Третий лишний

Коноха, дом Николая, Николай Собственно идти на свадьбу я решил с Усаги, как ни крути мне нужна спутница, а больше мне идти и не с кем. Да и сама Усаги, умница-красавица, не белоручка, много умеет, а главное она знает меня и не станет предлагать вступить в клан. Сарутоби уже предлагали, но так, что я с трудом удержался от того чтобы выкинуть их из моего дома и вежливо с ними расстаться помогла именно она. Что тут сказать, клановое общество, кто не в клане, тот никто и зовут его никак. Обидно только отношение их к простым людям, властность и высокомерие это нормально, простой человек шиноби не ровня, но вот презрение и спесь, это уже перебор, это даже опаснее ненависти, а ведь шиноби уже ненавидят и с этим тоже надо что-то делать, иначе никакая контрразведка не поможет. Тому кого ненавидишь хочется навредить, причем любым способом, а уж если этот кто-то постоянно "подливает маслице в огонь" своим презрением... Всеобщая ненависть страшная вещь, и чтобы изменить это необходимо нормальное отношение к людям, вот только тут нужна долгая работа, за пару лет подобного не добиться. Черт, еще одна проблема, ладно надо будет позже поговорить об этом с Хаширамой... Испечь было решено "Наполеон", благо я помнил рецепт, а достать все необходимое было не сложно. Вот только прежде чем получилось получить хотя бы один приличный корж пришлось убить кучу времени, нервов, провизии и чакры, а также я чуть не разругался насмерть с Усаги. Тортище, который мы испекли, был полуметрового диаметра и я в полной мере ощутил то, что испытывает придворный повар. — Послушай, а ты точно хочешь именно это подарить своему другу? — Ее лицо выражало все сомненья мира. — Я уже говорил, больше дарить нечего, увы но я ему не ровня, — уже пятый раз за день ворчал я, окидывая взглядом кухню, мдаа, картина ужасала. Обломки коржей валялись повсюду, пятна от крема были даже на потолке, одна из тумбочек была разнесена вдребезги, когда Усаги подскользнулась на куске сливочного масла... и все это было припорошено мукой. Со вздохом я создал пару клонов, которые бросив на меня страдальческий взгляд взялись за уборку. Я же старался отогнать о себя мысль, что воспоминания ко мне все-равно вернуться. — Но он огромен, его не съесть даже за неделю! — выдавила Усаги, возвращая меня в реальность, сама с легким испугом поглядывая на произведение кулинарного искусства. — И ничего подобного! — возмущаюсь я. — К тому же торт получился хороший! — Хорошо, подарок есть, теперь нам нужно подобрать себе одежду. — С одной стороны действительно надо, праздничной одежды ни у меня, ни у нее не было. С другой поход по магазинам, с женщиной, весь мой опыт говорил о том, что этого делать нельзя ни в коем случае. — Ладно, а нам обязательно идти вместе? — тщетно попытался я увильнуть. — Обязательно, — на ее лице расплывается зловещая улыбка, — ты же раньше не был на клановых праздниках? Вот я и начну тебя учить, в том числе и этому. Ну в принципе да, мне необходимо учится и этому тоже, мне с кланами жить. — Хорошо я согласен, — в моем голосе была покорность грешника, понимающего, что ада он не избежит. — Тогда через час пойдем, — ее улыбка была уже откровенно пугающей. Мы шли по Конохе, а я, неожиданно даже для себя, улыбался. Несмотря на все походы, примерки, и медленное поедание моего мозга в течении пяти часов я улыбался, как же хорошо просто пройтись вот так. Шиноби и их секретные задания, или эпичные битвы это хорошо только на экране, а не когда сам принимаешь участие. Вот допустим дали задание и ты бежишь его выполнять, ты его выполнил, дали другое и каким ты будешь после двух недель беготни по полям и лесам? Организовать же душ можно не всегда и не каждый может применить стихию воды. Плюсом идут отсутствие нормальной еды, так как готовить приходится "на бегу" или питаться пищевыми пилюлями, плюс ненависть у простых людей, потому что клановая война "во имя гордости клана" всем осточертела. А главное между простыми шиноби и шиноби правящими кланами появился серьезный разрыв, это нормально, ведь на войне в первую очередь гибнут лучшие, а худшие сидят по тылам. Братья сенжу и учиха это исключение, а вот глава Хагоромо это правило. Та же печать-клеймо для побочной ветви клана Хьюга, это как раз для того чтобы задавить назревающий переворот и не растерять войска. Последнее мне рассказала Усаги, когда я попросил ее немного просветить меня по поводу других кланов. Были и другие случаи, не столь яркие, но их было не мало. Да и сама жизнь шиноби... Вот тебе дали задание уничтожить деревню на вражеской территории, чтобы ослабить врага, кто-нибудь, когда-нибудь чувствовал как пахнет сгоревшая женщина, смотрел в глаза детям, которых также нужно убить, хотя бы для того, чтобы не обрекать их на голодную смерть? Или шпионить, используя древнейшее средство добычи информации... И эта еще одна причина по которой я так стремился к построению деревни, объединение кланов и как следствие объединение феодальных владений в одну страну, кардинально меняет мир шиноби. Небольших отрядов, которыми действуют шиноби, для страны недостаточно, необходима армия, а поскольку основная военная сила этого мира шиноби, то именно они и станут основой армии. А значит им придется выходить из тени и большинство перестанет быть убийцами и станет солдатами. Поэтому я шел и понимал все наладится и изменится, рая не будет, но будет новый виток развития, объединение мира, новые открытия... Да и просто было приятно пройтись, а не бежать чтобы убить еще какого-нибудь разбойника и не думая о ловушках на твоем пути. Как говориться нельзя постоянно пребывать в напряжении, нужно расслабляться. — Ты выглядишь сейчас очень странно, с одной стороны ты улыбаешься, с другой у тебя очень грустная улыбка, — Усаги тоже улыбалась и ее улыбка также была грустной. — Как и ты. Я рад сменить охоту на разбойников на поход по деревне