Кто подставил Дина Винчестера?

История поисковых запросов: «анальный секс», «первый анальный секс», «перед анальным сексом», «после анального секса», «как заниматься анальным сексом», «как правильно заниматься анальным сексом», «жесткий анальный секс», «смазка для анального секса», «анальный секс без смазки», «анальный секс геев»… Чёрт дёрнул полезть в логи локальной сети – IP ноутбука Винчестера он выяснил ещё в ту ночь, когда писал за него доклад по Фрейду. И в логи залазить, кстати, научился тогда же. И теперь Джимми сидит и массирует переносицу. Она ещё болит. На правом глазу – холодный компресс, и ещё несколько – по всему телу. Уже три дня он прикладывает их по вечерам. Говорят, шрамы украшают мужчину… Джимми в этом немного сомневается. Быть может, всё дело в том, что сине-красно-зелёные разводы на его лице имеют к шрамам весьма отдалённое отношение. А может, в том, что он не слепой и прекрасно видит своё отражение в зеркале. И идея пойти в таком виде на тусу, устраиваемую первым этажом, вовсе не кажется удачной. А теперь, когда он в курсе, чем именно Дин Винчестер интересовался в сети не далее, чем вчера – так и вовсе плохой. Почему? Потому что сказок не бывает. Сколько раз он уже обманывался и напарывался на неприятности? Что три года назад, что сейчас… И никогда не стоит забывать, что речь не о ком-то там, а о Дине, мать его, Винчестере. Человеке, который вовсе не рванул в больницу к брату, а остался в подвале. И всё то время, пока Джимми писал кипятком и трясся, как ивовый лист – спокойно стоял за углом и наслаждался зрелищем. И неизвестно, сколько бы простоял ещё. И это, не говоря уже о том, что когда приехал полицейский наряд, вызванный очередным «анонимным» звонком, и им пришлось искать какое-то правдивое объяснение плачевному виду Джимми – этот Винчестер предъявил полицаям их ночную переписку недельной давности, где Джимми намекал… нет, утверждал наличие сексуальной связи между братьями Винчестерами. Так что, как заявил Дин: «это был всего лишь способ уладить проблему без официальных обвинений в оскорблении личности». Естественно, Джимми подтвердил всё им сказанное и отказался подавать иск. Хотя, если честно, был вовсе не против получить компенсацию за моральный ущерб. Ибо заикание, вернувшееся из-за стресса, уходить никуда не спешило. А потом, когда узнал, что новость просочилась и теперь весь колледж в курсе, кто скрывается за фейковым аккаунтом в фейсноте… Приготовился забаррикадировать дверь и держать оборону до второго пришествия. Но его внешний вид – хоть какая-то от него польза – быстро остудил пыл поклонников Винчестера, явившихся за сатисфакцией первыми. И тех, кто пришёл вторыми. А потом паломничество резко прекратилось, и Джимми смог немного расслабиться, отлеживаясь в постели, пару раз в день слыша стук в дверь и находя за порогом то коробку с компрессами, то с суши, то заказ из Макдональдса. Так было всю среду и весь четверг. А в пятницу по группе колледжа в фейсноте прошла рассылка, что Дин Винчестер проставляется. А потом вторая, с аккаунта Аластара – мол, если хотите выказать уважение, то неплохо бы и скинуться. Если бы за каждый вздох Джимми давали бы по доллару, то за эти несколько часов, что он находился в раздумьях: «идти – не идти», – скопилась бы сумма, способная покрыть как минимум полугодичное обучение в колледже. И вот на часах уже половина девятого, а он всё ещё сидит перед компьютером и трогает повязку на глазу. На стук в дверь реагирует не сразу – всё равно в последние дни за ней, когда открываешь, не оказывается никого. Но в этот раз за порогом Гейб. – Ну как ты, дружище? Так это был он? Тот, кто эти два дня снабжал раненого медикаментами и хавчиком? – Д-долго же ты до меня шёл. Джимми ворчит, но понимает – он персона нон грата – так что нежелание светиться у его комнаты вполне объяснимо. Но всё же… – Ну, прости. Думал, вы захотите побыть вдвоём! Гейбриэл привстает на цыпочки, чтобы заглянуть Джимми за плечо, а Джимми смотрит на него с усталым удивлением: – Мы? – А разве у вас с Винчестером теперь не всё на мази? Джимми мотает головой и отходит, пропуская друга в комнату. На самом деле он не видел Дина с полудня среды, когда давал показания. – Странно, на занятиях он тоже пока и не появлялся. – М-может, там что-то с С-сэмми? Гейб поднимает