***
Как только Рэнделл покинул кабинет, Поперечный повернулся к Дане, Диме и Лизе, что стояли и злобно переглядывались. Все понимали, что так просто не отделаются и винили друг друга во всех бедах. Лиза даже на Кашина смотрела с презрением, а они были лучшими друзьями. Означало же это то, что она и впрямь была в бешенстве. — Так, вы, две уховертки, садитесь за первую парту. Да, вместе. И мне плевать на то, что вам это не нравится. Ты, Лиза, займешь соседнюю. И не надо с ненавистью смотреть на меня. Просто делайте то, что я говорю и все будет хорошо. Возможно, даже обойдемся без директора, хоть я и обязан докладывать ей о драках, — произнес Поперечный и занял свое место за столом. Дима же, бросив на Даню взгляд, полный отвращения плюхнулся на стул. Кашин, покрутив пальцем у виска, сел рядом, предварительно отодвинув стул подальше. Лиза, стараясь не смотреть в их сторону, сделала то, о чем просил учитель. — Итак, что произошло? — Да весь класс в курсе того, что этот полудурок сохнет по Лизе уже несколько лет. А она и внимания не обращает на Нытика. Вот он и бесится, ведь я с ней постоянно тусуюсь. Мы с Лизой лучшие друзья, между прочим. Дима же никак не поймет этого, ведь мозга у него совсем нет. Поэтому он и накинулся на меня, как озверевший. Ревнивец ёбнутый. А я что, просто стоять должен? — заявил Кашин, глядя на классного руководителя. О том, что его речь задевает чувства Димы он и думать не желал. Ему было плевать. Но, в глубине души, в самом укромном ее углу, жила жалость к этому парню, который вряд ли добьется взаимности от Лизы. Ведь Даня знал, что ее не интересует Дима, как возлюбленный. Для Лизы Дима был лишь одноклассником и ничем большим. — Дима, хочешь что-нибудь сказать? — спросил Данила, глядя на своего ученика, который даже не обратил внимания на его слова. Дима просто сидел и смотрел на свои руки. А по его щекам разлился румянец. Было видно, что ему стыдно и неловко, но Поперечный хотел довести этот разговор до конца. Это было необходимо, в первую очередь, и самому Диме. — Лиза, а ты? — А что я? Мне вообще девочки нравятся. Да и девушка у меня уже давно есть, — откликнулась Лиза и пожала плечами, совершенно не стесняясь. Свою ориентацию она постыдной не считала. — Что?! — в один голос воскликнули Даня и Дима, уставившись на Лизу так, будто увидели приведение. Кашин охуевал, ведь он думал, что знает о подруге все, а Малинов просто не мог понять, шутка это или правда. И, почему-то, склонялся ко второму. Диме казалось, что Лиза такими вещами не стала бы шутить. — А что тут такого? — поинтересовалась Лиза, переводя взгляд с Димы на Даню и обратно. Их недоумение веселило ее, но она скрывала это за маской безразличия. — Ты никогда мне об этом не рассказывала. Я думал, мы друзья, — обиженно протянул Даня, глядя Лизе прямо в глаза. На душе было тяжело и хотелось поскорее очутиться дома, подальше от этого дурдома. Кашин уже успел сто раз пожалеть о том, что ввязался в драку. Хотя, в этом были и свои плюсы. Теперь он знал, что Лиза не доверяет ему, раз не рассказала о своей ориентации. И Даня сомневался в том, что сможет общаться с ней так же хорошо, как и раньше. — Есть вещи, которые лучше хранить при себе, — отрезала Лиза, не отводя взгляда. Даня отвернулся первым, не желая смотреть на нее. Ведь это могло привести к ссоре. Кашин же этого не хотел. — Я могу идти? — задала вопрос Лиза и, дождавшись кивка Поперечного, покинула класс. Дима, посмотрев ей вслед, лишь горестно вздохнул и снова уставился на свои руки. — Итак, вернемся к вам, мои любимые