Outside the Bunker

      Кай Ритц сидел в своем кабинете и старательно выводил текст договора, согласуя каждый его пункт с сидящим подле Эшем. Они пришли к соглашению по поводу Рэма: по части вопросов пришлось идти на компромиссы, но во многом мнения двух альф сошлись. Оставалось все закрепить официальным документом.       В нынешнее время бумаги утратили свою актуальность, и все же — и Кай, и Эш — оба понимали их необходимую ценность. О прошлом континента, своих предков, обо всей мировой истории они знали из таких вот исторических источников, сохранившихся в архивах стран этой планеты. Архивы являлись целым кладезем знаний, что могли помочь им не только в гуманитарном понимании социологии общества прошлого и его истории, но и практических навыках, что сейчас считались уже утраченными. И эти же знания станут неоценимым подспорьем для тех, кто будет после них, когда их срок подойдёт к концу.       Им предстояла сложная задача — восстановить мир хотя бы приблизительно до того уровня, что был раньше. Во многом это задача оставалась невыполнимой, и все же у мужчин оставалась надежда, что их потомкам достанется не умирающий от ошибок их предков мир, а шанс на счастливое и спокойное будущее.       По договору Рэм отходил под управление администрации Ритца, где Эшу выдавались все полномочия главного ответственного за охрану города. Альфу такая должность вполне устраивала — с этой отраслью системы управления он точно справится, опыт с шису это только доказывал. Он хорошо управлял бойцами, прекрасно ориентировался в стратегии и тактике, да и сам являлся выдающимся бойцом. Чувства ответственности и справедливости помогали ему не одуреть от власти, поэтому Эш надеялся, что он ничего не испортит.       О большей власти мужчина и не мечтал, ибо с властью шла ответственность. И чем больше власти в руках, тем больше ответственности за каждое принятое решение — а ее Эш нести не хотел. Поэтому он согласился доверить власть в руки другого человека, способного взять эту ответственность на себя. Пусть и вызывающего сомнения в своей добропорядочности, но имеющего достаточный опыт, чтобы сразу не облажаться с тем весом, что ляжет на его плечи.       В программе восстановления Рэма очень многое опиралось на знания и навыки узких специалистов — к сожалению, таких сильно не хватало. Но здесь и открывалась удивительная способность Ритца находить и притягивать к себе словно магнит таланты. Одним из таких талантов стал Йен Максвелл — омега — в прошлом подающий надежды молодой архитектор.       Сейчас Йен занимался лишь своей семьей — он вышел замуж за Ская, с которым встретился в Талосе. На днях у них родился крупный альфа по имени Коннор, которому Йен решил посвятить все свое время, выбрав семью в ущерб мечтам и работе.       Отрывать только что родившего омегу от ребенка казалось жестокостью, но только Йен мог задать управленцам верное направление реновации города, что в будущем должен стать землей обетованной для десятков тысяч жителей. Поэтому Ритц закрыл глаза на его положение и назначил именно его главным архитектором Рэма.       Узнав о назначении на эту должность, Йен заметно опешил и растерялся. Впрочем, в глубине души омега порадовался возможности не ставить крест на своих амбициях, таланте и способностях. Поэтому, недолго думая, переговорив с мужем, с его родителями, взяв с них обещание помочь с воспитанием новорожденного, прекрасно осознавая то, чем он жертвует, омега согласился.       Человеком он оказался ответственным, Каю даже не пришлось в деталях объяснять свой план. Услышав цель всего этого, Йен сразу все понял, а потому не стал ставить никаких условий и влился в команду по реновации. В конце концов, все это делалось ради того, чтобы эти малыши — Коннор, Ноа, Ноэль — могли жить в удобствах и комфорте.       Омега оказался еще и из бережливых. Он сохранил множество книг и конспектов по теме городской инфраструктуры: работе водоснабжения, электричества, канализации — эти записи оказались на вес золота, что помогли Каю и Эшу решить многие зависшие вопросы по части инженерии. Были назначены ответственные за каждую отрасль, проведены беседы, подняты архивы и записи, какие сохранились на руках у группировки и жителей Талоса.       Всевозможные пункты, по которым будет проводиться работы по восстановлению, обязанности всех ответственных, подробные планы и идеи — договор включил в себя все по максимуму. Он стал первой комплексной ступенькой на пути к будущему. На его составление у альф ушло несколько недель, они запирались в кабинете с самого утра и возвращались уже к ночи.       Иллая относился к этому с пониманием, потому оставался совершенно спокоен. Разумеется, ему не хватало Эша, но и без альфы он нашел чем себя занять. Разговоры с Тео, знакомство с другими омегами Талоса — все это шло ему на пользу. В отличие от омег шису, здесь он с полуслова понимал других, что до него пытались донести. Ему не приходилось говорить на ломаном языке племени, пытаться что-то додумывать, когда не понимал про что идет речь. Да и сами омеги оказались неплохими людьми.       