Неделимые.

Семейная жизнь затягивает в водоворот вечных хлопот. Сначала растишь детей, затем устраиваешь их в школу, университет/колледж. Поднимаешься по карьерной лестнице. Несколько раз, при особенно хорошем финансовом положение, летаешь на отдых покутить. Но однажды твой день повторяет предыдущий, а следующим ничем не отличается от прошедшего. Громкий хлопок входной двери, заставляет Тэхена вздрогнуть и перестать тупо смотреть в экран ноутбука. Он задумался, пытаясь написать статью, посвящённую выгоранию в семейной жизни, и не заметил, как окунулся мыслями в свою. Повторный хлопок, заставляет мужчину нахмуриться и выйти в прихожую. — Ещё раз увижу тебя рядом с ним, пожалеешь. И не посмотрю, что ты — мой брат, — Хесон выглядит злым. Тэхен уже на подходе ощущает его яркий, насыщенный запах. Со спины Хесон безумно сильно похож на Чонгука в молодости. Внешне он, конечно, не его копия, но от Тэхена там и того меньше. — С чего ты взял, что я буду тебя слушать? — почти у своей комнаты раздаётся голос Чжисона. — Может быть, он сам выберет, с кем ему встречаться? — Все знают, что Миндже — мой омега, — Хесон закипает, поймав брата за плечо и разворачивает грубо к себе. Тэхен оказывается между ними, расталкивая. — Так, стоп, — строго говорит омега. — Что происходит? Оба парня сверлят друг друга гневными взглядами, а Тэхена начинает немного мутить от избытка феромонов альф. Чжисон фыркает, первым разорвав эту бесполезную войну в гляделки. Он смотрит на Тэхена, едва улыбнувшись. — Всё нормально, пап, — наклонившись, парень легко клюёт того в щеку. — Просто кто-то включает в себе абьюзера, забывая, что ничем хорошим это не кончится. Под своей ладонью Тэхен чувствует, как тело Хесона наклоняется вперёд, но удерживает его. Младший скрывается в своей комнате, демонстративно показав средний палец старшему брату. Хесон озлобленно фыркает, разворачивается, чтобы уйти, но Тэхен оказывается быстрее. — Постойте, молодой человек, — он обнимает старшего сына за предплечье. Мальчик, которого он носил раньше на руках, сейчас в свои двадцать три года, в плечах был шире папы раза в полтора и выше почти на голову. — Или ты сейчас мне все рассказываешь или мне придётся позвонить Чимину и узнать информацию из первых уст, так сказать. — Только не дяде, — стонет Хесон. Тэхен победно улыбается. — Вот и я об этом, — соглашается Тэхен. — Идём, как раз чай заварился. Созвониться с Чимином все же приходится, но инициатором выступает он сам. Тэхен трет переносицу, на которой остались следы от очков после долго ношения, и бездумно смотрит в экран телевизора, который служит единственным источником света в их доме. В их огромном доме в два этажа. Тэхен приятно утопает в мягком диване, потягивая бокал вина, пока Чимин вздыхает на том конце. — Миндже плакал, — говорит Чимин, и Тэхен поджимает губы, огорченно качая головой, хоть Чимин этого и не видит. — Я понятия не имею, что мне делать. И стоит ли мне что-то делать или он уже взрослый? Что ты своим сказал? — Чжисон нарывается на драку, но я не удивлён. Его характер ужасно вспыльчивый и эмоциональный, а я даже понятия не имею, почему так случилось, и где я все проморгал. Хесон сказал, что сломает ему нос, и чтобы я не сильно расстраивался. Я всегда считал, что воспитываю своих сыновей правильно, но сегодняшняя ситуация показала обратное. Миндже сильно расстроился? — Не знаю, — цыкает Чимин. — Когда я спросил, что случилось, он ответил, что Чжисон поцеловал его. Возмутительно, подумал я, как смеет этот мальчишка, пусть и один из моих любимчиков, посягать без разрешения на губы моего сына, который еще и, к слову, занят, — усмехается Чимин. — А потом выяснилось, что плачет он не потому, что не хотел, чтобы твой паршивец его целовал. А потому, что ему понравилось. Но он любит Хесона, и теперь его бедное омежье сердечко разрывается. Он думает, что предал его. Я бы должен как любящий папа высказать тебе, но я не могу, потому что твои сыновья действительно разбивают сердца