Свобода

Крис Наконец. Наконец-то я слышу, как он кричит. Я слышу, как ему страшно. Он страдает, корчится от боли. Он унижен. Я его унизил. А это значит, что, когда его папаша найдет своего сына в таком состоянии, начнет платить по счетам. На мгновение что-то несильно, будто бы колыхнулось внутри, едва натыкаюсь взглядом на, кажется, безжизненное тело Оливера. Он же заслужил. Он же… Он же… он… Узел спадает, и я выхожу. В полутьме почти ничего не разглядеть. Но то, что я вижу, немного отрезвляет мой затуманеный алкоголем разум. По внутренней стороне бёдер парня обильно, вперемешку со спермой, стекает кровь. Черт. Я его порвал. Но почему? Да, я понимаю, что вошёл без подготовки, но все же. У него же было так много партнёров. И узкий он слишком. Даже мне было больно. Наверное, потому, что давно не трахался ни с кем. Но… Боже, да какое мне до него дело? Вроде вот. Отомстил, да еще как! Но получил удовольствия от этого намного меньше, чем представлял себе ранее. И эта его фраза про прощение. Что он хотел этим сказать? Он знает то, чего не знаю я? Но ведь это он не знает, по какой причине здесь оказался. Вроде бы. А может и знает, если в курсе про па́почкины махинации. Так, всё. Посмотрю на его реакцию потом, а после уже буду думать: хватит с него или нет. Но всё-таки, почему он выкрикнул эти слова?.. Выхожу из подвала и велю охране позвать доктора. Пока тот идёт, начинаю прояснять ситуацию. Бляяя, по правилам этой сраной игры мне нельзя было и пальцем трогать его в этом плане. Как же теперь выкрутиться? Думай, думай… Может, просто не говорить лекари́шке про это? Нет, он же так и сдохнуть может, и всё равно правда всплывёт..... Тогда, может, рассказать ему и попросить молчать? Тоже не то: просить — не моё слово и действие… Хотя… Может, получится его припугнуть чем-нибудь?.. Но чем?.. Или, может, поставить ультиматум?.. Какой?.. А может… — Добрый вечер. Вызывали? — Да, и мне нужно удостовериться, что об этом никто не узнает. Доктор смеря́ет меня взглядом, а потом ищет глазами другого. А через секунду его зрачки уже расширяются в ужасе. Ха, увидел. — Какого?!.. — Вот и я о том же. Видите ли, об этом… происшествии никто не должен узнать, иначе будут проблемы. Вы только скажите мне две вещи: первое, выживет ли он? И второе: сможете ли вы мне гарантировать секретность этого случая, если он всё же очухается? —… — Просто да или нет. Проговариваю каждое предложение почти без интонации, но в тоже время — четко и уверенно. Такое не должно пройти мимо его конопатых ушей. Обычно у людей подобное вызывает страх. — Д-да как вы с-смеете… П-просить т-так-кое у вр-рача. —Само собой, это будет не просто так… Скажем, за отдельную сумму, или же какую-либо прихоть. —… Мое терпение не бесконечно, знаете ли, тем более в данный момент. — Ну так что? Вы согласны? —…М-можно я под-думаю?.. Давить на него сейчас просто-напросто бесполезно. Конечно, я его напугал, но, видимо, не так сильно, как на то расчитывал. —Да, можете, но не особо долго.

***

Парень позвал охранников, предварительно натянув на бету штаны, и они исчезли в неизвестном направлении. Оставшись один, я попытался расслабиться и получить моральное удовольствие от свершившегося правосудия. Но так ли это слово подходит к этому мальчонке? Или, скорее всего, это было что-то сродни мести? Удовлетворение ли я сейчас испытываю? А может я не рад, потому что с этой шалавы ещё не хватит? Боже… Так много вопросов… Но, господи, как же было хорошо в нём. На секунду, буквально на секунду я забылся. Что это? Хах, из-за работы, похоже, превращаюсь в садиста. Ха-ха. Забавно… Чёрт, да что же это такое?!! Всё. Хватит об этом думать.

***

Возвратившись домой уже под утро, первое, что я сделал, так это пошёл в душ. Вода, даже такая, из-под крана, смывает все негативные эмоции. И это хорошо, когда у тебя на душе помимо них есть еще и положительные. Но, как оказалось, их не было. Осталась лишь всепоглощающая и звенящая в ушах пустота.