и покупки в магазинах. А грущу от того, что понимаю сколько всего еще нужно сделать в этой деревне. — А причем тут ты? — тихо вздыхаю, да просто я знаю историю и знаю на какие грабли не надо наступать. Но для этого разговора улица не годится. Быстро оглядываюсь и веду Усаги в одну из небольших кафешек, где занимаю самый дальний столик, и заказав чай и данго начинаю излагать свои планы. — Нашу деревню строили Сенжу и Учиха, а значит править будет один из братьев, шиноби предпочитают единоначалие, так? — откусываю пол шарика и делаю глоток чая, увы если данго тут еще ничего, то вот чай явно ниже среднего уровня, даже в моем отряде и то заваривали лучше. — Да, хотя я не совсем понимаю зачем ты задал этот вопрос? — она сделала тоже самое и судя по ее лицу пришла к тем же выводам. — Дело в том, что Тобирама и Изуна не годятся на роль правителей, они вторые, братьев своих любят и первыми стать не стремятся, остаются Хаширама со своим идеализмом, или Мадара со своим неприятием любой работы, что не касается напрямую войны и армии, — еще один тихий вздох с моей стороны, увы, но это тот самый случай, когда из двух зол выбирают меньшее. — Постой ты что хочешь сам стать главой деревни? — тут она даже немного испугалась. — Я не дурак, должность главного разгребателя дерьма, это максимум что я могу получить, к тому же меня и тогда будут контролировать, — качаю головой. — Я хочу уберечь руководство от ошибок. Например Мадара не должен даже пытаться стать главой деревни, эта должность не для него, или опять же, для примера, Хаширама, как я слышал хочет устроить выборы главы деревни, вопрос зачем? А если после выборов не захотят менять эту систему и придется проводить выборы каждый год? — под конец я не смог скрыть отвращения в голосе, выборы, чтоб Хашираме икалось, это в клановом-то обществе убийц! — Почему каждый год? Да и вообще главу любого клана выбирают старейшины и мастера клана, — она явно была удивлена моими претензиями. — Поэтому мне и грустно, — залпом допиваю чай, вроде бы подобное не одобряется, но чем издеваться над собой я лучше слопаю побольше данго. — Нельзя управлять огромным союзом кланов, властвующим на огромной территории, также как и одним кланом на небольшом куске земли, да еще и во время войны, — чувствую, что начинаю раздражаться. — Есть же разница между тем что было и тем что стало, — поэтому заканчиваю и умолкаю, она в ответ тихо фыркает и поняв мой замысел в свою очередь расправляется с чаем. — На тебя не угодишь, тебе все не нравиться и у всех ты смотришь на недостатки. — Ошибаешься, я смотрю не только на недостатки, но и на достоинства. Недостатки же я хочу максимально ослабить, или вообще убрать. Разговор о недостатках я веду, потому что я их вижу, а вот например ты — нет, — в очередной раз вздыхаю, не только генералы готовятся к прошлой войне, и разумеется Усаги тщательно ловящая мои вздохи сумела умыкнуть последнею палочку. — Деревня уже основана, но окончательные очертания еще не приобрела, вот я и хочу хоть как-то повлиять на эти очертания. — Я в свою очередь оглядываюсь по сторонам, и подозвав официантку заказываю еще сластей, но главное на нас никто не смотрит и не слушает. — Собственно разговор о будущем деревни это вторая причина по которой я иду на эту свадьбу. — А какая первая? — Это твое будущие, — тут она на секунду замерла, не донеся шарик до губ, — свадьба единственный для меня способ поговорить с главой твоего клана, твоя служба клану не закончена и поэтому я хочу поговорить о том чтобы тебе дали бессрочный отпуск. — Усаги опустила голову и тихо произнесла: — Спасибо, — но уже в следующую секунду она взяла себя в руки и продолжила расспросы, — но кажется я запуталась, кого ты хочешь видеть во главе деревни? — Не за что, Хашираму. — А почему не Мадару? — Мадара военный лидер, полководец, вождь, но для главы деревни нужны другие навыки и желания, это будет скорее работа пахаря. Если нужна аналогия, то это будет тоже самое что и замена капитана корабля открывающего новую землю и рискующего постоянно, и торговца методично строящего свою торговую империю, плохо от этого будет обоим, понимаешь? Мадара через неделю сожжет все документы, резиденцию, просителей и устроит войну только чтобы не пришлось заниматься рутиной. — Но и Хаширамой ты недоволен. — Он идеалист и гений, а значит невероятно упрям, это помогает делу, но чаще мешает, потому что как все гении он будет идти к цели прямо, либо пока не преодолеет все препятствия, либо пока не расшибется в лепешку. — А разве это плохо, ведь идет-то он в правильную сторону, ты ведь сам говорил, что он хотел построить эту деревню, — она удивленно посмотрела на меня. — Говорю же он идеалист, он строит не просто деревню, а идеальную деревню, но ты ведь не первый день живешь на свете и должна понимать, можно ли построить идеал в реальности. — То есть все плохие, скажи, тебе не кажется, что подобный взгляд ребячество? — Вот только твой взгляд не соответствует вопросу, на лице да ехидство, но в глазах ожидание, этот разговор явно проверка, а каков я по суждениям и убеждениям? В принципе понятно, нам ведь жить вместе, и то как именно мы будем жить лучше узнать заранее... — Не все плохие, а все люди и у всех свои недостатки и достоинства, да мне бы хотелось чтобы у правящих деревней не было никаких недостатков, чтобы они были и сильными, и умными, и волевыми, и друг за друга горой стояли, и все их решения были без ошибок, но увы выбирать приходится из того, что есть, — после чего резко меняю тему разговора, понимание пониманием, но я так далеко зайти могу. — Ты говорил о том, что разговор о моей судьбе это первая причина твоего присутствия на свадьбе, а как именно ты хочешь убедить главу моего клана? — с легким любопытством в голосе поинтересовалась она, прости, но мой способ тебе не подойдет. — Да очень просто, сейчас наступает период мира, а значит