Третий лишний

Николай Чудов, Коноха. По приходу в деревню я первым делом отправился на рынок и закупился провизией. А после того как сварганил новое в этих местах блюдо разостлал приглашения на дегустацию Хашираме с женой и братом, а также братьям учихам... И вот они зашли, и мы уже успели раскланяться и перейти на ты... – Что? Это?? Такое??? – Абсолютно все пришедшие изрядно удивились, как можно было приготовить такое? И зачем? – Это плов! – Потому что японская кухня меня достала, а для своего любимого блюда я не успел собрать нужных ингредиентов. Ну и еще потому что мне захотелось лишний раз уколоть Мито с её правилами и этикетом. – А почему тут только казан с этим... пловом, где все остальное? – Мито в легком недоумении оглядывала стол, где отсутствовали даже палочки для еды. – А в этом главная особенность этого блюда, больше ничего и не нужно. – То есть мы должны есть руками? – Недоумение у нее начинало переходить в легкое раздражение, а вот Мадара с Хаширамой начали излучать немалый энтузиазм, соскучились по нашим посиделкам? – Да, представь, что ты в походе. К тому же есть плов руками не только приятно, но и полезно для пищеварения. Тактильные ощущения передаются прямо от кончиков пальцев в спинной мозг, после этого начинает обильно выделяться желудочный сок. Поэтому плов попадает в уже благоприятную почву для быстрого и максимально полного усвоения. – После этой фразы все как-то странно на меня посмотрели... но все-таки стали рассаживаться за стол. – Серьезно? Ну попробуем. – Ели вспоминая старые дни, курьезные случаи, а несколько клонов прислуживающих нам подавали к плову сдобные лепешки и зеленый чай. После поедания плова клоны принесли каждому по очереди тазик и полили им на руки воду из кувшина, после чего передали полотенце, чтобы вытерли руки. Тут я смог немного реабилитироваться в глазах ревнителей традиций и этикета, объяснив, что это тоже необходимая часть трапезы и было предусмотрено мной заранее. – Ну как плов? – Странно, очень странно, я не могу назвать его хорошим блюдом, но и плохим назвать не получается, – ну тут ничего удивительного, это просто другая кухня, к тому же мастером в кулинарном искусстве я не являюсь, – ты не пробовал поговорить о своих странных рецептах с Акимичи? – Ох Хаширама, простой ты парень, да они просто слушать меня не станут, в этой деревне очень мало тех, кто при встрече со мной хотя бы поздоровается. – Им мои рецепты не нужны, как ты сам заметил ничего выдающегося у меня нет, а значит нет смысла в переговорах, – что увы правда, чем-то выдающимся мой плов не выделяется, а поскольку Акимичи подминают под себя все кафе, рестораны, и прочие подобные им заведения, я им сейчас нужен как собаке пятая нога. – Хотяяя, есть еще один рецептик, к нему равнодушным остаться невозможно. Так что через три дня приглашаю вас на дегустацию еще одного блюда. Только Мито-сама прошу задержитесь на три минуты, это по поводу Усаги. – Хаширама удивился, но все-таки вышел вместе со всеми, я же сев напротив красноволосой приступил к тому ради чего и затевал эту встречу. – Вот как, я внимательно слушаю тебя Николай. – На лице уже маска как у куклы, словно тумблер переключили, а ведь еще пять минут назад смеялась и шутила, как они вообще с Хаширамой уживаются? Тот свои эмоции никогда не скрывает. Я тоже постарался сделать свое лицо максимально невозмутимым. – Я хочу женится на Усаги, поэтому прошу клан Узумаки не мешать нашему счастью. – Понимаю, это все? – На лице не дрогнул ни один мускул, оно так и осталось маской, но вот взгляд стал откровенно презрительным, того что я стану по детски просить она явно не ожидала. Я же все также невозмутимо продолжил. – Нет, несколько мастеров узумаки продали снаряжение старейшинам учих, что напали на меня, пытаясь убить. Я хочу чтобы их больше не было в Конохе. – После этой фразы я изо всех сил пытался держать лицо, чтобы на него не вылезла злорадная улыбка. Мне просить у твоего клана попросту глупо, я уж лучше буду ставить ультиматумы. – ООО, ты решил что можешь что-то требовать от моего клана, черноногий? – Угадала, презрение появилось и на лице, и в голосе, на меня стали смотреть как на таракана, что вдруг решил заговорить с хозяином дома, на предмет выселения последнего. – А ты думаешь что я позволю убить себя и даже не придумаю как ответить? Хотите драки за мной не заржавеет! – Теперь позволяю улыбке появиться на лице. – В таком случае всего тебе доброго, посмотрим много ли ты можешь. – Сказала как сплюнула, ну чтож удачи, она тебе еще понадобится. – До встречи через три дня. – И даже не стала узнавать подробности о том как и почему на меня напали, мдаа, сильно я ее разозлил. На следующий день я имел долгую беседу с главой клана Нара, говоря о будущем и настоящем, как выяснилось кланы тоже хотели кое-что поменять в Конохе и уже обговорили ряд изменений, так что я со своими предложениями пришёлся очень кстати, прекрасно понимая что меня вновь намерены сделать громоотводом, я изобразив инициативного дурачка, на следующий день отправился на совет кланов. Где выслушав выступление Хокаге, в свою очередь попросил слово, свое последнее слово, выразил свое почтение и уважение собравшимся, после чего набрав воздуха в грудь выдал: – Свобода! Равенство! Братство! – произнес я свои первые слова с ходу приведя слушателей в состояние тихого ошаления и зарождающегося бешенства. – Вот фундамент, на котором нам нужно строить нашу деревню. Нашу! Одну на всех! Одну для всех! После чего помолчал, выдерживая маленькую паузу, отслеживая реакцию. Едва сдержался от усмешки, ибо с на меня смотрели ТАКИЕ лица… А уж реакция Мито гнев и предвкушение, наконец-то все поймут кто я