***
На переданном мне документе не было ничего необычного: никакого мелкого шрифта или же скрытого подтекста. Его заполнение не составляет труда, хотя руки меня выдают с потрохами, каверкая подчерк на сколько это вообще возможно. Что за нелепость? Зачем им наши подписи? Хотят показать, что играют честно? Но ведь эта их честность — только на бумаге. Те, кто написал, подходят к столу и сдают листы. Не очень-то хочется приближаться к «своему» альфе, но сейчас мои пожелания в лучшем случае пройдут мимо ушей, а в худшем… Даже думать не хочу, что будет тогда. Не хочу подходить, но желаю этого. Чем ближе становлюсь к нему, тем яснее чувствуется шампанское. Находясь на расстоянии полуметра, уже ощущаются лопающиеся пузырьки на языке — это просто волшебно. Конечно, я раньше мечтал о встрече со своим истинным. Воображал различные моменты, при каких мы могли бы встретиться. Но этот альфа был совсем не такой, каким я его представлял: намного красивее, чем во снах, но холоднее. Да и ситуация далека от любой моей фантазии. И вот это — моя пара? Тот, кто по жизни должен оберегать меня? Да, я знаю, что это мысли десятилетней омежки, а не девятнадцатилетнего парня, но глубоко в душе то всем хочется принца на белом коне, красивые ухаживания, первый поцелуй перед входом в твой дом... Слишком много думаю. Не по теме и не вовремя. Эти размышления могут многого мне стоить. —…Оливер Янг, вы меня вообще слушаете? Пара ледяных глаз цвета морской волны впиваются в мои, словно сковывая железными прутьями все тело. Мне кажется, или в них есть что-то помимо многовековых ледников? — Простите? — Я спрашиваю, вы представляете себе причину, по которой очутились здесь? Нет, только не смей сейчас думать про его идеальный тембр. Спокойный, мелодичный, однако последнюю фразу он проговаривает с нажимом и какой-то неприязнью, как будто бы я ему противен. Нет, не так. Омерзителен. А он же ещё даже меня не знает... Или... Но откуда? Нет, мне нельзя. Не сейчас... — Нет, я не знаю. Альфа отрывается от меня и поворачивается к остальным: — Жаль, но не сомневайтесь, она есть у каждого, находящегося в этом помещении.***
Далее было распределение по ролям в разные комнаты. Если бы вы увидели эту «комнату», не сомневаюсь, заржали бы в голос, как это сделал я. Это случилось, по большей части от окончательного протрезвления. Истерика всё-таки накатила. Получать в лежачем положении по ребрам от охранников — не самое приятное занятие, поверьте. И не объяснишь ведь этим баранам, что у тебя всего навсего шок. Считайте, это все тот же подвал, но матрасы тут более новые. Окей, комната, так комната. Теперь нас осталось трое. Все омежки струхнули и подались в шлюшки. Я же решил пока не ставить крест на своей девственности, ну, а если это будет выше моих сил, у меня есть право сменить роль на другую. Ну, не хочу я быть проститутом, никогда не понимал этого! Сдается мне, не один я так считаю, так как со мной был парень альфа и девушка бета. Обнадеживает только то, что я не один подписался на ЭТО. Так, а теперь у меня, наверное, есть время поразмышлять надо всем происходящем. И только я так подумал, как вновь скрипит засов в двери, от которого искренне хочется удушиться. Уже? Серьезно? Черт бы их побрал, даже отдышаться не дают, мрази. — Эйдан Вон, пройдите с нами. Полуминутная задержка, темноволосый парень медленно, будто на эшафот, встает со своего лежбища и покидает помещение вместе со своим сопровождением. Как бы я себя не успокаивал словами, что все хорошо, и они мне ничего не сделают, это не помогает. Сука, как же бьётся серце... Отец всегда говорил, что надо быть последовательным и логичным не только в мыслях, но и в действиях, однако сейчас даже малое улетает прочь. Точно, он же меня, наверняка, ищет! Этот довод меня обрадовал, но не надолго. Резко всплыли в памяти обрывки очередного спора с ним из-за, правильно, все той же моей проблемы. Мы часто бранимся по этой причине, а далее просто несколько недель не общаемся. В связи с этим я даже купил себе квартирку подальше от семейного очага. А в последний раз ругань была как раз на кануне моей роковой пьянки. И даже если на его звонок никто не возьмет трубку, беспокоиться отец не станет. Так что, единственный, кто может сейчас обо мне вспомнить, так это тот самый лучший друг, Финис Райдер, чей день рождения оказалось для меня последними часами свободы... Хотя была ли это свобода на самом деле?.. — Ты ведь Оливер Янг? Сын известного судьи Родольфа Янга? Ну вот, опять ко мне лезут с расспросами об этой знаменитости. Что же вам всем неймется то? Теперь