твои навыки не будут требоваться клану так как раньше, я же предложу ему все техники которые знаю, чтобы ты стала еще одной узумаки которая живет в этой деревне, — простодушно ответил, и от моего ответа она на какое-то время просто зависла, я же поглощал тушенные мясо и овощи, исподтишка поглядывая на нее. — Послушай как ты вообще можешь так легко разбрасываться техниками? — но вот она пришла в себя, и тут же выразила мне свое возмущение подобной глупостью, мол как же так, все что откроешь и создашь надо хранить под семью замками. — Все не так просто, я охотно раздаю техники по двум причинам, первая я хочу создать общую библиотеку знаний, пусть даже там и будут самые примитивные техники и самые простые приемы по взаимодействию с чакрой, — начинаю я. — А это поможет всем бесклановым шиноби, — но тут она резко перебивает меня. — Стой, какие еще бесклановые? Ведь сейчас их практически нет! — В том-то и дело, что сейчас нет. Однако уже сейчас территория нашего союза кланов слишком велика, — терпеливо продолжаю. — У кланов из-за этой войны огромные потери и они разумеется будут их восполнять, но в клан вступить очень не просто и возьмут не каждого. Так вот теперь задумайся вот пришли в обычную деревню, вот кого-то из деревенских взяли на обучение, но что будет с теми кто не подходит клану, но при этом может быть шиноби? Подумай о том что сейчас в деревне огромное количество народа, не являющегося шиноби, будут ли у них дети, могущие стать шиноби? И если да, то куда их девать? — Эммм, об этом я не подумала, — тут она немного смутилась, — ну а вторая причина? — Я распространяю и делюсь техниками только низкого уровня, исключение только теневые клоны, делаю я это, потому что других не знаю и потому, что в кланах они давно известны. Я помогаю конкретным людям, попутно черпая крупицы их знаний. Техники молнии я не передал никому, для нашего бывшего отряда они бесполезны у них нет ни такого количества чакры, ни сродства со стихией, по той же причине я не учил техники Сузуме, управлять тенью я не могу, — я грустно вздыхаю, а ведь хотелось уметь использовать все техники. — Но зачем ты вообще помогаешь другим? Ведь ты отдаешь больше чем получаешь! — Она вновь возмущена, ну какой шиноби поможет кому-нибудь из другого клана? — Потому что мой дом в этой деревне, придет день когда у меня появится семья и дети, также как и у моих друзей и хороших знакомых. Поэтому я хочу всеми силами и способами делать жизнь в этой деревне лучше, — твердо ответил я. После чего добавляю чуть мягче— и делать шаги в этом направлении я буду уже сейчас. — Но тогда почему ты не вступаешь ни в какой клан? Ведь тогда у тебя будет намного больше возможностей, — тут на лице и в глазах явный интерес, ну да хочется ввести меня в свой клан, жить бы ей стало и проще, и легче. — Это правда, но у меня будут и обязанности перед кланом, — лукаво улыбаюсь ей, — сейчас надо мной лишь глава селения, а вступи я в клан надо мной встанут еще и глава клана со старейшинами. Сейчас я могу просто поговорить с Хаширамой или Мадарой, пусть даже это и использование дружбы, и не одобряется, но я могу. А вот когда стану клановым, то эту возможность потеряю, сейчас контакты между кланами только с одобрения главы клана. — То есть они будут править, а ты им будешь подсказывать? Но ведь ты сам говорил, что ты им не ровня, — во взгляде и на лице вновь ехидство. — Я даю советы и высказываю замечания, они не мои хозяева, а их действия прямо влияют на мою жизнь, поэтому я не стану просто стоять и кивать каждому их движению, — столь же ехидно возвращаю укол. — И подсказывать им совсем не нужно, они и сами не дураки, два-три замечания это максимум. Причем неужели ты думаешь, что кроме меня никто им и слова не скажет? Если провести аналогию с кланом, то они его глава, но я не старейшина, а просто сильный шиноби. Я подчиняюсь главе и не оспариваю его приказы, но при этом не боюсь высказать свое мнение, в надежде, что к нему прислушаются. А ведь есть и другие главы кланов, есть человек который в будущем станет главой всех простых людей которые живут на контролируемой нами территории. По твоему все они будут молчать? — под конец ехидство в моем голосе уже начало выплескиваться через край. — Понятно, пойдем нам еще многое надо купить. — Она явно задумалась, с одной стороны рада, что я не зазвездился и не стал претендовать на роль серого кардинала, что хорошо. С другой, то что я не собираюсь стоять в стороне от дел деревни ее явно печалило, она судя по всему хотела тихой жизни. Вот только я хотел сделать жизнь хоть немного лучше, а для этого о тихой жизни придется забыть. — Итак примерь это и это, — как быстро выяснилось у меня нет еще и чувства прекрасного, и теперь я работал манекеном, попутно внимая тому как нужно выбирать себе одежду. Также я с удивлением смотрел на себя самого, если раньше как-то и не обращал внимания, то вот теперь глядя в зеркало... Больше всего я стал напоминать медведя, высокий, под метр девяносто, широкоплечий мускулистый амбал, при этом лицо с большими, анимешными, глазами синего цвета, и коротким ежиком смолисто черных волос. И поначалу я даже впал в ступор, откуда это все, у меня же не должно быть такого, да я использовал стимуляторы и модификаторы узумаки, да я должен был вырасти и мое тело должно было сформироваться быстрее чем у обычного человека. Собственно члены правящей ветви любого клана, дефектов и уродств не имеют, но ведь и таких фигур тоже! Да я видел не все кланы, но вот те же узумаки, чьи препараты я использовал, выглядят и пониже, и мускулатурой пожиже. Тут явно вмешались мои первые наставники, разумные медведи. С другой стороны, а что я хотел? То что работу препаратов нужно корректировать и следить за изменениями я знал, вот допустим изменения стали уходить в ненужную сторону, медведям надо их корректировать. Разумеется внося коррективы, они вносят в меня