такой и меня выкинут вон из деревни! Рано, ох рано, ты дурочка радуешься... – Свобода есть право каждого делать все, что он пожелает, кроме прямо запрещенного или вредящего окружающим, и прежде всего делам деревни. Равенство есть принцип, при котором должности и посты должно занимать лишь сообразно способностям и навыкам. Братство же состоит в стремлении жить в согласии с окружающими и сообща строить величие нашей деревни! После чего вновь сделал паузу. Тишина была такой, что слышно было копошение жуков абураме. Эти нечем не сдерживаемые эмоции, на обычно невозмутимых рожах, говорили сами за себя. Собравшиеся медленно переваривали услышанное и готовились максимально полно объяснить мне где я не прав. В этот раз я не удержался и едва заметно улыбнулся Мито. Я ведь только что озвучил идею, зародившуюся в недрах Великой французской революции и проявивший себя ярче всего в период империи Наполеона. Только что прозвучало то, что только-только стало произрастать в умах людей, еще не оформившись в нечто явное и ясное. Просто на уровне смутных ощущений и переживаний, вроде: раз мы стали набирать бесклановых, так может им и должности давать придется? Я же сделал прыжок вперед и опередил время на 30 – 40 лет, а может и больше! – Перед нами сложная задача! И великая цель! – продолжил я, не давая перебить себя. – Для ее достижения предлагаю вам новые принципы устройства Деревни Сокрытой в Листве. Прошел шелест – люди решили дослушать, а я начал вещать, голосом свихнувшегося пророка. – Первое! Управляя надо считаться с широким общественным мнением. Наша деревня – общее дело. – Тут меня смогли разгадать только Увабами Нара и Мадара, но оба показали это только глазами, мы ведь уже считаемся с Советом кланов они и так весьма влиятельны, я же к нему в противовес намеревался добавить "общество", то есть будущий "Совет джонинов" интересы которых куда ближе деревне, чем интересы кланов и с которыми будущим Хокаге будет куда легче договориться. Ведь в этом совете, по моему мнению, будут лишь бесклановые, за клановых джонинов будет говорить клан. – Второе! Не делать различий между высоким и низким происхождением. Мы все шиноби и все служим Конохе и все должны присягнуть ей на верность. – Вот тут Мито побледнела от бешенства, Коноха ведь строилась на добровольном присоединении кланов, а те следовали принципу "вассал моего вассала, не мой вассал". Хокаге мог приказывать только тем шиноби, которые клан предоставит деревне. Этим постулатом кланы были очень недовольны, но переглядываясь друг с другом, смирялись, так как понимали, что чужих шиноби в деревне быть не должно, и если уж выбрали присоединение и главу над собой, то придется служить, к тому же какие-то порученцы у кланов все равно останутся, а вот клан узумаки работал в первую очередь в интересах своей деревни Скрытой в Водовороте, прими они присягу Листу, как быть? Двум господам служить не просто, а предложить рядовым узумаки Лист мог очень многое... – Третье! Судить только по делам, стремлениям, разумению и поступкам. Ибо только так правильно. – Тут меня поддержали взглядами почти все, привилегии Великих кланов хотели отменить очень многие, а что до суда с бесклановыми, так ведь судьи-то кто? До присяжных с адвокатами тут еще не дошли, да и кровное родство никто не отменял... И если привилегии учих и сенжу Мадара, с Тобирамой закрепили законодательно, то вот у остальных подобного не было. – Четвертое! Отказываться от всего, что мешает нам идти вперед и развиваться. Коноха важнее любых мелких и ничтожных желаний, страхов и слабостей. – Пятое! Учиться у тех, кто смог превзойти нас в чем-либо. Потому что сегодня нас превзойдут в одном, завтра в другом, о послезавтра оставят позади, мы первые и мы лучшие, и так будет всегда!! Поэтому Коноха возьмет себе 30% от суммы каждого заказа выполненного шиноби. – Вот тут мне уже явно выразили недовольство, ведь до этого момента все шиноби деревни жили по тем правилам, что сложились во время клановых войн, плата за заказ распределялась между выполнившими, те делились с кланом (или кланами), а клан с деревней. Но все понимали, что деревне нужны деньги, а Академию или Госпиталь сенжу в одиночку обеспечивать не станут и потому медленно успокаивались, кроме одной принцессы узумаки, взглядом обещавшей мне скорую и мучительную смерть, ведь я лишил ее клан ТАКИХ сумм!! До этого момента они ведь не делились с Конохой и не сильно-то собирались делиться... Ничего нового в этих идеях не было, для меня… Все просто и банально. В переводе на местный язык и местные реалии, разумеется. И все мои предложения примут, не могут не принять, да будут спорить, да выскажутся о том какой дурак, но предложения все равно примут, пусть и с правками-поправками, но интересы деревни тоже приходится учитывать, даже им. Я сидел в небольшом кафе рядом со зданием Совета Кланов, а напротив меня сидела Мито, и от моего убийства ее удерживало только наличие рядом толпы народу. – Чего ты добиваешься Николай? – Она чуть ли не цедила слова сквозь стиснутые зубы, а уж глаза у нее просто сверкали, – ты же должен понимать, что не сможешь победить и уж точно не сможешь добиться того, что требовал от меня, – тут она зло улыбнулась. – Победить возможно и нет, а вот нанести неприемлемый ущерб легко, – отвечаю на ее улыбку своей, – к тому же видите ли, я не все вам сказал, убить пытались не только меня одного, но еще и Мадару с его братом. Я попросил их дать мне возможность разобраться самому, но если я проиграю и у меня ничего не получится ваш клан ждет примерно следующие, – и я ей быстренько пересказываю свои умозаключения. И уже по ходу рассказа вижу, что мои слова для нее, как удар дубиной