омег. Моё так вообще принадлежит им уже тысячу лет. — Юнги-то в курсе? — смеётся Тэхен, делая глоток. — А если серьёзно, то я поговорю с ними. С Хесоном все понятно, он как его альфа будет отгонять каждого. Чжисон же скорее просто из юношеского соперничества, пытается насолить. С ним пусть говорит Чонгук. Этот засранец совершенно не понимает меня. Тэхен слышит, как открывается входная дверь, впуская в столь поздний час четвертого члена их семьи. Тэхен вытягивает шею, чтобы увидеть как в прихожей загорается свет. — Чонгук пришел, — говорит он в трубку Чимину, и тот согласно угукает. — Переговорю с ним и наберу тебе завтра. Поцелуй за меня Миндже, и скажи, что дядя Тэ поотрывает уши любому альфе, даже если это его собственные сыновья. Чимин смеется в трубку, прощаясь. Чонгук входит в гостиную уже без пиджака, на ходу ослабляя узел галстука. Отложив мобильник, Тэхен запрокидывает голову, глядя на мужа. Чон мягко обхватывает его шею своей рукой, склоняясь, чтобы поцеловать терпкие от вина губы. Тэхен обхватывает его сзади рукой, утопая пальцами в волосах. Поцелуй не длится долго, легкое касание к губам, и Тэхен раскрывает глаза, когда альфа уже стоит в стороне. — По какому поводу пьешь? — спрашивает Чонгук, садясь в кресло, буквально растекаясь по нему от усталости. Тэхен скрещивает руки на груди, чувствуя неприятный осадок, взявшийся казалось бы из пустоты. И тем не менее. — Отмечаю свою неудавшуюся роль родителя, — салютуя бокалом, отвечает Тэхен. Чонгук только вопросительно смотрит на него. — Чжисон и Хесон не могут поделить Миндже. Тебе стоит поговорить с Чжисоном завтра. Чонгук вздыхает, подаваясь вперед и упираясь руками в колени. Тэхен даже без его слов чувствует, что что-то не так. Он всегда это чувствовал. Что-то в позе, да даже дыхании Чонгука, сразу дает ему понять, что случилось нечто не совсем приятное. — В чем дело? — Тэхен отставляет бокал на кофейный столик, садится полубоком, подогнув одну ногу. — Я уезжаю в Пусан, пара дней. Надо заключить контракт, — мужчина трет шею, глядя на омегу исподлобья. Тэхен же просто молчит. — Мы ведь собирались слетать к Сокджину и Намджуну на выходных, — говорит Тэхен очевидные вещи, как будто Чонгук этого не знал. Альфа кивает. — Мы переносим поездку в третий раз. Ты ведь обещал Джину, что все получится. Они нас ждут. — Тэ, я все понимаю, — соглашается Чонгук. — Но этот контракт важен. — А твой брат нет, что ли? — Тэхен шумно вздыхает, зачесав пятерней волосы со лба. — Знаешь, плевать. Я поеду один. — Тэхен, не начинай, — Чонгук хмурится, отчего морщина меж его бровей становится глубже. Он все так же красив в своем возрасте, и хоть Тэхен старше, он всегда соответствовал своему альфе. Тот ведь как-никак вице-президент огромной корпорации. — Я позвоню Сокджину. — Нет, не надо, — Тэхен поднимается с дивана, собираясь уйти. — В следующий раз у тебя опять что-то случится. Я хочу увидеться с ними, и мне надоело ждать тебя до ночи дома одному. Там я хотя бы развеюсь. — Я ведь не шляюсь где-то. Я работаю, Тэхен. Чтобы ты мог жить в этом доме, ездить на хорошей, дорогой машине, и пить это чертово вино по вечерам. Можно хоть раз пойти мне навстречу?! Тэхен останавливается за его спиной как громом пораженный. Чонгук никогда не был таким жестоким и резким в своих словах, но спустя столько лет, работа и окружение закалили его. Он стал груб и циничен даже с любимыми. А может быть он всегда был сыном своих родителей, и Тэхен упрямо закрывал на это глаза, слепо любя того Чонгука, который шел на все ради их любви. Сейчас все было по-другому. Совсем-совсем по-другому. И самое страшное, Тэхен не мог сказать, хорошо было или плохо. — Черт, Тэ… — Чонгук оборачивается, глядя на напряженную спину. Тэхен едва поворачивает голову, грустно усмехнувшись. — Я пойду тебе навстречу, — улыбается он, но глаза его едва слезами не наполняются от обиды. — Посплю сегодня у Хесона, он все равно ночует в общежитии с Миндже. — Тэхен, прости. Не надо так… — Доброй ночи, Чонгук.