свои черты, так как доступа к аналогичным средствам и приемам узумаки у них нет. Так что в том, что в свои 17 выгляжу как бугай, винить могу только себя, лично я не против, но ведь у таких изменений есть и отрицательная сторона, например у медведей повышенная волосатость... — Ты меня слушаешь? — меня легко тронули за плечо и повернувшись я вновь вижу добрую улыбку Усаги, от которой мне вновь не... страшно, да совсем не страшно. — Прости я на секунду задумался, — извиняюсь, глаза опускаю и всем своим видом демонстрирую раскаяние.. — Тогда примеряй, и кстати как тебе мой наряд? — она сделала шаг назад и мило улыбнувшись крутнулась словно в танце. — Ты... ослепительна. — Гмм, спасибо, но давай уже переодевайся. Квартал Сенжу напоминал деревеньку где я рос, точно такие же домики, разве что отделанные побогаче, точно также повсюду деревья и цветы, также деревья окружали квартал по периметру... На саму церемонию в небольшой храм, нас не пустили и мы дожидались ее конца в банкетном зале поблизости. Попутно я болтал с парой мужчин сенжу, интересуясь разными мелочами, слушая разговоры остальных и попутно отмечая как сильно война проредила кланы. Собственно это было заметно и раньше, когда объединенная армия сенжу и учих оказалась меньше армии хагоромо. Но вот тут в мирной обстановке, я мог узнать, а заодно и увидеть вырождение клана. Война это всегда отрицательная селекция, да на верх вынесены выдающиеся люди, на братьев сенжу равняться можно и нужно, у них есть чему поучиться, ну а если взглянуть на одну-две ступени ниже? Ведь те же старейшины в бой не ходят и их приближенные тоже не сильно рискуют и рисковать не спешат. Если раньше таких сдерживали, то теперь когда большинство шиноби выбили... А ведь и это тоже проблема, с внезапным холодком, думал я и ведь ее тоже надо решать, причем их не получится просто выгнать вон, или посадить под домашний арест, это не те люди, их влияние, сила и знания слишком велики. А значит убивать их придется мне, ведь тот же Хаширама, или Тобирама не могут казнить своих родственников, особенно в таком количестве, а значит убивать их придется мне... Иначе, начнется гражданская война в деревне, ибо им очень хотелось завершить войну и "поставить клан Учиха на предназначенное им место". А ведь и среди учих тоже есть нечто подобное, а значит и среди них нужно проводить чистку, причем это опять придется делать мне... На свадьбе мне естественно выделили самое крайнее место, Хашираму я мог видеть только мельком, но тут уж ничего не поделать, бесклановый, не богатый, не родовитый, хорошо еще, что не погнали прочь. Но даже так и я, и Усаги улыбались и тихо радовались, первая свадьба в этом мире, где я присутствую. — Усаги ты чему радуешься? Ты ведь Узумаки, твое место среди твоего клана, а мы с тобой сидим в самом конце, — интересуюсь, не буду врать мне приятно рядом с ней находится, но не сочтет ли ее клан, что я оскорбляю ее, а через нее и весь клан печатников, тем, что привел ее на место недостойное ее положения. — Дурак ты Николай, — она почти неслышно фыркнула, — кто возьмет на свадьбу такую как я? Меня сюда допустили только потому, что я с тобой, но вот мечтать мне никто не запретит и когда-нибудь я точно также пойду со своим избранником, — и у нее заалели щечки. — Понял и вправду дурак, — я тоже покраснел, но по другой причине. Между тем молодожены вошли в помещение, в клубах подсвеченного дыма, начался прием, подали первые блюда и начали говорить речи. Речи были сухи и строго формальны, супруги удалились сменить наряды, речи продолжались уже в их отсутствие, с совершенно каменными лицами, моя коротенькая речь, с простыми пожеланиями, вызвала неожиданное оживление, на тему "смотрите кто тут голос подал". Вот супруги возвращаются и начинается первый свадебный танец и я чуть не опозорился, с трудом протанцевав с Усаги и чудом никого не задев, ни одного танца я не знал и изучать в ближайшем будущем не собирался, а окружающие соответственно не знали к примеру вальс. — Ты словно танцуешь первый раз! — возмущено шипела она мне в ухо, при этом умудряясь улыбаться окружающим. — Почему словно? Я и вправду танцую первый раз, — с легким равнодушием отбивался я. — Тебе многому надо научиться. И ведь не поспоришь, на меня и раньше косились, а уж теперь вообще смотрят как на кривоногого гоблина на эльфийском празднике. Вот танец заканчивается, все переходят к столам, произносят тост и начинается легкая трапеза. Молодожёны ещё раз переодеваются и снова «драматически» выходят в зал, на этот раз для ритуала зажжения памятных свечей. Свечи расставляют на столах гостей, и пара проходит по кругу, зажигая их. Вот только если Хаширама счастливо улыбался и был готов поделится своей радостью со всеми окружающими, то вот Мито смотрела на меня как на какашку за обеденым столом, а когда встретилась взглядом с Усаги, то неожиданно смутилась и слегка зарумянилась. — Я понимаю почему она так смотрит на меня, но с тобой-то что не так? — Просто я была одной из ее наставниц в вопросе постели и не только, — вот тут я чуть не поперхнулся воздухом и с трудом удержал лицо. — Серьезно? А как... как это вообще допустимо? Как же мораль и честь клана? — голос я все-таки не удержал, и на меня начали коситься соседи. — Тише, какая еще мораль? — зашипела моя спутница. — Вот у тебя сколько было женщин и сколько по твоему было женщин у Хаширамы, или думаешь он хранил себя для нее всю свою жизнь? К тому же единственное к чему ее подготовили, это первая брачная ночь, чтобы она не лежала колодой в постели, думая "ой что будет, что будет!". Также ее провели через первую любовь, ты никогда не сможешь забыть Сузуме, первая любовь всегда врезается в память, поэтому ее провели и через это, чтобы никто не пролез во власть в клане через... известное место, — лицо она держала и голос не повышала, но вот тон ее голоса очень походил на голос учителя