов, и я только поняла, что мы все еще стоим в прихожей. — Прости! Конечно! Я приготовила курицу как ты любишь и печенье с корицей. Пойдем на кухню? — я взяла его за руку и потянула к кухне, где уже накрыла на стол. Я немного успокоилась, но все равно волнение не прошло. Костя, как и раньше, смотрел на меня влюбленными глазами, и это причиняло боль. Хотелось вырвать эту любовь у него из сердца, вернуть нашу юношескую, дружескую симпатию, но я была бессильна. Мы оба молчали, пока я раскладывала еду по тарелкам. Костя внимательно рассматривал кухню, чему-то улыбался, а в другой момент хмурился. Раньше мне всегда удавалось догадываться, о чем он думает, но теперь эта способность меня оставила, хотя сейчас я бы отдала все на свете, только бы прочесть его мысли. — Тут очень уютно, — наконец прервал молчание Воронов. — По-домашнему. Ты всегда умела создавать тепло в доме. — Но это чужая кухня, так что заслуга не моя, — смутилась я, понимая, что Костя имел ввиду совсем не интерьер. Он тоже все прекрасно понял. — Кость, что ты хотел сказать по поводу Красовского? Почему не хотел, чтобы Денис обо всем знал? — Ну, по поводу Дениса тут все очевидно: это его больная тема, а он человек эмоциональный… Никаких доказательств нет, и я не могу бросаться громкими заявлениями беспочвенно. — Почему ты решил, что Красовский не причастен к смерти Власовых? — напрямую спросила я. — Начну с самого начала, с того, почему я убедил тебя, Милу, Ольгу, да и себя в том, что виновен именно Александр, — Костя откинулся на стуле и перевел дыхание, превращаясь в хорошо знакомого мне адвоката Воронова. — Когда ты рассказала мне про то, что помогаешь Миле, я не думал ни о ней, ни о ее отце. Все, что меня волновало, это то, что ты снова как-то связана с Власовым. Я ревновал, для тебя это не секрет. Ревновал настолько, что был готов сам ввязаться в расследование, только бы ты не вспоминала лишний раз Дениса. Я запросил из архива дело Власовых и, когда увидел, что Красовский сбежал, решил, что на этом все и кончилось. — А разве не так? — нахмурилась я. — Еще когда я знакомился с делом, меня что-то насторожило, но я не придал значения своей интуиции. Повторяю, мне хотелось скорее покончить с тем, что напоминало бы тебе бывшую любовь… Как я тогда думал, бывшую, — чуть тише проговорил он, снова вгоняя меня в краску. — Когда ты уехала с Власовым, я снова все переосмыслил. Откровенно говоря, не последнюю роль сыграли Мила и Ольга. Они обе мне симпатичны, хотя мелкая бывает слишком назойливой. У них обеих есть одно общее качество — они не умеют скрывать чувства. Все написано у них на лицах, поэтому, когда в очередной раз Ольга упомянула покойного мужа и как сильно его любила, я подумал, что не будь ее чувство взаимным, она бы не говорила об Александре с таким благоговением. — И ты усомнился в виновности Александра, потому что он бы не оставил жену и дочь? — догадалась я. — Скажем так, этот факт подогрел мои сомнения, но заподозрил неладное я еще раньше, только тебе не говорил, — виновато вздохнул Костя. — О чем не говорил? — Ты и сама это почувствовала, только не придала значения, — в глазах Воронова появился азарт, и я улыбнулась его игре в сыщика. — Говори уже! — засмеялась я. — Когда я сказал, что Красовский сбежал из Москвы во Владивосток, ты спросила, почему именно туда. Помнишь? — Да, — кивнула я, все еще не понимая, куда он клонит. — Я ответил, что не имею представления, что в голове у этого мужчины… — Да. — Согласись, странно бежать в другой конец страны вместо того, чтобы рвануть за границу, когда тебя вот-вот обвинят в убийстве и краже. — Согласна. — Также странно, что во Владивостоке Красовский нигде не засветился. Словно его там и не было. — А что тут странного? Если он скрывался от полиции, то вполне логично, что он не хотел светиться, — возразила я. — И вот тут снова противоречие — он хотел скрыться от преследования, но остался в стране, причем вылетел самолетом, пройдя регистрацию на