***

Утро Чонгука начинается плохо. Он ужасно спал, ворочаясь из стороны в сторону по большой постели, а Тэхена не было рядом, чтобы обнять его и успокоить нервозность, как он это всегда делал. Пусть это и был выходной, Чон не собирался проводить его так бездарно, но именно это и произошло. Заснув лишь под утро, проснулся он в начале одиннадцатого, совершенно помятый и разбитый. Будто и не спал вовсе. Тэхена разумеется уже дома не было. Чжисон сидел в гостиной с ноутбуком на коленях, чашкой кофе на столике и закусанной губой. Заметив отца, он снял наушники, вешая ободок на шею, и довольно гаденько улыбнулся. — Тяжелая ночка? — спрашивает он, на что Чон только глаза закатывает, идя в кухню за своей порцией кофеина. Вернувшись, он садится рядом. Чжисон сворачивает программу, повернувшись полубоком. — Дай угадаю, папа сказал тебе провести со мной профилактическую беседу? Он такой предсказуемый. — Давай по порядку, — хриплым ото сна голосом говорит Чонгук. — Для начала, где твой папа? — Уехал в издательство часа полтора назад, просил тебя не будить и дать отдохнуть, — Чонгук фыркает, а Чжисон все еще мерзко улыбается. — От чего ты устал, что он спал в комнате хена? — Чонгук вопросительно вскидывает брови. — Папин запах был очень насыщенный. Смею предположить, он был зол, расстроен или в бешенстве. — Напомни, — сделав глоток, Чонгук подпирает голову кулаком. — Разве твой колледж не должен воспитать из тебя бизнесмена? — Я увлекся психологией, не вини меня. Тонкость душевных метаний и человеческих взаимоотношений заставляет меня вопить от восторга. Так вот, насколько я могу судить, ты знатно накосячил, отец. Чонгук качает головой, в три глотка допивая кофе. Мелкий засранец. — Мои отношения с папой явно не твоего ума дела, Чжи. Перейдем к делам более насущным. Что ты вчера натворил? И давай без витиеватых объяснений и прочей пурги. Сухие факты. — Как ты можешь, я ведь твой сын, — приложив руку к груди, ахает альфа, получая от Чонгука легкий подзатыльник. — Твое поведение не соответствует родительской опеке и заботе. — Тебе восемнадцать и ты альфа. Опека и забота — последнее, что тебе нужно. Что случилось, Чжисон? Папа не был бы таким расстроенным, если бы произошло что-то пустяковое. — Может быть, дело в тебе? — Чон цыкает, и парень сдается, пробормотав «ладно, ладно». — Поругались с Хесоном, — Чжисон замолкает, на что Чонгук разводит руки в сторону в жесте «и? дальше-то что?» — Он, кажется, вспылил из-за того, что я поцеловал Миндже. — Ты сделал что? — Чонгук округляет глаза в удивлении и выраженном неверие. Младший из сыновей лишь пожимает плечами, глядя перед собой. На его лице нет ни грамма раскаяния или сожаления. — Да, согласен, я перегнул, — вздыхает Чжи, почесав затылок. — Не знаю, что на меня нашло, мы готовились с Миндже к докладу. Он так много болтал и глупо, знаешь, так по-омежьи, смеялся. От него чересчур сильно пахло малиной. И я просто поцеловал его. И ровно в тот момент в его комнату вошел Хесон. Чонгук трет пальцами щетинистый подбородок. Чжисон рядом барабанит пальцами по спинке дивана, погружаясь в эту спокойную тишину. С отцом Чжисону всегда было комфортнее говорить по душам, чем с Хесоном или папой. Брат всегда был рядом с ним, но с тех пор, как они с Миндже официально стали парой, он постепенно отдалился. В этом не было ничего необычного. Конечно, своим поступком он брата оттолкнул и задел, так что теперь примирения и былой душевной близости долго не видать. С папой же было трудно открыться, потому что Чжисон всегда считал себя сильным мальчиком, который не способен распускать нюни. Поэтому любой подход Тэхена с целью вывести Чжиона на откровенный разговор заканчивался абсолютным провалом. И только с Чонгуком все выходило как-то само собой. Чжисон просто говорил все как есть. Он ни разу не чувствовал себя слабым рядом с отцом, всегда ему казалось, что они разговаривают на равных, будь мальчику восемь, тринадцать или восемнадцать лет. Чонгук никогда не смеялся над его волнениями, не критиковал. Он молчаливо выслушивал и давал короткий, но емкий совет. — Он тебе нравится? Как омега? — спрашивает Чонгук, и Чжисон удивленно вскидывает брови. — Кто? Миндже? — Чжисон отрицательно качает головой. — Нет, не думаю. Просто он так ужасно сильно пах малиной. Меня это выбесило. — В его запахе малины лишь отголоски, — добродушно улыбается Чонгук. — Кто так сильно пахнет малиной, чей запах ты не переносишь? — Чжуен, — Чжисон буквально выплевывает имя своей однокурсницы. — Ли Чжуен. Она учится на юридическом. Мерзкая девчонка. Постоянно цепляет меня, а еще у нее эти длинные рыжие волосы, они вьются на концах, постоянно падают ей на лицо. А еще веснушки на щеках, и нос такой вздернутый, знаешь, как у персонажей мультиков. Когда она смеется, прикрывает рот ладонью и запрокидывает голову. — Чжисон, — перебивает пламенную речь сына Чонгук. — Разве ты еще не понял