одну бровь – и только тогда до Джимми доходит, как именно он назвал младшего Винчестера. От Фергуса заразился? Поправляет себя: – Сэмом. – Не знаю, приятель, не знаю. Глубоко вдохнув, Гейб опирается на стол и осматривает идеально прибранную комнату, принюхивается. Оборачивается. – Ждёшь кого-то? – П-п-просто нечем было з-заняться. – И футболку новую ты надел тоже потому, что скучно было? «И новые трусы». – Я с-с-смотрю, ты тоже приоделся. Неужели, р-ради меня? Волосы у Гейба зализаны волнами назад, на плечах гавайская рубашка, только на первый взгляд кажущаяся дешёвой и простой. На шее – золотая цепочка. А джинсы… «Эскада»? Джимми как-то попытался выяснить среднюю стоимость вещей четвертого в семье бывшего премьер-министра сына и получил что-то вроде десяти тысяч долларов. Это было ещё на первом курсе. С тех пор Гейб научился одеваться так, чтобы и среди мажоров быть своим и в кругу миноров не выделяться. – Ну, ты как скажешь… Сегодня же вечеринка. Девочки, выпивка, лямур-бонжур! Глядя на восторженную физиономию ловеласа трудно сдержать улыбку. – Я тебя так и не п-п-поблагодарил. – За что? – Ну ты… нашёл меня… в-в-вправил Винчестеру м-мозги… – Ой, да брось… – Гейб мотает головой, но видно, что доволен. – Забавное вышло приключение… Ну, так что? Ты идёшь или нет? – Да вот д-думаю, надевать д-доспехи или бесполезно? Всё равно за-а-аклюют? – Кто? Друг, ты не в курсе последних настроений?! Сегодня Кастиэль – объект для сочувствия. И очередное доказательство лютости и крутизны Винчестера. Но кто-то пустил слух, что он тебя простил, так что можешь смело выходить к людям. – И-и к-кто бы это мог быть? Гейб пожимает плечами и таинственно лыбится. – Давай, пошли. Сегодня вечеринка проводится в здании их общежития, двери в оба крыла первого этажа нараспашку, гремит музон, а будка консьержа пуста, зато прямо посреди холла выставлен комнатный фонтан, заправленный розовым пенящимся пуншем. А для тех, кому не нравится сладкое – египетские пирамиды из банок пива – по одной на каждый сорт. Воздух разрезают лазерные лучи не совсем в такт музыке, но уже начавшим набираться студентам вряд ли есть до этого дело. Зато до Джимми есть. Кто-то смотрит на него с сочувствием, кто-то с осуждением, но большинство – с любопытством. – Ну вот, я же говорил! Дружеское похлопывание по спине едва не заставляет взвыть и подпрыгнуть на месте. – Мальчики… Мэг затянута в чёрное, как вдова. И выражение на лице соответствующее. Только по мнению Джимми, это какая-то неправильная вдова, нарывающаяся на неприятности слишком глубоким декольте и выпирающими из него прелестями. Кстати, привлекшими внимание Гейба. А вот Джимми тактично отводит взгляд. И замечает у фонтана высокую фигуру младшего Винчестера в компании девушки с длинными светлыми волосами. И выглядит он ну очень напряженно. Джимми снова косится на Мэг, замечает, как старательно она делает вид, что оказалась тут просто так, случайно. И решает, что оставить их вдвоём – даже к лучшему. А Сэм при его приближение, кажется, порывается сбежать. По крайней мере, в первый момент он точно делает шаг назад и в сторону. Но тут же возвращается обратно. И даже пытается изобразить улыбку. – Привет. – П-привет. – Привет, я Джессика. Девушка Сэма улыбается, протягивая руку. Джимми касается её легким пожатием и улыбается в ответ. И радуется, что за два дня хоть какая-то часть его лица пришла в норму и способна на адекватную передачу эмоций. – Кас. Кастиэль. Очень п-приятно. М-могу я…? Сэм мельтешит взглядом, кажется, делает вид, что не понимает намека… Но всё-таки кивает. – Прости, Джесс, я сейчас. Они отходят к лестнице, к одной из пивных пирамид. И судя по тому, как Сэм старается смотреть куда угодно, только не на лицо Джимми, ему стыдно за брата. И это даже приятно. Но позвал он его не за этим. – Н-не расскажешь, что произошло? К-когда тебя отпустили? – А-а… Ум-м… Сегодня. – Т-т-т.... т-только сегодня?! Странно, очень странно. Разве Фергус… Джимми мотает головой, приказывая себе перестать строить предположения и начать отталкиваться только от фактов. – Во-первых, они не нашли моих отпечатков пальцев. Во-вторых, запрошенные характеристики из колледжа и… других мест, сыграли в мою пользу. В третьих… Сэм на юридическом факультете. Он продолжает перечислять факторы, из-за