Неделимые.

Тэхен глубоко вдыхает морской воздух. Ветер слабо шевелит волосы, отчего кончики щекочут шею. Солнце светит ярко, но не ослепляет и не припекает. Тэхен сидит на цветастом покрывале, заведя руки за спину, опираясь на них и получая свою дозу витамина Д. Работая в редакции, создавая статьи, Тэхен мечтал побывать на Чеджу. Его мечта наконец-то исполнена, но не редакцией, а мужем, который владеет этой самой редакцией. Тэхену не на что жаловаться, он чертов счастливчик сейчас. Омега вздрагивает, когда слышит тихое кряхтение сбоку от себя и открывает глаза, переводя взгляд в сторону звука. Чжисон неуклюже перебирает ножками, садится на корточки, а затем тянется за голубым совочком маленькими пальчиками. Голубая панамка с вертолетами скрывает его лицо и голову от солнца, делая похожим на маленький цветочек. От усердия мальчик дует щеки, хмурится, а затем поджимает губы, словно вот-вот захнычет. Тэхен услужливо подает ему все необходимое для того, чтобы потом папа Тэхен вычищал его всего от песка с нежным: — Держи, милый. Плюхнувшись на попу, малыш увлеченно принялся рыть яму, засыпать песок в ведерко, на себя и немного на Тэхена, почти все мимо, но его это не особо заботило. — Отдай! — Хесона голос эхом разносится вокруг, и Тэхен ласково поглаживая спинку младшего сына, переводит взгляд в сторону. — Ну же, отец! — Отбери у меня, давай, не стой столбом. Чонгук дразнится и провоцирует мальчика, перекатывая мяч из стороны в сторону, каждый раз уводя его из-под носа Хесона, который злится, но только вызывает еще больший смех у старшего альфы. Он носится за отцом по всему пляжу, повисает на нем коалой, не дает и шагу ступить. Чонгук смеется, берет его на руки, хотя мальчик далеко уже не легкий. — Как ты собираешься играть в футбол, если сачкуешь, а, Чон Хесон? — У меня не такие длинные ноги, как у тебя, — мальчик складывает руки на груди, обиженно надув губы. — И ты не поддаешься мне. — На поле никто не будет тебе поддаваться, глупый, — вздыхает Чонгук, ероша черные волосы мальчика. — И не только на поле. Ты должен стараться сам всего добиваться, помнишь же? — Да, но… — Хесон вздыхает, обнимая Чонгука за шею и прижимаясь щекой к его. — Я еще маленький, папочка Чонгук. Ты не должен требовать от меня такого. Чонгук фырчит, шутливо шлепнув мальчика по попе. Когда Хесон переходит на «папочка Чонгук» — это однозначно означает, что мальчик сейчас будет требовать к себе усиленного внимания и ласки. А последней фразой он просто повторил слова Тэхена, когда тот отчитывал Чонгука за то, что он хочет из их шестилетнего сына сделать супер ребенка. — Пойдем к Чжисону. Я хочу поиграть с братиком. Гук согласно кивает, опуская мальчика на ноги, и тот бежит к Тэхену и малышу. Подойдя к ним, альфа опускается рядом, слушая забавную болтовню Хесона с младшим братом, который сначала чуть не плачет из-за того, что Хесон собрался забрать его лопатку, но когда Тэ дает ему вторую, то между братьями снова мир и плодотворная работа по построению песочной горки. С тихим стоном Чонгук ложится на спину, запуская горячую ладонь Тэхену под рубашку и водя пальцами по его коже, пересчитывая позвонки подушечками. Омега оборачивается, встречаясь с закрытыми глазами и легкой улыбкой на губах. — Перестань, — шепчет Тэ, ерзая, пытаясь отодвинуться от руки, которая настырно лезет за край резинки шорт. — Чонгук. — М? — отзывается альфа, глаза не открывает, но продолжает домогаться до чужого тела. Тэхен фырчит, разворачивается, чтобы высказать все, что он думает о прилюдном приставании на глазах у их детей, но у Чонгука другие планы, он резко тянет на себя за локоть, отчего Тэ, неловко ойкнув, падает на его грудь. Чонгук крепко окольцовывает его талию руками, не выпуская, и открывает глаза. Они смотрят друг на друга некоторое время, на фоне Хесон умным голосом говорит «Чжисон-и, давай сделаем две горки, а посередине тоннель? И нальем воды, и…». Чонгук гладит пальцами щеки Тэ, очерчивает спинку носа и давит на кончик. Омега морщится, уворачиваясь, а его пальцы сжимают футболку на груди Чона. — Кажется, я умер и попал в Рай, — шепчет Гук, прикасаясь едва к губам Тэхена, который прикрывает глаза, шепча в