по голове, причем неоднократный. Учихи это великий клан и каким будет итог вражды с ними предсказать невозможно, равно как и то, чью сторону в конфликте примет Хаширама и даже если я прямо сейчас исчезну станет только хуже. Неожиданно мелькнула мысль, что она же беременна и надо бы с ней полегче, впрочем эта мысль ушла еще быстрее чем пришла, раз охота диктовать и влиять, то пусть терпит. – А если ты не прав, если несколько мастеров узумаки просто выполнили заказ нескольких старейшин учих? – Она со злостью посмотрела на меня, ну да, могло быть и так, только... – Да мне честно говоря плевать, – с показной веселостью смотрю на нее, – кланы всегда будут интриговать, бороться за хлебные места и влияние, мешать этому, это все равно, что пытаться волка сделать вегетарианцем, – после чего резко меняю тон на серьезный. – Но без снаряжения от ваших мастеров никто из старейшин не стал бы выходить на бой против братьев учих, прямо или косвенно, они виноваты в том, что произошло, как и в том, что могло произойти, то есть попросту говоря нарушили неписаные правила поведения между кланами, – и именно поэтому я и начал этот конфликт, одно дело когда кто-то пытается взобраться по карьерной лестнице и совсем другое когда чьи-то действия угрожают существованию всему Листу. – И мне трижды плевать хотели они подобного или нет, пусть проворачивают свои сделки у себя дома, а не у меня. – Да изгнание очень тяжелое и позорное наказание, даже если как сейчас изгоняют домой, и я не мог требовать такого основываясь только на домыслах и предположениях. Не мог требовать официально, также как не могли этого требовать учихи, вот только кого и когда это могло остановить? Учихи наверняка бы не остались в рамках правил, Мадара потребовал бы крови узумаки, Мито бы его послала, Тобирама бы ее поддержал и покатилось бы..., потому я неофициально потребовал у принцессы клана выкинуть из Листа часть ее клана, что по сути является хамством. А хамить великим кланам дело неблагодарное, еще одна шишка на мою голову. – У тебя дома? Деревня это не твой дом, это – вот тут я не выдержал, перебив ее. – Это и мой дом тоже. И я готов вступить в драку с любым ради его процветания. – Чтоб меня, не выдержал, хорошо хоть голос удержал и не заорал как сопляк-дошколенок. А ведь заранее готовился к этому разговору, это ведь самая главная часть задуманной мной комбинации, пойми Мито, какую цель я преследую, разгадай она меня и она с легкостью может поставить меня на колени, да еще и заставит ей обувь вылизать. Ведь фактически больше мне на нее давить нечем, и начни она противостояние с учихами – мне придется помогать тем, на чьей стороне окажется большинство деревни, и это будут не красноглазые. Для очень многих они непонятны, а значит чужие, к тому же слишком уж недавно закончилась война, слишком быстро объединились кланы, проскочи сейчас хоть одна искра, и все в момент вспыхнет. – А твое первое требование, разумеется поможет процветанию деревни, – язвит Мито. – Мое первое требование лишь дополнение ко второму, деревня для меня на первом месте, но и себя я забывать не собираюсь. В конце концов я не механизм, у меня тоже есть желания и чувства, – этот вопрос я ожидал и никакого отклика он у меня не вызвал. – И как же ты намерен жить дальше? – По прежнему язвит, видимо нужно время чтобы обдумать ранее мной сказанное и понять, что делать со мной и сложившейся ситуацией. – А это зависит от вас, Мито-сама, кем вы видите меня и как намерены относится ко мне. Она чуть было воздухом не подавилась, дело даже не в обращении, а в том, что я предлагаю ей союз и фактически быть одним из тех кто решит мою судьбу. О Скобелеве и его теории она явно не слышала. – А кем видишь себя ты в своем, – она выделила голосом, – доме? – Ха, два-один алая швабра, пусть лицо у тебя что маска, а голос совершенно не изменился, твой взгляд тебя выдает, я вновь сумел тебя ошарашить. – Собака. – Эмм, собака? – Да, – улыбаюсь с легкой грустью, – сторожу покой дома, кусаю тех кто готов поджечь его, а в остальное время сплю или гавкаю если вдруг кто-то опьянев делает то, что в нормальном доме делать не положено, – последнее как раз про твой клан, то-то ты так зло прищурилась – еще могу вилять хвостиком, или будучи собакой умной: вынести мусор из дома и обратить внимание хозяев на что-нибудь лежащие не так как положено. – Скажи а ты не мог прежде чем кусать и лаять попробовать поговорить по человечески. В голосе лишь легкий оттенок яда, значит полностью пришла в себя, теперь наступает самая сложная часть этого разговора. – А вы и вправду думаете что на совете кланов я озвучил только свои мысли? – И чуть ускорил свою речь, не давая ей перебить меня, – мысль о присяге мне озвучил один из нара, работающий в моем отделе, о суждении по делам молодой инузука, причем заметьте предложения это просто мысли вслух, их можно принимать, а можно и не принимать, – а поскольку их принимают, то я тут вроде как ни причем, и это не я на тебя давлю, а деревня напоминает о правилах поведения и том, что раз уж у вас своя деревня, то извольте вести себя как союзники. И судя по ее лицу она это поняла и сильно задумалась, при этом на ее лице какое-то странное выражение, словно она тайком под столом поднимает сорокакилограммовую гирю. Их знаменитое сканирование? Решила прощупать эмоции, чтобы прикинуть насколько я искренен и правда ли, что против нее не я один? – А что с мусором и вниманием? – И поэтому вновь решила потянуть время. – Все знают, что создание Госпиталя заслуга Мито Узумаки, хотя мы оба помним что и идея принадлежала не ей, и кроме нее там пахала еще куча народу, все знают, что именно я выдвинул идею убрать из совета