Ты дышишь солнцем

      Альбус Дамблдор всегда мечтал о славе и величии. И знал, что достоин этого. Талантлив, магически одарен, умен. Но полукровка в магической Британии не расценивался как маг, достойный величия. Уж тем более не с первых дней учебы в школе. Но Альбус был умен и терпелив. Если мир не готов его принять, то он изменит этот мир. Оказалось, что вокруг полно талантливых и умных полукровок, маглорожденных и просто магов, обделенных властью и деньгами только из-за происхождения.       Альбус помогал им. Объяснял простейшие вещи, подсказывал, кем быть, что делать и как заработать. Они собирались вокруг него, верили, считали великим уже сейчас. А потом смерть матери, необходимость сидеть дома. Знакомство с Геллертом многое изменило в Дамблдоре.       Они писали письма, говорили о прекрасном будущем, где будет иметь значение не происхождение и деньги, а только умения и таланты. Гуляли по вечерам, обменивались идеями. Геллерт бредил желанием уничтожить маглов, которых становится все больше, они скоро заставят магов запереться, скрыться за множеством заклинаний, не показываться наружу. Маги — вершина эволюции, а эти аристократы закрылись в своих дорогих поместьях, не желая доказывать это.       Дамблдор не считал маглов злом, но молодость, необходимость сидеть в доме, порождали в нем желание заниматься хоть чем-нибудь. И мечты Геллерта выгнать аристократов на войну казались Дамблдору вполне здравыми. Пусть повоюют. Тогда им точно пригодятся умения талантливых маглорожденных, лишенных возможности получать знания из огромных библиотек чистокровных снобов. «Ради всеобщего блага» было для Альбуса возможностью получить доступ в закрытые библиотеки.       Дары Смерти стали для них не столько целью, сколько Идеей. Обладать властью даже над смертью — вот чего они желали. Но первые недели знакомства прошли, влюбленность проходила, новизна общения больше не удерживала их вместе. Альбус начал понимать, что Геллерт — фанатик, он слишком жесток и неуравновешен. С таким нельзя добиться того, о чем Альбус мечтает. Несогласие и раздражение копились, пока все это не вылилось в ту ссору и смерть Арианы. И именно тогда Альбус понял, что больше никогда не позволит себе напрямую ввязаться во что-то подобное. Никогда. Он не желает быть виновным. Он хочет быть лучшим.       На какое-то время он тоже уехал из страны. Работал с ведущими учеными, жил впроголодь, добывая вожделенные знания, мало спал, вел активную переписку со своими друзьями. И тогда появился Орден Феникса. Фоукс еще не нашел своего хозяина, Альбус акцентировался именно на умение этой птицы восстать из пепла, начать все с начала. Он начал все с нуля, и помогает другим делать то же самое. Сначала в Ордене были только мужчины, но потом появились и девушки. Выброшенные на окраину жизни, без денег и связей, им была прямая дорога в места, куда они попасть совсем не хотели. Удавалось по крупицам собрать деньги на обучение, приличный гардероб… одни выходили замуж, другие устраивались через любовника. Лишенные сантиментов, далекие от образа Золушки, девушки потом платили Ордену своей помощью. Деньгами, переписанными заклинаниями, сплетнями из мира, который пока не доступен мужчинам.       А потом Альбус вернулся в Великобританию, устроился в Хогвартс. И понял, что может влиять и на тех, кого прежде презирал. И вот уже наследник рода женится по любви, несмотря на скандал. Вот уже ему приносят «почитать» древние фолианты, хотя это строго запрещено. Вот уже у него спрашивают совет молодые аристократы, потому что верят своему учителю больше, чем родителям. Альбус понял, что для его абсолютного возвышения не хватает финального штриха. Скажем, совершить какой-то подвиг. Например, победить темного волшебника. Тут и вспомнился друг юности Геллерт.       