Квартира № 16

Черное траурное небо. Холодные слезы-звезды. Мертвая заледенелая дорога. Я неслась по Садовому кольцу, забыв про все ограничения скорости, видела камеры ДПС и знала, что меня ждут штрафы. Сейчас я была готова отдать последние деньги, только бы быстрее оказаться рядом с Милой. Я не представляла, что чувствует бедная девочка. Мне самой было больно от мысли, что Ольга… Нет, я не могла этого произнести. Вдруг, какая-то ошибка? Вдруг, злая шутка Милы? Хотя она никогда бы не стала так шутить. Я въехала в их двор, с трудом припарковалась где-то сбоку от стоянки и бросилась к квартире Матвея. Мила не объяснила, как произошло несчастье с ее мамой, и я думала о худшем. А если это так, нельзя было оставлять Красовскую одну. Я долго трезвонила в домофон до того, как кто-то, даже не спрашивая, открыл дверь, а поднявшись на этаж я увидела дверь в квартиру приоткрытой. — Мила! — позвала я, медленно ступая в прихожую. — Мила, это я — Алиса! Мила? Ответом была тишина. Теперь уже я испугалась за себя. Вдруг это ловушка? Вдруг звонок Красовской — коварный план Матвея заманить меня в ловушку? Но тут я услышала громкие девичьи всхлипы, доносившиеся откуда-то с кухни. — Мила! Я вбежала туда и увидела малышку, сидящую на полу. Она обхватила руками коленки и тяжело дышала, роняя горькие слезы. Опустившись рядом с ней, я аккуратно коснулась ее плеча, и она, словно очнувшись ото сна, бросилась мне на шею. — Мила… Я с тобой, я здесь… Малышка молчала, крепко сжимая меня в объятьях, словно ища моей защиты. Сердце болью отозвалось в груди, я физически ощущала ее переживания. Но что вдруг меня удивило, так это то, что девочка была в квартире совсем одна. — Мила, а где твой отчим? Где кто-нибудь из взрослых? — Никого нет, — с трудом ответила она. — Пойдем в твою комнату. Я уложу тебя. Мила была не в том состоянии, чтобы ее расспрашивать. Я помогла ей подняться и отвела в спальню. На девчонке было надето красивое голубое платье, видимо, то, в котором она была на ужине. Она даже не переоделась. Усадив ее на кровать, я достала из шкафа пижаму и протянула ей, в надежде, что она сама переоденется, но Мила только покачала головой. — Мил, тебе нужно переодеться во что-то более удобное. Хорошо бы принять душ… — Мама умерла, — пробормотала она и затряслась, словно оказалась на морозе. — Мама умерла. Ее больше нет. Алиса! Моя мама умерла! — Что случилось? — аккуратно поинтересовалась я. — Она… Она… Мы были на ужине в ресторане. Мама ушла. А там… Она с лестницы упала. В подвал. Понимаешь? В подвал! Ей нечего было делать в подвале! Там же… Там же ресторан! Девочка вытерла заплаканное лицо рукавом платья и взглянула на меня. В ее огромных карих глазах было столько боли, что я сама с трудом смогла сдержать слезы, которые вот-вот намеревались накатить на глаза. — Хорошая моя, тише… тише… — я снова обняла Милу, и она прижалась к моей груди. — Я не понимаю… Мама… — Мил, а где Матвей? Где взрослые? — Никого нет, — она снова всхлипнула, но смогла не заплакать. — Зинаиду Ивановну отпустили на ночь домой. А Матвей… Он остался. Посадил меня на такси и отправил домой. Сказал, чтобы я шла спать. Но я не могу. Мне страшно одной. Алиса, ты же не уйдешь? — Не уйду. Никуда от тебя не уйду. Буду рядом столько, сколько потребуется. — Алис… Что теперь будет? — Все будет в порядке. Это я обещаю. Я тебя не оставлю. А теперь давай сходим умоемся и переоденемся. Если не хочешь в душ — не надо, но слезки нужно смыть. Я помогла Миле встать и довела ее до ванной. Там девочка сказала, что сможет справиться сама. Я ее оставила и, как только послышался шум воды, смогла дать себе минуту на слабость. Но долго плакать себе запретила, нужно было думать о малышке. Когда Мила вышла из ванной, я уже заварила ей сладкий чай. Нужно было по пути купить какое-нибудь успокоительное, но мне было не до этого. Я уложила девочку в постель, дала в руки кружку и наказала