До нуля

— Ну и где его носит? — громко поинтересовался Данте, с раздражением рассматривая совершенно пустое помещение. Он устал после очередного задания, ощущал почти физическую необходимость попасть в душ и вырубиться, однако вместо этого вынужден был тащиться через все катакомбы Ордена сюда, чтобы выяснить, что братец в очередной раз где-то шляется. Нефилим закатил глаза и витиевато выругался сквозь зубы, останавливая взгляд на выключенном экране компьютера и хаотично разбросанных по всему рабочему столу документах. Белые листы, изрисованные непонятными схемами и густо покрытые мелким летящим почерком, занимали почти всю деревянную столешницу, частично располагаясь на других горизонтальных поверхностях, включая огромные системные блоки и даже пол. Однако, несмотря на кажущийся на первый взгляд хаос, Данте уже успел уяснить, что все, что имело хотя бы косвенное отношение к брату было строго систематизировано. Пускай не всегда понятно и просто, но обязательно. Раздраженно откинув с лица слипшиеся от крови черные с вкраплениями серебра пряди, он еще раз окинул помещение взглядом, прикидывая свои дальнейшие действия. По-хорошему, стоило бы уйти отдыхать, раз уж его здесь никто не ждет. Останавливало его обещание поговорить после возвращения, стрясенное с него братом. Еще раз тяжело вздохнув, он развернулся к двери, внезапно почти нос к носу сталкиваясь с Кэт. Медиум вздрогнула от неожиданности, едва не выронив тяжелые даже на вид книги. Одним рывком Данте подхватил начавшую опасно крениться стопку, справедливо опасаясь за сохранность собственных ног. — А, это ты, — облегченно выдохнула девушка, без возражений отдавая ему книги. — Быстро вернулся. — Разве? — вскинул бровь Данте, опуская стопку на найденный после долгих поисков незанятый расчетами и записями участок на одном из блоков. — А я уж думал, что минимум пару недель угробил на это чертово гнездо. Кстати, ты случайно не знаешь, где опять носит моего милейшего братца? Насмешливо улыбавшаяся до этого девушка внезапно посерьезнела, выражение лица стало отстраненным. — Вергилий вроде собирался к заброшенному зданию, — как можно равнодушнее пожала она плечами, опуская глаза. — Но я его сама сегодня еще не видела, так что извини, ничем не могу помочь. Резко развернувшись, медиум быстро ушла, оставляя Данте одного. Нефилим хмыкнул, глядя вслед девушке. Отношения между ними были странные. С одной стороны, Кэт по-прежнему помогала ему в заданиях, безукоризненно выполняя свою часть работы, да и в остальное время они довольно неплохо общались. Девушка помогала ему освоиться в Ордене, устраивая экскурсии по запутанной сети каменных туннелей и знакомя с людьми. Они даже пару раз выпивали в ближайшем ночном клубе после особенно убойных заданий, но все тепло отношений сходило на нет, как только дело касалось Вергилия. Еще в первый день было очевидно, что девушка к нему неровно дышит, а позже из обрывков разговоров и случайных фраз Данте узнал, что Кэт уже давно и безуспешно пытается обратить на себя внимание братца — она искренне верила, что может быть его половинкой. И если первые несколько минут нефилим мирился с этим — все равно Вергилий вполне успешно изображал полную слепоту, — то потом влюбленные взгляды и постоянные попытки прикоснуться начали откровенно выбешивать. Братья или нет, его тянуло к чужой силе и холодной красоте, и соперников он терпеть не собирался, особенно таких назойливых. Вовсю пользуясь лояльностью, Данте старался как можно чаще прикасаться к брату, причем не всегда однозначно. То касаясь затянутого в плотную ткань перчаток запястья, привлекая внимание, то поправляя спадающие на лицо белоснежные пряди. Кэт бесилась, сжимала кулаки, сверкала глазами, но ничего поделать не могла. На все ее возмущения следовало спокойно-изумленное: «О чем ты? Он мой брат.» И Данте такая ситуация более чем устраивала. Еще раз окинув взглядом пустое помещение, он направился по длинным и почти совершенно одинаковым туннелям к западному выходу. Заброшенное здание, о котором упоминала Кэт, находилось почти на самой окраине города и напоминало скелет какого-то огромного мифического