Две маски смерти

От влаги волосы на висках смешно кудрявились. Арвит немного нервно переступила босыми ногами по прохладному полу ванной, поправила кудряшки и снова поймала свое отражение на том, что оно абсолютно наивно и по-дестки счастливо улыбается. Улыбка не покидала ее губы с тех пор, как она увидела дракона. Ши был невероятно милым, смешным и уже очень воспитанным. Она вдоволь наигралась с малышом, накормила его, обустроила для него корзиночку, в которой дракончик сейчас и спал. Немного дрожали руки, как дрожат они у маленького ребенка, которому на день рождения подарили щенка или котенка. Она в который раз широко улыбнулась и выскользнула из полотенца, быстро облачаясь в удобную летнюю пижамку. В легких ночнушках больше не спала, слишком часто они пересекались по ночам с Гердом в коридоре, или же он заходил к ней в комнату, а неловких ситуаций ей не хотелось. Но сейчас настроение было немного другим. Эльфийка подошла к зеркалу, снова поправила длинные пушистые волосы. Нет, не пойдет, будут мешать. Быстро заплела их в косу, придирчиво осмотрела пижамку, сменила кофточку на более открытую кружевную безрукавку и только тогда удовлетворенно кивнула, стараясь не кусать губы от волнения. Хватит трусить, черт возьми! Девушка тихонько выскользнула из комнаты и зашагала по коридору. Под легкой поступью не скрипнула ни одна ступенька или половица — результат длительных тренировок и усилий. Она почти научилась ходить так же бесшумно, как вампиры. Спустилась вниз, зная, что обычно Герхилд в это время сидит на кухне и пьет кровь или что-то другое. — Нет, на кухне меня можешь не искать. Смешливый голос вампира раздался из гостиной, и тут же Арвит была поймана в прохладные объятья. — Напугал! Эльфийка широко улыбнулась, после с удовольствием прижалась, вдыхая аромат полыни и сушеных трав, который всегда окружал мужчину. Но вместе с беззаботностью выветрились и прежняя решимость, и жажда серьезного разговора. — Извини, я не хотел. — Герхилд криво улыбнулся и совсем коротко коснулся её губ. — Девочка, слушай, я конечно наглый, но давай ты будешь снова спать в моей комнате? Я обещаю не приставать, конечно, но мне гораздо лучше спится, когда ты сопишь под боком, да и ты тогда не кошмаришь и уж точно никуда не проспишь. Он смотрел как всегда уверенно и спокойно, без привычного раньше холода. Теперь не допускал его во взгляде, Арвит была слишком ценна для него. Откинул серебристую прядь волос с лица, чуть прищурился, ожидая ответа на свой вопрос. Эльфийка не стала тянуть: — Хотела попросить тебя о том же, на самом деле. Герхилд словно расслабился после этих слов. Снова криво усмехнулся: — Говорят, у дураков и влюбленных мысли сходятся. Но так или иначе — я рад этому. Арвит только смущенно улыбнулась и взяла его за руку, переплетая пальцы. — Я еще несколько дней назад хотела попросить на самом деле. Но как-то… — Трусишка. — Вампир чмокнул её в висок. — Можешь даже не продолжать, я все понял. Арвит сдержала желание толкнуть его локтем под ребра. Самодовольный и наглый! — Да, а еще думай тише. Герхилд хитро подмигнул и теперь уже от толчка пришлось уворачиваться. Усмехнулся, подхватил ее на руки и спокойно понес вверх по лестнице, с удовольствием слушая, как Арвит заливается смехом, пытаясь выбраться. — Пусти меня! Нахал! — А то ты не знала. Темные боги, с кем я связался? Он закатил глаза, аккуратно открывая дверь в комнату и едва не приложил девушку головой о косяк. Сгрузил её на кровать и принялся обходить всю спальню зажигая свечи по одной. Арвит уже привыкла к этому своеобразному ритуалу и с удовольствием наблюдала за тем, как высокий, подтянутый некромант бесшумно скользил по пространству, почти купаясь в тенях, искаженных неровным пламенем свечей. Бледная рука, в которой была зажата горящая палочка, мерно опускалась к каждому фитилю. Он вел себя так, словно самолично вдыхал жизнь во все эти свечи и каждый раз в родившемся пламени холодно взблескивал изумруд, на его массивном перстне. — У тебя прохладнее, чем в моей комнате. Она упала спиной на кровати, широко раскинула руки, разглядывая потолок и небольшой магический светильник на нем. Ни разу не видела, чтобы он горел. Только свечи. — Если тебя это беспокоит — я могу согреть помещение. Кровать тихонько скрипнула, когда он сел рядом. Оперся о спинку, без труда перетащил