выпить весь чай. Она послушно это сделала. — А теперь попробуй уснуть, — ласково сказала я, расправляя на подушке ее влажные темные волосы. — Не знаю… Не могу… — прошептала она, а слезы вновь покатились по ее щекам. — Можешь. Сейчас это самое важное. Нужно дать себе немного отдохнуть. — А ты посидишь со мной? — Конечно. Мила уснула довольно быстро, но ее сон был тревожным. Она то и дело просыпалась и звала маму. Только на рассвете девочка успокоилась. Я на цыпочках вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Раннее утро — не лучшее время для таких новостей, но я чувствовала свой долг лично сообщить Денису о несчастье. — Лисенок? — удивился он, но, судя по голосу, еще не спал. — Лисенок, что-то случилось? — Да, Денис, случилось, — ответила я и прикрыла глаза, собираясь с силами, чтобы продолжить. — Что?! У тебя все в порядке?! Алиса, мне приехать?! — Денис, это Ольга. Она… Она погибла прошлым вечером. — Что?! Как?! Как это случилось? — Я толком не поняла. Я сейчас у Милы, она дома совсем одна… — Я еду, — перебил Власов. — Не надо. Я не знаю, как к этому отнесется Матвей, когда вернется. — Буду через двадцать минут, — отрезал он. — Только не звони в домофон, чтобы не разбудить Милу. Набери мне, я открою тебе дверь, — сдалась я. — Хорошо. Я не знала, правильно ли поступила, позвонив Денису, но понимала, что иначе не могла. Нужно было сообщить и Косте, но он не ответил на мой вызов. Сбросив ему сообщение с просьбой перезвонить, я вернулась в комнату к Миле, села на пол рядом с кроватью и сама уснула. Меня разбудил громко вибрирующий телефон. Денис. К счастью, Мила не проснулась. Она негромко простонала не своим, а совсем тонким, похожим на детский, голоском и снова уснула. — Сейчас спущусь, — прошептала я в трубку и, не услышав ответа Дениса, пошла в подъезд. Я открыла железную подъездную дверь и замерла. Он стоял совсем рядом, менее чем в метре от меня. Подавленный, с красными глазами, потрескавшимися губами, которые искусал за последние полчаса. Нам не требовались слова, чтобы понять, как отчаянно мы нуждаемся друг в друге. Денис шагнул в подъезд, и в тот же момент я оказалась прижата к стене. Мы истосковались друг по другу и сейчас говорили об этом в поцелуе, в котором смешались наши страдания и боль. — Пойдем наверх, вдруг Мила проснется, а меня нет, — прошептала я. — Пойдем. Денис взял меня за руку и не отпускал, пока мы не дошли до квартиры. Он молча разделся и пошел за мной в комнату Милы. Девочка все еще спала, и Денис опустился на пол рядом с ее кроватью. Он аккуратно провел рукой по ее волосам и заплакал. Сейчас он не был взрослым мужчиной, я видела в нем мальчика, пережившего трагедию и сочувствующего своей младшей подруге. Для Дениса смерть Ольги тоже была болезненной потерей. Она была единственной, кто связывал его с родителями, пусть и обвинял в их смерти Красовского. Теперь, как никогда, следовало бы рассказать ему обо всем, что мы выяснили с Костей, только нужен был подходящий момент. Как же тяжело скрывать правду, когда она так рвется наружу. Я прикрыла глаза, чтобы не расплакаться, но неожиданно закружилась голова. Я попыталась ухватиться за спинку кровати, чтобы не упасть, но вокруг все потемнело, а ноги подкосились. — Лисенок! — Денис успел подхватить меня. Я почувствовала, как он взял меня на руки, а потом все исчезло. Я пришла в себя в незнакомой спальне. Рядом на кровати сидел перепуганный Денис. Он отнес меня в комнату Матвея и Ольги, когда я потеряла сознание, и был со мной, пока не очнулась. — Лисенок, ты меня перепугала. Что с тобой? Нужно вызвать врача, — взволнованно проговорил он. — Не надо, все в порядке, — я взяла его руку и переплела наши пальцы. — Вторая ночь почти без сна, а эта неделя была такой выматывающей. Я просто сорвалась. — Так нельзя, тебе нужно себя беречь, — он склонился надо мной и легко поцеловал в щеку. — Как Мила? — встрепенулась я. — Еще