рейс, попав в полицейские базы, как сбежавший в другой город преступник. — К чему ты клонишь? — Все элементарно, Элис, — разыгрывая Шерлока Холмса, он расплылся в довольной улыбке. — Что элементарно? Ты можешь говорить все сразу. Я теряюсь от твоих вопросов. — Сидение дома не идет тебе на пользу, Елисеева. Надо тебе искать нормальную работу, — подмигнул Воронов. — Обязательно, ну, а пока мой мозг атрофирован, объясни, в чем суть. — Элис, из Москвы во Владивосток летел не Красовский! — Как? — Не секрет, что на внутренние рейсы досмотр не такой строгий, как на международные. Некто воспользовался паспортом Александра и под его видом вылетел во Владивосток. Ничего сложного тут нет, если наложить профессиональный грим. Человек может быть непохож на свою фотографию в паспорте, но некоторые физические черты лица остаются неизменными в любом возрасте, их-то наш некто и подделал: размер лба, расстояние между глазами, форма носа, подбородочные складки, пропорции лица. Даже форму глаз при желании можно изменить. Отпечатки пальцев на внутреннем рейсе не сличают, да и тогда эта процедура вообще не использовалась. Полиции специально дали наводку, чтобы те бросились на поиски Красовского и упустили настоящего убийцу. — И что же получается?.. — Тот, кто убил родителей Дениса, все еще на свободе, — развел руками Воронов. — Думаешь, что тот человек, который под видом Красовского улетел во Владивосток и есть убийца? — Не факт, что это все провернул один человек. Возможно, во Владивосток вылетел сообщник, а убийца остался в Москве, но если этот человек действовал в одиночку… — Костя замолчал, давая возможность моим шестеренкам в голове активно заработать, выстраивая различные теории убийства Власовых. — Элис, у меня нет никаких доказательств. Ничего вещественного, кроме домыслов. — А что ты думаешь? У тебя есть какая-нибудь теория? — я нетерпеливо заерзала на стуле. — Очень вкусно, Элис, — Воронов отправил в рот кусочек курицы и блаженно прикрыл глаза. — Никто не умеет так готовить. — Спасибо, — я снова смутилась, вспомнив, как готовила для Кости, устраивая романтические ужины, заканчивающиеся горячими ночами. Сейчас эти мысли были совсем неуместны, щеки моментально вспыхнули, и я отвернулась. — Так вот, о моей теории, — заговорил Костя, к счастью, не замечая моего смущения. — Думаю, убийца тот, кто выдавал себя за Красовского или близкий ему человек. Близкий настолько, что убийца доверил ему не только разыграть весь этот фарс, но и вывести из страны драгоценности. Например, по морю в Китай или Вьетнам. — Драгоценности? Какие драгоценности? — я пыталась вникнуть во все, что говорил Костя, но только сильнее путалась. — Ты помнишь, что Ольга упомянула о том, что Власовым от деда достались фамильные ценности? — Да, что-то такое припоминаю. Дед Дениса передал дочери квартиру и ценности, а сына оставил ни с чем. — Так вот, Марине Власовой от своего отца достались уникальные драгоценности. Это были ювелирные изделия конца позапрошлого века. — Но откуда у семьи Власовых такое богатство? — недоверчиво уточнила я. — Не у Власовых, а у Суворовых. Это девичья фамилия матери Дениса. Я немного покопался в родословной твоего парня и выяснил, что еще во время революции Суворовы сумели пробиться в люди из простых рабочих. Прапрадед Дениса всегда гордился тем, что лично арестовал и расстрелял три дворянские семьи, их имущество конфисковали, но прошел слух, что Суворов прикарманил себе драгоценностей на баснословную сумму. — Те самые, что потом перешли к матери Дениса? — Долгое время это была всего лишь легенда, не было никаких доказательств, что Суворов присвоил себе сокровища. Узнай об этом выше, его бы не думая расстреляли, но нет! — А с чего ты взял, что эти сокровища не легенда? А даже, если они и правда существовали, то вполне возможно, Марина Власова их продала. — Нет, не продала. Она их надевала, это мне подтвердила Ольга. Ей всегда нравились эти украшения, а Власова сказала, что