объясняющего два плюс два уже в пятый раз. Я же чувствовал себя дошколенком, ведь мог бы догадаться, что если шиноби уничтожают людей сотнями, или устраивают диверсии и всячески пакостят соседям, то и мораль у них своеобразная. Плюс еще и низкая рождаемость среди сильнейших... А раз так, то почему дама должна себя ограничивать? Сил у нее если и меньше, то не намного, положение высокое и мечтала она явно не о Хашираме, наверняка были планы на свою жизнь и судьбу. Единственное что наверное не дозволялось, это иметь детей до замужества, все-таки принцесса, должна быть видимость приличий. — Также она не редко расслаблялась со мной и не только со мной, — вот тут я лицо удержать уже не смог, быстро впрочем взяв себя в руки. Хотя тоже ведь не сложно понять ситуацию, гормоны бушуют, хочется многого и побольше, но секс с мужчинами это возможная беременность, о презервативах ведь тут не знают, а постоянный контроль невозможен, иначе какое удовольствие? Да разумеется можно высчитать дни и пойти еще на какие-нибудь ухищрения, но зачем, когда рядом есть столько красивейших и опытных куноичи? Да и связь с мужчинами все-таки не одобряется, дети глав кланов себе не принадлежат, они должны принести пользу клану, вот как сейчас. После этого следует ещё несколько речей, тостов и фотографий. На этом приём завершается церемонией вручения цветов. Правда тут уже молодожёны вручают цветы родителям. А я внезапно понял, как меня вымотал этот прием, вымотал не физически, а морально, постоянно следить за собой, своим лицом и эмоциями, строго формальные речи и пожелания с серьезными лицами... да уж лучше пьянка когда наутро гости лежат под столами! Да это бескультурье и не принято, зато куда искреннее, а тут даже и не понятно праздник это, или просто еще одна обязанность для главы клана, мол вот тебе еще и девица на шею, используй по назначению, ну или просто еще одна формальность для заключения союза. Но вот прием заканчивается и я иду к группе красноголовых шиноби. Один из них хотел меня перехватить, но его быстро одернули, сейчас он в гостях и не может применять силу в чужом доме, если я конечно не начну распускать руки, или язык. — Приветствую вас Рю-сама, — и поклон, очень низкий поклон. — Оооо, приветствую юноша, любопытно встретить тебя снова, — вот опять и лицо добродушное, и голос добродушный, но вот глаза холодные, а поклон чисто символический, больше на наклон головы похож. — Увы, но в этот раз я пришел просить вас об услуге, — вновь кланяюсь. — Неожиданно, что же внимательно слушаю, — он же просто огладил бородку. — Я прошу вас освободить Усаги Узумаки от ее клановых обязанностей. — Я не против, но какова будет выгода клана? Ведь если я все понимаю правильно, то она хочет остаться в клане, но при этом жить с тобой? — и он поощрительно улыбается. — Единственное что я могу предложить великому клану, это свои знания, все остальное у вас уже есть. — Понятно, тогда предлагаю сделать так... В итоге сошлись на том, что я передаю клану все техники молнии, а Усаги в свою очередь получает нечто вроде бессрочного отпуска и может заниматься чем хочет, разумеется не вредя клану, а во время войны она естественно возвращается на службу. Также меня освободили от моего слова не распространять знания узумаки, так как они уже передали, в рамках союза, эту часть своих знаний сенжу. — Спасибо вам Рю-сама. — До следующей встречи юноша... Рю Узумаки, Коноха, квартал Сенжу. — Этого юношу определенно ждет удивительное будущее, а что думаешь ты, Синдзи? — глава одного из великих кланов довольно щурился, глядя на уходящего мальчишку. — По моему обмен неравноценен, — хмуро заявил его собеседник, — да мы получили несколько новых техник, но стихия молнии среди нашего клана почти не встречается, ими просто некому будет воспользоваться. При этом мы отдали ему фактически одну из наших куноичи, ведь он не просто так просил о ее свободе, сначала они будут жить вместе и учиться, потом у них будут дети. Дети которые будут нести в себе потенциал нашего клана и которых он будет учить всему, что знает сам. — Ты во многом прав, но твоим суждениям не хватает глубины, никакого обмена не было, я просто взял то, что он мне предложил, — с улыбкой ответил ему старик. — Прошу прощения, но ведь вы говорили о услуге и цене за нее? — удивился тот. — Синдзи, ты знаешь чем занимается та девочка? — тон голоса главы клана чуть-чуть похолодел. — Постельная убийца? — Да, а теперь подумай о том нравиться ли ей это и хочет ли она другой жизни, семью например завести? — Но ведь она Узумаки!! — возмущенно вскинулся молодой собеседник. — Она должна... — Перестань, — прервал его глава, вроде бы и мягко, но взгляд у него был такой, что Синдзи сразу же смолк, — да она Узумаки, но не только она должна клану, клан тоже кое-что ей должен, в конце-концов она не раб, — неодобрительно продолжил он. — Но главное в том, что любого человека можно нагружать строго до определенного предела, иначе он либо сломается, либо скинет груз. И ты, и я работаем для блага клана, но при этом и ты, и я отдыхаем, имеем семьи и друзей, а она? Да я мог бы отказать юноше, мог бы не отпускать к нему девочку, отговорившись клановыми интересами, но тогда бы получил только ее ненависть к клану. Ведь заметь война закончилась, все начнут строить семейные гнезда, а ей в этом отказано, работа у нее такая. При этом в деревне, или в собираемой стране она работать уже не сможет, в деревне о ней знают, а в стране будут работать куноичи из Конохи и конкуренты от союзников им и даром не нужны. Ее надо было отпустить... на время, — закончил он с легкой хитринкой. — На время? — голос Синдзи удержал, и тот остался спокоен, но в его взгляде мелькнуло удивление. — Я что по твоему такой дурак, что буду разбрасываться умелыми и преданными людьми направо и налево? — желчно заявил он. — Сейчас мы ей дали почти свободу, но сейчас время мира и