Слабость сильного

      Сильные пальцы путаются в золотых волосах. Маленький принц ластится к дядиной ладони, льнёт к ней, как лоза к дереву. А ведь даже отец не удостаивается таких жестов привязанности от уже довольно-таки своевольного мальчика. Артур любит отца, но дядю он обожает. Отец добрый, смелый и справедливый, но строгий, величественный и вечно занятой. Отец - король. Он редко улыбается и почти никогда не смеётся, и его лицо всегда омрачено бременем ответственности и думами о народе. Ему некогда играть с Артуром, некогда учить его, некогда читать ему на ночь сказки. Он, конечно, был бы и рад, но принцу это неизвестно. Всё, что Артур знает и понимает - это то, что Утера никогда нет рядом.       Вместо этого рядом всегда дядя. Добрый, скорый на улыбку и ласку, терпеливый и мудрый. Артур знает, что к нему всегда можно обратиться за помощью. Дядя никогда не сердится на него за шалости, всегда отвечает на его нескончаемые вопросы. Он сам учит его читать, писать и считать, несмотря на учителей и многочисленных наставников, которых присылает сыну Утер и от которых Артур всегда сбегает к дяде. В конце концов, король смиряется, и просит брата официально стать наставником своего наследника. Ведь Вортигерн - не только самый образованный человек в королевстве и его родной брат, но, что важнее всего, также и единственный, кого упрямый Артур слушается беспрекословно.       Король насторожился бы, видя такую сильную привязанность сына к Вортигерну, если бы не был слишком занят делами королевства и не доверял бы так сильно родным. Откуда Утеру знать, что младший брат таит в своём сердце чёрную злобу и зависть к короне душит его долгими бессонными ночами. Нет, король ничего не видит и даже не подозревает, какие демоны терзают сердце принца, которому не суждено стать королём из-за его сына. Нет, король спокоен. Ведь с Вортигерном беспокойный Артур становится послушным и добрым. Маленький принц прилежно учит уроки и больше не сводит с ума придворных и слуг своими проделками, по крайней мере, не настолько часто, как делал это раньше.       Впрочем, беспокоиться королю и вправду было пока не о чем. Вортигерн злился, завидовал, строил планы по захвату трона, но племянника в них пока не вовлекал. По крайней мере, напрямую. Да и незачем было. Планы по объединению с Мордредом выглядели очень перспективными, и Вортигерну не нужно было беспокоиться о мальчишке. Но зачем отказываться от того, что само шло в руки? Принц знал, что всегда нужно иметь запасную схему действий, лучше даже несколько. И почему тогда было не привязать к себе мальчишку, которому было нужно лишь немного внимания? То, что Утер всегда слишком занят и не слишком силён в проявлении чувств, Вортигерн знал с самого детства.       Может именно солидарность с маленьким мальчиком в этом вопросе и подтолкнула его к сближению с ним. А началось всё со сказки на ночь, которую попросил у него Артур, услышав как кузина жалуется на обилие битв и недостаток романтики в историях отца. Мальчишка был почти оскорблён тем, что глупая девчонка, которой повезло иметь отца, читающего на ночь сказки, посчитала скучными легенды о великих сражениях. Артуру было четыре, и для него не было ничего лучше и интереснее. Так что он попросил дядю рассказать ему сказку, втайне опасаясь отказа, которыми щедро одаривал его отец, ссылаясь на усталость и занятость. К его удивлению, дядя был будто даже рад.       Вортигерн всегда жадно впитывал знания и обожал читать. Больше всего его интересовали история и магия. Неудивительно, что он знал столько легенд, что мог бы рассказывать их несколько дней подряд без перерыва на сон и еду. Дочь его интересов не разделяла и в свои три года уже грезила о принцах, свадьбах и красивых платьях. Так что сказки она любила мамины, а папины слушала лишь когда Эльза была занята. А ведь Вортигерн любил рассказывать истории. Артур оказался благодарным слушателем, и сказки на ночь стали регулярными. Мальчишка так трогательно привязался к дяде, что у того не хватило духу оттолкнуть его. Да и зачем? Артур мог быть полезен, а Вортигерн всегда хотел сына.       В общем, к тому времени, когда Артуру исполняется десять лет, Вортигерн уже четыре года как его наставник и больше пяти лет лучший друг. Помимо письма, языков, истории и географии, дядя учит его политике, стратегии и воинскому искусству. Ближний круг Утера обеспокоен настолько всеобъемлющим влиянием Вортигерна на будущего короля, но сделать ничего не может. Король не видит ничего плохого в том, что брат сам всему учит Артура, тем более, что его успехи в этом сложно переоценить. Артур превосходно развит для своих лет, как физически, так и умственно. Дядя совсем не щадит мальчишку, укрепляя его тело трудом и многочисленными тренировками, а ум - книгами и долгими беседами.       