Некоторые пришли сюда уже сразу с семьями, спасенные своими мужьями от трагичной участи пустынных городов. Некоторые все же хлебнули горя, но здесь сумели оправиться и даже довериться альфам, завести семью. Все это стало очень показательно для Ила — он понял, что не один такой. Не ему одному пришлось пройти через многое, чтобы довериться Эшу и принять его. Что не стоило себя винить за то, что он так медлил и во всем сомневался. Это нормально — бояться доверять.       Теперь, когда кризис доверия и личных травм окончательно преодолен, Иллая словно пытался наверстать упущенное — стоило Эшу возвратиться от Ритца, омега набрасывался на него и неизменно затаскивал в постель. Альфа не сильно-то и сопротивлялся.       Раз за разом он открывал Иллае все новые возможности и горизонты удовольствия. Тот на своем опыте убедился, насколько сильно на процесс влияли чувства и отношения партнеров друг к другу. Это ни в какое сравнение не шло с тем насилием, чьим свидетелем Ил невольно становился.       — Итак… — пробормотал Эш, лежа в обнимку с омегой после очередной жаркой ночи. — С Ритцем мы почти закончили.       — Что будет дальше? — улыбнулся Иллая, лежа у того на груди и ленясь даже глаза приоткрыть, пока говорил.       — Согласно договору, вся команда, ответственная за реставрацию Рэма, направится туда для первичного осмотра. Нужно будет усовершенствовать лагерь, чтобы ребята смогли там обустроить временное жилье. Тоже касается и нас с тобой. Ты же не против переехать в Рэм?       — Не против, если там будут еще омеги отсюда.       — Будут, конечно. Йен, как минимум. Но он точно погребется в работе. Может альфы тоже прихватят своих омег. Пока что все нуждается в первичном осмотре. Никто ничего не может пока сказать точно. Но, если хочешь, можем оставить тебя тут. Здесь все комфортные условия, и я буду спокоен насчет твоей безопасности.       — Ха-ха, как ты быстро сменил недоверие на одобрение Ритца и его компании. И нет, ты не посмеешь оставить меня здесь, а сам улизнуть в Рэм.       — Не смейся. Этот тип, конечно, подозрительный и хитрый преступник, но одно у него не отнять — он перфекционист. Возможно, семья благоприятно повлияла на него, и теперь он хочет, чтобы все вокруг стало идеальным для его супруга и детей. А где классическая семья, там и мафиозная. Ко всем жителям Талоса он относится словно к членам своей группировки. Он суровый и требовательный лидер, но и взамен платит по заслугам. Поэтому Талос процветает.       — Ну… Если заходить с этой стороны, твоя догадка верна. Я много общался с Тео. Мы же с ним теперь, считай, близкие друзья. И со своей колокольни я сразу могу сказать — это максимально далекий от всякого зла человек. Он ждет уже третьего ребенка, а остается по-прежнему наивным. Не утратил какой-то детскости. Я даже немного завидую ему. Мы одного возраста, но я никогда не ощущал себя в полной мере ребенком. Смотрю на весь мир как старик и ворчу по-старчески, — посмеялся Иллая. — Возможно, такой вот светлый и невинный омега действительно заставил Ритца измениться. Не знаю, могут ли люди действительно меняться, утверждать не стану. Может, Ритц и не менялся вовсе, и в нем просто жило где-то глубоко это желание делать что-то хорошее для других, и с появлением Тео оно раскрылось. И вообще… Что мы все о Ритцах?       Эш заулыбался, притянув омегу поближе к себе.       — Поговорим тогда о нас? — предложил он, зачарованно любуясь счастливой искоркой в глазах Иллаи.       Иллая смотрел на Эша, и после его слов расплылся в довольнейшей улыбке.       — Когда переедем в Рэм, я попробую стабилизировать свое здоровье и вызвать течку, — поделился он своими планами. — Местные врачи говорят, что мое тело восстановится полностью, так как теперь я не избегаю близости. Течка просто запустит механизм, и потом, благодаря тебе, мои биологические часы сами выстроятся в нужный ритм.       — Это же здорово. Мне самое главное, чтобы ты был здоров и счастлив.       Иллая довольно кивнул:       — Поэтому не расслабляйся. Держи эту вещь наготове, — омега шутливо сжал член альфы, что все еще ощущался горячим и немного напряженным после недавней близости. — Когда начнется течка, он мне очень понадобится. А еще… Даже не смей выходить во время оргазма. Мы должны сделать ребенка.       — Но ведь узел…       — В течку он не будет ощущаться так болезненно, как в другие дни. Поэтому не бойся.       — Так говоришь, будто уже пробовал и все по опыту знаешь, — фыркнул Эш, прикрыв глаза.       Иллая игриво приподнял брови:       — Это что за нотки ревности в голосе? Ты ревнуешь? Меня?       — И ничего я не ревную.       Но омегу уже было не переубедить. Ил довольно захохотал, радуясь, что не он один переживал о привлекательности своего избранника в глазах других людей.       Вскоре после Ил и Эш вернулись в Рэм в составе целой делегации из Талоса. Местные шису подивились количеству новых литанских лиц, но они по-прежнему доверяли решениям Эша, а потому пропустили всех во внутренний лагерь.       В первую очередь Эша беспокоило состояние Адэхи. Он оставил ясу одного на долгий срок, но к его счастью, Карим сдержал обещание — смуглый альфа с белыми татуировками пребывал в прекрасном расположении духа, сытый и заметно окрепший после длительного пленения у самих ясу.       — Бросил меня и совсем не торопился, — съехидничал он, когда они остались с Эшем наедине. — От тебя приятно пахнет омегой. Я могу тебя поздравить?       — Меня по-прежнему пугает твоя наблюдательность.       — Что ж поделать, такой вот он я. Твой Иллая пусть и незаметно совсем, но держался в некотором напряжении в присутствии альф. Сложив дважды два, я примерно представил, что у нас здесь происходит. Ты прямо мужчина-герой. Выдержал все испытания и получил сладкий приз в конце.       — От твоих комментариев мне становится совсем уже мерзко и не по себе, прекрати, — шикнул на него Эш, разрывая буханку хлеба и отдавая половину ясу.       Адэхи, довольный реакцией, шутливо посмеялся, без колебаний забирая свою порцию.       — Карим, кстати, интересный собеседник. Ни слова мне не сказал, но я многое интересное подметил, пока ты там совершал подвиги в постели со своим блонди.       Эш за время общения с Ритцем и его командой даже позабыл о манере разговора Адэхи, и теперь снова напрягался от каждого слова, не зная всерьез этот альфа говорил или опять водил его за нос.       — Ну и что ты там подметил?       — К нему тут регулярно наведывался омега, тот, из медиков, который яростно на меня шипел, когда ты познакомил меня с Иллаей.       — Яра?       — Точно. Все никак не мог вспомнить его имя. Так вот, я заметил, что этот ваш Карим явно желает его нагнуть и…       — Так, все. Хватит. У тебя недотрах что ли?       — А что если и так? Дашь мне омегу?       Эш яростно воззрился на Адэхи. Увидев, что альфа не на шутку рассердился, ясу понял, что граница терпения у Эша пролегала где-то неподалеку. Подняв обе ладони вверх, он сразу же сдался:       — Каюсь-каюсь, виноват.       — Чего ты этим всем добиваешься?       — Того же, чего и всегда, Эш, — улыбнулся он более серьезной и опасной улыбкой. — Свободы.       Эш стиснул кулаки. Умом он понимал, Адэхи будет продолжать испытывать его терпение, пока он не захочет от него избавиться тем или иным способом. Поражала, скорее, готовность ясу примириться с возможностью, что свободу ему могут даровать пустив пулю в лоб. Он видел эту решимость в его глазах.       — Что ты собираешься делать, если я тебя отпущу? Мы строим Рэм заново, нам нужны руки. Здесь будут жить пары, как раньше, заводить семьи, учиться, развиваться. Ты бы мог остаться, стать моим подчиненным и вернуться к работе наблюдателя и разведчика. Угроза от Городов только усилится с разрастанием Рэма. Ты мне нужен. Смог бы тут завести семью. Разве тебе этого не хочется?       Адэхи заулыбался в ответ, хитро сощурив глаза:       — Не нужно. У меня уже есть семья.       Эш приподнял брови. Он снова не мог понять, врет ему ясу или нет. Если не врет, то почему себя ведет так? Откуда столько пошлых комментариев и флирта в сторону омег? Откуда готовность умереть ради свободы?       — Не веришь? — улыбнулся Адэхи, читая мысли хмурящегося альфы.       — Не верю. Ты слишком сомнительный. Вдруг пытаешься меня разжалобить, чтобы я тебя отпустил, а сам сразу же понесешься к ясу и устроишь тут кровавую баню? С тебя станется и не такое.       — Ну вот… Мы пришли к тому, с чего начали, — с грустной улыбкой вздохнул альфа. — А я ведь серьезно на этот раз. Твое предложение остаться и помогать восстанавливать Рэм заманчиво, но мне, правда, есть к кому возвращаться. И переселить их в Рэм я не могу. Почему? Секрет.       Подмигнув, Адэхи снова утратил всякую серьезность и сделался веселым трикстером, засевшим у Эша в печенках.       Как бы ни бесила его вся эта ситуация, вся эта недосказанность и загадки, которые скрывал от него ясу, интуиция подсказывала альфе, что этого мужчину надо отпустить. Свое он уже отсидел. По глазам ясу Эшу казалось, что он действительно не врал — в одном Адэхи случайно, а может снова намеренно проговорился, упомянув «их». Он сказал, что не может переселить «их» в Рэм. Это может быть омега и их ребенок. А может просто несколько детей, оставшихся без родителей? Но даже если и так, почему он не мог перевести их в Рэм? Они остались в плену у других ясу? Еще в какие-то проблемы встряли? Почему не попросить помощи? В одиночку в поле воевать сложно.       Потерявшись в лабиринте собственных размышлений, Эш вздохнул и пресек все новые и новые вопросы, всплывающие в голове. Поднявшись со своего места, он достал связку ключей и снял все наручи и путы, которые сдерживали Адэхи.       — Хорошо. Раз хочешь свободы, то получай. И сделай все, чтобы я не пожалел об этом своем решении.       Адэхи выглядел искренне удивленным. Он явно не рассчитывал, что так легко и быстро получит желаемое.       — Ну и чего ты сидишь? Уже передумал?       Опомнившись, ясу вскочил на ноги. Посмотрев ошалело на Эша, он схватил альфу за руку, наклонившись ближе и приглушив голос:       — Спасибо. Ты не представляешь, как много это для меня значит. Обещаю, ты не пожалеешь. Я запомню это. Когда тебе понадобится помощь, я приду.       