ответ. — Нет, максимум заработал тепловой удар. Несешь чушь, — Тэхен прихватывает своими губами нижнюю Чонгука, покусывая ее, пока не чувствует нежные пальцы в волосах на затылке. Чонгук тянет омегу ближе к себе, заставляя перестать баловаться, и целует его нормально. Нежно, глубоко, со всей любовью. Тэхен упирается локтем рядом с головой Чонгука, чуть наклоняет голову, отчего волосы спадают на одну сторону, закрывая их лица. Альфа сгибает в колене ногу, отчего Тэхен уютно устраивается между его ног. Младший гладит по спине, между лопаток, пока не спускается ниже, на поясницу. — Нет, Чимин, мы не пойдем на этот чертов вулкан, даже не думай. — Но почему? Там очень интересная экскурсия, а еще можно взять фрагмент застывшей лавы! Разве это не круто? — Нет, не круто, Чимин. — Господи, ты такой ворчливый, как дед, я хочу на вулкан! — А я хочу принять у тебя роды в больнице, а не на вулкане! — Дядя Чимин? — Хесон поднимает голову, вглядываясь в сторону, откуда раздаются голоса, отвлекаясь от их с братом стройки. — Чжисон, смотри дядя Чимин и дядя Юнги! — Вот сейчас спросим у Чонгука, — заявляет Чимин. — Уверен, он бы Тэхену разрешил. — Нашел у кого спрашивать, — Юнги показательно хмыкает, поправляя солнцезащитные очки, пока Чимин обгоняет его, придерживая соломенную ковбойскую шляпу. Обгоняет громко сказано, с восьмимесячным животом и по песку босиком это выглядит неуклюже как минимум. — Боже, постыдились бы, у вас дети под боком! — заметив увлеченных друг другом парней, крикнул Юнги. Хесон вприпрыжку добегает до Чимина, который чмокает мальчика в макушку и за руку идет к расположившимся на покрывале парням. Чжисон совершенно не замечает ухода старшего брата, продолжая ковыряться в песке до тех пор, пока не тянет испачканный в песчинках палец в рот. — Не, не, — Тэхен скатывается с тела альфы, на что Чонгук хнычет как маленький, закрывая ладонями лицо. А так все хорошо начиналось. — Иди сюда, песочный строитель. Тэхен берет малыша на руки, принимаясь его отряхивать. — Я вот больше чем уверен, что если бы мы поехали на Чеджу только нашей семьей, было бы намного лучше, — ворчит Чонгук. — Не будь таким засранцем. Чимину полезен морской воздух. — Он мог поехать в Пусан. — Он не хотел к родителям. Чонгук как раз хочет вставить очередную реплику, когда за спиной появляется Чимин с его старшим сыном за руку. — Тэ, ты не представляешь. Юнги не хочет идти со мной на вулкан, — говорит Чимин и садится на покрывало. Это занимает определенное время и помощь того самого неугодливого Юнги, который закатывает глаза, но очки не дают этого увидеть. — Чим, ты ведь в положении, может не стоит рисковать? — осторожно спрашивает омега, катая на руках Чжисона, который улегся на его плечо щекой и сонно моргал. Видимо, движения папы его успокаивали и усыпляли. Кроме того близилось время его обеденного сна. — Чонгук, вот скажи, — обращается Чимин к альфе, который не подает признаков жизни, закрыв глаза тыльной стороной ладони. — Если бы Тэхен очень-очень хотел пойти на вулкан, буквально это была его самая сокровенная мечта… — Это не самая твоя сокровенная мечта, — фыркает Юнги. — Ты просто прочитал объявление в холле отеля. — Тихо, — машет на него рукой омега, а затем снова обращается к Гуку. — Так вот, разве ты не позволил бы ему? Чонгук вздыхает, прежде чем ответить. — Если бы Тэхен носил ребенка, долгожданного, Чимин-хен, ребенка, — делает ударение Чонгук, зная, на что надо давить. — Я бы его вообще никуда не отпустил бы. — Но я ведь хорошо себя чувствую, — как-то поникнув, говорит Чимин. Он гладит свой живот под футболкой с принтом пляжа ЛА и едва дует губы. — И малыш тоже. Юнги обнимает его сзади, позволяя опереться на свою грудь спиной, и целует в висок, накрывая руки Чимина, лежащие на животе, своими. Им в ладони прилетает небольшой удар, затем еще и еще, а затем, все стихает. Чимин слабо улыбается. — Когда Миндже появится, я отвезу тебя хоть на Эверест, но не сейчас, детка, хорошо? — Ладно, — Чимин вздыхает, кивнув. Новость о беременности Чимина была воспринята с дичайшим восторгом всеми, но затем началось время полное страхов. Юнги порой не спал по ночам, волнуясь по поводу каждого вздоха Чимина. Чимин