Гриндевальд был главой небольшой группы молодых боевиков, маглоненавистников. Альбус возобновил свою переписку с другом, используя шифр, который они создали много лет назад. И хотя большую часть письма занимали сожаления об ушедшем, писали и о делах. Альбус помогал советами, Геллерт набирал популярность. Было немного стыдно, что Альбус добивается своей цели смертью стольких невинных… но он не знает их. А его «птенцы» нуждаются в лучшей жизни.       Альбус был почти у цели. Ходили слухи, что ему предложат место в Визенгамоте. Но потом оказалось, что Алексей Долохов больше нужен стране. И все потому что русский выдает дочку замуж за англичанина. Долоховы и Реддл стали еще более нелюбимы Альбусом. Долоховы за свои знания, родовые тайны, за высокое происхождение и ненормальное для эмигрантов богатство. А Том Реддл… сначала Альбус подумал, что нашел еще одного «птенца». Тогда, в приюте, безродный мальчик, аристократические черты лица, правильная речь. Он бы мог помочь Альбусу… но не оправдал его надежд. Напротив, он словно намеренно забирал славу Альбуса. А еще оказалось, что у талантливого безродного мальчишки родня все же есть. И тайник Салазара Слизерина находится где-то в Хогвартсе, и там есть книги, по которым парень явно занимается. Слишком невероятны его познания в ритуалистике и защите разума.       Понимая, что больше тянуть нельзя, Альбус попросил Геллерта посетить Великобританию. Говорил, что есть у него на примете один плохо защищенный склад алхимических ингредиентов, но забрать все самостоятельно у него нет шансов. И портал отправил письмом. На окраину Запретного леса, где они уже не единожды встречались. Суббота, ученики должны были уйти в Хогсмид, остальные готовились к экзаменам в замке либо напротив главных ворот. Альбус планировал появиться перед Геллертом вместе с Диппетом, когда тот рванет смотреть кто пересек защитную границу со стороны запретного леса.       Но слизеринцы вечно оказываются не в том месте. Пикник старших курсов, холеные аристократы соизволили ловить рыбу и плести венки. Пока Диппет спешил вниз, этот мальчишка, этот русский, вызвал на дуэль Геллерта. Увел у Альбуса статус героя прямо перед носом! До последнего Дамблдора не покидала надежда, что опыта у боевика мало, он ошибется, и тогда Дамблдор-то сможет победить своего старого друга. Кто, если не он? Ведь это он помогал Геллерту в создании цепочек заклинаний. Он лучше всех знает, где слабое место у Величайшего Темного Мага Столетия. Но мальчишка победил. Антонин Долохов белозубо улыбался, принимая поздравления, он появится на страницах газет всего мира, это его назовут Спасителем, его признают сильнейшим. Ему достанется возможность попасть в Международную Конфедерацию Магов. Ему это даже не нужно, он не закончил Хогвартс, и, скорее всего, мечтает путешествовать и выиграть чемпионат по дуэлям. На секунду Альбус даже потерял контроль над собой… и почувствовал, что кто-то проник в его разум. Он успел встретиться взглядом с Томом Реддлом, и даже не успел решить, что делать, как свет померк.       Том, жадно хватая воздух, отходил после пребывания в сознании Альбуса Дамблдора. Он с трудом сфокусировал зрение. Ната сидела прямо перед ним, на коленях, обеспокоено держа его за руки.       — Встань, ты же на полу сидишь, — Том потянул девушку вверх, сам вставая со стула.       Его немного пошатывало, собственное тело казалось непривычным. Натали обняла его, Том рассеяно прижал ее к себе, легко касаясь губами волос. Поднял взгляд, встретившись с насмешливым взглядом французского легилимента.       — Если вы хотите себе позволить какую-то непристойность, то молчите, — предупредил Том. — Это моя невеста.       