они достались ей от отца. Тогда я и навел справки, откуда у деда Дениса в советские времена появилась такая роскошь. Так дошел до революционных времен. Конечно, Суворовы скрывали, что имели баснословное богатство, пока это грозило арестом, а после краха Советского союза украшения можно было демонстрировать. — И ты считаешь, что человек, убивший Власовых, украл и драгоценности? — Именно! Когда полиция осматривала квартиру, то сейф оказался пуст, — Костя достал из кармана сигарету и вопросительно посмотрел на меня. Я не курила уже больше месяца. Бросать было сложно, но Денис настоял. Сам он избавился от этой дурной привычки, что стало поводом для гордости, того же хотел и от меня. — Прости, мы не курим в доме, но если хочешь, давай выйдем на крыльцо? — Пойдем. Мне нужна капля никотина, — криво улыбнулся Воронов, и тут же вновь стал серьезным. — В деле Власовых нет ничего про драгоценности, но в полицейском протоколе указано, что домашний сейф был пуст. Банковской ячейки у Сергея и Марины не было. У Власова был сейф в кабинете фирмы, но там хранились только документы компании.  — Странно, я даже не замечала, что у Дениса в квартире есть сейф… — Это я уже не знаю, там не бывал. Говорю только то, что было в протоколе. — Хорошо. То есть ты думаешь, что драгоценности тоже украли? — Иначе бы их нашли. Мы вышли на крыльцо, и Костя закурил. Глядя на тлеющую сигарету у него между пальцами, я почувствовала, как снова хочу поддаться старой привычке, и дело не в никотине, без него у меня получалось спокойно жить. Мне хотелось снова зажать в пальцах мягкую сигарету, обхватить ее губами и затянуться. Я удержалась. Вместо того, чтобы дать слабину и попросить сигарету, взяла в руки небольшую осиновую веточку так, словно собираюсь ее закурить. — Помогает? — усмехнулся Костя, глядя на мои инсинуации. — Немного, — улыбнулась я. — Стоит попробовать, если решу бросить. — Кость, почему именно Владивосток? — Думаю, чтобы вывести драгоценности из России. Продать здесь их не могли. Тот, кто выдал себя за Красовского, мог проникнуть на торговое судно и добраться до какой-нибудь азиатской страны, а там, кто знает, как дальше. В деле ничего не было про драгоценности, а сейчас уже прошло слишком много времени, чтобы получить какие-либо сведения. — Но кто это мог быть? — Человек, хорошо осведомленный. Он должен был знать Красовского и Власова, быть в курсе дел в фирме и вхож в дом Сергея, чтобы найти сейф. Я навел справки о сотрудниках фирмы и друзьях Власова. Есть три человека, попадающие под эти характеристики: Кудряшов Николай — исполнительный директор фирмы, Романов Игорь — руководитель технических работ и Иванов Матвей — давний знакомый Власова и партнер по нескольким проектам. — Иванов Матвей?.. Не может быть! — ужаснулась я. — Да, Элис. Муж Ольги и отчим Милы был знаком и с Власовым, и с Красовским, — подтвердил Костя. — И при этом, он запрещает Ольге даже упоминать бывшего мужа, твердит, что Александр жив и именно он убил Власовых! — Элис, не делай поспешных выводов. Повторяю, по моим предположениям под подозрения попадают трое. Они все были вхожи в дома и Красовского, и Власова. Полиция тогда их допросила лишь вскользь, ведь подозреваемым был Красовский. У нас нет никаких сведений о том, где были трое в момент взрыва и позже. Что касается махинаций Сергея и Александра по поводу денег на строительство торгового центра, то все трое уверили, что ничего не знали об афере. Оснований для обвинений не было. Следователь постановил, что Красовский обворовал фирму, избавился от подельника и сбежал. — Ты столько всего выяснил… Кость, как давно ты занялся расследованием? — нахмурилась я, понимая, что узнать так много он не мог за один день. — Полтора месяца, — спокойно ответил он, и я не нашла, что сказать на это. — Элис, раньше не было смысла ставить тебя в известность. Мне нужны были факты. — Кость, но полтора месяца… — Знаешь, когда ты уехала… Когда уехала с ним… — Воронов достал еще