сам? Лицо альфы сначала удивленное, он совсем не понимает, к чему задал вопрос отец. Но по мере того, как до него доходит их смысл, и смысл вообще всего, он закрывает лицо ладонями, выдыхая такое поверженное и сломленное «твою мать». Чонгук хмыкает, ободряюще сжав плечо мальчишки. — Перед Хесоном и Миндже извинись. Поступил ты отвратительно, — он легко ерошит волосы сына на затылке. Чжисон неосознанно тянется за его рукой, хныкнув. — Ну и мы с папой с удовольствием будем ждать встречи с Чжуен. — Это если папа тебя простит, — гундит парень откуда-то с груди отца. — Ой, заткнись, — Чонгук щипает Чжисона за щеку, на что тот фырчит словно кот, отворачиваясь. Звук открывающейся двери, заставляет их прервать шутливую борьбу и устремить взгляды в коридор. Тэхен зажимает телефон между плечом и ухом, в одной руке удерживая пакеты с продуктами, а в другой — кипу бумаг, возможно, его документы по работе. — Да, уже взял билеты, — говорит он, стягивая лоферы, наступая носком на пятку. Чонгук машет Чжисону исчезнуть, и тот, закатив глаза, подхватывает ноутбук, чтобы скрыться в своей комнате. — Не могу тебе ответить на этот вопрос, Джини, — Тэхен сдувает с глаз прядь кудрявого волоса. — Спроси у него сам. Чонгук забирает пакет из его рук под довольно прохладный взгляд омеги. Тэхен все еще разговаривает по телефону, проходя к своему рабочему столу. И когда заканчивает, возвращается в кухню, чтобы разобрать покупки. Чонгук подпирает спиной столешницу, глядя на вошедшего мужчину. — Ты серьезно собираешься игнорировать меня? — спрашивает Чон, но Тэхен лишь хмыкает, закатывая рукава рубашки и принимаясь за пакет. — Тэхен. — Думаю, мы уже все обсудили, — ровно говорит Тэхен, не поднимая глаз. — Я услышал твое пожелание. Позволь, исполню его. Чонгук вздыхает, обходя широкий стол, отбирает у Тэхена продукты и разворачивает его к себе за локти. Омега устремляет свой серьезный взгляд на мужа. — Я погорячился, — признает Чонгук. — Я был не прав. Так ведь? — Почему ты у меня спрашиваешь? — Тэхен не спешит отталкивать, но и ближе не особо стремится стать. — Если ты думаешь, что я хочу услышать от тебя сухие извинения по тому, в чем ты себя виноватым не считаешь, то у меня для тебя новости. — Я не хочу ссориться, — Чонгук качает головой. — Я устал, поэтому сболтнул лишнего. — И хочешь сказать, что ты так не думаешь? — Нет. Разумеется, нет. — Чонгук… — Просто позволь… — … давай сделаем перерыв? — фраза срывается быстрее, чем Тэхен успел ее осмыслить и прожить с ней чуть больше десяти секунд. Чонгук спотыкается на своих же словах, широко распахнув глаза и отойдя на шаг. — Ты о чем? — едва способен вымолвить он. — Какой еще перерыв? — Я не знаю, — Тэхен трет ладонью шею, его плечи опадают в бессилии. — Последние несколько месяцев так не похожи на нас. Я понимаю, что мы уже не вернем той былой страсти или тех чувств, что были хотя бы десять лет назад, но и то, как сейчас мы живем, не приносит ничего хорошего. — Если ты из-за того, что я не могу поехать к Джину, — начинает Чонгук, но Тэхен отрицательно качает головой, останавливая. — Дело не в Сокджине, и не в том, что ты не можешь поехать, — Тэхен выглядит безумно подавленным и грустным. — Дело в нас, Гук. — Ты… — голос Чонгук едва вздрагивает. — Ты больше не любишь меня? — Я люблю тебя больше всего на свете, я всегда буду любить тебя, но мы перестали слышать друг друга. Мы даже перестали видеться нормально друг с другом. Ты пропадаешь на работе, возвращаешься поздно, мы не проводим вместе время. Я понимаю, что ты все делаешь ради нашей с парнями комфортной жизни, но, Чонгук, мне нужен альфа. Мой альфа. — Это ведь не развод? — Чонгук смотрит в пол. В его голове какой-то сумбур, мысли и воспоминания вспышками мечутся в сознании. Что он упустил, когда они отдалились так сильно, что Тэхен остался один, а Чонгука не оказалось рядом, чтобы поддержать? Он ведь, черт возьми, его поддержка. Чон вздрагивает, когда его лица касаются руки Тэхена, вынуждая поднять голову и посмотреть на него. — Нет, это перерыв, — говорит омега. В его глазах тоска и грусть, и Чонгук хватается за его руки словно одно это действие заставит Тэхена передумать, только взгляд его полон решимости. Он уже принял решение. За них двоих. — Он, надеюсь, пойдет нам на пользу. Все пары проходят через это. — Я тебя не отпущу, — Чонгук едва водит подушечкой большого пальца по запястью Тэ. — Я пообещал тебе, когда ты носил в себе Чжисона, что я больше никогда не оставлю тебя. — Я и не хочу чтобы ты оставил меня, — шепчет Тэхен. — Я собираюсь быть с тобой до конца, но сейчас нам нужна передышка. Она и тебе нужна, пусть ты сейчас со мной и не согласен. Я знаю, что ты думаешь, будто я все решил за двоих, — Чонгук едва хмыкает, и Тэхен коротко улыбается. — Когда я вернусь, мы поговорим еще раз. — Если что, я согласен на психолога и прочую лабуду. Тэхен слабо смеется. — Надеюсь, этого не потребуется.