Девушка, услышав слова жениха, несколько неуклюже отступила в сторону. Она так испугалась, когда действие заклинания закончилось, что напрочь забыла о недопустимом расстоянии между девушкой и парнем. Чуть покраснев, она отступила за спину Тома.       — Я не рискну говорить что-то подобное, — француз кивнул, извиняясь. — Мне больше интересно, все ли вы помните из того, что говорили?       — Да, — кивнул Том. — Все.       И еще он помнил то, что не говорил вслух. Том вдруг понял, что у их профессора, теперь уже, надо думать, бывшего профессора, весьма извращенное представление о лучшем мире. Даже своими «птенцами» он играл так, будто они не люди, а бумажные куклы. И Тому становилось особенно жутко от мысли, что когда-то и он рассуждал примерно так же.       — Сколько в вашей стране дают за пособничество? — француз смотрел на Дамблдора с брезгливостью, словно на таракана.       — До десяти лет в Азкабане. Но у него выслуги… лет пять, — Бернард Виго, который и вел допрос, явно размышлял как бы увеличить этот срок.       Слишком уж малоприятными были слова Дамблдора. По закону он не сделал ничего такого, за что его могли бы отправить в Азкабан пожизненно. Но было что-то вроде интуиции, что не желало выпускать интригана. Он ведь действительно может воскреснуть, как птица феникс.       — Старое поселение, — начал говорить Том, — на юге Шотландии.       — Проклятые Скалы? — догадался Бернард.       — Да. Там у него есть что-то вроде тайной базы.       Дамблдор дернулся в путах, понимая, что там найдут авроры. Огромный зал, где Геллерт проводил ритуалы. Том был уверен, что в записях и расчетах нет имен. Но следы они не убирали. А Том теперь не понаслышке знает, что такое Высшие Ритуалы. Там будут и трупы, и запрещенные ингредиенты, книги, следы ритуалов. Бернард, едва бросив взгляд на Дамблдора, принялся что-то писать на листе. Бумажная птица улетела из рук мага, едва тот закончил.       — В аврорат, — объяснил Бернард. — Пусть парни проверят.       — Учитывайте, что у него много союзников, — напомнил Том.       — Я понимаю, — кивнул заместитель Министра, — поэтому отправят Старшую группу.       Том с недоумением посмотрел на Бернарда, а тот засмеялся, увидел это.       — Ты все же еще молод для работы в министерстве, — смеялся тот, — Старшая группа авроров — это чистокровные, по той или иной причине пошедшие в аврорат. Когда нужно обыскать дом кого-то вроде Блэков или Лестрейнджей, с их фунтом презрения к любому, чья кровь недостаточно чиста… проще иметь под рукой группу, которая не создает подобных проблем.       — Может и молод, но приду к вам уже через несколько месяцев, — грустно улыбнулся Том.       — Иди домой. Завтра допросим Гриндевальда, я не думаю, что ты выдержишь два заклинания такого уровня в один день, — уверенно произнес Бернард. — Директор Диппет в курсе, что ты помогаешь в министерстве, так что можешь действительно ехать домой. Думаю, сегодняшний герой Антонин Долохов тоже дома.       Том не мог сказать, что он устал. Скорее он чувствует себя опустошенным, даже потерянным, запутавшимся, застрявшим где-то между собой и воспоминаниями Альбуса Дамблдора. Поэтому он кивнул, соглашаясь с доводами Бернарда, и встал с жесткого стула.       — Я приду утром, если вы не против. А некоторые доказательства, хотя весьма условные, я пришлю с совой.       — На мое имя, пожалуйста, — кивнул Бернард. — Министр все еще пытается осознать, что его матушка не столько заботилась о маглорожденных, сколько возвращала долг человеку, который ее познакомил с мужем.       Том лишь хмыкнул. Да, они помогали Дамблдору из признательности. Том понимал, что значит толика тепла для людей, у которых нет ничего. Сейчас он готов пойти на все ради Долоховых, ведь они буквально отогрели его в своем тепле… И Том понимал, что совершит любые преступления, если этого потребует спасение Натали. Потому что именно ее слова, ее взгляд на мир, ее доброта, именно все это не позволило Тому стать кем-то вроде Дамблдора или Гриндевальда.       — Давай прогуляемся, — попросила Натали, когда они шли по Министерству.       — Тогда нам нужно взять для тебя дуэнью.       — Не надо, — возразила Натали, — уж если кому-то удается проводить ночь не в своей постели и сохранять при этом репутацию, то одну прогулку с нарушением правил, мы точно сможем скрыть.       Том даже остановился, удивленный ее словами. Но что-то внутри него тянуло его к ней. Он не хотел общества, не хотел нотаций Алексея, беспокойства Татьяны, тем более он не хотел ехать домой к Реддлам. Но быть с нею — лучшее лекарство. Они вышли из министерства, Том аппарировал.       — Где мы? — Натали пораженно замерла, осматривая пустой галечный пляж.       — Здесь тихо вплоть до июля, — грустно улыбнулся Том, — приютских детей вывозят сюда подышать морским воздухом.       Натали поняла что это, возможно, то самое место, где книжный Волдеморт спрятал свой крестраж. Наверное, где-то в этих скалах. Там, дальше, где берег резко поднимался вверх, в воду уходили почти отвесные скалы. Какая-то суровая природная красота. Видимо, это место действительно много значит для него.       Она первая шагнула к нему, обняла, потянулась губами к губам. И Том вновь поразился, насколько сильно может меняться обычно тихая и скромная девушка. Ветер трепал их одежду, где-то над головой кричали чайки, но для них все это было не важно. Они есть друг у друга и это главное.       Позже Том наколдовал плед, они спрятались от случайных взглядов за скалами, тихо разговаривая как о важном, так и о чем-то несущественном. Том первое время даже дышал через раз, настолько интимным был этот момент. Натали, словно желая откинуть в сторону все рамки приличия, села Тому на колени, уложив голову ему на плечо. Он осторожно обнимал девушку, постепенно забывая напряжение министерства, наконец-то перестав чувствовать себя Альбусом Дамблдором.       — А мы ведь похожи, — грустно произнес Том. — С Дамблдором. И похожи во многом, у нас даже цели одинаково эгоистичны. И я мог бы стать таким же, кто разменивает чужие жизни на собственные желания.       Натали, щекоча своим дыханием, возразила:       — Ты не можешь быть в этом абсолютно уверен.       — Почему нет? Я мог бы стать и кем-то похуже. Меня тоже… Раньше и меня не заботило, что на пути к цели придется кого-то убить. И что платой за жизнь является не менее абстрактная жизнь… Гриндевальд многих убил в ритуалах. И большая часть, судя по всему, проводилась здесь, в Великобритании. Я мог бы стать таким же.       — Но ведь не стал, — Натали подняла голову, заглядывая ему в глаза.       — Если бы… Тогда, ты еще сказала, что тебе лучше уйти, пока я не решил убрать и тебя с дороги. Я пошел в комнату своего предка и в тот день вполне мог стать причиной смерти девочки, которая в том туалете ревела.       — Но не стал, — улыбка у Натали была грустной.       Она вспомнила того Волдеморта, который был ей знаком из книг. И она смотрела в эти глубокие зеленые глаза, обнимала парня за плечи и не могла поверить, что Том, ее Том, мог стать кем-то вроде книжного Волдеморта. Быть может, он несколько жесток. Но порой ее родители говорят более жестокие вещи. А он сомневается, старается не навредить, стать лучше. Улыбка ее стала уже не такой печальной:       — Но знаешь, все ведь зависит от твоего выбора. Возможно, Дамблдор когда-то тоже не желал никому навредить. Возможно, после смерти сестры он перестал так думать. А ты выбрал другой путь. Только ответь мне, пожалуйста: ты все еще мечтаешь о бессмертии?       — Нет, — Том легко поцеловал девушку и продолжил, - Ты ведь не мечтаешь о нем. Мне не нужна вечная жизнь, если нет тебя.