выхухоли, — обронил Данила и уставился на своих учеников, которые даже не обращали на него внимания, задумавшись о том, что сказала им Лиза, всего пять минут назад. — Вы по-прежнему будете занимать те должности, на которые я вас назначил. Эта ситуация ни на что не повлияет. И, к тому же, я уверен, что кроме вас никто с этим не справится. Но и без наказания я вас двоих отпустить не могу. Завтра, в половину восьмого, вы должны быть в этом кабинете. Все подробности узнаете тоже завтра. А теперь можете проваливать. Вы меня утомили, — пожаловался Поперечный и откинулся на спинку стула. Даня, вскочив со своего места, выбежал из класса, не сказав ни слова. Дима, спустя минуту, последовал за ним. Кашина Дима догнал уже на улице. Схватив его за руку, он пробормотал лишь одно слово: «Прости...» А после, не дождавшись реакции Дани, убежал. Кашин же, охуевший от такого поворота, посмотрел ему вслед и провел рукой по волосам. Но, спустя минуту, продолжил свой путь, решив подумать обо всем потом. Уж слишком много открытий принес ему этот день. К такому Даня был не готов. Поперечный же, схватив свой портфель, закрыл кабинет и пошел в учительскую. Драмы драмами, а работу никто не отменял. Ему еще нужно было журнал заполнить, а то и премии могли лишить. Данила еще не знал, что поработать ему в этот вечер не удастся.***
Не успевает Руслан выпить второй раз, как дверь учительской открывается и туда, словно смерч, влетает русоволосый парень, среднего роста. Незнакомец, быстро осмотрев комнату, тут же подбегает к Тушенцову и, вырвав стакан из его руки, нюхает. — Хмм... Виски. Интересно! — воскликнул парень и тут же подошел к клетке с попугаем, что все еще стояла на столе, возле Юлика. Он долго стоит и смотрит на птицу, а с его губ не сходит улыбка. — Ой, как интересно! Клевый попугай! А как его зовут? А погладить можно? А... — Что ты такое? — поинтересовался Руслан, прежде чем Юлик начал рассказывать все подробности о жизни своего попугая. Слушать такой бред особого желания не было, да и узнать про этот «мини-ураган» хотелось. — Я? Максим Шабанов, новый учитель физики и астрономии. Двадцать два года, не женат. Попал сюда по распределению из университета, вредных привычек не имею, вроде как. Очень рад быть здесь. Здесь так интересно! — продолжал восхищаться Максим, бегая от стены к стене и разглядывая все, что только можно было. Юлик и Руслан, наблюдая за ним, боялись, что сойдут с ума. Уж слишком быстро он перемещался. Почти как Флэш. — Слишком много информации. Вполне хватило бы просто имени и предмета. В любом случае, слушать тебя неинтересно, — буркнул Руслан и вернулся к журналу, что лежал перед ним на столе. Ему нужно было закончить до того, как появится Поперечный. А на гиперактивного Шабанова ему было плевать. — Очень приятно с Вами познакомиться, — произнес Юлик и пожал руку Максиму, когда тот подошел к нему. Шабанов и правда казался ему приятным молодым человеком. Только слишком активным. В отличие от Руслана, Короля Презрения и Ненависти ко всему окружающему. — Меня зовут Юлий Онешко и я учитель биологии. А попугая зовут Клаус. И он тоже рад знакомству. — Ой, как интереееееесно... — прошептал Максим и, забравшись на стол, лег на него и уткнулся носом в клетку. Попугай странно покосился на Шабанова, но кусать не стал. Уж слишком лень ему было двигаться. Тушенцов покрутил пальцем у виска и снова уткнулся в журнал. Юлик же радовался тому, что хоть кому-то в этой школе интересен его лучший друг, попугай. — Я смотрю, Тушенцов уже празднует, — заявил Руслан Усачев, зайдя в учительскую. Тушенцов