Кто подставил Дина Винчестера?

– Этого тоже переодеть? – Не, не надо. – А-а… я думал… – Много думать вредно. Фергус молчит. Вероятно, из-за кляпа. Джимми пятится и останавливается, только поравнявшись с Винчестером. – Так вот, что ты выбрал? О, кажется перестал заикаться. Это после прыжка? Или залпом выпитого пунша? Или от неожиданной встречи с шотландцем? – Ну… – Дин щурится, рассматривая «пациента». – Это не я, это он сам. – А как же… Коул, Сэм, Лилит? – Лилит просто спряталась, потому что этот засранец заплатил ей, чтобы помотать мне нервы. А Коул выкарабкается. И Сэм в порядке. – Вообще-то, он пытался меня убить. – Ну… не убил же? И вообще, у всех свои недостатки. Джимми не понимает. Хочет понять, но никак. Дин же сделал всё, чтобы найти того, кто его подставил, даже запись с признанием получил, хоть смартфон и пришлось выбросить. И вместо того, чтобы сдать преступника полиции… – И зачем он здесь? – «Очередь на минет» – слыхал про такое? Да, он «слыхал», правда, только однажды, на рождественской вечеринке в женском общежитии. Интересно, тогда тоже кто-то провинился и предпочёл тюрьме позор? Хотя Фергус не выглядит особо раздосадованным. – Хочешь попробовать? Внезапно. Почему-то сразу вспоминается аналогичный вопрос, но заданный Фергусу относительно Джимми. Неделю назад. – Не-а. Когда они выходят, в коридоре уже небольшая очередь. И замерший с протянутой рукой Аластар на входе. Джимми не по себе, но кто он такой, чтобы вмешиваться? Если так рассуждать, его же действительно не убили… Но очень скоро он забывает про Фергуса. Никто не заливает в него спиртное, он пьёт сам. Пьёт, следуя за Винчестером из комнаты в комнату – в одной установлен бильярд, в другой танцуют стриптиз, в третьей курят кальян, в четвёртой тоже курят, но уже не табак. И Джимми начинает казаться, что время остановилось, что всё это лишь какой-то сон, что утро не наступит, пока он не проснётся. А спать он готов хоть целую вечность. Но в какой-то момент Джимми ловит себя на том, что тащит Винчестера по лестнице. – Тебе не кажется… до твоей комнаты… было бы… ближе? – Не хочу! – пьяно мотает головой Дин и ещё сильнее наваливается на его стонущее плечо. – Надоели они мне… – Они? – Тащи. Молча. Джимми и не думал, что третий этаж – это так высоко. До этого дня он не думал, и что отсутствие лифта в общежитии – такая уж проблема. Как и то, что кровать у него односпальная. Чтобы сообразить, как подтащить к ней Винчестера, чтобы уложить, надо постоять и подумать. Но тот вдруг срывается с плеча, практически падает вперёд, но успевает припасть на колено. Хватается за одеяло и просто стаскивает его на пол. И даже не расправляя, заваливается поверх. Переворачивается на спину, прикрывая глаза от света. – Выруби… выруби его! Джимми находит выключатель и закрывает за собой дверь. В комнате устанавливается тишина и практически полная темнота – хотя за окном уже начинает светать. – Во-о-о… очешуенно. И что теперь? Свернуться рядом клубочком? Джимми не так пьян, как хотелось бы. Зато Винчестер… Наощупь спустив на пол подушку, он осторожно укладывается рядом. Стараясь не задеть. Но чтобы почувствовать жар, идущий от раскинувшегося тела. Закрыть глаза или открыть – никакой разницы. Будь он один, уже наверное бы заснул, но Джимми отчетливо слышит дыхание Дина, чувствует его так близко, что в джинсах становится туго и тесно, а лежать на боку больно. Хотя на спине – тоже не огонь. Стараясь сделать это беззвучно, Джимми расстёгивает молнию. Но совсем тихо не получается. – Кончай ворочаться, – доносится слева сонное ворчание. Джимми сглатывает и замирает. Проходит минута, вторая. Наконец дыхание Дина снова замедляется, выравнивается и продолжает оставаться таким, даже когда Джимми кладёт руку ему на бедро. Кончики пальцев бьёт током – и ладонь на собственном члене сжимается. Джимми прикусывает губу и вдруг слышит: – Убери. Или я её сломаю. Он бы и рад, но просто не может пошевелиться. – Оглох? – Это не я. Через окно в комнату проникает разреженный серый свет, но их, разлёгшихся на полу, загораживает стол. И всё же Джимми видит, как Дин убирает локоть с глаз, как поворачивает голову. И кажется, что сейчас ему сделают больно. Но вместо этого: – Это правда? Что у тебя до сих пор нормального секса не было? Вот сейчас для молчания совсем не подходящее время. Но в голове, как на зло, царит просто космический вакуум. И вдруг, словно взрыв сверхновой, в ней возникает одна единственная мысль. И Джимми тут же её озвучивает: – А тебе никогда не было интересно, как геи занимаются сексом? Дин молчит. Но поворачивается на бок и подпирает голову. При этом рука Джимми скатывается и оказывается где-то рядом с его ширинкой. – Честно? Джимми готов поклясться, что Дин сейчас закусил губу. Но лицо его скрыто в темноте. – Хотелось бы. – Интересовало. – И… – горло пересыхает. – Не хочешь попробовать? – Почему бы и нет? Ответ даётся быстрее, чем Джимми успевает осознать, что именно спросил. И самое отстойное – он понятия не имеет, что теперь делать. Потому как, мало того, что опыта у него никакого, а тут вообще… ситуация во всех смыслах опасная. – Тогда… "…почему ты только что грозился сломать мне руку?                   