Юный принц свободно владеет тремя языками: валлийским, бретонским и германским, и сносно изъясняется ещё на трёх: кумбрийском, норвежском и латыни. Похоже, что мальчику передался дар к языкам, присущий, как самому Утеру, так и Вортигерну. Впрочем, принц в этом преуспел больше короля - - в противовес братским восьми он владеет тринадцатью в совершенстве и бегло ещё семью, и это далеко не предел, ведь он никогда не прекращает учиться и развиваться. Судя по всему, Артур унаследовал от него и эту тягу к совершенству, ведь он как будто не тяготится тяжким учением, а совсем даже наоборот. А дядя только рад потакать жадности племянника в овладении новыми знаниями.       Артур так похож на него. Перенявший цвет волос и глаз матери он куда более похож на голубоглазого блондина Вортигерна, чем на кареглазого брюнета Утера. И теперь эта похожесть сквозит не только во внешности, но и в его речи, движениях, манерах и, самое главное, мыслях. Пожалуй, его со спокойной совестью можно назвать не просто учеником, а скорее даже творением Вортигерна. Ведь тот не жалеет сил на племянника, вкладывая в его обучение и воспитание всю свою душу. И дело даже не в призрачных после поражения Мордреда планах на захват престола. Он искренне любит мальчишку. Не мог не полюбить ребёнка, которого взрастил и воспитал и который сам любил его так сильно.       Однако, эта любовь не мешает Вортигерну желать корону брата и строить планы по её захвату. Пока что самым безотказным выглядит страшный ритуал с приведением в жертву человека, которого любишь. И чем сильнее любовь, тем сильнее будет могущество, которым одарят в ответ сирены. Но Вортигерн страшится цены, что придётся заплатить. Он мало кого любит, но если любит, то неистово и всеобъемлюще. Потерять хотя бы одного из любимых было бы ужасно. Вортигерн знает, что это разрушило бы его душу, и пока не готов к этому. Он ищет другие пути и, к сожалению, находит. Неожиданно и внезапно. Парадоксально, но идею ему подаёт один из самых ярых его противников - сэр Бедивер.       Сэр Бедивер нашёл в своей спальне змею. Он был немного заторможенным после гулянки на пире в честь десятилетия Артура и чуть не дал себя укусить. Впрочем, он не зря считался одним из сильнейших воинов в королевстве. Он смог увернуться от змеи и поймать её. Змея оказалась ядовитой, но рыцарь не стал её убивать. Он решил, что питомцем она будет более показательным трофеем. О, Вортигерн был очень рад такому подарку судьбы. Уж что-что, а подчинить змею он мог в мгновение ока. Немного сонных чар после ужина, совсем безвредных, так сказать, для крепкого и безоблачного сна, и Утер с Игрэйн уснули вечным сном, а Бедивера казнили. Люди были такими глупыми.       Конечно же, Артур стал королём. Но ему было всего десять лет, и единственным взрослым, которому он доверял, и в жилах которого так кстати текла королевская кровь, был Вортигерн. Неудивительно, что тот стал его регентом. До восемнадцатилетия Артура вся власть перешла в руки его дяди. Не то чтобы мальчишка был этому рад. Смерть родителей будто разом отняла у него всех, кого он любил. Отец с матерью ушли за грань, а дядя будет теперь занят делами короны, и Артур опять будет никому не нужен. Однако, его опасения не подтверждаются. Вортигерн всё так же всегда рядом. Он не отдаляется от Артура, не отталкивает его, как отец. Он - регент, который и вправду учит короля управлять страной.       А ведь зачастую так называемые регенты не допускали своих королей к власти, не смотря на то, что были обязаны учить их быть монархами. И никто не удивился бы, если Вортигерн, слывший коварным, завистливым и жестоким, поступил именно так. Но он стал образцовым регентом и при этом управлял страной даже лучше почившего короля. В отличие от брата он был подозрительным и осторожным. Парадоксально, но это делало его куда более лучшим правителем мирного времени, чем Утер. Тот был хорош во время войн. Он был сильным, решительным и милосердным. Но в нынешние мирные времена он слишком легко шёл на уступки, ставил дружбу выше выгоды, и это нередко шло в ущерб королевству.       