еще и эта бета… — Да, он — мой отец. — А он тебя разве не будет искать? У него же огромные связи, да и преступный мир он знает, благодаря работе… Какая же надоедливая особа. Да, знает, и что с того? Ему все равно, поняла? Всегда прикидываюсь дурачком в таких случаях. Главное — вовремя прикусить язык и заткнуться. В общем-то, это не так уж и сложно. — Я ничего об этом не знаю. — А меня зовут Ава Парсон. Мои мамы работают в… — И что? А смысл мне об этом знать? — А? — Мне-то какая разница, как тебя зовут, и кто твои родители? Тебя вообще не волнует вся произошедшая ситуация? Ах да, ты же у нас та самая истеричка, которую пришлось успокаивать вчетвером. Что, припадок прошел, как я понимаю? Теперь сидишь тут и расплёскиваешься своим спокойствием? Девушка сидит, ошарашено пялясь на меня. В уголках глаз начинает скапливаться соленая влага. Черт, перестарался. Редко я вот так нападаю, да еще и на девчонку. Но случай особый, спишу всё на стресс. Снова лязгает засов, замтавляя вздрогнуть в который раз, и в подвал входит наша делегация. Повернувшись на звук, я сижу ошарашенный, пытаясь осмыслить увиденное. Нет, конечно, я понимал, на что шёл, но вот, видимо, до конца не мог поверить во все это. С рук Эйдана стекает кровь, много крови, а сам он бледен. Нет, я не боюсь вида крови, но, похоже, девка боится. О, как завизжала. Дура, зачем тогда поперлась? Идиотка. Он, сгорбившись, прошествовал к своему «королевскому» ложу и просто-напросто рухнул на него. Скривившись от боли, ибо упал на руки, закрыл глаза. Минут шесть мы просидели в тишине, только слышались чужое, при абсолютном молчании, дыхание да мое сердцебиение. Черт, да нельзя же быть такими скотами. Что за нахрен? — Вопреки моим ожиданиям, это будет сложнее. Голос альфы прозвучал слишком громко, глухо отражаясь от голых стен эхом. —Знаете, а ведь он назвал этот «приём» посвещением. Я, конечно, все понимаю, но вы, случайно, не знаете причину, по которой мы здесь находимся? Я что-то не догоняю на этот счёт. Посвещение. Круто, ничего не скажешь, такое сотворить в первый же день. Бред какой-то. Я уже хочу ответить ему, но меня прерывает истеричка, слёзно повествуя что-то про своих родителей, а я просто сижу, особо не вслушиваясь, только порой силясь удавить глубоко в себе подступающие волны страха. Если взяли одного, то скоро должны прийти за следующим, раз за разом вторгается мысль в голову. Дверь вновь открывается. Я было решил, пришли за вторым, только внутрь проскочил рыжеволосый парень, по видимому, бета, с чемоданом в руке. — Доброго времени суток, меня зовут Эрик, я буду обрабатывать ваши раны после «встреч». Он присаживается рядом с раненым альфой и достает из обтянутой кожей коробки флакон с жидкостью. — Я только промою и наложу бинты. Однако перед «встречами» вы должны будете их снимать. Он совсем не удивился, увидев ЭТО. Дурдом какой-то. Просто хорошо завуалированный. Пока бета обматывал руки парня бинтами, Ава попыталась завести разговор, расспрашивая об этих людях и о месте в общем. Но рыжик отмалчивался, делая вид, что не слышит, или уклончиво уводил беседу в сторону от этой темы. Далее пришли и забрали девушку. Вернулась она через минут двадцать, вся в слезах, соплях и чего там только не было, гадость, в целом. Рыдая и сбиваясь, даёт обработать свои порезики, а их по-другому и не назовешь, врачу. Так как нас было всего трое, мое сознание услужливо подсказывает: я следующий. От этого кожа покрылась даже не мурашками, мурахами, и тело непроизвольно начало мелко подрагивать. Вроде бы не страшно. Да, мне не страшно! Однако, видя раны Эйдана, я понимал, что к девушкам наш палач более снисходителен. Это огорчало и обнадеживало одновременно. Значит, у меня порезов будет чуть больше, чем у нее, но чуть меньше, чем у него. Ну, не отсосала же она ему, чтобы сильно не резал? Тогда бы сразу могла поступать в то омежье общество.***
Ну, вот и я стою, словно раздетый, напротив пронзительного взора своей пары и боюсь сделать шаг. Сознание определённо не желает совладать с подсознанием, и тело дрожит словно листок на ветру. Нет, это все не со мной. Я не хочу, не хочу. Черт, ну почему у меня нет запаха? Он бы все сразу же понял. Почему?.. Глупо... Как же глупо думать сейчас о таком. Вечно выбираю неправильное время. — Доброго времени суток, мистер Янг... Появилась мысль, что Он плохой актёр в каком-нибудь захудалом театришке. Слишком уж не натурально улыбнулся. Я бы даже сказал, с плохо скрываемыми ненавистью и презрением. Ко мне? Да блять, мы ж никогда раньше не встречались... — Ну что ж, начнем?