спит. — Нужно к ней. — Отдохни, а я посижу с Милкой. — Нет… Я должна быть рядом, если она проснется, лучше если с ней в комнате будет девушка. Денис кивнул. Он помог мне встать и дойти до комнаты девочки. Мила спала, как ангелок. Сейчас она казалась такой безмятежной. Что бы ей ни снилось, это точно были не кошмары, и я от всей души пожелала, чтобы как можно дольше ее ничего не будило. Денис устроил меня в кресле. Подставив табурет и взгромоздив на него подушку, он организовал нечто вроде кресла-кровати, укрыл меня пледом и сам сел на пол рядом. В этот момент я почувствовала дикую усталость, единственным желанием было уснуть. Утром мне позвонил Костя, но я не слышала звонка, и с ним поговорил Денис. Воронов примчался сразу. Чтобы не будить Милу, парни ушли на кухню, а я осталась с ней. В глубине души у меня появилась надежда, что сейчас Костя расскажет Денису обо всем, что мы выяснили, и я избегу сложного разговора. Но они предпочли не общаться. По иронии судьбы с Милой в доме оказались три чужих человека, когда ни отчима, ни друзей семьи не было рядом. Я не понимала, где может быть Матвей и как он мог оставить девочку одну. В полдень пришла Зинаида Ивановна, помощница по хозяйству. Она не знала о том, что случилось с Ольгой, и очень удивилась, когда ей дверь открыл незнакомый мужчина. Костя в двух словах объяснил женщине о том, что произошло. Зинаида Ивановна замешкалась, но все же предложила свою помощь, и Воронов отправил ее в магазин за продуктами. Мила проснулась во втором часу. Она открыла глаза и какое-то время молча смотрела в белый потолок. Я боялась ее тревожить, но все же присела на краешек кровати. — Мил, тебе нужно покушать. Пойдем на кухню? — Не хочу… — Зинаида Ивановна принесла продукты, Денис готовит нам обед. Костя тоже здесь, — я понадеялась, что упоминание ее возлюбленного Викинга немного оживит девчонку, но ошиблась. — Мне нужно увидеть маму. Мне надо к маме, — она вскочила с кровати и стала носиться по комнате, собираясь. — Мила! Мила, успокойся, прошу тебя… — Я же вчера ее увидела только мельком. Матвей к ней не пустил, домой отправил… Но я должна… Должна увидеть мамочку! — девчонка снова сорвалась на слезы. На наши крики прибежали Костя и Денис, но я махнула им рукой, чтобы нас оставили. — Мил, а где Матвей, ты не знаешь? Он не приехал домой… — Не знаю. Какая разница? — Можешь дать его телефон… — Хорошо… Мила подошла к столу и дрожащими руками достала из сумочки мобильный. Я переписала и сохранила номер ее отчима. У меня к нему возникла масса вопросов, но сначала нужно было подумать о девочке. — Давай так: ты умоешься, поешь, а я пока поговорю с Матвеем и все разузнаю про твою маму. — Я должна ее увидеть. В последний раз. Пожалуйста, — протянула она, и мое сердце болезненно сжалось. — Мы подумаем, как лучше поступить. Мила кивнула и, медленнее перебирая ногами, побрела в ванную. Как только за ней захлопнулась дверь, я стала звонить Матвею. Он долго не отвечал, но в конце концов снял трубку. — Алло, — недовольно кинул он. — Матвей? Здравствуйте. Это Алиса Елисеева, — неуверенно начала я. — Какая Алиса Елисеева? — его голос стал еще строже, и у меня по спине побежали мурашки. — Я подруга Ольги и Милы. Я сейчас у вас дома с девочкой. — А от меня что хотите? — Где вы? — Вы не в курсе, что у нас случилось?! Какого черта спрашиваете, где я?! — неожиданно сорвался на крик мужчина. — Мила совсем одна! — Она не маленькая. Ей уже шестнадцать, может о себе позаботиться. Мне сейчас не до нее. У меня супруга погибла, как вы не понимаете? — Прекрасно понимаю, а вот вы — нет! — отчеканила я, чувствуя дикую злость на этого бессердечного типа. — Вы верно сказали, что Миле шестнадцать, только она ребенок. Ребенок, у которого умерла мама, а сейчас она одна! Что прикажете ей делать? Она плачет и хочет увидеть мать. — Это невозможно, — вздохнул мужчина. Его голос дрогнул, и мне даже показалось, что я