***

Солнце Майами беспощадно горячо. Тэхен закрывается от него ладонью, но лучи пробиваются сквозь его пальцы, обжигая и припекая. Квартира Намджуна и Сокджина находилась почти на самом берегу. Высотки, в ряд выстроенные вдоль одного из самых живописных пляжей, относились к элитному жилью. Но разве они не могли бы себе этого позволить? Конечно, да, и даже больше. Тэхену очень нравилось гулять босиком по белому песку, глядя на лазурную гладь океана. Вода каждый раз была безумно красивых оттенков, и хоть друзьям все это уже давно приелось, Тэхен испытывал восторг каждый раз. Особенно ему нравилось, когда он это делал с Чонгуком. Сжимать его руку, согреваясь в лучах заходящего солнца и чувствуя прохладу океана. Это было романтично каждый раз, когда они навещали парней. Насколько счастливым он чувствовал себя в такие моменты, настолько же одиноким он ощущал себя в данный момент. Тоска разъедала его, не давая ни радоваться погоде, ни встрече с Джином и Джуном, ни походам по брендовым бутикам. Все, что делал Тэхен, — думал о Чонгуке. Каждую секунду, каждый миг. Завтракая, думал о том, что бы хотел съесть Чонгук, гуляя по магазинам, подбирал что-то для него, видя парочки, хотел оказаться на их месте с Чонгуком. Прошлым вечером Чон прислал ему фотографию своего ужина из отеля. Тэхен ответил коротким «соскучился по корейской еде», в ответ же ему пришло: «а я соскучился по тебе». Тэхен расплакался прямо в гостиной. — Что с вами? — спросил его Сокджин, пододвигая пачку сухих салфеток. Не с тобой, а именно с вами. Тэхена от этого разбило еще сильнее. — Лодка любви разбилась о быт? — спрашивая и шмыгая носом, прогундосил Тэхен. — Не знаю. Я, кажется, такой дурак. Попросил его о перерыве, но все, чего я хочу, вернуться назад, обнять его и не отпускать. Это было глупо, да? — Вряд ли у вас лодка, — хмыкнул Джин. — Скорее непотопляемый ледокол. Никакой быт такое не возьмет. Тэхен усмехнулся, громко высморкавшись. — Кризисы случаются у всех, Тэхен, ты ведь понимаешь? — продолжает Джин. — В этом нет вины твоей или Чонгука. Главное, вовремя это понять. В прошлом году мы с Намджуном поехали в отпуск. Мы жили в разных номерах, да что там, в разных гостиницах. Представляешь? Я не хотел его видеть, меня раздражало в нем буквально все. Даже то, как он дышит, пьет кофе или поправляет очки. Я думал, что это конец. Только оставшись один, я понял, что меня преследует чувство, будто я что-то потерял, забыл. Мне не хватало чего-то. Мне не хватало его. Это стало таким потрясением. Вот вы живете вместе, решаете какие-то вопросы, касаемые работы или даже того, кто в этом месяце платит аренду или коммунальные услуги. Просыпаетесь и засыпаете вместе каждое чертово утро, и ты принимаешь это все как данность. Но стоит ему исчезнуть из поля твоего зрения, пустота поглощает тебя. Это происходит не сразу, медленно и постепенно. Но с каждым днем это становится просто невыносимо. Любовь в семье, браке, при длительных отношениях не такая как в самом начале. Нет той страсти, нет эмоциональных горок, но это что-то глубже. Это как, если бы когда тонул Титаник, ты не сел бы без него в шлюпку, понимаешь? — Вау, — выдохнул Тэхен. — Ты описал только что все, что я чувствую. — Знаю, — смеется Сокджин. — Потому что ты любишь Чонгука, а он любит тебя. Это работает именно так, иначе зачем все это? Семья — это не трахаться четыре раза в неделю, это держать за руку именно этого человека и смотреть на закат именно с ним так долго, сколько тебе отведено. И этого достаточно. Как-то так. Тэхен в тот вечер выпивает половину бутылки вина и глубоко за полночь, когда у Чонгука, наверное, было очередное совещание и переговоры, напишет ему «я люблю тебя». Идя по пляжу, Тэхен перетирал в пальцах обручальное кольцо, висящее на цепочке, на его шее. Металл был теплым. И Тэхену на секунду даже показалось, что он теплый вовсе не от солнца. Перерыв нужен был, чтобы он понял, как сильны его чувства к Чону. Все еще сильны и таковыми останутся. — Тэхен? Ким Тэхен? — окликает его чужой голос со спины. Тэхен поворачивается, в