Солнце светит без нас

      Слава развалился на заднем сидении убера, прислонившись лбом к прохладному стеклу. В голове не было ни одной мысли, лишь большое желание надраться. В конце концов, для чего он в Красе? Разве не для этого? Идея поговорить с Чейни уже не казалась разумной, но сворачивать тоже не хотелось.       Мимо окошка мелькали зеленеющие деревья, мигающие вывески забегаловок, доносились запахи бензина, остывающего асфальта и цветущей амброзии. У Славы кружилась голова. В какой-то момент к самому горлу подкатила тошнота. Слава прикрыл рот ладонью, сделал пару судорожных глотков, и удушливый комок отступил обратно. В отражении зеркала он встретился взглядом с водителем.       — Вы в порядке, молодой человек?              Слишком давно он не был в порядке, может быть даже никогда.       Наверное, самый правильный период его жизни пришелся на школьные годы. Были и драки, и проблемы с учителями, и легкие наркотики, и зависимость от алкоголя, но все же это было вполне нормальное детство обычного хабаровского подростка. Не задрота, как Оксана, тащившая свой портфель столько классов подряд. Но его родители не считали Славино поведение приемлемым.       Потом, много позже, скорее всего тогда, когда врачи откачали его от метамфетаминового передоза, Слава понял, что мать с отцом были правы, когда просили его относиться серьезнее к себе и своему будущему. Тогда, в Хабаровске, ответственность у него была лишь такая: закончить колледж, чтобы не расстраивать маму. Ну, и чтобы был какой-то диплом, чтобы потом найти нормальную работу, чтобы были деньги… на занятие рэпом, как он тогда думал. Потом все встало по местам. Бог миловал.       Теперь он никто и ответственности никакой не имеет, даже перед собой. Последний человек, кому он был должен, покинул его. А он зачем-то приехал сюда ворошить то, что уже закончилось и не вернется.              Внезапно стало страшно, что Чейни тоже придет в бар. Слава вышел из убера и некоторое время стоял посреди тротуара, раскачиваясь на носках. Если Чейни будет внутри — Слава просто поздоровается с ним. Сделает вид, что оказался тут не из-за него. Случайно.       Слава вспомнил Букера, который отговаривал его от похода на свадьбу. Может и не так не прав был этот надоедливый малый, испортивший ему жизнь. Впрочем, с порчей своей жизнь Слава прекрасно справлялся и сам. Не нужно было винить ни Федю, ни Дена, ни Хайда, ни Сашу. Ни даже Оксимирона.       На его облегчение внутри бара было достаточно пустынно, и Чейни там не наблюдалось. Слава почти сразу заметил Хайда. Он стоял возле барной стойки, пил пиво и разговаривал с каким-то мужиком, одетым не по погоде в довольно плотную ветровку. Когда Слава подошел и поздоровался с ним за руку, Хайд прекратил свой диалог и переместил внимание полностью на Славу. На стойке материализовался еще один бокал с пивом.       — Для тебя. Рад, что ты в наших краях, — поприветствовал Хайд.       — И я рад.       Слава решил даже не думать, было ли у них с Чейни что-то или это все вранье и провокация. В сущности, их отношения разрушил сам Слава, что бы там Ден ни сделал. Ну, если только он не убивал котят, а он не убивал. Слава почувствовал снова подступающую тошноту и быстро отхлебнул холодного пива, чтоб прогнать ее.       Они некоторое время разговаривали на отвлеченные темы, едва ли не о погоде. Слава чувствовал себя не в своей тарелке, мысль «что ты здесь забыл?» не давала сосредоточиться на словах Хайда. Он рассказывал, как они познакомились с Катей. Кажется, Слава пропустил начало, но разве не похуй. Хайд светился счастьем, если так можно было про него сказать, но Слава видел. Так же выглядела Саша, когда он встречал ее в последний раз.       — И ты сразу решил жениться, Антош?       — Ага. А ты сам-то что, всю жизнь собираешься холостяком быть? — Хайд улыбнулся. — Когда влюбишься, поймешь меня.       — Да я же влюблялся, и не было такого желания.       — Может, ты еще не созрел для семьи просто.       — Может, и никогда не созрею, — согласился Слава.       — Однажды ты поймешь, что есть вещи важнее бухла, тусовок, девочек.       — Надеюсь, что этого никогда не произойдет, сенсей.       — Ладно. Ты ведь скоро баттлишь с Окси? Уже известна дата?       — Неа.       — Это будет эпичная хуйня.       — Не сомневаюсь, если Окси не съедет с темы. Дату снова перенесли.       — Ден говорит, что не позже середины сентября.       Слава встрепенулся и едва не пролил пиво на штаны.       — Ден?       — Ну да, мы с ним недавно виделись. Он сказал, что вряд ли здесь надолго задержится. Из-за баттла.       — Вот как? — Слава отпил еще пива. — Мне он говорил, что надолго сюда.       — Я не знаю. Когда Ден сказал, что приедет, я так понял, баттл отменяется надолго. Но сейчас Окси вроде как вернулся в Питер и назвал дату.       — Вечная участь — ждать пока дама соберется. Ну что же, я рад за Окси. Ты знаешь больше меня, — Слава ухмыльнулся. — То есть Ден все-таки будет там?       — У тебя странные вопросы, Слава. А разве он больше не орг? Последний раз, когда я его видел, он был в трезвом уме и здравой памяти. И был очень рад, что наконец что-то сдвинулось.       — Мне он сказал, что баттлы бросает, — усмехнулся Слава.       Хайд растерянно покачал головой и допил свое пиво.       Слава пожал плечами. Скорый отъезд Чейни действительно выглядел странно. Меньше всего ему хотелось думать о Дене, по крайней мере в присутствие Хайда, но теперь не представлялось никакой возможности отделаться от навязчивой мысли повидаться с ним.       — Ты знаешь, где он остановился?       — Да.       — Где?       — А вы что, не общаетесь? Что происходит, пацаны?       Слава крепко сжал пальцы на опустевшем бокале, то же самое хотелось проделать с шеей Хайда. Он держал себя в руках.       — На самом деле, у нас есть разногласия.       Хайд бросил на Славу удивленный и, кажется, даже немного испуганный взгляд, потом выдернул из салфетницы одну салфетку и быстро написал черным маркером адрес.       — Спасибо, — Слава отрешенно смотрел, как чернила проедают белую тонкую бумагу насквозь. — Я приехал, в том числе, чтобы поговорить с ним, — зачем-то добавил он.       Хайд закивал.       — Я бы тебя подвез, но я уже выпил немало. Поговори, обязательно поговори. Ты же не думаешь отказаться от баттла?       — Почему тебя это заботит? — Слава улыбнулся.       — Дениса заботит.       — Волнуешься за Дениса?       — Знаешь, Слава, я ведь заметил, что он какой-то странный. Он явно переживает за то, чтобы баттл состоялся. У вас что-то не то происходит?       — Ты же сказал, что он радостный тут бегал. Если бы он переживал, он бы не уматывал из Питера… Или хотя бы позвонил мне.       — Слушай, так ты как-то неправильно понял его, наверное. Он отдохнуть приехал с Мышонком.       — С Микки?       Бокал выскользнул из его пальцев и покатился по гладкой поверхности, Слава поймал его у края.       — Ну да, — протянул Хайд. — Тебя это удивляет?       — Не слишком, — признался Слава. — Пожалуй, я пойду. Еще раз тебя поздравляю с грядущей женитьбой.       — Так ты приходи сам.       — Всенепременно!       Они еще раз пожали друг другу руки. Слава вышел на улицу, и стоял под неоновой вывеской бара, глубоко вдыхая летний южный воздух. Правый карман жгла салфетка, проеденная хайдовским маркером. Сейчас было два пути, и Слава выбрал неправильный. Ничего нового в этом не было.       Он тут же поймал попутку, ехавшую в центр. Путь не занял много времени, но Букер успел три раза позвонить и отправить ему две смс-ки: «где ты?» и «заклинаю, перезвони». Слава не был уверен, что Букер заслуживает этого, но все же нажал на вызов. Стоило отправить его домой.       — Привет.       — Привет, Слав. Ты где? Не дури, пожалуйста.       — В каком смысле?       — Я приехал в бар, тебя здесь нет.       — Вот черт, Федор, да ты маньяк, — Слава кривовато усмехнулся, радуясь, что они так ловко разминулись, и вытащил из кармана смятую салфетку, разглядывая написанное на ней с крайней сосредоточенным лицом, даже складка между бровей залегла. — Я хочу прогуляться по городу.       Он замялся. Можно было прямо сейчас попросить водителя остановить, выйти возле парка и действительно прогуляться пешком до центра, а затем вернуться домой. Можно, но…       — Слушай, Федя… Тебе лучше вернуться в Питер. Ты зря со мной поехал. Я не держу на тебя зла и сиделка мне не нужна. Я разберусь с Чейни сам.       — Блять, Слав, ты хотя бы сам слышишь, как это звучит? «Разберусь с Чейни», — передразнил он жутко неприятным голосом. — У тебя там ствола нет случайно? Я не хочу, чтобы ты наделал глупостей, снова начал принимать или влип во что-то.       — Ты много берешь на себя, Федя. Езжай в Питер.       — Ты тоже много на себя берешь! Ты не можешь мне указывать, куда мне ехать.       Слава подзавис. А ведь правда не может. Федя взрослый мальчик.       — Ну тогда иди на хуй, — сказал Слава и завершил вызов.              