кланов представителя клана узумаки, вот только никто не знает, что эту идею меня попросили озвучить, просто никто не стал заострять внимание на мелких деталях, они никому не интересны. – Тут Мито просто впилась в меня глазами. но... Полуправда, самый худший вид лжи и никакая эмпатия тут не поможет, особенно если еще и используешь защиту, в чем я только что убедился, относительно узумаки никто никогда ни о чем не просил, но Мито, прощупывая меня, этого не поймет, ведь я точно знаю, что часть моего утверждения правда. Первая цель достигнута. Эмпатия узумаки основана на чакре, также как и любое сканирование, и ее вполне можно обмануть, от нее вполне можно закрыться, также как и от любого другого сканирования. А заодно принцесса уже не желает меня убить, только указать мне мое место, чтобы понимал, что нельзя безнаказанно хамить. Что впрочем не сильно лучше убийства. – А что касается мусора... Я приведу два примера, первый это случай с ликвидацией Като Шимару и банды, что он создал – то есть убийство своих, что не оправдали надежд. – Я хмурюсь, мне это задание удовольствия не доставило, нет ничего хорошего в убийстве своих. – Второй пример... одна из главных слабостей вашего клана, также как и многих других шиноби, это иллюзии, если опять же брать для примера ваш клан, то вы развивали искусство печатей, добавив к нему тай и нин, вы научились эффективно использовать мед.техники или же использовать печати их заменяющие, но с мозгом вы не работали и для вас это темный лес. Иллюзии один из немногих способов легко и быстро одолеть вас, – в ответ на эту реплику она смотрит на меня с легким неудовольствием, мол незачем напоминать, да еще и так прямо. – Один из моих подчиненных, яманака, разрабатывает защиту для разума, в бою со старейшинами учих она прошла полевые испытания и даже шаринган смог пробить ее далеко не сразу, и это притом, что защита еще далека от завершения. Мой подчиненный готов совершенствовать ее и дальше, но для этого, как и для многого другого ему нужны подопытные и не только ему. – Все было высказано почти прямым текстом, и судя по ее вспыхнувшем глазам она примет мое предложение, не сможет отказаться от возможности усилить свой клан, а значит ей придется отложить мое наказание до тех пор пока я не дам ей новый повод, ведь если ты делаешь с кем-то одно дело, то если будешь гнобить этого кого-то – прослывешь или неблагодарной свиньей или предателем. Вторая цель достигнута. – Но ты ведь должен понимать, что при таком подходе долго не на своем месте не усидишь. Пробный шар, да? Предсказуемо, слишком предсказуемо, разумеется если я потеряю кресло, то стану рядовым и меня можно направить куда угодно и сделать там со мной все что угодно. И разумеется решать куда меня направить будут кланы. – А я и не собираюсь, я просто не готов к такой должности. Мне еще очень многому нужно научиться. – И это я тоже предусмотрел, так что не надейся, ничего у тебя не выйдет, ни у тебя, ни у кланов. – И как же ты видишь свою дальнейшую жизнь? – Какое-то время буду одной из гончих в большой своре, а потом зависит от того, что Хаширама сделает после дегустации на которую я вас пригласил. – И то что он сделает или не сделает важнее всего, каков поп таков и приход, каков Хокаге, такова и деревня. – Хммм, в таком случае будучи хорошей собакой не выполнишь ли ты мою просьбу? – Все я победил, она решила уступить и не доводить до противостояния с учихами, попутно взяв все что я могу предложить. Впрочем я понимал, ни о каком прощении речь не идет, меня просто не смогли раздавить здесь и сейчас, но немедленно сделают это, едва только представится случай. – Сделать так, чтобы Хьюги перестали пытаться скинуть вас с поста главы госпиталя, – вновь легко улыбаюсь. – Отку... понятно, умная собака в курсе того, что творится у нее дома, но тогда почему бы ей не сделать все самой и заранее? – Как раз потому что я умная собака, я мог бы сделать это задолго до нашего разговора, но это означало влезть в клановые разборки, на одной, конкретной стороне. Кроме того у вас наверняка есть свой план чтобы удержаться на посту. – А еще потому что нужна была эта просьба, сейчас я ничего не получу, для того чтобы показать, что я хорошая собака придется работать даром, но вслед за ней будут и другие просьбы, и не только от узумаки, за которые я уже потребую плату. – А теперь? – А теперь никто не свяжет меня с узумаки, я ваш враг номер один, и найдется немало тех, кто будет убеждать вас в этом, – да по ее блеснувшим глазам понятно, что убеждать не придется, она мне обязательно припомнит и изгнание ее соклановцев, и мои требования... – Тогда почему ты решил помочь? Ведь я не дам тебе сладкой косточки, враги подобного не делают. – Ну да официально мы враги и будем такими еще очень долго, да и неофициально тоже совсем не друзья. – Потому что я никогда не считал вас и ваш клан врагами, только нескольких членов вашего клана и только после сделанного ими, но такие личности есть в каждом клане. Вас же я считаю союзниками и поэтому готов помочь. – А еще потому что мне и деревне нужно от вашего клана очень многое, а от врагов ничего получить не удастся. Через час я сидел в своем кабинете, перебирая и оформляя некоторые бумажки, когда ко мне зашел Рисей, демонстративно осматриваясь: – Мдааа, как-то у тебя тут небогато, не устроено, дикие края, – улыбаясь, заявил он мне, едва переступив порог кабинета. С одной стороны мне было очень обидно, я ведь работал, а не отбывал часы, с другой стороны я понимал, что о том какими должны быть контразведка или полиция имею очень смутные представления, равно как и о систематизировании информации, и о... поэтому парировал. – Вот и берись за