А плевать, надо ковать пока горячо! Как там Фергус сказал? Цундере? Потом погуглю." – Тогда, разреши мне… связать тебя? – Что? Зачем?! – Ну… на мне и так места живого нет. Кто знает, что придёт тебе в голову, если вдруг что-то не понравится? Дыхание учащается. За ним больше не слышно, как дышит Винчестер. И это страшно и волнительно. Наверное, он ещё никогда не говорил ничего более безумного. Но у кого-то сегодня хорошее настроение. – Валяй. В конце концов, ты своё обещание выполнил… Ах, так это «награда»?! На миг Джимми трезвеет. Да, он сказал тогда – «хочу тебя». А Винчестер-то, оказывается, такой благодарный человек… согласный на такие жертвы… – Ладно. Так. Ремень Джимми идёт на руки, а ремень Винчестера – ему же на ноги. Правда, предварительно приходится стащить с парня джинсы и трусы. И всё это происходит так… обыденно. И в тоже время эти касания… Каждый раз, случайно задевая его кожу, Джимми кажется, что его бьёт током. А это ведь всего лишь ноги. И местами очень даже волосатые. Но вот сгиба локтя на миг касается мягкая влажная головка стоящего колом члена – и Джимми приходится очень постараться, чтобы сдержать нервный стон. Но во-первых, он понимает, что вряд ли стояк Дина – это его заслуга. Скорее всего, просто девушки давно не было (целую неделю, ага). А во-вторых, если он не сдержится – всё очень быстро закончится. И потом будет стыдно и обидно. Почти рассвело. Но вот он, Дин Винчестер, лежит прямо перед ним: руки связаны и примотаны к ножке кровати, взгляд несколько беспокойный, губы сжаты. Уже сожалеет? Джимми переступает через хорошо обмотанные ремнём ноги, присаживается рядом, сглотнув, уверенно берёт его уже несколько опавший член, проводит снизу-вверх, сжимая сильнее к основанию. И пытается выглядеть как можно увереннее. – Если хочешь… можешь закрыть глаза. Пристальный взгляд. Напряжённое молчание. Джимми резко выдыхает и наклоняется. «Двадцать один способ сделать минет» – давно он читал эту книжку. Но кое-что запомнил хорошо. Например, что надо позволять члену скользить вдоль языка, даже если это и не просто. Но он делает минет сам. Его никто не заставляет. Он контролирует процесс. К тому же, чувствует, как ствол в руке твердеет – и это ли не лучшее подтверждение тому, что он на верном пути? Язык, губы, пальцы – Джимми трудится всем, чем только может. Шея начинает затекать – и он делает остановку. Ровно на пять секунд. Чтобы тут же продолжить снова. Чередует ритм. Иногда бросает взгляд на лицо Дина. И то, что он там видит: прикрытые глаза, неровное дыхание, покрасневшие губы – причиняет боль. Там, внизу. Наконец он чувствует это – лёгкое подрагивание. И без того приличного диаметра член Дина становится ещё толще. И Джимми отстраняется, чтобы несколькими движениями довести его до конца. С губ Винчестера не срывается ни звука. Только глаза зажмуриваются и открываются обратно далеко не сразу. А Джимми стирает попавшую на подбородок сперму, косится на пятна на футболке и начинает её стаскивать. – А ты? Голос Дина немного сиплый. Джимми не отвечает, а встаёт и спускает брюки, трусы летят к двери. И ловит на себе обеспокоенный взгляд. Особенно, когда вновь падает на колени и подсовывает руки под самый шикарный на свете зад, пытаясь перевернуть. – Какого… хрена? Что ты творишь?! Даже будучи связанным, Дин может упереться так, что фиг сдвинешь. – Можешь просто закрыть глаза, – повторяет Джимми, уже с трудом соображая и контролируя себя. – Я спрашиваю, какого хрена ты творишь?! Дин – образец красивого мужского тела. Плавные, но рельефные линии, не высушенные никакими диетами, всё в меру. И это сильное, брутальное тело… Как давно Джимми хочет его? – Я собираюсь трахнуть тебя, Дин Винчестер. И не говори, что тебе не интересно это попробовать. – С чего ты… – С того, – перебивает его Джимми. – Тот, кто не хочет попробовать снизу, ни за что не будет гуглить об этом. Анальный секс с девушкой ничем не отличается от него же с парнем. – Откуда ты… – Оттуда же, откуда и ты. Логи чистить надо. – Вот козёл. – Сам такой. Дин замолкает. Становится видно, как судорожно пульсирует жилка на его шее, как напрягаются мышцы рук, и даже подрагивают крылья носа. Но вдруг он закрывает глаза, медленно втягивает воздух носом, и пожав губы, поворачивается на живот уже сам. – Только аккуратно. – Извини, первый раз имею дело с девственником… Да и сам я в этом смысле… Для них обоих это первый раз. Но они оба готовились – пусть один и три с лишним года назад, а второй – только вчера почитал что-то, но когда доверяешь кому-то, отсутствие практики вполне может восполнить желание причинить партнеру столько удовольствия, сколько только тот способен в себя вместить. А кто там снизу, кто сверху – какая разница? Ведь поменяться местами можно будет в следующий раз.