махнул рукой, не отрываясь от работы. Усачев лишь хмыкнул и, подойдя к нему, взял стакан и налил виски. Выпив, под уничтожающим взглядом своего коллеги, он усмехнулся и уселся на стул, рядом с ним. — Как вижу, с нашим новым учителем физики и астрономии уже все познакомились. Максим, а ты не хочешь слезть со стола и занять один из стульев? Просто так мне было бы удобнее с тобой разговаривать. — Это единственный клоун или директриса еще кого-то приняла на работу? — спросил Руслан Тушенцов, захлопнув журнал и посмотрев на Усачева, что задумчиво крутил стакан в руках. Шабанов же, успевший слезть со стола, сел рядом с Юликом и начал задавать вопросы о его попугае. Онешко такое внимание льстило и он с радостью делился секретами того, как лучше заботиться о пернатом друге. — В каком цирке она его откопала? — Он лучший выпускник на факультете. Красный диплом это тебе не хухры-мухры. И, раз уж ты спросил... Еще у нас будет новый физрук, — поведал Усачев, глядя на охреневшее лицо Тушенцова, который явно не ожидал такого ответа. Не в силах больше сдерживаться, он рассмеялся и налил себе еще виски. Пока тот был в шоке, Усачев решил воспользоваться моментом. — Если это шутка, то мне совсем не смешно, — прошипел Руслан и, отобрав у Усачева стакан, опустошил его. Не то, чтобы он нервничал, но и работу терять не хотелось. — Не боись, никто тебя не уволит. Это тебе в подмогу взяли. Нам положено по штату иметь двух физруков. А то после ухода Петровича, ты горбатишься в одиночку уже почти два года. Все довольно просто: он будет вести у девочек, а тебе достанутся мальчики. Ты построже будешь и сможешь, если что, наказать их. Эти дети совсем распоясались... — пробормотал Усачев и покачав головой, улыбнулся. — Видишь, не все так плохо. — А почему мне все самое сложное? Давайте наоборот, — возмутился Руслан, стукнув кулаком по столу. Мало того, что у него отбирали часть работы, которую неплохо оплачивали, так еще и отдают все самое сложное. Тушенцову это казалось вопиющей несправедливостью. — Неа, это протеже директрисы. Какой-то там дальний родственник. Ты можешь пойти и поговорить с ней, но я бы не советовал, — сказал Усачев и провел рукой по волосам, растрепав их. Он не понимал возмущения Тушенцова, ведь все было не так плохо. Ему, наконец, нашли подмогу, а он не рад. Странный. — Кстати, а что там произошло на последнем уроке? У десятого «Б». Ко мне подходила медсестра и сказала, что к ней приводили Мишу. Рудской ей нес что-то про одноклассника и футбол. Ты почему не уследил? Я, кажется, говорил, что это особый случай. — Да это Рэнделл, енудр глупый, устроил. Совсем мозги набекрень у парня. Но наказание он получил все равно, — ответил Тушенцов, который не чувствовал своей вины в произошедшем. Ведь это не он ударил паренька, а за тараканов, живущих в голове Дани, он не в ответе. — Особым случаям место в элитных школах. Я ему не нянька и бегать за ним не стану. В справке же четко прописано: нормативы не сдавать, прыгать/бегать нельзя, а командные игры разрешены. Я действую согласно этому документу, а остальное меня не касается. — Да не взяли его в элитную школу. И, я думаю, ты понимаешь, почему. Так что постарайся проследить, будь добр. Нашей школе проблемы не нужны, — продолжал гнуть свою линию Усачев, не обращая внимания на возмущения Тушенцова. А в это время, кидая друг на друга взгляды, полные презрения, в учительскую вошли математик и информатик. Сев на приличном расстоянии друг от друга, они принялись заполнять бумаги, не сказав ни слова. — Арсений Сергеевич, Антон, рад