Он долго стоял у входа в подъезд, не решаясь переступить порог, чувствуя, что совершает ошибку, но непреодолимая сила тянула его сделать это — та самая, которая всю жизнь провоцировала творить хуйню и влипать в неприятности — и покончить с Чейни раз и навсегда. Не в буквальном смысле, разумеется.       Разумнее всего было бы сесть в такси или просто развернуться и идти прочь от этого дома, пока тот не останется далеко позади. Рука сама потянулась к телефону, но вместо этого Слава еще раз вытащил из кармана салфетку с адресом, а после смял ее в пальцах и вышвырнул в мусорку. Он решительно схватился за дверную ручку и вошел внутрь.       Подъезд был приличным, на каждом этаже стояли кадки с фикусами, а пол и лестницы были выложен чистой светлой плиткой. Слава поднялся на третий этаж и остановился, заметив квартиру с нужным номером. Он без колебаний надавил на звонок, слушая учащенные удары своего сердца и практически не дыша, ругая себя за свое непонятно откуда взявшееся волнение. Он чувствовал себя Букером.       Дверь распахнулась и в проеме показалась заспанное лицо Дена. Сонное выражение его покрасневших глаз быстро сменилось на удивленное, испуганное и, наконец, привычно непроницаемое, усталое и немного грустное. С таким лицом Чейни обычно пытался образумить Славу. Вот только сейчас ему явно нечего было сказать.       — Привет, — Слава вытер вспотевшие ладони о штаны.       Чейни как-то странно выдохнул и вышел на площадку, аккуратно притворив за собой дверь. Если честно, Слава давал большую вероятность, что никто не откроет, или Ден пошлет его. Но тот, по-видимому, был совсем не против побеседовать.       — Что ты тут делаешь? — взволнованно спросил Ден.       — Поговорить хотел… просто, — сказал Слава.       — Ты приехал специально за этим? — Чейни сложил руки на груди и прислонился плечом к стене. — Раз уж ты здесь, я хотел тебе сегодня написать… Мирон предложил шестнадцатое сентября. Ты как?       — У меня нет текста, — Слава развел руками. — Но я все сделаю.       — Я думал ты его уже писал.       — Я не успел.       Чейни хмыкнул. Ничего нового для них обоих, он прекрасно был осведомлен о Славиной любви к прокрастинации.       — Ты проебешь, — сказал он.       — Мы всё проебем.       Они стояли друг напротив друга. Слава спиной к лестнице, Ден все так же привалившись к оштукатуренной стенке и не разнимая скрещенных рук. Слава ничего не чувствовал, как будто они и не расставались. Никакой боли или обиды, которые мучили его в Питере. Вот же он, Денис Чудиновский, стоит перед ним. И его взгляд грустной овчарки на месте. Малыш Денис.       — Но я не готов проебать тебя, — сказал Слава. — Прости меня.       — Слав.       — Пожалуйста.       — Слава.       — Я мудак, ты хороший. Пожалуйста, прости меня.       — Слава, тебе сейчас о баттле нужно думать. И я никакого зла не держу. Ты чего?       — Я откажусь баттлить, если ты меня не простишь.       Чейни усмехнулся. Выпрямился, помотрел серьезно прямо в глаза. Слава снова обтер ладони о джинсы.       — Я не сомневался, что ты силен в дешевом шантаже. Но Слава, будь серьезен, пожалуйста. Ребята на тебя рассчитывают, и я тоже.       Мы с отцом на тебя рассчитываем. Будь серьезным.       — Я очень хочу не подвести вас и себя, но… Денис, я могу снова подсесть. Ты же понимаешь, как хрупка воля бывшего наркомана, если дать ему повод, — откровенно издевательски произнес Слава. — Мне нужна поддержка друга.       — Прекрати, — Ден поморщился, как от зубной боли. Слава был его зубной болью. — Ты что-то принял?       — Нет. Пока что нет.       — Ты мне угрожаешь что ли? Тогда не только мне. А вообще, делай, что считаешь нужным. Знаешь, заебал ты меня.       — Расслабься, — устало отозвался Слава, спустившись вниз на ступеньку и ухватившись рукой за перило лестницы. — Я просто хотел тебя увидеть. Но я здесь тоже не один.       Слава прикусил язык.       — Тоже? — удивился Чейни.       — Мне Хайд сказал, ты с Ильей, — вздохнул Слава. — У вас что-то есть?       — Тебя это уж точно не касается, — Ден нахмурился.       — Идешь к Хайду на свадьбу?       — Да.       — Ну, ладно. Я пойду. Не хотел тебя отвлекать, на самом деле.       Слава начал быстро спускаться по ступенькам. Ему хотелось оказаться как можно дальше отсюда.       — Подожди, — окликнул его Чейни, и Слава остановился. — Я тебе напишу. Ты должен баттлить. Понимаешь?       — Понимаю.       Он продолжил спускаться вниз.