строительства, деревень, стран, торговых империй, сейчас не до войны и главное не до шпионов, — уже более спокойно продолжил он. — Никто не предполагал возникновения Конохи и никто не знает, что например будет в пустыне, еще одна деревня, или множество кочующих племен, никто не будет отправлять людей в неизвестность, нужна хоть какая-то информация. Ее дадут торговцы, а для появления торговцев нужно наладить разоренное войной хозяйство. Поэтому девочка будет наслаждаться той свободой, что ей дали. А если вдруг что-то случится, то мы всегда можем позвать ее назад, ведь из клана она не уходила. — То есть мы сделали то, что должны и при этом получили несколько техник? — Да. — Хорошо, кстати, а почему вы считаете, что этого юношу ждет удивительное будущее, — Синдзи неопределенно повел рукой, — ведь он постоянно совершает ошибки? — Уже то что он жив достижение, — улыбнулся старик. — Он задумал изменить мир, а затем сделал задуманное, пусть и не в одиночку, он постоянно учится и постоянно увеличивает свою силу, в прошлую встречу он был слабее чем сейчас. И в стороне от деревни и ее дел он не останется, это ведь его цель, то к чему он стремился. — Но он бесклановый, ему просто не дадут занять сколько-нибудь серьезное место! — вновь удивился Синдзи. — Во первых он дружен с главами кланов основавших деревню, — наставительно заметил старик, — что уже не мало, во вторых он сам все понимает и сам займет место на которое никто не позарится, наверняка что-то вроде главного золотаря деревни. Копаться в дерьме мало кому захочется, хотя и придется, ведь строительство деревни еще не означает, что все стали лучшими друзьями и проблем ни у кого не осталось. А у юноши просто нет выбора, какое-то другое место ему занять не дадут. — И это еще одна причина по которой Усаги будет с ним? — Да, лучше чтобы с ним был наш человек, лишним это точно не будет. Теперь пойдем, нам пора возвращаться в наш квартал, — старик замолчал, а Синдзи молча склонил голову, признавая его превосходство и неспешно двинулся следом за ним к выходу из квартала. Николай Чудов, Коноха. Усаги пошла с соклановцами, нужно было как-то оформить ее пребывание в Конохе, вне кланового квартала. Поэтому следующий, с кем я говорил был Тобирама, видимо церемония изрядно его достала, или он просто хотел узнать мое мнение по ряду вопросов. — Приветствую Николай. — Приветствую Тобирама-сан. После мы обменялись несколькими ничего не значащими фразами, а когда протокол был соблюден и Тобирама попросил перейти на ты, мы присели в небольшой забегаловке, чтобы обговорить интересующие нас вопросы. — А что ты думаешь о будущем деревни, какой она будет? — Если ничего сейчас не изменим, то будет плохо, — после рассказываю о том, что Хаширама хочет ввести систему выбора главы деревни. — И по твоему это плохо? Ведь ты же знаешь, что те же учихи, — тут он скривился, – не согласятся на династическое правление, да и дети увы не всегда оказываются достойны родителей. — С этим я согласен, но представь себе ситуацию, вот тебя выбрали как главу Конохи и к тебе приходит глава какого-нибудь клана и говорит, дай мне вот это и это, иначе инициируем выборы и переизберем тебя, выбрав того кто даст требуемое. Выборы главы деревни это нормально, но после никаких перевыборов быть не должно, — припечатываю голосом последнею фразу, — глава правит вплоть до своей смерти, или до достижения 70 лет, когда уже голова правильно работать перестает. — Гммм, понимаю, но это еще не все? — задумчиво спросил он. — Нет, вопрос кто будет выбирать? Главы кланов? Да сейчас кроме них никого и нет, а через десять лет, или пятнадцать? Например сейчас завершается объединение страны и тот, кто станет ее главой наверняка будет взаимодействовать с деревней, но ведь весь вопрос как он будет это делать. Хаширама хочет сделать главой страны Усу Сумудзуро, главу той территории где правил клан Нара, по нескольким причинам. Первая и главная, он первый и пока единственный кто встретился и вел разговор на эту тему с Хаширамой. — Откуда ты это знаешь? — прервал он меня. — Ты ведь завел этот разговор, потому что не считаешь меня дураком, так? — улыбаюсь ему, он остался невозмутим. — Узнать слухи, о приезде этого человека в деревню, не сложно, а потом нужно только подумать зачем он мог поехать, через разоренную войной страну. — И ты против? Но ведь он умен и при этом достаточно волевой, он может стать хорошим дайме страны. — В глазах удивление, ну как это так, как сильный и умный человек может оказаться плох? — И может, и станет, — киваю в ответ. — Задумайся только, шиноби могут не только убивать или разрушать, деревня которую так быстро построили прекрасный пример, да что там далеко ходить, твой клан ведь может воздействовать на природу, на растения и животных? Чтобы ты сделал на месте главы государства с поселением, где живут те, кто может решать, едва ли не все проблемы твоего государства. Разве не захочешь поставить эту силу под контроль? — а вот теперь моя улыбка была очень неприятной. — Ты же брат главы клана, неужели не понимаешь, что умный, сильный и волевой правитель не будет терпеть независимое поселение на своей территории? И не важно кто там живет, глава у государства может быть только один. Вот зачем нам лишние проблемы? — Что ты предлагаешь? — после короткой паузы спрашивает он. — Дайме должен быть туп, слаб и ленив, такой есть у яманака и учих. Серьезными делами должны управлять его советники, которые находятся на жаловании у деревни и полностью от нее зависят. Законы и правила по взаимодействию деревни и дайме прописываются нами заранее, а потом советники доносят их до дайме. А в двух словах, шиноби Конохи может приказывать только другой шиноби Конохи, — закончил я, не терпящим возражения голосом. — Не тебе говорить, что сила, это не единственный способ воздействия на человека, — странно что он не отреагировал на мой тон, надо