дело, чтоб к моему возвращению все работало как часы и сапоги у всех блестели. – Угу, а ты как истинный руководитель будешь в это время работать в поле, разбираясь со всякими владыками преступного мира какого-нибудь Зажопска – тут он фыркнул, ну да руководитель должен именно руководить и сделать так, чтобы "все работало как часы", если он работает вместо своих подчиненных, то он дерьмовый руководитель, с Като Шимару разобрались бы без меня, справедливый упрек. – Не руководить это слишком напряженно, я буду пальцеводить, и вообще я тут хозяин, или как? Где твое почтение и преклонение, где преданность во взгляде? – Включив дурака, я картинно нахмурился и затопал ногами. – Слушай хватит уже, – из его глаз ушла веселость, они похолодели, – ты ведь раньше никогда от работы не бегал, так почему сейчас не занимаешься делами отдела! Ты ведь его начальник все-таки!! – Да начальник, только есть тут одна проблемка... – Во первых есть клоны и бесчакровые, с мелочью и бумажками они справятся. А во вторых посмотри на меня, что ты видишь? – Вот тут я тяжело вздохнул, признавать свои ошибки перед кем-то и говорить какую глупость совершил, оказалось очень неприятно. – Ээээ, в смысле? Ну ты сильный шиноби, мой товарищ и начальник, – а дальше легкое недоумение во взгляде, ведь больше ему обо мне сказать нечего, а перечисленного маловато для должности которую я занимаю. – И это все. Я просто сильный шиноби, твой товарищ и начальник. – И да мать его, увы это все, к сожалению я не великий организатор и не гениальный управляющий, я просто парень из другого мира, знающий историю, с дипломом института по специальности радиотехника. – Я слишком мало умею и знаю, я понятия не имею о финансах и работе с ними, я руководил отрядом в пятьдесят человек и это был мой потолок, а отдел работающий по всей территории страны Огня это чуточку больше, – проще говоря я не на своем месте, я прыгнул выше головы и меня утвердили в должности только благодаря моей дружбе, что даже по меркам обычных людей совсем не хорошо. – Да можно научится руководить, но выучиться быстро я не смогу, а дело нужно делать уже сейчас. И это главное, я еще не дошел до уровня "Я начальник, ты дурак". Кто-то должен взять на себя работу с деньгами и ряд организационных вопросов. Собственно те несколько учих и сенжу, что есть в отделе уже взяли на себя подготовку личного состава, чтобы соответствовал стандартам великих кланов, я подсказал пару простейших техник и пару идей, но в сам процесс не вмешиваюсь, им руководят они. – Проще говоря мне нужен приемник, который и станет нормальным главой отдела, но это я говорить уже не стал. Шимару и сам догадается зачем я его вызвал. – Я один тоже не смогу сделать этого, положим в финансах я разбираюсь не лучше тебя, – судя по глазам и тону он слегка озабочен и решил, что я намерен поручить ему должность зама. Ну а он тоже не великий лидер и не все умеет, а команды подчиненных у него еще нет. – Поэтому вот твое задание: набирай по тихому людей из кланов, там есть не мало тех кто обижен на руководство и готов пойти в наш отдел, работать на деревню, делая в ней карьеру, – о чем узнать было совсем нетрудно, информация от осведомителей в деревне и тех нескольких шиноби из кланов, что малость замарались в неприглядных делах поступала исправно и несколько амбициозных личностей на примете уже было. – Насчет финансов и работы с ними, у нас в отделе есть несколько нара, а они прирожденные стратеги, также я поговорил с главой их клана, чтобы к нам перевели еще нескольких, можно еще привлечь нескольких сарутоби и бесчакровых, для работы с деньгами чакра не требуется. – Послушай ты ведь понимаешь, что в таком случае главой будешь только номинально, а на самом деле отделом будут управлять другие люди? – Вот теперь и его тон изменился в нем тоже появилось легкое недоумение, вроде не настолько я туп, чтобы не понимать прописных истин. А зачем в одном отделе два главы? В ответ на его реплику я ухмыльнулся: – Сегодня я опять сделал несколько предложений совету кланов, причем предложения были такими, что они уже не смогли сдержать чувств. Они понимают, что эти предложения вполне логичны и направленны на благо деревни, но это еще не значит, что им нравится подобное. От резких движений в мой адрес меня прикрывает только дружба с учихами и сенжу, а также одобрение Тобирамы и прагматиков кланов. – Хочешь сказать, что любому другому придется куда сложнее на этом посту? – Конечно придется. Когда ты в клане у тебя есть не только привилегии, но и определенные обязанности. И ты не можешь просто плюнуть на все и всех. А какой клан например захочет урезать свои доходы? – И кратко пересказываю ему сегодняшнее заседание совета. И в течении этого пересказа мой товарищ тихо шалел, под конец не выдержав: – Ты просто псих!!! До такого я даже додуматься бы не смог! Нет ну это надо же, предложить подобное этой шайке!! – Ну хоть кому-то сделал приятное и вызвал восхищение. Впрочем успокоился Рисей быстро. – Да уж, такие предложения ни один клановый не озвучит. Но ты ведь понимаешь, что среди тех кого я буду набирать, могут найтись и те, кому просто захочется стать властью. – Положим идиотов, жадных до власти, ты набирать не будешь, зачем тебе лишние проблемы? – И легкая усмешка, зачем ему или мне идиоты? Толку чуть, а проблем выше крыши. – Да и не получится меня подсидеть у идиотов, ты же сам этого и не позволишь, тем кто просто плывет по течению власть и даром не нужна. А умных ты много не наберешь, они и в кланах устроятся не плохо, здесь же, те немногие умные, что придут в отдел, быстро поймут на какое место собираются взобраться, этот отдел ведь создан с определенными целями, мало