Сердце Демона

Придя в сознание, Уилсон ощутил давящую на виски боль. В палатке слабо горела лампа, вокруг которой летали маленькие мотыльки. Попытавшись найти опору, ученый задел чашу с водой, которую Максвелл любезно ему предоставил, и разлил все содержимое сосуда прямо на одеяло. Густая шерсть быстро впитала влагу. Мурашки пошли по телу и Персиваль отложил промокший мех в сторону. На улице была ночь. Рядом тихо сопел Максвелл, лежа не то что на спальнике, а на обычном покрывале. Неужели он пожертвовал своим спальным местом ради Уилсона? Свет ночника слабо озарял мужчину. Такое грозное днем лицо, сейчас казалось совсем смиренным. На волосах мягко переливались тени парящих насекомых. Настолько отталкивающий человек днем, сейчас наоборот притягивал своим видом ученого. Тот медленно протянул руку и коснулся черных, как смоль, волос. Максвелл немного поежился, что-то пробубнил себе под нос и начал медленно открывать заспанные глаза. Уилсон в мгновение отдернул ладонь. Сердце бешено колотилось, обещая выпрыгнуть из груди. — Хиггсбери, Вы чего не спите? — мужчина потер сонные глаза рукой. -Я… Я пролил на одеяло воду… Простите, я не специально, — ученому было стыдно за свою рассеянность, смущение все больше охватывало его разум. — Не волнуйтесь Вы так, за день оно точно высохнет. — Максвелл… Мне холодно… Мужчина замолчал и уставился на Уилсона. Что можно было сделать в такой ситуации? Теплое одеяло было всего одно, а предлагать тонкое покрывало из шкурок мелких животных, было вообще не вариантом. Неловкая тишина повисла в воздухе. Максвелл заметил усиливающую дрожь по телу Персиваля. — Хиггсбери, подойдите ко мне, — глубоко вздохнув, спокойно процедил мужчина. Уилсон покорно подполз к Максвеллу. Мужчина заключил в объятия замершего парня, немного прижав его к себе. Нежные руки Максвелла ласково обвивали тело ученого, даря тепло озябшему Уилсону. Персиваль еще более залился краской, не ожидая такого поворота событий. Его дрожащие руки сами потянулись в сторону Максвелла и обняли того в ответ. Прижавшись к груди мужчины, Уилсон чувствовал его быстрое сердцебиение. Ученый ощутил дыхание возле лба, а затем прикосновение холодных губ. Наверное, в ту же секунду он должен был оттолкнуть Максвелла, но почему-то этого делать не хотелось. Было спокойно, как будто он был защищён от всех опасностей этого мира, так коварно ищущие моменты, чтобы помешать Уилсону в его и без того нелегком выживании. Чувствуя себя защищенным, Персиваль начал медленно проваливаться в сон, продолжая прижиматься к такому теплому, несмотря на морозы на улице, телу высокого и статного мужчины. Максвелл ожидал чего угодно, криков, избиений, попыток выбраться из его хватки, но никак не отдачи со стороны Уилсона. Тот так мило прижимался к телу мужчины, что казалось, что это просто сон и Максвелл проснется в своем троне, привязанный демоническими щупальцами к своему престолу. Сколько же времени он провел в заточении, смотря, как умирают ни в чем неповинные люди. Он увидел столько разнообразных смертей, что их было не сосчитать. Кто-то умирал от острых клыков гончих, которые так жадно разрывали безжизненное тело. Кто-то был затоптан разъярённым стадом бифало, увидевших рядом чужака. Кому-то везло меньше — он умирал медленно и мучительно от яда пауков, корчась в невыносимых болях. Ловушки, пожары, холодные зимы… Столько смертей. И все из-за него. Из-за Максвелла. Этот мир был создан его руками, его разумом. Когда-то обычный фокусник, проводя представления, тем самым веселя детей, превратился в настоящего демона. Демона, что сначала наслаждался каждой смертью. Любовался, как тела истекали кровью, как сгнивающее под солнцем тело, медленно поедали насекомые и голодные птицы. Все люди были для него простыми игрушками, которыми он, как кукловод, спокойно руководил, мучая их. Пока не появился он — Уилсон. Тот самый человек, которому Максвелл запудрил мозги и заставил построить портал в этот мир, полный опасностей. Конечно, использовать ученого для этих целей было проще простого. Ведь тот, невинно считавший, что получит за это безграничные возможности и ум, заключил сделку, не ожидая, что все обернется против него. Как только Персиваль сам оказался в этом мире, демон не спешил предоставлять ему слишком сложные испытания, следя за