ее ближе к себе, принимаясь задумчиво поглаживать по волосам. — Нет-нет, наоборот, в прохладе я лучше засыпаю. Ничего не нужно, спасибо. Арвит смутилась, понимая, что в такой позе вырез ее безрукавки открывает достаточно много. Впрочем тактичный некромант смотрел сугубо ей в глаза или блуждал взглядом по комнате. Лишь прикосновения к волосам, плечам, шее выдавали то, насколько его влекло к ней. Герхилд мягко чутко касался прохладными подушечками мягкой кожи, словно чертя невидимые узоры. Легко, почти невесомо. — Хорошо, значит не будем. Зараза мелкая, надеюсь, не причиняет неудобств? — Нет, ну что ты! Арвит так бурно запротестовала, что от этого проснулся Душа, который до этого спокойно дремал на своей подстилке. Впрочем некромант тут же выдворил пса из комнаты, чтобы ночью он не скребся, просясь погулять. — Хорошо. Я еще хотел поговорить с тобой о развитии твоего дара. Девушка тяжело вздохнула. Этот чертов дар. Словно тяжелый груз, свисающий с ее шеи. Она уже увидела столько смертей, что начинала задумываться, а есть ли смысл вообще жить? Но если Герхилд решил, что нужно поговорить, то это действительно нужно. Арвит села рядом с ним, положила голову на широкое плечо и криво усмехнулась: — Говори. Я тебя слушаю. Но, к ее удивлению, этот разговор не был похож на все предыдущие. Как минимум тем, что Герхилд не вычитывал её менторским тоном. Некромант устроил её поудобнее, коротко и мягко поцеловал и начал спокойно говорить: — Ты делаешь очень большие успехи. Уже определяешь смерти обычных людей и эльфов, не обреченных. Я тобой горжусь. — Снова поцелуй, мимолетный и сладкий. — Я просил и прошу тебя носить перчатки обычно, помнишь? Арвит кивнула, пытаясь сосредоточиться на смысле его слов, а не на глубоком голосе и поцелуях. И только потом вздрогнула. Ведь сейчас она была без перчаток. И касалась его… — Не дрожи. Именно поэтому я и начал разговор. — Его ладонь успокаивающе погладила хрупкие плечики девушки, скользнула по спине, властно прижимая поближе. — Потребовалось некоторое количество усилий, но я разработал щит для себя. Он не позволит тебе видеть мое будущее, что нам несомненно, на пользу. Теперь тебе не нужны перчатки рядом со мной. Я хочу чтобы ты полноценно меня касалась. Девушка несмело улыбнулась: — Правда, с тобой можно не надевать? — Ох, ну давай я не буду повторять по нескольку раз. Он фыркнул. Герхилд оставался Герхилдом в любой ситуации. — Это же чудесно! Арвит практически повисла на его шее, насколько это позволяла кровать. Касаться его обнаженными ладонями, ощущать прохладу кожи, а не этот вечный блок перчаток. Быть ближе, так, как хочется. Поцеловала, коротко, глубоко, а после снова и снова, счастливо улыбаясь. Не была зажатой, уже достаточно привыкла к его касаниям, поцелуям и знала пределы тактичности. Вот он прижал её крепче, скользя широкими ладонями по спине, чуть сминая верх пижамки, легко провел пальцами по ключицам, чуть ниже, но до самой груди не дошел, плавно переключаясь на руку. Еще один жаркий, страстный поцелуй, и он остановился. Арвит отвела глаза, мягко упираясь в него ладошкой. Второй рукой скользнула в длинные, шелковистые волосы некроманта, словно пряча пальцы и уткнулась лбом в его плечо. Сейчас эльфийку захлестывало странное, абсолютно новое ощущение, которое она и не думала испытать. Сладостное, отдающееся во всем теле ожидание и наслаждение от того, как бережно его крепкие ладони сжимают её талию, поглаживают спину. Он ни разу не поторопил ее и даже самым маленьким намеком не дал понять, что она должна ему отдаться. А теперь она сама этого хотела. — Герд… — Арвит несмело подняла на него огромные серые глаза, в которых дрожал неровный свет множества догорающих свечей. — Я хочу быть твоей. Произнеся это она сжалась, ожидая чего угодно. Но некромант аккуратно прижал её крепче и мягко, ласково коснулся губ поцелуем. Ему была чужда нежность и бережность, впрочем, как и любовь. Но именно это ей и нужно было. Поэтому он не давал волю страсти, целуя так, как она больше всего любила — глубоко и тянуще, медленно, лаская и чуть прикусывая губы. Понемногу она расслабилась, с затаенным счастьем понимая, что ему можно доверять. Что он не воспользовался согласием чтобы жадно овладеть ею, чего больше всего боялась Арвит. — Я слышу твои мысли. — Тихо и низко шепнул Герхилд, укладывая