кто захочет взять на себя грязь и кровь, – потому что в нашей большой деревне не получится утаить то, что у отдела новый глава и шишки посыпятся уже на них, а кому это надо? – Но я могу воспользоваться идиотами, или еще пара тройка людей, ведь есть те, кто не испугается грязи и крови, – и коварно улыбнулся, в стиле супер злодея, на что я грустно усмехнулся. Теперь он понял кем я хочу его видеть, но стань он сейчас начальником – просидит не больше меня, а может и меньше. – Можешь, но не будешь, это не потребуется. Я сам уйду. – Потому что усидеть не дадут, а раз так зачем цепляться за то, чего все равно лишусь? – А ты должен будешь оказаться на моем месте, поэтому тех трех-четырех умных, что могут составить тебе конкуренцию сделаешь членами своей команды, сколько у тебя будет времени для подготовки я тебе скажу через десять дней – тут мой собеседник мастерски разыграл удивление. – Не понял, а это-то тебе зачем? Ну не можешь ты сейчас руководить отделом так как надо, но ведь ты же сам сказал, что научишься! Я тебя просто не понимаю. – А может и вправду не понимает? Ведь он не участвовал в политической жизни деревни, а общался или с членами моего бывшего отряда, или с несколькими соклановцами, да и общение это было на уровне привет-пока, пообщайся он подольше и поглубже... Тихо вздыхаю. – Ты упускаешь из вида фактор Тобирамы и кланов. Узумаки, например, категорически не устраивает предлагаемое мной объединение деревень, они не для того отделялись, поэтому они будут раз за разом усложнять мне жизнь и пытаться по тихому меня скинуть. А кланы никогда не будут мне доверять или подчиняться сколько-то долго, – я всегда буду безклановым выскочкой, и судя по глазам Рисея он и сам все понял, политика, и меня просто перекосило от злости, надо же мне было так ошибиться!! Да шиноби объединились, черт возьми, но вот менять традиции и привычки, а значит отказываться от безусловного доминирования никто не собирался. А я не хотел следовать ни в чьем кильватере, за что и получу очень скоро здоровеннейший пиздец. Не мог я быть командиром клановых шиноби, не мог я быть хоть сколько-то наравне с ними, по рождению я ниже их и так должно оставаться. – И как у любого жесткого прагматика у Тобирамы всегда есть запасной план, причем и на этот отдел тоже. К тому же я друг учих, а для него это проклятый клан, со всеми вытекающими. – В смысле проклятый? – На лице легкое удивление и скепсис, шиноби сами будучи магами местного разлива не верят в мистику с проклятиями и благословениями, есть чакра и техники выполняемые с ее помощью, а все остальное ересь, бред и мракобесие, ну разве что судьбу и удачу немного учитывают. – В ходе клановой войны сенжу смогли достать несколько трупов учих и исследовать их, глаз они разумеется не получили, но смогли выяснить что сила глаз зависит от силы чувств испытываемых учихами. Это связано с чакроканалами в голове учих. И если любовь, радость и им подобные чувства почти не влияют на учих, то вот отрицательные пробуждают силу их глаз, а на войне сам понимаешь какие чувства появляются чаще – Рисей смотрел на меня с легким недоверием, знаменитый геном великого клана, который оказался завязан именно на негативные чувства, в этом было что-то очень неправильное. – Причем заметь, что если скажем учиха потеряет любовь и приобретет ненависть и станет сильнее, он может во первых подняться выше по клановой лестнице и влиять на политику клана, а во вторых ненависть не всегда избирательна. Есть те, кто ненавидит не только того кто убил их друга, но и все окружение убившего. – Что не однократно можно было увидеть на страницах хроник сенжу и учих, учихи пробуждали силу своих глаз, только в бою, или же терпя потери и копя ненависть и боль, мангекё шаринган пробудил только Мадара с братом, но даже одно томое шарингана и у братьев, и у остальных никогда не появлялись, например, после усиленных тренировок, только через гнев, боль и ненависть. – Так и было с Мадарой? – С легким интересом спросил он. – Да, я сумел его остановить, только когда начал напирать на судьбу его единственного оставшегося в живых брата, но даже так, если бы не Хаширама с его иррациональным миролюбием, то не знаю, – устало вздыхаю, брат оказался Мадаре дороже клана и если бы Изуна погиб, то ни чего бы я не добился, но даже так тяжелее всего было Хашираме, убедить клан заключить мир с учихами, после того как победил их, это наверное только ему одному было под силу. – И поэтому этот клан проклят, из-за того что ненависть дает им силы? – Презрительно фыркает, – бред какой-то, – да еще бы, как будто среди сенжу нет психов и сволочей! Если убивают жену, сына и дочь, крыша поедет и у учихи, и у сенжу одинаково, и желания у них будут одинаковые. Или дело в том, что у сенжу прироста сил не будет? Так есть такая штука как хитрость и умение, трупов в итоге будет не меньше чем у охваченных ненавистью учих. – Но что там с Тобирамой? – Мягко возвращается он к теме нашего разговора. – То что его не устраивает друг учих на моем посту, сейчас пока на меня сыпятся шишки он меня поддерживает, но еще год и текущим проблемам будет найдены приемлемые решения, приказы будут мною подписаны, и я стану мягко говоря нахрен не нужен на этой должности. Причем Хаширама человек благородный, ему тоже не слишком нравится моя должность, если ему предложат толковую кандидатуру на мой пост он вполне может утвердить ее. А Тобирама будет от всей души рад избавить меня от этого бремени и посадить здесь своего человека, из тех кому учихи враги по гроб жизни. – А ты сам? – В голосе легкое любопытство, ему явно хочется самостоятельности и если я захочу остаться в отделе, то мне нужно будет