вас видеть. Надеюсь, вы отдохнули летом и готовы к трудовым будням. Кстати, а как вы все отнесетесь к тому, если мы устроим небольшой... праздник? Скажем так. — Если ты предлагаешь прибухнуть в первый рабочий день, то я только «за», — откликнулся Тушенцов, почесав подбородок. Выпить Руслан любил, особенно в компании. — А Вам лишь бы напиться, — недовольно пробормотал Арсений Сергеевич, даже не подняв головы от документов. Попов всегда был против пьянок на рабочем месте и порицал своих коллег за это. А тем было плевать и они продолжали устраивать так называемые «вечеринки», с огромным количеством алкоголя. Сам же Арсений выступал лишь в роли наблюдателя. Ведь кому-то нужно было следить за этим хаосом. — Арсений Сергеевич, я рад Вас поздравить! У нас тут есть новенький, ярый противник алкоголя и защитник окружающей среды. Теперь Вам есть с кем поговорить! — язвительно заметил Руслан, указывая на Юлика, который все еще был увлечен беседой с Максимом, в речи которого частенько проскальзывала фраза «Ой, как интересно!» — Познакомьтесь с ним сами, а то я забыл его имя. Антон, ты как, не станешь отрываться от коллектива? — Конечно же нет, — ответил Шастун, бросив быстрый взгляд на Арсения, что лишь качал головой, слушая разговор коллег. На миг Тушенцову показалось даже, что Антон ответил так специально, чтобы позлить Попова. Но, спустя минуту, он понял, что ему, скорее всего, почудилось. — А ты, Макс, присоединишься? — А я за здоровый образ жизни. Не пью и не курю. Наркотики не употребляю, — ответ Шабанова заставил Тушенцова закатить глаза и ударить себя по лицу. Вот только реакция Руслана нисколько не заботила Максима. Он снова вернулся к разговору с Юликом. — Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет! — обронил Руслан, будто пытался задеть своих коллег, которые даже не обратили внимания на его колкость. — А давайте я схожу в магазин и куплю все необходимое. У меня большой опыт. — Руслан, если в магазин пойдешь ты, то завтра на работу никто не выйдет. Плавали, знаем, — изрек Усачев и обвел взглядом комнату. Он даже и не знал, кого послать. Ситуацию разрешил Поперечный, который как раз вошел в кабинет. — О, Данила, поздравляю: ты идешь в магазин. — Я надеюсь, меня посылают за бухлом, а не тортиком к чаю, — сказал Данила и поставил свой портфель на стол. Усачев лишь кивнул, решив не тратить время на болтовню. — Отлично, я вернусь через минут двадцать. И отберите у него бутылку, — заявил Поперечный, указав на Тушенцова. — А то он еще до моего прихода напьется. — Окей, — отозвался Усачев и выхватил бутылку виски из рук Тушенцова. Тот даже не пытался сопротивляться. Ведь хотелось поучаствовать во всеобщем веселье. — Антон, а ты позови всех остальных учителей, будь добр. — А все уже ушли. Только химик с трудовиком остались. Географ так вообще самым первым смылся, — отчитался Шастун, посмотрев на Усачева. Он не считал, что ябедничает. Просто поделился информацией. — Позови тогда их. Если, конечно, они там еще не начали чистый спирт употреблять, — пробормотал Усачев и отобрал у Тушенцова журнал десятого «Б». Ему тоже было бы неплохо заполнить некоторые графы. А Поперечный и Шастун покинули кабинет, чтобы исполнить то, что им поручили. Руслан Тушенцов же довольно потирал руки, в предвкушении хорошего вечера. Спустя четыре минуты, дверь учительской открылась и внутрь вошел высокий черноволосый мужчина, в джинсах и футболке. Усачев, увидев его, улыбнулся и, посмотрев на Тушенцова, произнес: — Рад представить Вам нашего второго учителя физкультуры, Дмитрия Масленникова.