Кивнув, он отпустил Эша, отстранился и, быстро дожевав свою булку, направился к выходу из лагеря. Казалось, его словно что-то очень торопило. Махнув рукой стражам не поднимать оружия и отпустить ясу, Эш с недоумением и тоской провожал удаляющуюся вдаль спину, пока та не скрылась за поворотом.       Действительно ли он правильно поступил? Адэхи стал самой настоящей загадкой, ему хотелось ее разрешить, но теперь та свободно упорхнула из клетки. Неразрешенные вопросы так и останутся без ответов, помножившись еще сильнее — что означали его последние слова? Зачем нужно было шептать на ухо? Ничего стратегического он ведь не сказал. Или Эш опять что-то упускал?       Мысль отправить за ним следом разведчика так и осталась мыслью. Эш понимал, что такой опытный следопыт, как Адэхи сразу заметит хвост. Преследователя он может и убить, а жертвовать кем-то ради эгоистичного желания выяснить, куда направился ясу и какие тайны он скрывает, Эш не мог.       Новость о том, что ясу отпустили на свободу, как пожар разлетелась по всему лагерю во мгновение ока. И если для делегации из Талоса ажиотаж был не совсем понятен, то вот шису встретили это решение с явным неодобрением. Как и Иллая.       — Зачем? Он же явно больной на голову придурок! А если он сейчас уже бежит к недобиткам? Сообщит им все, что вынюхал тут? Все наши планы по реновации коту под хвост!       — Иллая, успокойся. Даже если он бежит к недобиткам ясу, это не сделает нам погоды. Сейчас к нам присоединились люди из Талоса. Они отлично вооружены и обучены ведению боя. Мы стали сильнее, а вот ясу нет. К тому же, я все же сомневаюсь, что Адэхи удумает как-то портить нам жизнь.       Скрестив руки на груди, Эш отбивался от нападок с уставшей гримасой на лице. Если бы он знал заранее, что его ждет такая реакция, то подстроил бы побег Адэхи. Тогда и к нему не возникло бы столько вопросов, полных непонимания и осуждения.       Увидев, что альфа встал в защитную позу и держит оборону, ничуть не выказывая сомнений в своем решении, Иллая ослабил натиск. Он не доверял Адэхи, но и за клятого врага тоже не держал. Раз Эш так считал, значит, на то были свои причины. Ему оставалось только подавить свое несогласие и принять это решение.       — Ладно. Прости. Просто все на нервах из-за этого, и я подхватил общий мандраж. Я не хотел тебя обвинять. Если ты решил, что так правильно, значит пусть так оно и будет.       Кивнув, Иллая расслабил лицо, улыбнулся и подошел ближе к мужчине, ласково коснувшись его мускулистого предплечья. Эш, пусть и выглядел все еще насупившимся, расслабился в ответ, раскрыл объятия и прижал омегу к себе.       — Спасибо, — шепнул он. — Мне крайне важна твоя поддержка.       Дни плавно начали перетекать в недели, отстраивание Рэма пошло полным ходом. Многие шису, узнав детали договоренностей, были рады, наконец, вернуться домой и оставить город. Лагерь переоборудовали и сделали более пригодным для жизни рабочих и их семей. Также вовсю началось расселение семей по хорошо сохранившимся домам. Теперь количество литанцев здесь преобладало.       Многие жители Талоса, узнав инициативы правительства, поддержали эти идеи и перебрались целыми семьями в Рэм, нанимаясь в подрядные рабочие. Людьми двигала идея, и Иллая никогда еще в своей жизни не видел такой сплоченности.       Омега пребывал в небывалом состоянии восхищения и предвкушения. Врачи из Талоса взяли его в свою команду, и теперь небольшим коллективом они трудились над расчисткой и отделкой местной больницы.       Иллая впервые оказался в таком здании и, несмотря на запущенность и бардак, остался под большим впечатлением. Если им удастся восстановить не только отделку стен, полов и потолков, но и оснастить эти кабинеты похожими инструментами и приборами, что существовали до катастрофы, медицина здорово восстановится после пережитого потрясения.       В первую очередь принялись расчищать помещения под реанимацию и родильное отделение. Иллая трудился не покладая рук: отмыть полы и стены оказалось не так легко, как он думал. Все поверхности тщательно очищали и подготавливали, чтобы положить новую плитку. Оказалось, что в Талосе работало целое производство по изготовлению керамических плиток из глины. Еще там создавали краски, но палитра цветов, конечно, казалась скудной по сравнению с тем, что рынок мог предложить раньше. К счастью, для больницы пестрые яркие цвета не требовались.       Омега очень выматывался к вечеру от уборки и прочих покрасочных работ, а ведь ему еще предстояло заниматься тем же самым, но уже в их собственном жилище. Эш был занят с воинами преследованием остатков ясу, поэтому пока что не мог полноценно заниматься ремонтом их семейного гнезда.       Как важным персонам, им выделили не просто квартиру, а целый домик в два этажа с собственным небольшим двориком. Дворик выходил в большой двор некогда элитного комплекса похожих двухэтажных домов. Эш тогда еще сказал, что до катастрофы в таких домах жили богатые люди. Теперь же им все досталось просто за заслуги, и Иллая не мог этому нарадоваться, пока не понял, что с большой площадью приходит и бесконечная уборка.       