поиске позвавшего, и его брови уползают вверх от удивления. — Хосок?! — он угождает в крепкие объятия высокого загорелого мужчины с высветленными волосами. Он с охотой обнимает его в ответ, чувствуя, впервые с момента приезда, радость. — С ума сойти! Тысячу лет не видел тебя! — Могу сказать о тебе то же самое, — смеется Чон. — Ты совсем не изменился. Они отстраняются друг от друга. Тэхен рассматривает Хосока, не скрывая удивления и радости, ярко улыбаясь, Хосок выглядит таким же потрясенным и счастливым. — А ты вот очень, — Тэхен смеется. — Поверить не могу. Мы не виделись сколько, лет десять? — Думаю, даже больше, — согласно кивает альфа. — Наверное, с того времени, как я уволился из «Elle». — Слишком долго, — Тэхен все еще улыбается, разглядывая Хосока. Кожа того такая смуглая, что совсем непривычно видеть его таким. — Я настолько в шоке, что даже не знаю, что у тебя спросить, — неловко смеется Тэ, Хосок мягко улыбается, согласно кивнув. — Как насчет холодного американо? Здесь неподалеку есть неплохое кафе. Тэхен согласно кивает, и вместе они покидают пляж. Летнее кафе оказывается немноголюдным и очень уютным. Они заказывают по напитку и устраиваются за столиком с приятным видом на океан. — Ты здесь один? — спрашивает Хосок, на что Тэхен согласно кивает, грустно улыбнувшись. — Да, я приехал в гости к Сокджину. У Чонгука не получилось вырваться, работа. — Так вы с Чонгуком все еще вместе? — вырывается у Хосока, но он выглядит сконфуженным и сразу же пытается исправиться. — Прости, прозвучало грубовато, наверное. — Нет, все в порядке, — качает головой Тэхен. — Мы вместе, да. Мы женаты, уже давно. Чжисону восемнадцать, значит почти семнадцать лет. — Вау, — Хосок откидывается назад, положив ладонь на бедро. — Семнадцать лет? Прошло больше, чем я думал. — Да уж, время летит так быстро, еще вчера мне казалось я только закончил университет, а сейчас я ближе к тому, чтобы ждать внуков, — смеется Тэхен. — Ты выглядишь очень хорошо, — Хосок склоняет голову набок, отчего Тэхен поджимает губы, едва чувствуя легкое волнение в груди. — Мы не виделись столько лет, но ты почти совсем не изменился. — Спасибо, хоть я тебе и не верю, — Хосок смеется, говоря «да брось». — Как твоя жизнь? Чем ты занимаешься сейчас? — Я рекламный агент, здесь в Майами, я живу тут почти десять лет. Перевелся из Нью-Йорка, — Чон отпивает немного кофе, чтобы смочить горло. — Был женат, но не срослось. Развелся года четыре назад. Детей нет. — Оу, — Тэхен теребит трубочку, кивая. — Не выглядишь как человек, который сожалеет, да? — Возможно, я просто не создан для этого. И я принял это сам для себя, — соглашается Хосок. — Ты сказал Чжисон? — Чжисон — наш с Чонгуком младший. Как-то так вышло, — расплывчато объясняет Тэхен. — Когда Хесон заболел, ты может помнишь, — Чон кивает, — мы тогда с Чонгуком сошлись. Все оказалось слишком запутано. Его семья никогда не была в восторге от меня, но со временем это изменилось. — Я рад, что у вас все наладилось, — Хосок улыбается. — Не хотелось бы ворошить прошлое, но, знаешь, я тогда был глуп и эгоистичен. О многом сожалею и многое хотел бы исправить. Ты знаешь, я ведь был влюблен в тебя долгое время, но каждый раз этот мальчишка появлялся и рушил все мои планы по твоему завоеванию, — смеется Хосок. — Сейчас я понимаю, что это была ваша судьба. Если честно, жаль, что я не встретил и его тоже. Я бы хотел извиниться. — Хосок, — Тэхен чувствует легкую тоску, глядя на немного печальное лицо альфы. — Ты не должен… — Нет, все в порядке. Мне действительно есть за что, хоть и слишком много воды утекло. И я рад, что мы сейчас вот так вот случайно встретились. Ты словно вернул меня на много лет назад. Приятное чувство тоски по дому. Я ведь не был в Корее лет пять. — Ты всегда можешь приехать в гости. Мы были хорошими друзьями, и я всегда буду тебе благодарен за то тяжелое время, которое ты помог мне пережить. Я никогда не забуду об этом. — Да уж, — Хосок поднимает пластиковый стаканчик. — Что ж, выпьем за нашу встречу? — Выпьем, — соглашается Тэхен, мягко стукнувшись