тем, как непутевый ученый пытался выжить в неизвестном ему окружении. Сначала это было как развлечение, смотреть, как неуклюже и глупо парень пытается что-то сделать, разобраться, что от него ждут эти нескончаемые земли. Потом это переросло в нечто большее. Прежний Максвелл, что жаждал только смерти для своего удовлетворения, каким-то образом привязался к ученому, следя и иногда помогая тому в сложные минуты. Сам от себя такого не ожидая, демон не стремился убить очередную игрушку, даже больше, он не считал Уилсона своей игрушкой. Он был нечто большим, тем, кого можно защитить, огородить от опасностей. Иногда видя, как Персиваль звонко смеется от трюков, что вытворял его единственный друг в этом мире, Честер, сердце демона как будто пронзало тысяча огней. Даже не огней, а я тысяча белых бабочек, которые так прекрасно смотрелись в свете огненных факелов. Неужели могло случиться так, что привязанность могла перерасти в нечто большее… в любовь? Как можно полюбить того, кого ты даже толком не знаешь? С кем ты не знаком? Нет, о Персивале Максвелл знал много. О его прошлой жизни, начиная с того, кем он хотел стать в детстве, до того, какое новое изобретение ученый хотел создать. Хиггсбери же не знал о Максвелле совершенно ничего. Даже в их первую встречу, когда Уилсон только оказался в этом мире, он так и не увидел демона, просто проигнорировав реплики того, изучая то, куда он попал. Без регулярных смертей, которые в прошлом демон так любил, силы постепенно покидали его. Без своих сил, он не мог помочь ученому, не мог выпустить светлячков, чтобы тот смог найти потерянное им убежище. Надо было найти выход, он не хотел терять столь дорогого ему человека, не хотел видеть его смерть. Не оставалось выбора. Бросить трон и стать Полу-демоном, лишившись почти всех сил, оставшись жить в этом мире, как все остальные, или смотреть на гибель Уилсона? Покинуть престол было не столь отличной идеей, ведь Чарли, бывшая ассистентка Максвелла в его выступлениях, что была затащена темнотой в этот мир по вине мужчины, жаждала получить могущество над этим миром. Она считала, что именно она достойна заполучить власть, наблюдать, как умирают другие. Но больше всего она хотела увидеть, как мучается и умирает сам Максвелл, который когда-то увлекшись темной магией, столь пренебрежительно лишил девушку жизни. Созерцать, как мужчина носится в поисках убежища, которое она так успешно стерла, чтобы смотреть на мучения своего убийцы. От прежней, жизнерадостной Чарли не осталось и следа. Она превратилась во тьму. Управляла теневыми монстрами, что подстерегали ни о чем не подозревающих людей для нанесения удара. Тушила факела, костры, все, что могло излучать свет, чтобы расправиться с существами, которые ничего для нее не значили. Они были лишь игрушками, с помощью которых Чарли могла остудить свой гнев, надеясь, что когда-нибудь она сможет так же лишить жизни Максвелла, как и он ее в прошлом. Но не оставалось другого выбора. Демон, который полностью поменял представление о мире, решил бросить престол, обрекая себя, возможно, на длительную и мучительную смерть. Собрав все силы и желание, Максвелл приказал Чарли ослабить хватку теневых рук. Тьма, поняв, что это отличная возможность занять место, о котором она так давно грезила, с силой отбросила мужчину с престола. Тело Максвелла заныло от боли, руки постепенно начали рассыпаться в пепел, а за руками, пошло и остальное тело бывшего правителя. Перед тем, как его окончательно не сотрет как предводителя и не отправит в тот опасный мир, что он создал, мужчина оглянулся на свое бывшее место восседания, на которое с громким шипением садилась сама Чарли. Последнее, что видел Максвелл — это белые глаза и улыбку, которая не сулила ничего хорошего. А дальше темнота. От воспоминаний, Максвелла отвлек мирно посапывающий Уилсон в объятиях крепких рук. Тот, ради кого мужчина оставил этот мир опаснейшему, наполненному злобой существу. Правильное ли это решение? Для Максвелла, оно было правильным. Выхода, который искали все люди попадавшие сюда, просто не существовало. Уж лучше умереть вместе, чего мужчина, конечно, не хотел, чем смотреть, как мучается тот, кто был ему дорог. Крепче прижав к себе Персиваля, Максвелл провалился в глубокий сон, слыша где-то вдалеке шипение непроглядной тьмы.