Несмотря на болезнь отца, волнение матери, всю сумятицу этих дней, Натали чувствовала себя в безопасности. Это было странное чувство, которому она долгое время не могла найти объяснения. А потом поняла, что все дело в Томе. Рядом с ним спокойно. Как он уверенно предлагает ей опереться на локоть, как спокойно готовит все для проведения ритуала, о сути которого Ната ничего не знала. И как приходит к ним после Министерства. Все такой же спокойный, с улыбкой, с такой нежностью во взгляде. И вся нервозность, что владела матерью и дочкой, мигом пропадает.
И она рискнула, попросив помощи у Малфоя. Книги она помнила плохо. Но то, что мама Тома сдала медальон в тот же магазин, где потом Гарри видел Малфоя, она запомнила. Пришлось, правда, несколько додумать факты. Морфин действительно кричал им вслед, что Меропа их обокрала, но ничего не говорил про медальон. Вся надежда на невнимательность Тони, который вообще на этого чудака внимания не обращал с первого знакомства. Объяснять, откуда Ната на самом деле знает про медальон, ей не хотелось.
Хотелось сделать ему подарок. А Том очень ревниво относится к своему родству с Основателем. А еще хотелось чего-то большего, чем подразумевает этикет. Хотелось как в романах: упасть в его объятья, и чтобы он ее поцеловал… Но Том строго следовал правилам и даже свидания их были в четких рамках приличия. Он водил ее ужинать в рестораны, всегда по выходным, когда людно, и всегда в основной зал. Уходя, целовал руку. Носил потрясающие букеты и небольшие лукошки с клубникой, купленной у маглов.
Они так волновались с мамой в ту ночь, не могли заснуть. Потом пришло письмо от Тони, что все в порядке. И они решили выпить сладкого чаю, в надежде успокоить нервы. Когда пили шестую или седьмую кружку, услышали грохот в погребе и застали там пьяных Тони и Тома. Даже не успели заявить о своем присутствии, как парни аппарировали прочь. И поэтому уже утром Натали с мамой прибыли в гости к Алексею, веселя его и балуя любимыми деликатесами. А к вечеру Татьяна предложила Натали самостоятельно разбудить Тома. Ната смутилась, пряча взгляд. Спальня — это не то помещение, где девушке можно находиться наедине с мужчиной.
— Во-первых, милая, мы тебе доверяем, — легко догадалась о причинах смущения дочери Татьяна. — Во-вторых, мы доверяем Тому. Ну и вряд ли ты не догадалась, что Том получил разрешение ухаживать за тобой.
Ната, вспыхнув, побыстрее скрылась за дверью в комнату Тома. Он спал на животе, раскинув руки по сторонам, прямо поверх одеяла. Натали открыла окна, впуская в помещение свежий воздух. Занесла кувшин с водой и приготовила зелье от похмелья. Осторожно присела на край кровати. Не удержалась, коснулась черных шелковистых прядей. Волосы, которым позавидует любая девушка. Том заворочался, просыпаясь. Всегда безупречный, сейчас он казался ей каким-то особенно домашним. Ее веселили мысли, ведь Том бы такую реакцию на него, непричесанного и без привычного костюма, назвал бы чем-то вроде «тайны русской души».
Наверное, именно поэтому она его и поцеловала… если это можно назвать поцелуем. Хотела иначе. Хотела обнять, позволить ему поцеловать ее в ответ… но испугалась собственной смелости и сбежала. И потом стояла на улице, прижавшись к прохладной каменной стене, прижимая ладонь к груди, где в бешеном ритме стучало сердце.
Август выдался дождливым, хотя дожди всегда сменялись ярким солнцем. Погода менялась по несколько раз за день, шляпа от солнца и зонтик от дождя были нормальной парой. В один из таких дней, когда проливной дождь сменился ярким закатным солнцем, Том корпел над подсчетом собственных финансов. Он уже закончил считать магические монеты, большая часть которых лежала в Гринготсе, и перешел к магловским активам. Недавно он прошелся по ювелирам в Лондоне. Война диктовала свои правила, большинство мастеров закрыли свои магазинчики, кто-то делал украшения только из золота заказчика, но Тому все же удалось примерно прицениться. Выходило, что у него уже достаточно средств для покупки кольца.
Правила приличия не позволяли затягивать этап, когда парень с девушкой просто встречаются. Том планировал до осени купить кольцо, наложить на него соответствующие чары. Хотелось, чтобы кольцо было шикарным, все же в магических семьях обручальные кольца передаются по наследству. Мысли о Натали, как всегда, вызывали у него улыбку. Именно в этот момент в его небольшой кабинет и вошла Мэри Реддл.
Маглы, в отличие от магов, испытывали некоторую нехватку ткани, считалось дурным тоном носить пышные юбки. Поэтому Мэри ходила почти бесшумно, ее юбки не шуршали при ходьбе. Она присела на кресло для посетителей, с улыбкой смотря на внука.