чудовища, окруженного непроходимой стеной из разросшегося колючего кустарника и диких роз. Только полному идиоту пришло бы в голову пытаться пробраться сквозь эти заросли, наверное поэтому Вергилий и выбрал это место — здесь его вряд ли стал бы кто-то искать. Народу вокруг не было, поэтому, бегло осмотрев высокую чугунную решетку, нефилим в несколько движений перебрался на другую сторону, почти неслышно спрыгивая в высокую густую траву. Здесь ему бывать еще не приходилось, и Данте с интересом рассматривал остов некогда огромного дома; поднимающиеся в небо полуразрушенные стены, еще кое-где сохранившие части старых барельефов; статуи львов, охраняющих провалившуюся мраморную лестницу; темные провалы окон. Красиво, но особого желания любоваться архитектурой не было, да и пришел он сюда не за эстетическим удовольствием. Вокруг было тихо, если не считать пения птиц и звуков проезжающих где-то машин, поэтому Данте медленно, стараясь не запутаться в густых стеблях, двинулся вглубь разросшегося сада, стараясь издавать как можно меньше шума. — Впереди яма, — неожиданно раздался откуда-то сбоку голос, заставив его замереть на месте прямо посреди движения. Поставив ногу и сделав для верности шаг назад, нефилим обернулся на звук. На одной из толстых нижних веток огромного дерева полулежал Вергилий, неподвижный и поэтому почти незаметный среди густой разноцветной листвы. Ступая куда внимательнее, Данте направился к нему, останавливаясь на расстоянии шага и прислоняясь спиной к ближайшему стволу. — Мне стоит сказать спасибо? — вопросительно вскинул он бровь, пытаясь разобрать название лежащей на чужих коленях книги. Брат в ответ неопределенно повел плечом: — Шею ты вряд ли смог бы сломать даже при всем умении, а вот ногу спокойно, так что решай сам. Данте фыркнул, скользя взглядом по чужой расслабленной фигуре. Сегодня выдался удивительно теплый денек, так что в кои-то веки Вергилий отказался от свитера в пользу рубашки в большую клетку и светлых джинсов. Хотя даже в такой одежде он умудрялся выглядеть как наследный принц. Даже если всегда безукоризненно уложенные волосы слегка растрепались, а дыхание было все еще слишком быстрым. Нефилим опустил голову, пряча ухмылку. Похоже, его братец просто сбежал из штаба, чтобы провести несколько часов в тишине, спокойно потренироваться и почитать что-то кроме отчетов. — Ты в этот раз быстро, — заметил Вергилий, вновь отрываясь от книги и поднимая глаза. — Пожалуй, я даже удивлен. — Ты настолько в меня не веришь? — с ноткой обиды в голосе уточнил Данте. — Не настолько в тебя верю, — поправил его близнец. — Кэт говорила, что твоя техника оставляет желать лучшего. — Что бы еще она в этом понимала, — фыркнул нефилим, складывая руки на груди. — Да и вообще, с чего ты вдруг заинтересовался моей техникой? Вергилий несколько секунд смотрел на него с удивлением, словно не понимая, как можно задавать такие глупые вопросы, потом медленно отложил книгу в сторону и одним плавным движением соскользнул на землю. Рубашка при этом задралась, открывая плоский живот с хорошо проработанными мышцами и выпирающими косточками таза. Наблюдающие за ним светлые глаза на миг голодно вспыхнули, изучая молочно-белую кожу, и их обладателю пришлось даже опустить веки, скрывая эмоции. Данте не пошевелился, пока брат шел к нему, все так же опираясь спиной о шершавую кору и скрестив руки на груди. Вергилий остановился на расстоянии вытянутой руки и чуть прищурился: — Как думаешь, сколько ты сможешь продержаться против меня? Нефилим пренебрежительно фыркнул: — Неправильно задаешь вопрос. Сколько ты можешь продержаться против меня. — Ах вот как, — глаза старшего из близнецов как-то очень нехорошо сверкнули, хотя интонация не изменились. — В таком случае, если ты проиграешь, будешь каждое утро тренироваться вместе со мной. — Но если я выиграю, ты выполнишь любое моё желание, — Данте легко выдержал прямой взгляд, в очередной раз отмечая, что даже глаза у них хотя и одинаково светлые, но неуловимо отличаются. Глаза Вергилия похожи на тонкий весенний лед, сквозь который видно темную глубину, а его собственные скорее напоминают дым. — Этого не случится.