услышала всхлип. — Миле лучше не видеть Олю. Я занимаюсь похоронами. Послезавтра в полдень прощание. Там она мать и увидит. — Послезавтра в полдень? — переспросила я. — А сейчас вы… — Решаю все вопросы. Нужно позаботиться и о том, чтобы Ольга выглядела… хкм… Она сломала шею при падении. Сейчас Миле нельзя ее видеть. Перед глазами возникла страшная картина. Жизнерадостная, красивая Ольга, и такая страшная смерть. — Я понимаю, — проговорила я. — Вы не против, если эти дни я побуду в вашем доме с Милой? Ей нельзя одной. — Подзовите ее к телефону, и я решу, — строго сказал Матвей. — Конечно… — Мила как раз вышла из ванной, и я протянула ей трубку. — Мил, поговори с Матвеем. Я предупредила его, что останусь с тобой, но он должен услышать это от тебя. Девочка кивнула и взяла телефон. По ее односложным ответам я поняла, что Матвей расспрашивал у нее обо мне и, выяснив все, что хотел, попросил вернуть мне трубку. — Матвей? — Вы можете остаться с девочкой. Буду благодарен за помощь. Об оплате поговорим позже, сейчас не лучшее время, — по-деловому серьезно сказал он. — Об оплате? — переспросила я, не понимая, о чем идет речь. — Да, за то, что присмотрите за девочкой. — Мне не нужны никакие деньги, я остаюсь с ней не поэтому! — возмутилась я. — В нашем мире ничего не бывает бескорыстно. Вернемся к этому вопросу потом. Сейчас мне нужно идти. О месте панихиды и похорон сообщу позже. До свидания. — До свидания, — проговорила я, но Матвей уже разъединился. Я удивленно посмотрела на телефон, в котором все еще слышались короткие гудки. Меня поразила холодность Матвея. Ему было совершенно наплевать на Милу, словно она для него чужой человек, а ведь он растил ее с раннего детства. Ольга говорила, что муж равнодушен к ее дочке, но я не могла представить, что он настолько бесчувственный. Нашего разговора с Матвеем Мила не слышала. Она ушла на кухню сразу, как передала мне трубку. Это было к лучшему. Чтобы не расстраивать своим видом девочку, я перевела дыхание, собралась с мыслями и, нацепив подобие улыбки, пошла в кухню. Мила с ногами забралась на стул и прожигала взглядом дырку в тарелке с фруктовым пюре. Денис возился у плиты, а Костя сидел напротив малышки. — Мил, и дальше?.. — Матвей вернулся в зал, он кричал, чтобы вызвали скорую, что с мамой случилось несчастье, она оступилась, — Мила снова заплакала, и Костя встал со стула и нежно ее обнял, пытаясь одними губами что-то мне сказать. — Ну все, малявка, давай возьмем эту фруктовую гадость и пойдем в комнату. Буду кормить тебя как ребенка, — усмехнулся Воронов. — Я не ребенок, — насупилась девочка. — Вот съешь пюре и докажешь это. Пошли, пошли… Костя ловко управился и с тарелкой, и с девушкой. Когда они ушли из кухни, я устало опустилась на стул, и передо мной тут же возникла тарелка ароматного супа. — Мила от первого отказалась, поэтому решили накормить только витаминами, а вот тебе горячее нужно. Лисенок, ты у меня красавица, но сейчас выглядишь такой изможденной, — Денис сел напротив и взял мою руку. — Очень вкусно пахнет, — улыбнулась я. — Не растерял еще навыки повара, сидя в своем кабинете, — гордо заявил Власов. — Ешь. — А что говорила Мила? — спросила я, пробуя ароматный куриный суп. — Рассказала нам о вчерашнем вечере. Знаешь, Лисенок, все как-то странно, — задумчиво протянул Денис, а я чуть не выронила ложку, со звоном ударив ее о тарелку. — Ты чего? — А что странного? Как это случилось? — нахмурилась я, вспоминая взволнованную Ольгу и ее желание рассказать мне что-то важное. — Мила говорила, что Оля вчера была сама не своя. Даже с Матвеем поругалась. Потом, ближе к концу вечера она вышла в туалет, но каким-то образом оказалась у входа в подвал, оступилась и упала с крутой лестницы. Матвей как раз выходил кому-то звонить, услышал шум, прибежал, но было уже поздно. — Так это Матвей нашел Ольгу? — вопросила я, опасаясь своих подозрений. — Да, он. — А потом? — Что