одну сигарету и закурил. — Когда ты уехала с ним, я понял, что потерял тебя окончательно. До этого где-то в глубине души надеялся, что у нас еще что-то сможет получиться. Работа уже не приносила облегчения, да и ни одного интересного дела не было. Тогда я решил заняться расследованием. А еще считаю, что Мила и Ольга заслужили правду. Хотя малявка не признается, она переживает из-за отца. Я хочу им помочь. — Еще раз убеждаюсь, что ты замечательный, благородный человек, — я взяла Костю за руку и крепко сжала его ладонь. — Почему ты решил рассказать мне все сейчас? — Пойдем в дом? — предложил он. — Уже холодно, и у тебя нос покраснел. — Хорошо. Мы вернулись на кухню. Я сварила нам крепкого кофе и устроилась с ногами на мягком стуле. Все, что говорил Воронов, было похоже на детектив в стиле Агаты Кристи и никак не укладывалось в голове. Убийство, кража, сокровища… Вот только все это касалось моего любимого человека, поэтому я должна была разобраться во всем вместе с Костей. — Мне нужна твоя помощь, Элис, — нарушил молчание Воронов. — Помощь? — Ты же понимаешь, что я не могу сам поговорить с Денисом. Ты должна выяснить у него все, что он помнит. Важна любая деталь, кто приходил в дом, с кем общались его родители. — Но ведь он был совсем маленьким… — Ему было одиннадцать, Элис. — Я не знаю… Не знаю, как он отнесется к подобного рода разговорам, — затараторила я, чувствуя, как от волнения начинают гореть кончики ушей. — Ты сам сказал, что для Дениса смерть родителей — больная тема. Мы ни разу ее не касались. — Но если мы не докопаемся до правды, виновный в их гибели останется на свободе, а Мила будет жить с мыслью, что ее отец — убийца, бросивший семью. — Хорошо. Я постараюсь выяснить все, что помнит Денис, — сдалась я, понимая, что Костя безусловно прав. Вот только я не представляла, как завести с Денисом разговор на такую деликатную тему. — Вместе мы докопаемся до правды, — уверил Воронов, но не развеял мои сомнения. Костя уехал поздно вечером, пообещав впредь держать меня в курсе дела. Я не могла найти себе места, размышляя обо всем, что он сказал, и, в первую очередь, беспокоясь о Миле и Ольге. Если мои подозрения окажутся верны, то они живут в одном доме с убийцей! Как и всегда я не ложилась до возвращения Дениса, только на этот раз решила притвориться спящей, когда он войдет. Я не была готова к разговору, а делать вид, что ничего не произошло не смогла бы. Входная дверь хлопнула, послышались шаги возлюбленного, а потом скрипнула дверь в спальню. Он наклонился надо мной, убрал с моего лица волосы и нежно поцеловал в щеку. — Наконец ты спишь, Лисенок, — улыбаясь, прошептал он и стал раздеваться. Я слышала шелест его одежды, то, как он пошел в душ, и шум воды. Мне стоило огромных усилий сдержаться и не выдать себя. Денис вернулся в спальню, лег рядом и притянул меня к себе. Я повернулась, будто во сне, и устроила голову у него на груди. Он легко, боясь разбудить, провел рукой по моим волосам, отделяя небольшие прядки и накручивая их на палец. — Лисенок мой, все у нас будет хорошо, — прошептал он, обнял крепче и уснул. Я лежала, слушая спокойное дыхание Дениса, его гулкое сердцебиение и негромкое тиканье часов. Время тянулось медленнее черепахи, и сон никак не шел. Я была измотана, выжата, как лимон, но все равно не могла уснуть. В какой-то момент стало окончательно невыносимо бесцельно смотреть в темноту, я аккуратно встала с постели и пошла на кухню. Глупо готовить в пять утра, но я не придумала ничего другого, кроме как нажарить блинов. — Лисенок?! — раздался удивленный голос возлюбленного, когда я сворачивала очередной блинчик с творогом и курагой. — Привет… Что-то не спится, — пожала плечами я, стараясь не выдать, как сильно нервничаю. — Ты сбила себе график. Ждешь меня до утра, а сегодня уснула раньше, и вот, — Денис со вздохом кивнул на блюдо с блинами. — Да, наверное… — ответила я. — А ты чего встал? — Не могу спать без своего Лисенка, — улыбнулся он