Жизнь — это то, что происходит с тобой, пока ты строишь другие планы.
Больно.
Не физически, морально. Такое чувство, будто чья-то невидимая рука сжимала сердце в железных тисках. Тсуна задыхался. Казалась, что его заперли в маленькой комнате, откуда медленно исчезал воздух. Есть несколько видов людей. Куклы — всего лишь игрушки, те, кто ничего не стоят. Или же обыкновенные пешки, возомнивших себя Королями. И есть на свете кукловоды — не пешки, и даже не короли. Невидимые игроки, которые управляют всеми, дергают за нити, заставляют плясать под свою дудку. Раньше Тсуна никогда бы не задумался о таком. По-началу, ему это не было интересно. А потом, с появлением репетитора-садиста ему попросту не хватало времени. После тренировок Реборна все, что хотелось — это душ, еда и сон. Причем, неважно в каком порядке. Но случилось кое-что, что пошатнуло все убеждение парня.— Правда здорово, Тсуна! Тебе не придется становиться Десятым Вонголой!
Нет, мать вашу, не здорово! Его заставили принять титул Дечимо, натравили на Мукуро и Варию. Варию, черт побери! Его, обычного подростка, да еще и с прозвищем «Никчемный», заставили сражаться против босса Элитного Отряда Убийц! И, о чудо! Он победил. И пусть потом он загремел в больницу на месяц, пусть! Он справился, смог защитить всех. Защитить то, что ему дорого.А потом появился Он.
Антонио Савада. Его старший брат. О котором он не знал. Который все это время просиживал штаны там, в Италии, готовясь занять трон Короля. Трон за который он, Тсунаеши, сражался до последнего вздоха. А ведь Тсуна смирился. После всего, что произошло, Савада был готов принять пост Дечимо Вонголы, был готов взять ответственность за жизни и поступки всех членов Семьи.— Твои Хранители должны остаться на своих местах.
А вот это было ударом ниже пояса. Разорвать узы Неба и Хранителей… Каким это жестоким человеком нужно быть? Но ведь это мафия. Жестокость ее незаменимая часть. И Тсуне, скрипя сердцем, сжимая до боли кулаки и еле сдерживая слезы, пришлось отпустить их. И сейчас он, без денег и без дома, бродил по многолюдным улицам Шизумы, натянув на голову капюшон оранжевой толстовки и засунув замерзшие пальцы в карманы джинсов. Резко поднялся ветер, гоня на все еще безмятежное небо темные тучи, которые заслонили собой яркий диск солнца. Ее лучи хаотично бегали туда-сюда, пытаясь выбраться из плена, но безуспешно. Сверкнула молния, и через несколько секунд пророкотал гром, как бы готовя Землю к надвигающемуся ливню. Деревья, цветы, кусты как-будто оживились и потянулись на вверх, на встречу такому желанному источнику энергии. А люди в миг засуетились и побежали кто-куда, только бы спрятаться от дождя. Улица вмиг опустела и все вокруг будто замерло, в ожидании чего-то. И вот первые капли дождя упали на землю, будучи мгновенно и без следа поглощёнными пересохшей землёй. Капли одна за другой падали вниз, разбиваясь вдребезги и летя в разные стороны. Промокший асфальт стал похож на прозрачную гладь зеркала: казалось еще чуть-чуть и можно увидеть свое отражение. Тсуна остановился, подставил лицо под потоки прохладной воды и прислушался. Кристалики воды с невероятной скоростью падали на землю и так же резко отскакивали назад, создавая какую-то шипящую, но не менее восхитительную мелодию. А через секунду им начали подпевать раскаты грома. Небесный оркестр… — Эй, ты чего под дождем стоишь? Шатен вздрогнул и как-то заторможено перевел взгляд на неожиданного собеседника. Карамельные глаза затуманенным взглядом скользнули по высокой щуплой фигуре, остановившись на лице. Ярко-русые волосы мягко обрамляли красивое лицо, едва доходя до плеч. В меру длинная челка падала на глаза парня. Тсуна задержал взгляд на них. Красивые, ярко-карие глаза. Завораживающие. И на секунду, всего на секунду, Саваде показалось, что в их глубине полыхнул ярко-красный Огонь. — Тебе некуда пойди? — чуть розоватые губы русоволосого растянулись в понимающей улыбке, а в глазах появился какой-то мягкий огонек. — Пойдем. У меня дом неподалеку. Незнакомец подошел ближе, и только сейчас Тсуна заметил красный зонт, которым он укрывался от дождя. Шатен медленно моргнул. Сознание почему-то плыло, а перед глазами стали мелькать черные точки. Парень еле слышно вздохнул и вздрогнул, когда теплая ладонь накрыла его холодную. Русоволосый несильно сжал его руку, а потом резко, но осторожно, как-то бережно потянул Саваду на себя. Приятное тепло охватила мальчишку с ног до головы, и он невольно прижался к его источнику, спрятав замерзший нос в складках футболки. — Меня зовут Татара, — пусть Тсуна не видел лица собеседника, но он почему-то был уверен, что русоволосый улыбался. — Тоцука Татара.