Вернувшись вечером домой, он обнаружил, что Эш опять не вернулся вовремя. Волнение за альфу немного поутихло в его душе, ведь теперь он был с людьми Ритца, а их он однажды видел в деле. Сражаться с такими омега ни за что бы не стал, если бы не хотел закончить все самоубийством. Теперь, вместо волнения, Иллая ощущал ревность и глупую злость, потому что ему эгоистично хотелось Эша здесь и сейчас, чтобы он таскал его на руках, целовал и обнимал, а еще, наконец, нормально помогал обустраивать жилище.       Пройдясь по комнатам, где еще и конь не валялся с уборкой, Иллая мечтательно представил себе, что у них с Эшем будет трое детей — каждому по комнате. В гостиной на первом этаже они будут собираться вечерами, обсуждая прошедший день. Он и Эш будут укладывать их спать, читая сказки, а потом уединяться вдвоем в своей спальне и тихонечко, чтобы не разбудить, заниматься любовью.       — Красота, — мечтательно вздохнул омега, пока жестокая реальность не вывела его из красивых грез. — Руки уже отваливаются убираться…       Решив, что уборка в будущих детских комнатах подождет, Ил вернулся на кухню. Ее он подготовил лучше всего: вымыл, покрасил, подрядил альф помочь с мебелью, в шкафы уже даже распределил запасы не скоропортящихся продуктов. Теперь здесь не стыдно было готовить, трапезничать и просто сидеть, мечтательно поглядывая в окно — оно выходило во дворик, с которого открывался неплохой вид на местный закат.       Он приготовил себе свежевыжатый сок, наловчившись его делать из местных тропических фруктов. Присев за табурет и сделав пару глотков, Ил задумался о том, что еще предстояло сделать с двориком. Иллая хотел высадить здесь цветы, а еще какие-нибудь неприхотливые культуры, чтобы под рукой у него всегда находился мини-огородик.       Со стороны входа неожиданно для него раздался щелчок входной двери. Обернувшись и подскочив, омега выглянул в гостиную, замечая в дверях вернувшегося Эша.       — Ох… Кажется, я опять опоздал… — уныло вздохнул альфа, завидев Иллаю уже переодевшегося в домашнюю одежду. — Прости.       — Да, опять ты заставил грустного одного меня хандрить и уныло глядеть на весь бардак…       Нисколько не помогая справиться с виной, Иллая выплыл в коридор и повис на шее у Эша. Целый день в дали от любимого сказывался на его чувствах к альфе одновременно и хорошо, и плохо. «Но больше плохо, чем хорошо», — поддакнул про себя Ил.       — Я соскучился.       — И я.       Свои слова Эш подкрепил крепкими объятиями, оторвав Иллаю от пола и немного покружив на месте. А когда поставил обратно, словно ничего не весящую куклу, уткнулся носом в шею и благоговейно вдохнул ставший неописуемо притягательным аромат омеги.       Иллая от таких знаков внимания весь расплылся от удовольствия, повиснув на мужчине только сильнее.       — По дороге домой зашел в общую столовую, забрал сегодняшнюю порцию мяса и овощей. Приготовить, правда, еще не успел. Подождешь?       — Конечно. Я пока схожу за водой и помоюсь, а то с меня семь потов сошло, пока мы преследовали ясу.       Улыбнувшись, Ил нехотя отпустил Эша, возвращаясь на кухню. Теперь стоило поторопиться и приготовить ужин. Из-за временной невозможности обеспечить длительное хранение таких продуктов, как мясо, руководство организовало ежедневную и порционную раздачу еды. Этого хватало, чтобы приготовить ужин на семью. Завтрак и обед готовили и раздавали в столовой, в распорядке дня у всех значились часы для двух обязательных приемов пищи.       В будущем, конечно, планировалось решить проблему с подачей электричества на многие дома. Сейчас оно оставалось весьма ограниченным, но рукастые мужчины уже вовсю работали над целой сетью солнечных батарей, которые Эш спроектировал вместе с другими найденными инженерами, основываясь на сохранившихся записях Йена. Еще поодаль от города стояли ветряки, оставалось починить кабели, чтобы восстановить подачу энергии от них.       Сложнее дело обстояло с холодильными камерами. Многое приходилось изобретать буквально с нуля, что сильно стопорило процесс развития города. Однако Иллая не слышал, чтобы кто-то жаловался. Да и сам он не видел проблем. В конце концов, им всем повезло не только выжить, но еще и очутиться в этом месте. Более сплоченной общины, чем новоиспеченные жители Рэма, еще нужно было поискать.       Иллая довольно мурлыкал что-то себе под нос, любуясь тем, с каким аппетитом Эш уминал его стряпню, когда входная дверь вновь издала громкий звук. На этот раз ее не открыли, но громко и торопливо постучали.       Пара изумилась, не ожидая сегодня никаких гостей. Все же, время уже клонилось к ночи, до захода солнца оставались считанные минуты. В такое время уже действовал комендантский час, и семьи отдыхали от выматывающей работы в своих домах.       Эш настороженно встал, принюхался и, учуяв знакомый запах, открыл дверь.       — Чарли? Что-то случилось?       — Привет, Эш. Со стороны Геллуанского тоннеля замечен человек. Он идет сюда. Что делать будем? Ты же у нас за охрану города отвечаешь?       Иллаю немного смутил вопрос альфы. То, что Эш отвечал за охрану, не означало, что можно вот так вечером вламываться. «Все потому, что этот Чарли еще никем не занят и потому ему нечем вечерами заняться», — решил все для себя омега. Он не понял, чего такого опасного Чарли увидел в одном единственном человеке.       — Человек? С ним что-то не так?       — Наверное?.. Он несет на руках кого-то. И еле идет. По всему альфа. Раз с той стороны, кто знает, что он из себя представляет.       Эш задумался, что ситуация и, правда, оказалась двоякой. Со стороны пустынь сюда пришел альфа, который кого-то нес на руках. Кем был этот альфа — судить издалека никто не мог, может он заядлый участник боев? А если нет?       — Ладно. Пойдем.       — Эш! — возмутился Иллая, недоуменно уставившись на альфу.       — Не ругайся. Если хочешь, пойдем с нами.       Чарли не спорил, согласно кивнув на предложение Эша и окидывая взглядом внешний вид Ила.       Смутившись, что его разглядывает другой альфа, омега развернулся на пятках и удрал по лестнице наверх, крикнув оттуда, что ему нужно пару минут, чтобы переодеться. Когда Ил закончил с одеждой, троица поторопилась к северному входу в город, где стоял усиленный патруль, откуда и пришел Чарли.       — Как обстановка? — спросил Эш у дозорного.       — Этот мужик все еще там. Но, кажется, он не собирается в город. На перекрестке он свернул влево.       Эш задумался и припомнил, что когда они с Иллаей пересекли тоннель и завидели огни Рэма, то не рискнули идти в город и свернули влево в поисках ночлега. Точнее, Эш хотел разбомбить второй проход в секретную базу. Мотнув головой, чтобы выкинуть лишнее сейчас из головы, альфа вдруг кое-что заподозрил.       — Седлайте коней, поехали к нему. Кажется, он не из тех тварей, которым полнятся центральные города.       Чтобы не пугать странного человека, они выехали втроем. Их троих вполне хватит на одного ослабшего от усталости альфу. Иллаю Эш взял с собой еще и потому, что интуиция подсказывала ему, кто сыграет ключевую роль в переговорах.       Стоило коням приблизиться к альфе, тот напряженно застыл, вынимая пистолет из-под бежевой накидки кочевника. Солнце уже село, видимость сильно упала, но угрозу ощутили все участники столкновения.       — Опусти оружие. Нас больше, ты только сам пострадаешь, а вместе с тобой и тот, кого ты несешь.       Странник угрожающе зарычал. Силы его оставались на таком минимуме, что держать полноценно свою ношу он уже не мог, и повалился вперед. В тряпье был закутан омега, сейчас до троицы отчетливо доходил его пусть ослабленный, но стойкий запах. И он не был помечен.       — Только попробуйте хоть пальцем его коснуться, я уничтожу вас всех… — хриплым от сухости и жажды пригрозил альфа.       Эш улыбнулся, как улыбался всегда, стоило ему что-то предугадать.       — Мы не собираемся вредить. Наоборот, хотим помочь.       Мужчина в накидке навел на Эша пистолет, чем сильно взволновал Иллаю. Тот поддел бока своей лошади и вышел вперед.       — Я отвечу тебе тем же — только попробуй хоть пальцем тронуть моего альфу, и я уничтожу твоего омегу у тебя же на глазах! А потом и тебя пущу на фарш!       Эш очень удивился выступлению Иллаи. Обычно от того таких слов едва ли услышишь, а тут он разошелся не на шутку, хотя какого-то конфликта еще даже и не случилось.       Своим поступком Ил удивил не только Эша и Чарли, но и странника.       — Омега?..       Принюхавшись, он уловил феромоны метки, догадавшись, что говоривший до этого и был тем альфой, что ее поставил.       — Да мне все равно. Я не позволю забрать его снова в вашу мясорубку из боев!       — …       Иллая потупился. В, казалось уже, прошлой жизни, он бы остался потрясенным до глубины души заявлением, что альфа может быть против боев и защищать омегу от такой участи. Теперь же это стало для него нормой.       Осознав это, Иллая остался ошеломленным таким простым открытием, которое случилось с ним уже давно, но полностью дошло до сознания только сейчас.       — Нет у нас никаких боев, — проворчал Чарли.       — Ну и с какой радости я должен вам верить?       — С такой, что я омега и не участвовал ни в одних боях! И неважно, что у меня метка! Тут все омеги счастливы и не боятся выходить на улицу, — заявил Иллая.       Наконец, до него дошло, что с ношей на руках у альфы было что-то не так. Он спрыгнул с коня, чем заставил напрячься Эша. Тот спешился следом, спрашивая у омеги, что тот задумал. Иллая в ответ только отмахнулся:       — Сам не видишь? Он же без сознания, ему явно помощь нужна!       — Не приближайся! — наставил на него ружье странник.       — Я врач, прекрати тыкать в меня свой пукалкой.       — …       Как бы ни опасался этот альфа в лохмотьях чужаков, его крайне беспокоило состояние бессознательного омеги. Это читалось не только в его словах и реакции на троицу, но и в банальных действиях: как он держал омегу, как не желал отпускать, как из последних сил пытался спасти его.       — Я, правда, врач. Не бойся. Дай я осмотрю его, чтобы понять, что ему нужно и успеть спасти.       Глянув на Иллаю с напряжением, альфа отступил. Он уложил омегу на поверхность разбитой дороги, уступая Иллае место, но ладонь омеги так и не выпустил из своей.       