было дальше, Милка не знает. Отчим отправил ее домой. — Какой кошмар, — я отодвинула тарелку с супом, понимая, не могу даже думать о еде, и закрыла лицо руками. — Но знаешь, что самое странное? — продолжил Власов шепотом. — Дамская комната была совсем в другой стороне! Мила говорит, что в том ресторане они бывали не раз и Ольга отлично знала, куда надо идти. Она не просто так оказалась у подвала! — Денис… — Подожди, Лисенок, не перебивай, — Денис взял со стола стакан воды и залпом его осушил. — Я подумал вот о чем, моих родителей убили, теперь такая нелепая смерть Ольги. Это могут быть домыслы, но… Черт! Это же не может быть совпадение? — Денис, — я глубоко вздохнула, стараясь успокоить сердце, что бешено стучало. — Дело в том, что мы кое-что узнали… — О чем? — О трагедии с твоими родителями. Там есть некоторые несостыковки… Это ничего не значит, но все же… — Подожди-подожди… Ты хочешь сказать, что снова копалась в моем прошлом?! — Денис вскочил со стула и запустил руку в свои волосы. Он злился, и я дико испугалась, что сейчас он пошлет меня к черту и уйдет. Я подбежала к нему и обняла возлюбленного со спины. — Милый, пожалуйста, не злись… Это же не простое любопытство. Я делала это ради тебя… — Ты сказала: «мы кое-что узнали». Кто «мы»? — сурово вопросил Власов. — Я и… Костя, — виновато проговорила я. — Какого черта этому мажору… — Денис! — я его перебила и прислонила ладонь к губам. — Сначала выслушай. Все очень серьезно, а то, что произошло с Олей... Тут есть прямая связь, я в этом уверена! — Что ты хочешь сказать? — Ты же тоже думаешь, что это не несчастный случай? — Ну?.. — Я думаю, что ее убил тот же, кто и твоих маму и папу… — И… кто это? — Не знаю… Давай расскажу все по порядку? Пока Костя пытался в комнате накормить Милу, я рассказала Денису все, что нам удалось узнать. Когда речь зашла о его дяде, мой возлюбленный не выдержал, громко выругался, подошел к окну и широко его распахнул. В кухню моментально влетел морозный воздух, опрокидывая с тумбы длинную вазу с сухоцветами. Денис резко обернулся, закрыл окно, опустился на пол и стал собирать осколки. Я села рядом, чтобы помочь, но случайно порезалась стеклом. Кажется, мой негромкий вскрик его отрезвил. Денис взял в обе руки мою ладошку, посмотрел на ранку и слизнул капельку крови. — Прости, что вспылил. Я напугал тебя? — виновато спросил мой возлюбленный. — Нет, я все понимаю, — прошептала я. — Как же я люблю тебя, Лисенок… В самый неподходящий момент на кухню вошел Костя. Он хмуро посмотрел на нас, и я поняла, как ему больно. Но храбрый Викинг взял себя в руки и надел маску непоколебимости. — Дал малявке успокоительное со снотворным. Нашел в аптечке. Не лучший выход, но у нее снова началась истерика. — Черт… а мы тут засиделись, — с досадой проговорила я. — Если бы вы были в комнате, то ничего не изменили бы. Пусть еще немного поспит. Правда, не знаю, что будем делать с ней ночью… — Кость, я рассказала все Денису, — выпалила я. — Что ты рассказала? — Костя нахмурился и недоверчиво покосился на Власова. — Все. Все, что узнали. Воронов хмыкнул и налил себе стакан воды. Костя и Денис намеренно игнорировали друг друга, но выходило скверно. Да и разве могло быть иначе в таких условиях? — Я только не могу выбросить из головы мысль, что Ольга узнала что-то важное. Не нужно было ее отпускать! Если бы я ее задержала и расспросила… — Не надо, Элис, — грустно улыбнулся Костя. — Сделанного не воротишь, и твоей вины в этом нет. — Но что она хотела сказать? — хмуро пробормотал Денис и, встав позади меня, опустил ладони мне на плечи, словно боясь, что сбегу. — Мы должны это выяснить… — закусив губу, сказал Воронов. Он явно что-то обдумывал, но не спешил этим поделиться. Вдруг он встал и вышел из кухни со словами, что скоро вернется. — Что он задумал? — спросил Денис. — Не знаю, но у него большой опыт в поиске фактов. Чтобы выигрывать дела, адвокатом