— О чем задумался? — улыбалась она.
— О разном, — уклончиво ответил Том.
— Зря спрашивала, — сделала обиженное лицо Мэри. — Я и так догадываюсь. Тщательное подбирание цветов в букет, эта улыбка, к тому же наш старый знакомый сказал мне, как парень, очень похожий на моего сына, присматривает кольца.
— В этом мире вообще что-нибудь можно сделать тайно? — вздохнул Том.
— Тебе просто не повезло зайти к чуть ли не единственному ювелиру, которого я знаю лично. Почему мне не сказал? Это ведь та девушка, Натали?
— Да, — кивнул Том, стараясь не выдать волнения.
Он не говорил бабушке и деду, что выбрал себе невесту и она ведьма. Но, на его удивление, бабушка положила на стол бархатную коробочку, чуть подтолкнув ее к Тому. Том открыл ее. Обручальное кольцо. В центре — довольно крупный изумруд и два желтых топаза по бокам. И по ободку кольца — легкий цветочный узор.
— Начало прошлого века, когда Реддлы стали достаточно богаты. Примерно в то же время был построен этот дом, — рассказывала Мэри. — Обычно это кольцо мать отдает сыну, но мой сын уже явно не собирается вновь жениться. А тебе будет кстати. Семейное ведь лучше, чем сделанное на заказ?
— Спасибо, — пораженно произнес Том, все еще рассматривая кольцо. — А почему изумруд?
— Не знаю, — пожала плечами Мэри. — Вполне возможно, из-за моды на алмазы. Твои предки любили делать все назло. Раз у всех алмазы, то у нас будет изумруд и топазы.
Том хмыкнул. Вполне вписывается в поведение деда. И в поведение Тома тоже. Он закрыл коробочку, положив ее в нагрудный карман.
— Неужели прямо сейчас пойдешь? — всплеснула руками Мэри.
— Нет, — засмеялся Том. — Мне нужно наложить на кольцо несколько заклинаний. А предложение сделаю на выходных.
— Она милая девушка. Аристократка? Я, честно говоря, думала, что основная часть русских остановилась во Франции.
— К счастью, отец Натали не любит французов. Вы ведь не против, чтобы на следующей неделе я пригласил их всех к нам в гости?
— Это было бы очень кстати, — улыбнулась Мэри. — Ты говорил, что у себя, там, уже совершенолетний. Уже и жениться можешь?
Том захохотал, откинув голову назад.
— Только не говори, что мечтаешь поскорее увидеть правнуков.
— Я, конечно, могу кокетливо заметить, что еще слишком молода, — улыбнулась Мэри, — но не считаю нужным. Внуков-то я не нянчила. Все твое детство прошло мимо меня.
Тут Мэри виновато замолчала, опустила взгляд вниз, пряча от внука мигом погрустневшие глаза. Ей всегда становилось неудобно вспоминать, что ее единственный внук, так похожий на любимого сына, воспитывался в приюте. Они были так злы на сына, на эту Меропу, что даже не спрашивали о детях. Для Реддлов-старших было само собой разумеющимся, что ребенка бы их сын не бросил. А теперь приходится стыдиться, вспоминая далеко не самое радужное детство внука.
— Все в порядке. Прошлого не вернуть, — спокойно ответил Том. — Быть может, мы бы не сидели здесь, мило беседуя, если бы я воспитывался у вас. Вырос бы изнеженным, капризным, презирал бы вас и отца…
— Ты его и так презираешь, — укоризнено напомнила Мэри.
— Я не жалею о Приюте... о том, что все считали меня сумасшедшим, не жалею, что драться научился раньше, чем писать… но вот…
Том замолчал, но Мэри и так все поняла. Любой ребенок нуждается в матери. И тут дело в каком-то совершенно неконтролируемом чувстве. Желая пожаловаться на жизнь и поплакать, дети идут к маме. Тому было не к кому ходить. Быть может, не будь его отец так жесток к Меропе, она бы нашла в себе силы жить дальше, заботиться о сыне. Пусть впроголодь, но у мальчика была бы мать. Мэри еще раз грустно улыбнулась, нагнулась над столом, сжала ладонь внука на пару минут:
— Я надеюсь, что у тебя будет счастливая семья.
Когда бабушка вышла из кабинета, Том достал из кармана коробочку с кольцом, любуясь на тонкую работу неизвестного магла. Да, у него будет счастливая семья. Только нужно подождать два года. И разобраться со множеством мелких проблем.
Абраксас писал, что их дом обыскивают уже третий раз. Разумеется, все запрещенное спрятано в закрытом зале в фундаменте. Поместье Малфоев ведь строилось магами для магов, это Долоховы купили магловский дом. Но сама тенденция: кто-то начинал притеснять чистокровные семьи. Министр Магии, с одной стороны, не вызывал нареканий. Деятельный политик, здраво оценивает опасность со стороны Гриндевальда, не допускает паники, следит за количеством беженцев. И с другой, чистокровные были им не довольны.