своим стаканчиком о другой. Они проводят почти весь вечер за разговорами. Хосок рассказывает о своей жизни в Америке, о работе, а приятных знакомствах и веселых случаях. Тэхен же рассказывает о своем, о Чимине, о Хесоне и Миндже, о том, чем занимается сам, и особенно много о событиях, которые, так или иначе, оказываются связаны с Чонгуком. Они восполняют огромный пробел в их жизнях. Оба совершенно другие люди, состоявшиеся, зрелые, с другими приоритетами и целями, но, общаясь, все же проскальзывает то ребячество и шутки, которые характерны для их прошлых отношений. Они вспоминают очень много университет и время, которое провели вместе. И это здорово. Тэхен чувствует себя воодушевленным и наполненным новыми силами. Хосок чудесный и светлый человек, даже по прошествии стольких лет. Тэхен рядом с ним чувствует себя уютно, и это важно. Почему-то именно это чувство ему хотелось бы сохранить в памяти надолго. Прощаются они довольно поздно, когда Сокджин, забеспокоившись, начинает названивать каждые десять минут. Обмениваются телефонами, и Тэхен берет с Хосока обещание, что тот не пропадет еще лет на двадцать. Теплые объятия друга заставляют Тэхена растрогаться. Он обнимает альфу крепко, поглаживая по спине. — Я действительно очень рад был увидеть тебя сегодня, — говорит Хосок, Тэхен кивает, шмыгнув носом. — Я не буду вмешиваться, но пообещай, что в следующий раз ты приедешь вместе с Чонгуком. Сейчас, без него, ты выглядишь одиноко. Это удивительно, что ты выглядишь таким подавленным в его отсутствие так же, как и тогда в университете. — Спасибо, Хосоки, — сипит Тэхен, сильнее обнимая. — Ты не представляешь, как мне, оказывается, нужна была эта встреча. — Береги себя, Тэ, — Хосок оставляет дружеский, полный заботы и поддержки поцелуй в его волосах. — Не позволяй плохим мыслям тебя сломить. Расставшись, Тэхен вызывает такси, и пока едет, читает оставленные сообщения Чонгука, которые он еще не прочитал. «я возвращаюсь завтра утром» «парни помирились, посмотри каких засранцев мы вырастили» и прикрепляет совместное сэлфи Хесона и Чжисона, где старший кривит губы, пока младший удушающе обнимает его за шею. «схожу с ума от тоски. постоянно думаю о тебе, Тэ. возвращайся скорее». Тэхен вздыхает, проглатывая комок в горле и меняет билеты на ближайший рейс до Сеула.

***

Тэхен тихонько открывает дверь в дом, вкатывая чемодан, и останавливается в прихожей, полной грудью вдыхая такой знакомый и родной аромат. Терпкий запах трех альф и его собственный, легкие нотки Миндже, который, судя по обуви, ночевал сегодня у них. Улыбка сама просится на губы. Так спокойно и умиротворенно он не чувствовал себя очень давно. Утро еще раннее, так что Тэхен старается передвигаться по дому максимально тихо. Войдя в гостиную, он находит Чонгука спящим на диване. Тот обнимает подушку Тэхена обеими руками, утонув в ней носом, его лица не видно за черными волосами, спадающими на лоб и глаза. Тэхен оставляет вещи, проходит к дивану и садится перед ним на колени. Аккуратно он убирает пряди, открывая лицо Чонгука своему взору, и укладывает подбородок на сложенные ладони, наблюдая. Еще на прошлой неделе, он бы даже мысли не допустил, чтобы вот так сидеть напротив и смотреть, как его муж спит. Он бы нашел кучу других более важных дел. Но что может быть важнее, чем этот самый миг? Чонгук морщит нос, вдыхая. — Чувствую тебя, — хрипит он сонно, не открывая глаз. — Я ведь не сошел с ума? — Ты хотя бы глаза открой для начала, — так же шепотом отвечает Тэ. — Не хочу, вдруг это сон. Я открою, а тебя нет, — Чонгук накрывает его голову своей ладонью, мягко зарываясь пальцами в волосы. — Я здесь, — Тэхен двигается ближе, подаваясь навстречу. — Помнишь? Я с тобой до конца. Чонгук открывает глаза, встречаясь с теплым взглядом Тэхена. Они близко, носы почти касаются друг друга. Молчание затягивается, они лишь смотрят друг на друга. Чонгук мягко ведет кончиком носа в сторону, чтобы коснуться им щеки Тэхена. — Знаешь, что я понял? — говорит альфа, на что Тэхен мычит «мм?» — Мне ничего не нужно без тебя. Я