признать, что я увлекся и лишь в к последней фразе сумел вернуть себе спокойствие. — То есть ты хочешь чтобы деревня была независима? — с любопытством уточняет он, по прежнему храня на лице невозмутимость. — Нет, я хочу чтобы деревня правила страной. А впоследствии правила миром. — Однако, не ожидал у тебя таких амбиций, — вот теперь мне наконец-то удалось пробить его маску и на его лице появилось легкое удивление. — Мои амбиции не ограничиваются только этим миром. Сразу как только мы объединим этот мир, начнем подготовку к вторжению в соседние, — тут он даже глаза в удивлении распахнул. — Проклятье, ты серьезно? Ты ведь был против клановых войн, а теперь хочешь перейти к войнам миров? — не сдержавшись даже голос повысил, от чего на нас стали коситься соседи. — Во-первых это будет не завтра и не послезавтра, этот план рассчитан на несколько поколений, — успокоил я его. — Во-вторых объединить людей можно общим врагом и общим делом, другого пока еще не придумали. И эта деревня построена именно так. Сначала собрались вместе под предлогом того, что поодиночке не проживем, клан Хагоромо был общим врагом, его прибили и поняли, что вместе легче, — ну тут я подгоняю желаемое под действительность, поэтому, чтобы не было уточняющих вопросов, добавляю огня в голос. — Появилось общее дело, деревня, вместе строим, становимся еще сильнее и живем еще лучше. А чтобы не разбежались обратно, говорим о том, что враги тоже готовятся, строят свои деревни и точат на нас зубы. — Но ведь это правда, они тоже объединяются, — лицо у Тобирамы вновь ничего не выражало, но вот голос стал неприятным, не сулящим объединяющимся ничего хорошего. — Начинают объединятся, ни Хаширамы, ни даже Мадары среди них нет. Так что объединятся они будут долго, мы же можем завершить все преобразования и подготовиться к будущей войне, — поправил я его, и судя по блеску глаз ему это не понравилось. — А победив в войне можем начать объединять мир под своим руководством, общий враг в лице чужих деревень сменится общим делом преобразования мира и подготовки к переходу в другой мир. — Но зачем, зачем такой план, тебе что целого мира мало? Почему нельзя просто жить... — Поживать и добра наживать, нельзя ни мне, ни тебе, ни человечеству. Человек и человечество развиваются только если перед ними есть какие-то препятствия или испытания, когда все хорошо и ничего не угрожает, нет жесткой необходимости и человек, и человечество деградируют. Пока ты чего-то хочешь достичь и добиться, горы свернешь, когда тебе нужны только деньги и то, что можно на них купить, превратишься в животное вроде кролика, дом-норка есть, еда есть, крольчиха, с крольчатами есть, а больше ничего и не надо. — Собственно так и разваливались все империи и государства. Пока куда-то стремились и хотели чего-то больше чем набить брюхо, их никто не мог одолеть, ну кроме таких же стремящихся, а когда переходили к пацифизму и "наживанию добра", разваливались, или же превращались во что-то вроде музея. Вроде бы и есть, и территория не маленькая, и всего прочего хватает, а ни веса, ни голоса, ни перспектив не имеют, как та же Испания, что владела огромными колониями и богатствами, например. — Но ведь люди могут стремиться и добиваться сами, по своему желанию! И таких людей не мало! — Сколько экспрессии и негодования, да ты гений и твой брат также гений, ну а сколько не гении и даже наоборот? — А сколько не хотят и хотеть не желают и это сейчас, во время войны, а когда трудности и испытания станут исчезать из жизни, обще системные законы и законы больших чисел никто не отменял. Многие ли захотят рвать жилы и будут мечтать о Великом? А ведь поэты или скульпторы которые будут творить удивительные по красоте произведения искусства, цивилизацию не спасут. — Голос мой приобрел откровенно язвительные нотки, тот же Рим, вместе со всей Римской империей разнесли варвары, имевшие, по сравнению с Римом, просто никакой уровень культуры. Или та же Япония всех окружающих считала варварами, да и сейчас в общем-то тоже, варясь в своем котле и не думая о том, что есть еще кто-то кроме них. А когда к ним приплыли европейцы и стали колонизировать, пришлось меняться и очень быстро, очень многое перенимая именно у варваров, у них лучше оказалось. Так нужно ли доводить ситуацию до уровня Рима, или Японии, может сразу взять планку повыше? — Хорошо, я понял твою... точку зрения, но что ты будешь делать сейчас? —  — Хаширама бывает удивительно упрям, он не изменит своего мнения о Сумудзуро, — просто потому, что верит в лучшее в людях и не видит ничего плохого в сосуществовании с другим центром власти, — а значит кто-то должен позаботиться о нем, скоро он отправиться в свой замок-резиденцию, по дороге на него нападут разбойники и убив всех разграбят процессию, ну или еще что-то нехорошее с ним произойдет. — Все слово сказано, или он поддержит меня и мои притязания, или придется вступать с ним в противостояние. — Пусть так, но ты уверен, что мой брат не изменит свое мнение? Меня ты убедить сумел. Мдаа, врать или недоговаривать своему брату он явно не хочет, но я никогда не поверю, что кланом руководит только идеалист Хаширама, наверняка уже были решения, о которых он узнавал потом, а значит и это будет таким же. — Но ты прагматик, а он идеалист, — в глазах Тобирамы на миг проскальзывает усталость, непросто ему с таким братом. — Он не изменит своего мнения, потому что хочет только хорошего, причем хочет чтобы хорошо было всем. Интересы Сумудзуро, когда он станет дайме, будут во многом противоположны интересам деревни, то есть всем хорошо сделать не получится. И Хаширама наверняка попробует договориться полюбовно, но законы власти и управления однозначны, сильный и умный дайме будет стараться подчинить деревню независимо ни от чего, либо он власть, либо нет. Сумудзуро умен, даже если его и убедят, что можно жить вместе, как союзникам и