становится вторым номером. Вот только мои желания сосредоточены не на отделе. Я и раньше не стремился сидеть там до смерти. – А я хочу дом, нормальный крепкий, добротный дом, с детьми, что будут расти на моих глазах, мне интересен мир и я хочу познавать его. Должность которую я занял это максимум того на что я мог рассчитывать, но это не предел моих мечтаний. Да и занял я ее лишь для того чтобы направить Хашираму на объединение других деревень, попутно собирая на себя всю грязь, что возникнет в ходе объединения и подсказывая решения вроде создания Академии для шиноби. – И вот тут у меня наметились серьезные проблемы. Слишком многие не хотят меня видеть в деревне, а сам я хочу видеть ее совсем другой. Любое совместное дело строится на доверии, пусть даже и минимальном, а кланы доверяют друг другу только в мелочах, а кварталы кланов – закрытые крепости, вдруг враги нападут? Враги, млин, в родной деревне, что должна стать домом для кланов. Вот уж точно сказано, что самый страшный враг человека – это его сосед. И теперь посторонним запрещен вход в кварталы кланов, а разве не обидно быть посторонним в своей деревне? И это еще далеко не все проблемы... А главное проблемы не торопятся решать, и если так пойдет и дальше, то мне придется строить свой дом в другом месте. Ведь ситуация начинает устаканиваться, а мои желания и мечты отдаляются все дальше, библиотеки кланов мной уже просмотрены-прочитаны (ну кроме закрытых разделов), расширяться-воевать-вести экспансию мы не собираемся и потому мне предложена роль туалетной бумаги, решить несколько текущих проблем, а потом отправиться в небытие и беспамятство. – Но это не получилось и теперь ты решил бросить все? Как-то это не похоже на тебя, раньше ты не отступал так легко. – Нет еще не собрался бросать, но если так пойдет и дальше, то придется уходить, когда возьму все, что может мне дать деревня. А раньше... раньше ситуация была намного проще, я не мог сдаться, это означало смерть, мой план это стечение обстоятельств и дикое везение, а только идиот будет постоянно уповать на удачу. Поэтому я и решил уйти со сцены и поработать в тени. – Знаешь я сказал нашему Хокаге раз, сказал два, даже пример конкретный привел в виде ситуации в деревне Реки, но он хочет только мира и добра. Никакие мои слова и аргументы на него не подействуют, ныть же "Ну давай войну замутим, ну пожааааалуйста!", это вообще кретинизм. Его надо или кувалдой по башке лупить, чтобы дошло, – хотя я уже понимаю, что и кувалда не поможет, – либо брать дело в свои руки и делать так, чтобы у него выхода не было, только воевать, и только до победы, а там уже ему кланы не дадут отступится и присоединят к себе остальные деревни. Поэтому единственный путь который я вижу, это самому развязать войну. – Тут мой будущий приемник чуть ли не воздухом подавился. – Начать войну? Ты представляешь хотя бы, что говоришь!? – Лицо его исказилось, а голос сорвался на крик, хорошо, что мы говорили в моем кабинете, где нас не слышали. – Я не вижу другого пути, война начнется обязательно, и ты это понимаешь, войну можно только оттянуть, но если сделать это, то потери будут огромные, об объединении можно будет забыть еще очень надолго. Столкновение тысячных армий шиноби – это будет похлеще любого стихийного бедствия, а если учесть еще и диверсантов, то плохо будет вообще всем. Если ты знаешь как этого избежать и объединить деревни, то я слушаю. – И скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку стула, я не против того чтобы мне указали на ошибки, пусть все мои мысли о будущей войне будут чушью... – Но тебя объявят предателем и нукенином! – Увы, но в том, что война будет Рисей тоже уверен. – Все будет сделано скрытно, я не собираюсь жертвовать собой. Собственно это первая причина, по которой я уйду со своего поста. Мне нужна свобода и незаметность, а на посту главы отдела, который заметь будет разрастаться я этих качеств буду лишен. – Тут он малость успокоился, поняв, что я не отчаялся и решил пойти напролом, а просто добиваюсь своего уже другими методами. – А приказать кому-то? Зачем тебе рисковать самому? – С подобным не каждый справится, тебе например подобное будет не по силам, без обид, а те кто справится не факт что будут это делать. Даже наш разговор – уже заговор против деревни и я не хочу рисковать. Да и не собираюсь я разжигать войну завтра с утра, нам еще многое нужно сделать, лет десять еще пахать придется. – Увы, но слишком многие разделяют идеи мира которые распространяет наш Хокаге и тягаться с ним я в принципе не могу. Деревня которую я мыслил своим домом перестает быть таковым в моих глазах. – Хорошо, а еще есть причины твоего ухода с поста? – Недовольство мной! Что уж ты в самом деле!? Меня никто из кланов не любит, а кое-кто просто ненавидит, так зачем давать им возможность отправить меня в какую-нибудь дыру? Я ведь говорил, что я буду главой только пока нужен, когда необходимость пропадет они вполне могут отправить меня на границу с той же Рекой. – Поэтому и намерен уйти раньше чем меня уйдут, по заранее выбранному маршруту. – И я тебе нужен как продолжатель твоего дела так? – Я вновь тяжело вздохнул, увы но да, нужен, вот только я на твой счет не обольщаюсь, ты не будешь продолжателем, ты будешь ставить перед собой другие задачи, во многом отличающиеся от моих. – Но ты ведь понимаешь, что я стану человеком Тобирамы, учихи мне не друзья, а тягаться с одним из лидеров клана-основателей я не смогу и не захочу. – Серьезный тон, взгляд прямо в глаза, но я и правда все понимал: у учих будет на одного возможного защитника меньше, на одного соглядатая больше, а у Тобирамы появится еще один свой человек в руководстве