же боялся думать даже о том, что внутри него кто-то есть, хотя и соблюдал все нарекания своего мужа относительно здоровья. Вплоть до того дня, когда почувствовал, как малыш шевелится. Чимин плакал в тот день так много, что Юнги едва не повез его в больницу, опасаясь нервного срыва. А омега был просто настолько счастлив, что он почувствовал своего ребенка, что не мог перестать лить слезы. Чимин плакал и смеялся. Его улыбка в слезах навсегда останется в памяти Мина. Когда на скрининге сказали, что у них мальчик, оба были горды и рады, а затем пришли анализы, по которому был выявлен ген омеги. — Альфа или омега, мальчик или девочка, — сказал тогда Юнги Чимину, который отчего-то чувствовал себя виноватым. Неужели его организм настолько слаб, что оказался не готовым выносить альфу? — Неважно, Чимини. Я буду любить его. Потому что это наш ребенок. Это мой ребенок от тебя, остальное совершенно не имеет значения. Я только хочу, чтобы он был здоров. А в один день случилось странное. Собравшись большой компанией, когда Тэхен уложил Чжисона, к Чимину подошел маленький Хесон, забираясь на диван и устраиваясь рядом. — Да, Сон-а? — Чимин обнял мальчика, как всегда это делал. — Что-то случилось? — Можно я посижу с тобой? — спросил Хесон, на что Пак улыбнулся, распахивая объятия. Хесон поджал губы, и Тэхен нахмурился, глядя на сына. — А можно, можно я обниму бусинку? Бусинка — так Чимин называл своего малыша, пока они с Юнги не выбрали имя. Растерянные взрослые уставились на маленького альфу, утонув в тягостном молчании. Чимин отошел первым, произнося «конечно, малыш». Весь вечер Хесон пролежал у Чимина на коленях, уткнувшись носом в его прилично округлившийся живот, пока не уснул. В какой-то момент Тэхен даже слегка позавидовал Чимину. Он надеялся на девочку, но, где-то глубоко внутри, все равно знал, что его дети от Чонгука вряд ли будут не альфами. Поэтому когда доктор Ли «обрадовал» их с Гуком тем, что Чжисон — альфа, Чонгук едва в ладоши не захлопал. Первые несколько дней у Тэхена даже была легкая депрессия. Он просто не знал, как справится с двумя альфами и Чонгуком. Но все его страхи были ровно до того момента, пока Юнги не показал ему кричащего, раскрасневшегося малыша. Когда Чжисон, завернутый в нежно-голубое одеяльце, лежал под его боком, а Чонгук зацеловывал его лицо, вперемешку со слезами, словами благодарности, страстными признаниями в любви, Тэхен понял, что справится со всем. Главное — они вместе. Из воспоминаний Тэхена выдернула мелодия телефона Чонгука, который едва вздрогнул, оглядываясь в поиске мобильника. Имя брата высветилось на экране, и Чонгук поспешил принять видео-звонок от Сокджина. — Чонгуки! — чуть искореженный связью голос Сокджина радостно раздался из динамиков. — Привет, братишка. — Привет, хен, — Чонгук вытянул руку, не утруждая себя принять сидячее положение, и лениво махнул кончиками пальцев, прикрывая глаза от солнца. — Как дела? — Мы с Джуни в Майами. Погодка — огонь! Джун, скажи привет, тут Чонгук, — экран накренился и на фоне голубой глади океана показался Ким Намджун, потягивающий пиво из бутылки, скрытой в бумажном пакете, с очками на переносице. — Привет, Гук, — махнув рукой, поздоровался альфа. Чонгук улыбнулся лениво. Сокджин появился рядом, умостив голову на плече своего парня. — Где мои племяшки? Как у них дела? — Джин мимолетно чмокнул Намджуна в подбородок, пока тот мягко обвил рукой его талию. Чонгук повернул трубку к Тэхену, который почти укачал Чжисона. Тот, как и когда-то раньше Хесон, засыпал на руках родителей, раскинувшись звездой. Истинные братья. Хесон за его спиной приветливо махнул совочком. Тэхен приложил палец к губам, когда Сокджин хотел издать звук умиления, помахал рукой в знак приветствия и улыбнулся, губами шепча «привет». — Тут еще Чимин и Юнги-хен, — говорит Чонгук и поднимает трубку в сторону парочки, которая увлеченно о чем-то перешептывалась, даря друг другу мягкие невесомые поцелуи. — Хен, а в чем дело? — Чонгук снова перевел камеру на себя. Сокджин облизал губы, взглянув на Джуна. Альфа прижался носом к его виску, улыбнувшись в ответ. Джин вздохнул, поднимая руку, позволяя Чонгуку увидеть его пальцы, а именно