товарищам, он понимает, что равноправных союзов не бывает, в любом союзе появляются главные и ведомые. Естественно, что главным захочет быть он. — Такое чувство, что ты недоволен Хаширамой, — вроде и голос у него спокойный и лицо равнодушное, но что-то меня неприятно кольнуло, стало ясно, против брата он не пойдет и не даст этого сделать другим. — Ошибаешься, Хаширама мечтатель и строитель, без него деревни бы не было, он сделал первый шаг к ней: представил себе ее, а потом начал менять реальность в соответствии со своими мечтами и за это я его очень уважаю, — в его глазах мелькнуло одобрение. — Но вот следующий шаг, признать то, что реальность и мечты это разные вещи он не делает, он по прежнему руководствуется идеалами, а должен руководствоваться логикой. По этому я и хочу скорректировать некоторые его решения, он будет строить деревню, но если сейчас ничего не сделать, то потом будет много проблем, — тут он молча соглашается, потому что и сам занимается подобным. Мы говорили еще о многом, о бесклановых и их появлении, о кланах и их восстановлении, о воспитании будущих шиноби, о науке и создании новых техник... В конце-концов Тобирама кивнул мне и пожав руку пошел по своим делам. Тобирама, Коноха. Разговор с этим Николаем оставил очень двоякое впечатление. Его позиция и мнение очень любопытны, да что там о многом он думал и многое из этого готов был поддержать. С другой стороны ряд его идей вызывал был категорически неприемлем. Например идея чистки клана, разумеется он ее не высказывал прямо, но вот его слова о том, что война забирает лучших и о том, что восстановить клан крайне сложно, можно понимать как то, что остались худшие и в первую очередь именно их дети определят будущие клана. Конечно он понимал, что в кланах вообще и в его клане в частности много проблем, что война действительно забрала очень многих и в его клане действительно усилилось влияние худшей части, но вот убивать своих родственников, пусть и дальних, он был не готов, равно как и просить об этом кого либо. Да он понимал, что паршивая овца все стадо портит, а уж когда таких овец не одна, а куда больше и влияние у них не малое... но вот поделать с собой ничего не мог. Вроде бы чистка что предлагал этот парень и правильно, но принимать это не хотелось. Да и эта история с Сумудзуро, когда он фактически решил скрыть от брата свое решение. Он согласился с тем, что тот будет для деревни опасен и нельзя допустить, чтобы он стал дайме. Да он уже не первый раз делает что-то без ведома брата, расскажет потом, когда у них появится дайме, но вот тот факт, что количество несказанного брату увеличиться... и так во всем. И теперь возникал вопрос, а что с этим человеком делать? Деревня основана, взаимодействие с кланами налаживается само, посредник уже не нужен, можно задвинуть его в дальний угол, дав какую-нибудь мелкую должность, или же... То что он нацелился стать главой тех кто будет заниматься деликатными поручениями, это нормально и объяснимо. Поставить туда своего человека? Кланы не дадут, у них и свои люди есть, так что бесклановый лучший вариант. Однако за ним необходимо приглядывать, узумаки судя по всему будут делать это через его спутницу, которая по слухам его еще и обучает, а их клан? Клан признавал пользу, которую принес этот парень, но смотрели на него с раздражением и последние нужно было исправлять. Открытое противостояние уже невозможно, в этом парень опять был прав, даже если его клан и одолеет своих врагов, то сам уже не оправиться от потерь. Значит теперь начнется скрытое противостояние кланов, за влияние в деревне, за лучшие места, за власть и в этом противостоянии его клан должен выиграть. Этой деревней должны править Сенжу. А для этого необходимы друзья и союзники, этот парень будет одним из них, так что настроения в клане нужно изменить, а еще сделать его другом клана, да подобное ко многому обяжет, но выгода будет больше, а главное его не перетянут учихи, также наверняка желающие занять первое место в деревне. Брат его поддержит, он и так с ним дружит и хочет хоть как-то отблагодарить его за помощь. Также хорошо бы поговорить с ним насчет обмена знаниями, за свои техники он ведь особо не держится. И надо подобрать нескольких своих специалистов по деликатным поручениям, пусть будут для него коллеги и учителя. Кроме того парень видит множество проблем и намерен их устранить, это прекрасно, пусть пытается, но вот от этого его клан должен максимально дистанцироваться, любые попытки что-то изменить всегда вызовут негативную реакцию тех, кого затрагивают изменения. Просто потому не все любят изменения, а кто-то уже приспособился и получает выгоду от сложившегося порядка вещей, так что пусть все эти люди направят свое неудовольствие на этого Николая, они лишь присмотрят, чтобы его не убрали слишком рано. А теперь, когда решение он принял, теперь можно немного отдохнуть, праздник все-таки, а вот завтра, завтра он через нужных людей пустит по клану нужные слухи и подберет для него коллег. Он улыбнулся, его клан не выиграл войну, но так даже лучше, ибо править все равно будут они. Николай Чудов, Коноха. Итак ближайшее будущие определенно, я становлюсь мастером по деликатным поручениям, попутно занимая должность начальника таких людей. Также активно учусь всему чему можно, благо что учителя уже есть. Также не стоит выпускать из виду руководство деревни, иначе потом проблем будет куча, никогда общество построенное только по принципам какой-либо идеи не приходило ни к чему хорошему и приходилось на ходу корректировать то что строили, по той простой причине, что не всё общество разделяет идеи строителей. А пока я просто шел по деревне, у меня есть еще один день, прежде чем я вновь окунусь в убийства и тренировки, а по попросту в кровь и дерьмо, и это хорошо. Да и надо подождать Усаги, сходить с ней на свидание, время еще есть, немного, но есть.