зачастую приходится копать глубже, чем полиции. — Шерлок Холмс хренов, — себе под нос выругался Власов. Костя вернулся к нам через какое-то время и принес с собой ноутбук. Он взгромоздил его на кухонный стол и стал загружать. — Вот черт, запаролен… Хм… Попробуем, — Воронов что-то набрал, но ничего не вышло, он попробовал другой пароль и еще один, и еще, и еще. — Не получается, придется забрать ноутбук и отдать его ребятам. — Ты думаешь, в нем есть какая-то информация? — поинтересовалась я. — Это, без сомнения, лэптоп Ольги. Матвей не стал бы пользоваться красным ноутбуком, а я взял его в их спальне. Оля могла получить что-то по почте или в социальных сетях. Нужно проверить все. — Костя прав, — неожиданно признал Денис. — В ноутбуке наверняка есть какие-нибудь файлы, может быть переписка или фото. — Элис, я прямо сейчас отвезу его к ребятам, которые могут взломать защиту, потом вернусь. Может быть, тебе привезти какие-нибудь вещи? Одежда, белье?.. — Не стоит беспокоиться, — ответил за меня Денис. — Я сам привезу Лисенку все, что нужно. Мне лучше знать, где в нашем доме Алисины вещи. — В вашем доме? — усмехнулся Костя. — Помнится, кто-то ушел и оставил Алису одну… — Я уходил не от Лисенка, и ты это прекрасно знаешь. — Хватит! — процедила я, злясь на обоих. — Ведете себя, как безмозглые петухи! Сейчас не место и не время выяснять отношения! — Ты права, Лисенок, — первым сдался Денис. — Но я тоже могу заехать за твоими вещами. — Кость, привези мне, пожалуйста, сменную одежду, зубную щетку и белье, — обратилась я к Воронову, доставая из сумочки ключи от дома. — Денис, а ты… Побудешь со мной?.. — Конечно, — кивнул он. — Элис, вернусь через пару-тройку часов, — сказал Костя, демонстративно игнорируя Дениса. — Если что, сразу звони мне. — Хорошо. Когда Костя уехал, мы с Денисом оба замолчали. У меня было столько вопросов, и все они касались нас, но задать их я не решалась. Я медленно подошла к окну и стала наблюдать за стайкой синичек, прыгающих с ветки на ветку по старой иве. Сзади подошел Денис. Он обнял меня за талию и опустил подбородок на мое плечо. — Все будет хорошо. Мы не бросим Милу. И одну не оставим с этим Матвеем, — грустно улыбаясь, сказал он. — Мне страшно за нее. Ольгу мы не уберегли, и я не могу допустить, чтобы с Милой что-нибудь случилось… — А я не могу допустить, чтобы что-нибудь случилось с тобой. Лисенок, это расследование — не игра. Погибла женщина только за то, что что-то знала. Я не могу допустить, чтобы ты рисковала. — Со мной все будет в порядке. Я не рискую… — Лисенок, я полностью разделяю и поддерживаю твое желание заботиться о Миле, но на этом твоя роль во всей этой истории закончится. — Но… — Не возражай. Я не допущу, чтобы тебе причинили вред. Ты — самое дорогое, что у меня есть. Без тебя мне не жить. Не нужны были другие слова, чтобы я потерпела поражение перед ним. Я знала, что Денис говорит искренне, и от этого становилось удивительно тепло и спокойно на душе, ведь мне тоже не жить без него. — Хорошо, я обещаю, что не буду лезть на рожон, только ведь Косте тоже нужна помощь… — Лисенок, я терпеть не могу твоего бывшего, но если серьезно… уважаю за то, что он делает. Это дело касается моих родителей, моей семьи, и я должен искать правду. — Ты хочешь сказать, что будешь помогать Косте? — удивилась я. — Я хочу сказать, что буду искать правду вместе с ним. Но не только, чтобы найти настоящего убийцу родителей. Я должен защитить тебя. — Я люблю тебя. Я очень люблю тебя… Похороны Ольги были намечены на вторник. Все время до этого я была с Милой. Ее отчим так и не объявился, ограничившись лишь СМС с адресом места прощания. Зинаиду Ивановну я отпустила и сама занималась и девочкой, и хозяйством. С работы меня законно отпустили до четверга, и предстояло решить, как быть с Милой, когда придется ехать в офис. Денис и Костя не оставались на ночь, но практически все время были с