и, подойдя ко мне, заключил в объятья. — Пойдем в постель? — Ага, — кивнула я, но Денис только нахмурился. — Что случилось? Ты так напряжена? — Нет… тебе показалось. — Алис! — он строго посмотрел на меня, а его взгляд был настолько пронзительным, что я подумала, будто он сможет прочесть мои мысли. Денис ждал ответа, но я по-партизански молчала. — Я знаю, что тебя тревожит, — улыбнулся он и поцеловал в висок. — Ты хочешь знать, как прошла моя встреча, но не решаешься завести разговор в такое время… — Как прошла твоя встреча? Сейчас действительно было не время обсуждать дела «Фьюжна» и не только потому, что на часах шел шестой час, куда важнее был другой разговор, вот только его завести я не решилась. — Они согласились оплатить мой долг перед банком и выкупить долю Лены… — Но?.. Будет же какое-то но, — догадалась я. — Но они хотят семьдесят пять процентов ресторана, даже не половину, — вздохнул Денис. — Знаю, Лисенок, как тебе хочется поскорее все это закончить, но я не могу передать основное управление своим рестораном чужим людям. — Я так и думала, что будет подвох в их предложении, — горько усмехнулась я. — Нам останется только ждать, когда кредиты окончатся. Всего каких-то четыре года, и будем свободны. — Не говори так! Я обязательно что-нибудь придумаю. Обещаю. А пока пойдем в спальню, я с ног валюсь от усталости, а наше одеяло без нас скучает? — он забавно изогнул бровь, и я не смогла не улыбнуться. Власов подхватил меня на руки и понес в комнату. Он уложил меня в кровать, как ребенка, укрыв одеялом, и только потом лег рядом. — Все будет хорошо, Лисенок! Ты же мне веришь? — Да, верю, — я крепче прижалась к своему любимому мужчине, и теперь смогла заснуть. Все получилось так, как задумал Денис: мы проспали до обеда, а потом еще долго не могли выбраться из постели, завтракая прямо в ней. Тревожные мысли никуда не делись, но я уже не переживала так, как накануне. Разговор с Денисом я решила начать издалека и в первую очередь выведать про Матвея. — Слушай, никогда не спрашивала у тебя, откуда ты знаешь мужа Ольги? — как бы невзначай спросила я. — Я его практически не знаю. Матвей был знакомым моих родителей. Как-то приходил к нам, но я помню его очень смутно, — ответил Денис. — Серьезно? А он уже тогда был влюблен в Ольгу? — Возможно, но только она на Матвея и не смотрела. Оля очень любила Александра и ни за что ему не изменила бы. Она всегда так тепло отзывалась о своем муже. Честно говоря, иногда мне было обидно, что Красовские были такими влюбленными, а мои родители вели себя намного холоднее. Я даже спросил у мамы, почему так, но она ответила, что все дело в возрасте, что когда ей было столько лет, как Ольге, они с отцом тоже вели себя романтично. — А Матвей не предпринимал никаких попыток сблизиться с Ольгой до того, как Александр пропал? — Лисенок, к чему ты клонишь? — нахмурился Денис. — Не просто так ты же завела весь этот разговор? — Нет, я просто подумала… Договорить я не успела, к дому подъехал какой-то автомобиль и стал громко сигналить. Ни я, ни Денис не ждали гостей, поэтому оба удивились. Власов сказал мне сидеть дома, а сам пошел посмотреть, кто пожаловал. Из кухонного окна я увидела, как Денис открыл калитку, и к нам на участок зашел Андрей с двумя огромными сумками. Он что-то рассказывал моему возлюбленному, но Власов оставался хмурым, а потом обреченно кивнул на дом. Андрей понес сумки к веранде, а Денис остался у калитки. Я не понимала, что случилось, но чувствовала, что наш единственный выходной безвозвратно пропал. Власов заметил меня в окне и махнул, чтобы я спряталась, это мне понравилось еще меньше, но я подчинилась. Я не видела, что происходило во дворе, но услышала, как хлопнула дверь веранды, а потом послышались шаги. Чтобы меня не заметили, я юркнула в комнату, но дверь прикрыла не до конца, оставляя небольшую щелочку, чтобы видеть, что происходит. В гостиную вошел Андрей и огляделся, а следом за ним показались Денис и… Лена.