Вортигерн таких ошибок не допускал. И учил тому же Артура. Никому не доверять, всегда иметь козырь в рукаве, поддерживать добрый мир, готовясь к доброй войне. Юный король слушал дядю, и как всю жизнь до этого, впитывал его слова, как губка. Впрочем, в одном юный Артур всё-таки отступил от наставлений Вортигерна. Не было никакой силы в мире, способной заставить его перестать доверять дяде. Так и рос король Артур, доверяя лишь дяде и никому другому. Мальчик креп и мужал, а королевство тем временем цвело и ширилось. Началась эпоха всеобщего процветания. И уже не осталось тех, кто считал Вортигерна подлым узурпатором. Народ полюбил юного короля Артура и его мудрого регента.       Артур любил дядю больше всех и всего на свете. Не было для него никого роднее, ближе и дороже. И прекраснее. Последнего юноша стыдился и пытался забыть. Ведь дядя любил тётю Эльзу и вряд ли посмотрел бы на Артура как-то иначе, чем на племянника или даже сына. И это было правильно. Это Артур был странным и извращённым, путающим любовь родственную с любовью плотской. Но как бы он ни старался отвлечься, как бы ни ругал себя, во время частого, он ведь молодой, здоровый парень, рукоблудия перед мысленным взором неизменно вставал выученный до последней детали образ дяди. Он пытался думать о ком-то ином, но только с дядиным именем на устах он кончал так сладко.       Артур начинает отдаляться от дяди. Ему шестнадцать, и Вортигерн почти не удивлён. Не удивлён, но огорчён и даже разочарован. Больше десяти лет они были неразлучны, как отец и сын, как наставник и ученик. Вортигерн не знает, почему вдруг Артур решил стать самостоятельнее, но не собирается позволить ему пустить насмарку многолетний труд. Нет, не для этого он жертвовал своим временем и вниманием. Не для этого он тратил на глупого мальчишку собственные силы и знания. Не для этого привязывал его к себе так крепко, как только мог. И наконец, не для этого не пожалел ничего на то, чтобы плод чресл его брата стал более совершенной, любимой и признанной, версией самого Вортигерна.       Поймать Артура и загнать его в угол оказывается не так просто, как ожидал дядя. Племянник всегда был способным учеником. Он избегает оставаться наедине с дядей. Как только кончается совет по государственным делам, исчезает в неизвестном направлении. Трапезничает прямо на кухне, со слугами. Впрочем, ученику не превзойти учителя. Вортигерн ловит его глубокой ночью, пробирающимся в спальню. Артур давно избегал своих покоев, как зверь, чуя охоту, на него открытую, и приходил туда изредка, под покровом тьмы, в остальные дни перебиваясь конюшней или гостевыми спальнями. Но он просчитался, думая, что дядя уже ушёл спать, и не ожидая встретить его так поздно.       Вортигерн закрывает двери покоев на засов и для верности преграждает единственный путь из комнаты собственным телом. Артур, не ожидая подвоха, почти вскрикивает, когда слышит за спиной негромкое покашливание дяди. Конечно же, он ожидал чего-то подобного от вездесущего регента, но надеялся, что к тому времени, когда мужчина сможет поймать его для неизбежного разговора, он уже сможет побороть неуместные чувства и реакции своего тела. Но надежды оказались тщетными - стоило увидеть желанного мужчину, тем более, в интимной обстановке собственной спальни, в которой он частенько предавался утехам в мечтах об этом человеке, как вожделение всколыхнулось с утроенной силой.       Дядя подходит к замершему напряжённому донельзя племяннику. Заставляет поднять на себя направленный на пол взгляд. В глазах Артура столько боли и печали, что сердце Вортигерна, ранее полное недоумения и гнева, почти разрывается от беспокойства и тревоги. Он тут же притягивает несчастного юношу в объятия и начинает утешать, увещая его рассказать о том, что гнетёт его душу и туманит горем его глаза. Юноша напрягается в руках дяди ещё сильнее и молчит. Он качает головой и отказывается отвечать на вопросы мужчины. Тот не сдаётся и обещает исправить то, из-за чего его король так несчастен. В конце концов, Артур, привыкший верить дяде во всём, сдаётся и выдаёт постыдную правду.       Признаться, подобный поворот событий первоначально приводит Вортигерна в тупик. Уж чего-чего, а такого он точно не ожидал. Однако, вскоре он приходит к единственно возможному для него выводу: чувства Артура - неизбежный результат их взаимоотношений. В самом деле, ни один отец не посвящает столько времени своим сыновьям и ни один наставник не тратит столько сил на учеников, как и наоборот. И разве это не высшая форма самолюбия? Любовь к себе, возведённая в абсолют? Ведь они - копии друг друга, отражения самих себя. И что может быть логичнее и оправданнее, чем найти в себе аналогичное и податься навстречу? К тому же, зачем ему корона, когда в его власти король?