Раскрыв холщевое полотно, в которое омегу укутали, Ил на скорую руку прощупал пульс и сердцебиение парня — оно оказалось замедленным. Несложно догадаться, что, как и альфа, этот бедняга серьезно изнемогал от обезвоживания.       — Эш, ты взял с собой воду?       Альфа кивнул и достал бутылку, протягивая ее Илу. Приподняв голову омеги, он потихонечку, как мог, вливал в потрескавшиеся и ссохшиеся губы воду. От этого парень, кажется, понемногу возвращался в сознание, но выглядел он действительно плохо.       — Ему надо в больницу. При такой темноте я почти ничего не вижу.       — Я… — хотел было поспорить странник, но Ил резко его перебил.       — Даже не спорь. Тебе самому нужна больница. Перестань играть в героя и позволь нам спасти вас обоих.       Эш мысленно даже загордился тем, как сильно вырос его Ил за столь короткое время. Кивнув Чарли, что тоже спешился на землю, они погрузили ослабшего омегу на лошадь. Позади сел Иллая, придерживая больного, чтобы не свалился из седла. На вторую посадили странника, а на третью вдвоем вскочили Чарли и Эш.       — Как тебя хоть зовут? — спросил Эш у странника, что все это время неотрывно следил за своим омегой в руках Иллаи.       — Диего, — сухо и коротко ответил мужчина.       — А твоего парня?       — …       Он немного колебался с ответом, будто что-то мешало ему ответить на этот вопрос:       — Лилиан…       — Красивое имя… — с легкой ноткой зависти пробормотал Ил.       — Да… — согласился Диего и снова замолк.       Не оставалось никаких сомнений в том, что он был по уши влюблен в Лилиана. Что с этими двумя произошло — оставалось только догадываться. Диего им открыто не доверял и не собирался ничего рассказывать.       Войдя в город, коней направили к больнице. Иллая очень порадовался, что к этому дню они успели уже столько отремонтировать в ней — теперь у них было место, чтобы осмотреть их и положить на койки выздоравливать.       То электричество, что уже питало город, в первую очередь направлялось на жизненно важные объекты, и больница входила в их число. Включив свет, Иллая подсказал альфам, где оставили каталки. На них мужчины доставили обоих странников в палату, где Иллая смог, наконец, при ярком свете их рассмотреть.       Диего оказался рослым и крепким темноволосым альфой с развитой мускулатурой, смуглой кожей, с запоминающейся харизматичной внешностью. Ее портило только крайнее измождение на лице. Лилиан же напротив, пусть и оказался высоким омегой, но тощим как скелет. Его кожа пугала своей бледностью, особенно контрастируя с черными волосами, а на босых ногах Иллая заметил множество осколочных ран, словно омега ходил по стеклу.       — …       Кинув взгляд на Диего, что еще изо всех сил старался сохранять сознание на месте, он спросил:       — Что случилось? Почему его ноги выглядят так, словно он танцевал чечетку на разбитом стекле?       Альфа поджал губы. Только слепой бы не заметил, как этот факт душил его чувством вины. Отвечать на вопрос он, впрочем, не торопился.       — Так, что тут происходит?       В палату неожиданно вошел Ритц, скрещивая руки на груди и хмурым взглядом оглядывая представшую его глазам картину. Его появление отвлекло Эша и Чарли от Диего, а Иллая только шикнул на всех:       — Так, все! Выметайтесь все отсюда! Зевак мне тут не хватало. Лучше позовите еще медбратьев, мне помощь нужна.       Приподняв брови от такой наглости, Ритц однобоко ухмыльнулся, но спорить не стал. Выйдя вместе с Эшем, он добавил только:       — Не перестаю удивляться метаморфозам твоего суженого.       Эш лишь улыбнулся, а потом вновь сделался серьезным, кратко пересказывая все, что произошло за прошедшие полчаса. Делать альфам ничего не оставалось — они позвали других медиков, что в эту ночь дежурили в больнице, а сами встали на охрану. Эш все же беспокоился за Иллаю. Никто не мог гарантировать, что Диего в горячке не покалечит тех, кто ему помог.       Через несколько часов Иллая с другими омегами освободились. Выйдя из палаты, он устало выдохнул и снял свой халатик, окидывая Эша взглядом:       — Оба заснули. Все хорошо.       Альфа кивнул.       — Пойдем домой?       — Да… Я с ног валюсь от усталости.       Эш недолго подумал, а потом подхватил Иллаю на руки, чем немало того напугал:       — Т-ты чего это вдруг?..       — Подумал, что давно не совершал никаких подвигов ради твоего хорошего самочувствия.       — …       Иллая не нашелся, что на это ответить. А потом растерянно прыснул, посмеиваясь, пока его несли на руках прямиком домой. По пути он все рассказал любимому:       — Омега, Лилиан, крайне ослаблен. На ногах из-за множества ран образовались гнойные очаги… Мы все осколки вытащили, все обработали, весь гной выкачали. Вроде ноги сохраним. У него сильное обезвоживание, он давно не пил воды. А тут еще кровопотеря. Возиться с ним будем долго, но он выживет. А Диего… Он воды не пил походу еще дольше, чем Лилиан. Думаю, все запасы ему отдал. Удивительно, как он вообще без еды и воды столько продержался, таща еще омегу на себе.       — Думаю, на адреналине и продержался, — предположил Эш. — Хочу послушать его историю, когда он очнется. Надеюсь, он никого не покалечит.       — Он тоже долго отсыпаться будет. Слишком измотан. Как и я! Эш, раздень меня и уложи в кроватку, а?       Иллая шутливо приластился к альфе, ничуть не стесняясь своего детского флирта. Эш в ответ посмеялся и согласился. Отнеся парня в спальню, он помог ему раздеться, помыться. А затем уложил в кровать, как и просили. Следом лег сам, сгребая Иллаю в охапку объятий.       — Мне показалось, что они как мы. Тоже сбежали оттуда. Когда дозорный сказал, что он повернул влево, меня словно осенило.       — Так вот в чем дело, — улыбнулся Ил. — Все же, по ту сторону гор еще остались адекватные альфы?       — Я ведь говорил тебе еще в самом начале, что они там есть.       — Ну хорошо-хорошо. Есть так есть.       Иллая хотел продолжить свою мысль, подтрунивая над Эшем, но ему помешал широкий и сладкий зевок. Усталость резко навалилась на плечи, стоило немного полежать на кровати, и Иллая понял, что сейчас уснет.       — Ладно, милый… Я сейчас усну… Доброй ночи. Люблю тебя…       Коротко поцеловав Эша, он почти сразу заснул, уткнувшись лбом в плечо альфы. Эш тепло улыбнулся, любуясь очертаниями лица омеги в слабом лунном свете, пробивающимся через окна.       — И я тебя люблю, — тихо шепнул он, стараясь не разбудить сладкий сон своего омеги.       На следующее утро новость о спасенной паре разлетелась по всему Рэму как пожар. Омеги удивленно восхищались силе и мужеству Диего, который из последних сил, отдав все Лилиану, нес его подальше от опасности. Никто не знал предыстории этих двоих, но это уже никого не волновало. Все додумали, что хотели, и остались под глубоким впечатлением.       Уже с утра, отведя Иллаю обратно в больницу, Эш столкнулся с посыльным Кая, велевшим тому зайти к главе. Чего от него хотел Ритц с утра пораньше, Эш не знал, но смутно догадывался.       — Звал? — зашел он в кабинет, коротко постучав в дверь.       — Да, заходи. Насчет той вчерашней парочки, из-за которой сейчас все на ушах стоят.       — Ага, я так и думал.       — Это было очевидно, — съехидничал Кай, приглашая Эша рукой сесть в кресло напротив его стола.       Свой кабинет из Талоса этот мафиози в полном укомплектовании перевез в Рэм.       — Я вот о чем подумал, пока вчера размышлял о случившемся. Мне доложили медбратья, что смогли узнать. Угроза от городов за горой будет только расти. Если они не подохнут все в ближайшие годы от своей же политики обращения с омегами и ресурсами, то станут угрозой для Рэма и Талоса. Людей у нас пока хватает, но этого недостаточно.       — Хм… Дай угадаю, к чему ты клонишь… Хочешь захватить те города?       Кай отрицательно покачал головой, заставив Эша предпринять еще попытку:       — Хочешь переманить оттуда людей на свою сторону?       — Горячо, очень горячо, но все еще не то.       Эш хмыкнул. Двое взрослых альф сидели и играли в детскую игрушку с горячо-холодно. Вот вам и доброе утро.       — Подсказываю: я хочу выкрасть омег, — осклабился Ритц. — Если по пути мы захватим пару-десятков адекватных альф, будет вообще шоколадно.       — …       — То есть, ты хочешь захватить город, — умозаключил Эш, вернувшись к своей первой догадке. — Ты хоть понимаешь, как круто и серьезно они прячут омег? Сбежать удается далеко не каждым и только тогда, когда их выигрывают на боях. По крайней мере так было, когда я только убрался из Городов. Иллая, кажется, упоминал, что правила поменялись… Может, теперь и с боев не сбежать. Как ты собираешься их спасать?       — Об этом мы подумаем чуть позже. Сейчас я хочу наметить цель.       — У нас уже есть цель — восстановление Рэма, — возразил Эш.       — Есть, но эта цель уже не за горами. Нужно мыслить глобальнее, друг мой. Что после Рэма? Мы восстановим его, здесь появится куча мест для жилья, к которым мы проведем все необходимые подключения. Электричество, вода, тепло от горных геотермальных источников. Больницы, школы, развлечения. Все восстановим. А жить-то кто будет? Из плена ясу мы спасли что-то около двухсот человек. Талос согласилось покинуть тоже около пятисот. Нам нужны люди, Эш. Взрослые, а не малышня, которая только делает первые шаги в этот мир. Нужны омеги, нужны альфы. Первых надо спасать, вторых перевоспитывать, если понадобится жестокими методами.       Эш вздохнул. Мысль Ритца стала ему ясна. С одной стороны ему нравился план — спасти ребят из того мрака, в котором они жили, мечтал и он сам все последние годы. С появлением Иллаи эта мечта несколько притупилась, получив свое исполнение в таком ужатом единичном исполнении, но масштаб трагедии от этого не уменьшился.       Эш не хотел пока даже думать, каким средствами и силами, возомнивший себя добродетельным богом, Ритц собирался проворачивать свою задумку. Не хотел думать, как он сообщит об этом Иллае, ибо это будет означать, что он опять будет рисковать собой и пропадать месяцами, оставив его одного.       Но с одним он согласился сразу:       — Не знаю, чем это закончится и скольких мы потеряем из-за твоих амбиций, даже загадывать не хочу. Но одно могу сказать точно — я в деле, — кивнул он, крепко пожав руку альфы напротив.       И, глянув на довольную и спокойную улыбку кивнувшего Кая, Эш понял, что сейчас он все сделал правильно.