Многие реформы должны быть обусловлены военным временем… но не в мире магии, где войны никогда по-настоящему не прекращались. Те же обыски в домах. Когда зашли разговоры о введении закона об упрощении подачи заявки на обыск, население страны даже обрадовалось. Раньше любой нечестный маг успеет сто раз перепрятать все опасное, за то время, что заявка ходит по отделам. Но никто не ожидал, что теперь для обысков и даже конфискации достаточно двух писем, пусть даже анонимных. И авроры выезжают на место.
А этот закон, что в каждом отделе министерства должно быть как минимум сорок пять процентов маглорожденных и полукровок. С одной стороны, боролись с преемственностью мест в Министерстве. С другой, чистокровные волшебники часто оказывались более компетентны для данной должности, ведь их готовили именно на это место. Ходили слухи, что глав родов хотят лишить их привилегий. И что планируют в школе запретить потомственные клубы. Вроде Клуба Зельеваров, вступить в который могут лишь представители определенных родов, и, в качестве особого исключения, очень талантливые ученики. На взгляд Тома, такие закрытые клубы только подстегивали учеников со стороны. Нужно из кожи вон лезть, чтобы оказаться лучше тех, чей талант заложен в поколениях. И если ребенок такого самородка при своем обучении в школе покажет такие же высокие результаты, то Клуб с удовольствием впишет в свой состав новую фамилию. И вычеркнет, если вступительное зелье не сможет сварить три поколения семьи.
Белоснежная сова влетела в чуть приоткрытое окно и села на край стола. Том, чуть нахмурившись, снял с лапки совы письмо. Такая яркая красавица принадлежала Вальбурге Блэк. Она любила играть на контрастах. Ходили слухи, что красавица-Блэк твердо решила остаться в семье и сейчас активно соблазняет своего троюродного брата. Том же знал ее как главную интриганку Слизерина, к тому же невероятно внимательную особу, с каким-то особым взглядом на вещи. Они не очень-то хорошо ладили. Вальбурга ревностно относилась к влиянию своей семьи. Ей не давало покоя, что мальчишка-полукровка стал главным на факультете. Поэтому письмо от мисс Блэк было для Тома полной неожиданностью.
Это был пухлый конверт из плотной бумаги, печать с гербом Блэков, острым почерком были написаны лишь инициалы Тома. А внутри оказались фотографии с самыми разными людьми. Том развернул сложенный вдвое лист и принялся читать.
Сразу к делу. Давно хотела тебя отблагодарить за брак Малфоя. Если бы не твоя помощь этому наглецу, Малфои бы точно потребовали моей руки. Мы с Абрашей очень рады, что так и останемся хорошими друзьями. Он же мне рассказал, что вы подозреваете Дамблдора в чем-то, но не знаете в чем. И еще колечко я у него заметила, приметное такое.
Видел ли ты запонки у Дамблдора? Заметные, золотые, с какой-то птицей. Посмотри на фотографии внимательно, я долго их в архиве собирала. Это его школьные друзья, многие знакомые после обучения. А у трех женщин такая же брошь. Вряд ли это артефакты, иначе бы их не носили только на работу, но параллель тебе понятна. Мой дядюшка рассказывал много интересного про нашего профессора. Времена ведь были еще более строгие, чем сейчас, и полукровке, даже талантливому, непросто пришлось. Это еще один намек.
Удачи. И, если посчитал мое письмо особенно полезным, я видела женский вариант кольца у Натали Долоховой. Еще один намек, Реддл.
В.И.Б.
Том, в очередной раз удивившись наблюдательности и наглости Вальбурги, уже внимательнее просмотрел фотографии. Работники министерства, колдомедики, несколько девушек, которые впоследствии вышли замуж за чистокровных волшебников. Большая часть этих магов — маглорожденные и полукровки. Малая — волшебники из молодых и бедных родов.
Усмехнувшись, Том откинулся на спинку кресла. Те же Вальбургиевы рыцари, только созданные очень давно, с упором на полукровок. Талантливых, цепких, но не из тех, кого аристократы примут с распростертыми объятьями. Том пролистал фото еще раз. Оливия Спенсер-Мун. Мать сегодняшнего Министра Магии. Быть может, воспитанный в традициях своего чистокровного отца, Леонард и не во всем слушал мать, но советовался точно. А уж о том, как тонко некоторые умеют манипулировать, Том мог многое рассказать.
Поэтому достал из нижнего ящика стола еще один женский перстень с минимальным набором чар. Хотел Друэлле подарить. Но закинул перстень в конверт, на листе написал всего несколько фраз.
Думаю, тебя порадует название нашего тайного общества. Вальбургиевы рыцари. Наслаждайся. Если попадешь в плен — посильнее нажми на камень, я узнаю, где ты.
Т.М.Р.