был в командировке, но все время думал о тебе. Как будто уехав, я оставил часть себя. Это страшно, не хочу так. — А знаешь, что понял я? — говорит Тэхен, Чонгук вопросительно смотрит на него. — Если бы мы были на Титанике, когда он тонул, я бы не сел в шлюпку без тебя. — Я бы тебя насильно туда усадил, — возражает Чон. — Это вряд ли. — Значит никаких круизных путешествий по воде в следующий отпуск, — морщится Чонгук, Тэхен толкает его в плечо. Альфа смеется, тянет Тэхена на себя, заставляя того лечь сверху. — Ты понял, что я имел ввиду? — Тэхен подпирает голову рукой, удобно устроившись на теплом теле Чонгука. Тот смотрит на него снизу, оглаживая большим пальцем подбородок и зачесывая волосы за ухо. — То, что любишь меня так сильно, что жизни без меня нет? — говорит он с игривой улыбкой. — Да, — легко отвечает Тэхен, не ведясь на веселье альфы. — Даже спустя столько лет, и даже если пройдет столько же еще, я буду любить тебя. Любить сильно, преданно и, даже если я говорю, что нам нужен перерыв, это значит, что я люблю тебя все так же и ни на грамм меньше. — Детка, — Чонгук перестает улыбаться, тянет его к себе за шею, чтобы поцеловать мягкие губы. Тэхен отвечает ему, просовывает руки под шею, чтобы обнять крепче. Они целуются долго. Страстно и торопливо сначала, истосковавшись друг по другу, словно чувства с новой силой вспыхнули внутри каждого. Спокойнее и мягче после, когда хочется насладиться этими пресловутыми бабочками в животе. — Я рад тебя видеть, — улыбается в губы Чонгук, Тэхен смеется. — Привет. — Привет, — Тэхен прижимается к его лбу своим. Альфа скользит руками по спине на талию, оглаживая ненавязчиво и нежно. — Я скучал. Чонгук заглядывает в его глаза, на секунду задерживаясь, и тянет снова к себе, чтобы продолжить целовать. Когда руки Чонгука оказываются на голой коже спины, со стороны лестницы слышатся шаги и болтовня. — Какого хрена ты будешь меня в такую рань? — ворчит Чжисон. — Сделай ему тост, Миндже любит тосты. — Серьезно, не будь такой занозой в заднице, я дал тебе вчера свою кожаную куртку, чтобы ты впечатлил малиновую девчонку, имей совесть, — Хесон в одних шортах подталкивает сонного Чжисона в спину, пока они спускаются вниз. — Просто покажи мне, как делать эти блинчики и вали дальше спать. — Интернет тебе в помощь, — пререкается младший альфа. — Я не дам тебе машину, — последний контраргумент. — Окей, блинчики — это прекрасная идея для завтрака. Как насчет кленового сиропа? — спрыгивает с последней ступеньки Чжисон, растянув губы в улыбке. Хесон лишь довольно хмыкает. Чонгук стонет в шею Тэхена. — Напомни, почему эти два взрослых половозрелых самца все еще живут с нами? — мямлит Чон, пока Тэхен пытается выбраться из чужих рук и встать с чужого тела. — У меня были прекрасные планы на ближайшие полчаса. — Во-первых, они — наши дети, во-вторых, у нас все еще огромный дом, в-третьих, ты первый был тем, кто сказал им не съезжать еще хотя бы годик, — Тэхен тянет его за руку, поднимая. — Папа! — восклицает Чжисон. Тэхен попадает в очередные объятия, оказываясь между двух тел. Чонгук его не отпускал, прилипнув сзади. — Когда ты прилетел? — Полчаса назад, — отвечает Тэхен. Хесон сбоку клюет его в щеку. — Привет, милый. — Чего вы расшумелись? — Чонгук притягивает Тэхена за талию к своей груди, когда сыновья снова направляются в кухню. — Хен хочет сделать для Миндже блинчики. Отец, ты ведь классно готовишь, помоги нам, — Хесон достает из холодильника молоко и яйца. Чонгук ноет как маленький. — Иди, иди, — подталкивает его Тэхен, веселясь. Омега остается в стороне, наблюдая, как трое его самых важных людей в мире ссорятся и спорят сколько в стакане миллилитров. И он счастлив. Это рутинное и обычное утро, каких было сотни и будет еще столько же. Но именно сейчас, в этом самом моменте, Тэхен вдруг ощущает, что счастье — это вот оно. Такое простое и обыденное, как приготовление блинов по утрам. Совсем незамысловатое и несложное. Наслаждайся своей жизнью здесь и сейчас. Люби здесь и сейчас. Рецепт прост. Тэхен овладел им в совершенстве.