нами. Только в понедельник Воронов уехал в суд по какому-то делу, но вернулся сразу же, как заполучил очередную победу. Мила больше не плакала, но это беспокоило сильнее. Малышка ушла в себя: почти не ела, не разговаривала с нами и все время проводила в своей постели, свернувшись в калачик. Мы все понимали, что самое сложное для нее впереди, и с ужасом ждали вторника. В день похорон я специально завела будильник раньше, чтобы успеть приготовить девочке завтрак, но когда он прозвенел, Мила уже не спала. Она сидела на кровати в моих ногах и неотрывно смотрела на меня. — Мил?.. — взволнованно обратилась я. — Спасибо, — прошептала она. — Спасибо, что ты так со мной… Я скоро буду сильной, как прежде. Честно-честно. — Мила… — я перелезла на край кровати и обняла ее. — Ты не одна. Я с тобой, Денис и Костя тоже. Мы тебя не оставим. — Будешь навещать меня в детдоме? — вдруг спросила она. — В детдоме? — удивилась я. — Ну да. Матвей наверняка меня сдаст. Зачем я ему? Или в интернат оправит. Но лучше в детдом. Не хочу ехать к черту на куличики в интернат, — совершенно серьезно заговорила малышка, а я задумалась. Матвей действительно не был заботливым и любящим отчимом, но я даже мысли не допускала, что он отправит Милу в детдом. Туда малышке нельзя! Я слишком живо помнила рассказы Дениса о своем сиротском детстве, а Мила, какой бы сильной девочкой она ни была, не выдержит в приюте. Но в то же время, если наши опасения насчет Матвея подтвердятся, ей нельзя будет оставаться с ним. — Мы обсудим этот вопрос с твоим отчимом. Костя этим займется. Давай наймем его адвокатом? — Наймем Викинга? — усмехнулась Мила. — Он занимается семейными вопросами и сможет что-нибудь придумать. А в качестве гонорара предложим ему вкусный ужин. Мила грустно улыбнулась и кивнула, а я решила сегодня же переговорить с Матвеем и выяснить его планы на девочку. Я приготовила нам легкий завтрак, хотя, как и Мила, совершенно не хотела есть. Только потому, что сама должна была служить ей примером, я заставила себя расправиться с целой тарелкой омлета. — Алис, не могу есть, — тихо проговорила девочка, отодвигая почти не тронутый завтрак. — Мил, давай хотя бы йогурт? — я с надеждой посмотрела на нее, но Мила только покачала головой. В дверь позвонили, я знала, что это Денис, он должен был за нами заехать. Костя планировал подъехать сразу в зал прощаний. Каково же было мое удивление, когда из лифта вышли они оба. Но куда больше меня насторожил их вид. Я поняла — что-то случилось. — Элис, малявка где? — сходу спросил Костя. — На кухне, — ответила я. — Нужно поговорить, чтобы она не слышала, — прошептал Денис. Мы зашли в квартиру, Красовская неожиданно показалась в коридоре. Она изо всех сил старалась выглядеть сильной, даже пыталась проявить гостеприимство, но мы трое прекрасно понимали, что это напускное. После нескольких дежурных светских фраз, она ушла к себе собираться. На самом деле Мила просто сбежала от наших взглядов, чтобы дать себе несколько минут передышки и поплакать в одиночестве. — Что вы узнали? — спросила я, как только за девочкой закрылась дверь. — Элис, мои ребята взломали лэптоп Ольги. Никаких файлов, переписок, фотографий не нашли, но они проверили историю браузера, — Костя замялся и посмотрел на хмурого Дениса. — И?.. — не выдержала я. — У Ольги были очень странные поисковые запросы, — ответил Костя. — Сначала я ничего не понял, пока не увидел, что она связывалась с нотариусом. Я позвонил ему и, учитывая обстоятельства, смог уговорить его рассказать мне причину ее обращения. Олю интересовал один очень деликатный вопрос. — Какой?! — Она пыталась выяснить, действителен ли брак, если был расторгнут по причине без вести пропавшего супруга, который неожиданно вернулся. — Не понимаю… — заволновалась я, не веря собственным догадкам. — Лисенок, — Денис взял меня за руку и посмотрел в глаза. — Ольга хотела сказать тебе, что ее первый муж жив.