тонкий серебристый металл на безымянном. — Ну, я сказал «да», — просто говорит Джин, улыбается бесконечно и даже смеется. — Я так счастлив! Чонгук аж привстает, принимая сидячее положение. — Офигеть, — шепчет ошарашенно Тэхен, двигается ближе, прижимая спящего малыша к своей груди и прижимаясь к плечу Чонгука. — Вы серьезно? — переспрашивает Гук и сам же отвечает на свой вопрос. — Черт, ну конечно серьезно. Поздравляю, хен! Я так рад за вас! Юнги и Чимин появляются в экране, во все глаза уставившись на смеющуюся парочку по ту сторону. Они не полностью влезали в экран, но это совершенно никого не волновало. Юнги даже очки снял. — Ну, вы даете! — говорит Мин, едва не присвистнув, на что Чимин слабо пихает его локтем в бок, чтобы тот не шумел и не разбудил маленького Чжисона. Сокджин согласно кивает, пожав плечами. Они болтают еще некоторое время. Ребята обещают рассказать обо всех подробностях, когда вернутся домой. Поэтому Чонгук сворачивает разговор. Пора возвращаться в отель, чтобы Тэ мог уложить Чжисона и Хесона, который любил спать вместе с младшим братиком. После ужина, все разбредаются по номерам. Чонгук валяется на постели, играя с маленькими пальчиками завернутого в махровое полотенце Чжисона. Он шутливо кусает крохотные фаланги, сжимает губами, отчего малыш смеется. Хесон лежит на животе, на полу, листая один из сотни детских журналов, болтая ногами в воздухе. Тэхен возвращается из душа, вытирая волосы полотенцем, укутавшись в белый халат с эмблемой отеля. — Пора спать, малышня, — говорит он, подхватывая Хесона под живот, поднимая с пола. — Ну, папочка, — хнычет альфа, нелепо размахивая руками и ногами в воздухе. Тэхен кусает его за ушко, звонко чмокнув в макушку. — Еще немного. — Нет, детка, спать. Хесон вздыхает, поджимая губы. Но он прекрасно знает, что папа будет непреклонен. Чонгук слабо улыбается, глядя на них. Альфа берет младшего сына на руки, принимаясь укачивать, пока Тэхен занимается старшим ребенком. Когда дети уложены, мирно посапывая друг напротив друга, Тэхен находит Чонгука на широком балконе с разбросанными по полу подушками, которые притащили еще в обед, чтобы дети играли на воздухе. Омега обнимает мужа со спины, прижавшись щекой между лопаток, перед этим оставляя короткий поцелуй в основание шеи. Его руки ложатся на его талию, ладони неторопливо водят вверх вниз, переходя на грудь. Чонгук откидывает голову назад, глубоко вздыхая. Из-под полуприкрытых век он смотрит на мерцающий пляж внизу, единичные парочки, тихие накатывающие на берег волны иссиня-черной воды. — О чем ты думаешь? — тихо спрашивает Тэхен. Чонгук поворачивается к нему лицом, опираясь поясницей о бетонное ограждение и слабо улыбается. — Мне всегда было интересно, на что похоже счастье, — говорит Гук, поднимает руку, поглаживая мягкую кожу скул, едва мажет большим пальцем по полной нижней губе Тэхена, оттягивая ее вниз. — Ради чего стоит жить, за что держаться. — И как? Узнал? — Тэхен улыбается, закидывая руки на шею младшего, придвигаясь ближе. Чонгук склоняет голову, прижимаясь к шее Тэхена, ведя раскрытыми губами вдоль по горлу, прихватывая пахнущую гелем для душа кожу губами. — Думаю, да, — бормочет Чонгук, его пальцы развязывают пояс халата Тэ, горячие ладони скользят под него на талию. — Чонгук, — едва слышно шепчет Тэ, запрокидывая голову и глубоко вдыхая. Запах Чонгука обволакивает его, заставляя тело отзываться на незамысловатую ласку. — Ответ передо мной, — альфа крепко обнимает его, вжимая в себя, а затем отталкивается от ограждения и делает пару шагов вперед, пока их ноги не спотыкаются о подушки, и в следующий миг Тэхен благополучно лежит на них. — Это ты, Тэхен. Ты — мое счастье. Тэхен млеет, пока Чонгук целует его. Губы сливаются в медленном томительном поцелуе, альфа по привычке лижет нижнюю губу, Тэхен в ответ улыбается, впуская его. Пальцы омеги перебирают темные волосы, притягивая за затылок ближе. Чонгук нежно и в то же время напористо целует, ласкает руками тело под собой, заставляя Тэхена сбиваться с череды размеренных вдохов-выдохов. — Я люблю тебя. В ночной мягкой тишине сокровенное признание звучит одновременно.

Мы давно с тобою стали Неделимые…

The end ~