которых с него сняли обвинение, а Джимми уже смотрит на вход с улицы. Снова чёрная рубашка на широких плечах, знакомые размеренные, несуетливые движения – Дин Винчестер пробирается сквозь толпу. – А ты п-правда попал в б-больницу? Вопрос задан лишь затем, чтобы сделать вид, что увлечён разговором. Детская выходка, но Джимми пытается изобразить, что вовсе не в курсе приближения всяких там кумиров. – Ах, это… По взгляду Сэма заметно, что он тоже заметил брата. – Этот паршивец столько раз прокручивал подобный трюк в приюте, когда хотел сменить обстановку, что я со счёта сбился. Джимми кусает губу изнутри и оборачивается. – Привет. – П-привет. – Паршиво выглядишь. – С-спасибо. – Не хочешь прыгнуть с крыши? – Ч-ч-что? Дин довольно лыбится и взглядом указывает на лестницу. И Джимми начинает подозревать, что вот только сейчас, с прибытием старшего Винчестера, вечеринка начнётся по-настоящему. На крыше пока мало народа и нет музыки. Зато закреплён подъёмник и несколько тросов. И честь прыгнуть первым почему-то достается именно Джимми. Не то чтобы у него есть возможность возразить – не тогда, когда десятки глаз пристально следят за каждым его движением. А прыгнуть… Стоя на краю, глядя на раскинувшийся между общежитием и учебными корпусами парк, чувствуя, как страховка врезается в пах и сжимает бедра и грудь, последнее, что хочется сделать – это шаг в пропасть. – Дженни, смотри, звезда. Голос тихий. Джимми задирает голову к чёрному небу. И чувствует толчок в спину. Желудок подпрыгивает к горлу. Воздух бьёт в живот и по лицу. Асфальт тормозит в такой близости от носа, что кажется, почувствовал его запах. И тут же неумолимая сила тело вздёргивает обратно, повязку с глаза сдирает вместе с вырвавшимся наконец-то из глотки воплем, и стена здания проносится всего в нескольких сантиметрах. Джимми болтается вверх-вниз по снижающейся амплитуде. Пока беспомощно не повисает между пятым и шестым этажом, судорожно пытаясь определить, обмочился или нет. Потом его вытаскивают. Кто-то хлопает по плечу. И если всего несколько минут назад он готов был обматерить всякого, кто посмеет коснутся его избитого тела, то сейчас только тяжело дышит и давит улыбку. Это было здорово. Да, «мама-дорогая-охренеть-как-страшно», но здорово. Но теперь он просто обязан выпить! Холл первого этажа встречает белым морем бесконечной пены. Кажется, что кто-то подставил под струю воды целый флакон шампуня. Или сотню флаконов. Спускаться с последних ступенек немного страшно, потому что некоторым идиотам и правда могло прийти в голову налить в холле воды. Но слава богам, пол сухой и даже не скользкий. А вот пены – почти по пояс. Неожиданно Джимми чувствует, как кто-то подходит сзади и сжимает бёдра. – Отвали. – Да ладно тебе… – вкрадчиво шепчет на ухо Аластар. – Неужели забыл меня? И наше короткое, но бурное знакомство? – Отвали, я сказал. – Ну же, не будь букой. Джимми пытается развернуться. Но его ловят за локоть и удерживают спиной к себе. – Давай, я же знаю, ты опять надеешься на что-то. Не лучше ли спуститься с небес на землю? К тому же мой дружок тебе уже знаком, бояться нечего… Джимми закрывает глаза. Вздыхает. И в слепую ступает назад. Повезло – под пятку попадает чужая нога, и раздаётся сдавленное ругательство, а удерживающие руки отпускают. И Джимми идёт к фонтану. Зачерпывает ковшом. И опустошает его залпом. Только после этого оборачивается и замечает Дина – рядом со всё ещё стоящим у лестницы Аластаром. Винчестер поднимает руку и мотает головой в направлении входа в левое крыло. Джимми даже думать не хочется, что он задумал. Но он всё равно кивает и идёт. Коридор, ковролин, скатывающаяся хлопьями на пол пена и разговор за спиной: – Как наш аттракцион? – Пациент готов. – Билеты? – Продаются. – Хорошо. Стой. Последнее – это Джимми. А Дин уже приглашающе открыл дверь в одну из комнат: – После тебя. Ну что же, он знал, что некоторым позволено творить со своими апартаментами всё, что душе угодно, но это… красный шёлк просто везде – стены, пол, потолок. А посреди этого "великолепия" стоит на коленях, закованный в колодки, Фергус. Его руки закреплены недалеко от головы. А одет он… в латекс? Наряд из секс-шопа? Джимми оглядывается и с немым вопросом смотрит на входящих следом. Аластар поворачивается к Дину: – Этого тоже переодеть?