деревни. – Это твой минус, но я не совсем идиот, чтобы искать идеального со всех сторон кандидата на свой пост, – я отвечал также серьезно и также глядя в глаза. – Ты будешь работать не на клан, а на деревню, также как и твоя команда, также как и те кого вы будете учить и это самое важное. Кланы не смогут мгновенно забыть свое прошлое, поэтому они будут меняться постепенно, шаг за шагом, и когда-нибудь придет день, когда большинство клановых будет ставить интересы деревни выше любых других. Вот только кто-то должен положить этому начало, ты мне нужен как пример, как тот кто разделяет мои стремления. Тебе не нужно жрать в три горла и перетрахать всех баб в округе, мечты рабов тебя не прельщают, радости надсмотрщиков в виде неограниченной власти тебе тоже не интересны. Ты знаешь кое-что послаще этого примитива. – Он ухмыльнулся. – Вот как, а я и не знал, какие же такие радости мне доступны? – Саморазвитие, ты ведь не просто так спрашивал про печати узумаки, уже сейчас ты можешь обучать тому что достиг в работе с разумом и не думать о завтрашнем дне, даже за минимальные твои наработки тебе будут платить золотом. Ты же хочешь стать лучшим пусть и в одной области, тебе нужна вершина которую ты покоришь. Но, что еще более в тебе ценное, – тут уже ухмыльнулся я, – это твоя жажда действия, ты хорошо понимаешь насколько страшен и поганен наш мир и хочешь его переделать в лучшую сторону. Тебе мало просто развиваться и становится сильнее, тебе нужно куда-то прикладывать свою силу. – И ты в этом так уверен? А если я просто притворяюсь? – Я видел твои глаза в тот день когда заключали мир между сенжу и учихами. Поэтому давай не будем отнекиваться, этот миг ты не променяешь ни на какой другой, потому что тогда наш отряд смотрел как меняется мир, в том числе и от наших действий. – Теперь мы улыбаемся оба, вспоминая как стояли и смотрели на рукопожатие Хаширамы и Мадары. – И это самое важное во мне? – Немного помолчав спросил он. Я в ответ кивнул. – Да, взгляни на Хашираму, наглядная иллюстрация того, что мало быть просто сильным, надо еще и к чему-то стремится, он же после постройки Конохи решил законсервироваться во времени и заметь никакой внятной идеи куда дальше идти нет, всё, мы построили рай на земле, надо только мебели добавить и будем здесь жить. Какое-то время мы молчали, я перебрал несколько бумажек, даже не смотря на их содержание, Рисей молча стоял смотря себе под ноги, но вот прошла пара минут и он поднимает на меня взгляд: – Ладно подытожим, я должен начать набирать людей из кланов и собирать свою команду, чтобы когда ты уйдешь возглавить отдел. Ты же будешь подписывать приказы и выдвигать разные предложения, причем очень недолго, а потом главой становлюсь я, а ты моим подчиненным? – Знаешь мне стыдно это говорить, но да. – Горько на языке и в душе, у меня больше не будет перерождений и шансов, а я по собственной глупости едва не разменял свою жизнь на пару строк в летописи. – Я планировал многое, планировал уберечь руководство от ошибок которые они могут совершить, а в итоге сам совершил ничуть не меньше, я планировал занять свою должность и помочь тем кто будет объединять деревни взяв на себя кровь невинных и грязь, чтобы потом в новом мире, которого мы достигнем, начать новую жизнь, планировал 10-12 лет тянуть эту лямку и потом уйти с этого поста, в Единой Империи Людей, но увы оказалось, что большинству новый мир не нужен, а я сам не соответствую своей должности и мне еще многому нужно учиться. А кроме того нужно еще и о будущем думать. Именно тебе придется налаживать работу всего отдела, потому что я этого не смогу, не готов. – И именно ты и определишь каким будет будущие этого отдела. – Все в интересах деревни, да? – А сам смотрит как-то поощряюще, мол я все понимаю, но лучше это скажешь ты и в слух, а не про себя, чтож не будем подводить человека. – А как иначе? Пиры устраивать каждый день, так печень не выдержит. Властвовать над всеми? Так у тех же учих есть очень качественные иллюзии, в которых можно играться жизнями скольких угодно людей. Преодолеть, изменить себя, сделав лучше это куда больший кайф и несущий заметь куда больше пользы. А сколько было тех кто дошел до вершины, став лучшим кузнецом, мечником, да хоть лучшим булочником на отдельно взятой улице? И люди желающие быть лучшими не переводятся. При этом всем окружающим от них польза, ну там вкуснейшие булки, крепчайшие мечи и так далее. – Голос у меня зазвучал силой какая наверное была только у Хаширамы, ведь я в это верил, действительно считал, что человек рожден для дела, и что закончив одно дело, надо начинать следующие, больше предыдущего. И все беды именно от безделья, не получается у человека ничего не делать, нужно к чему-то стремится и куда-то прикладывать силы. – А от перестройки мира будет еще лучше? – Улыбается он, ну да чего уж мелочиться, если менять так весь мир, замахиваться на меньшее не интересно. – Это максимальное действие, самое большое что может сделать человек, Хаширама хотел изменить мир так, чтобы в нем перестали умирать дети и в конце концов создал нашу деревню. Он изменил мир и получает от этого огромное удовольствие, попутно принеся всему миру огромную пользу, за что его просто боготворят. Глупо растрачивать себя на мелочи вроде пиров, ты можешь получить куда большее удовольствие и принести всем огромную пользу. Творчество самая сладкая штука и никакие глюки его не заменят. – Потому во все времена и во все эпохи были те кто хотел менять мир или свою страну, кто хотел творить, познавать... и ведь их никто не заставлял, но они упрямо перли вперед, сжимая кулаки и стискивая зубы. – Я согласен, – и мы пожали друг другу руки.