ее на спину и нависая сверху. Эльфийка криво улыбнулась, но не отвела глаз, заливаясь краской. — Их стоит слушать? — Конечно. — Без тени улыбки подтвердил Герхилд, снова целуя её, проводя пальцами по хрупкому телу, слыша, как понемногу меняется её дыхание и быстро-быстро колотится сердце. — Иначе мне не понять тебя так, как я того хочу. Арвит не ответила, завороженно глядя на него туманными глазами. Все, что происходило сейчас, было ей внове. Это волновало и несколько пугало девушку, но она верила ему так, как не верила еще никому. Когда его прохладные руки сняли тонкую безрукавку она прикрыла глаза, смущаясь и тела, и шрамов, но не сжалась и не оттолкнула вампира. Герхилд был мягок и осторожен, покрывая её шею, ключицы влажными поцелуями, лаская высокую грудь, вырывая у чувствительной эльфийки тихие полустоны, от которых она еще крепче зажмуривалась, боясь показывать свою реакцию. Герхилд чуть улыбнулся, продолжая чувственные ласки, наслаждаясь ароматом ее мягкой кожи, прекрасным телом. Широкие ладони скользнули вниз, проникая под пояс пижамных брюк, стягивая их, и Арвит выгнулась, помогая ему. Прохладный воздух комнаты коснулся обнаженного тела — она чуть сжалась. Тут же, опасаясь того, что Герхилд примет это за страх и все прекратит, попыталась расслабиться. Она не боялась, ей просто было непривычно. — Все еще слышишь мои мысли? Арвит спрашивала тихо, чуть дрожащим от удовольствия голосом. Каждое прикосновение вампира вызывало в теле сладкую дрожь, томительное ожидание чего-то большего. Она искренне хотела, чтобы Герхилд это понял, но не знала, как передать. — Слышу тебя. Пока этого хватает. Он наслаждался ее реакцией на прикосновения, тяжелым, сбитым дыханием, сердцебиением. Такая живая. С ней контроль над собой давался еще сложнее, особенно когда девушка приподнялась, целуя его шею и неосознанно прижалась своими бедрами к его. Он хотел взять её, жестко, напористо, сделать полностью своей, получить всю. Но позволял ей несмело изучать свое тело, расстегивать рубашку, скользить теплыми пальчиками по торсу, и держал себя в руках. Его мягкость вызывала у Арвит восхищение. Она с наслаждением касалась его руками и губами, вдыхая запах полыни и трав, который стал уже родным. Эльфийка понимала, что пока не могла дать ему полностью то, чего он хотел, не могла соответствовать. Но могла отдать свой максимум. Только в его руках она ничего не боялась. Герхилд снова мягко опрокинул ее на кровать, нависая сверху. Прохладные пальцы скользнули к лону, нежно разводя влажные складочки и проникая немного внутрь, чуть растягивая и готовя её. Арвит захлебнулась стоном, зажмуриваясь и изгибаясь. Для нее, такой чувствительной, каждое его прикосновение было и пыткой и наградой одновременно. Тем более такое прикосновение. Сейчас она не думала ни о чем, не вспоминала ничего. Просто принимала его ласки, ощущая, как низ живота сводит в томительной тяжести и чувствуя насколько она влажная. Пусть фактически это было не так, но Герхилд был ее первым мужчиной. Некромант мягко целовал ее, медленно двигая пальцами. Это не вызывало у эльфийки страха, она тихо стонала под ним, не открывая глаз. Щеки заливал румянец, делая её еще более милой, и Герхилд наслаждался этим. — Готова? Тихое слово не отрезвило эльфийку. Она прикусила губу, прижимаясь ближе к нему и просто кивнула головой, пряча лицо у него на плече. Вампир вошел мягко и очень медленно, замер, позволяя ей привыкнуть и освоиться, успокаивающе и нежно целуя. Арвит не сжалась. Она, словно в какой-то прострации, ожидала боли, ожидала чего угодно. Снова картины перед глазами. Но эльфийка только прижалась крепче к Герхилду, полностью доверяя ему и расслабляясь. Он начал двигаться только тогда, когда ее отпустило, продолжая целовать, давая полностью почувствовать свою поддержку и заботу. В свой первый стон не поверила сама Арвит. Она забылась в его движениях. Без боли, без криков. Было чуть неприятно ощущать как растянулись мышцы, но удовольствие шло скорее не от самого процесса. Эльфийка была счастлива быть его. И именно это провоцировало тихие стоны, заставляло прижиматься к нему. Герхилд пристально смотрел на нее, двигаясь все так же медленно и аккуратно, изучая ее реакцию, улавливая, что ей нравится больше всего. Забывшаяся под ним в своих стонах эльфийка была самым прекрасным, что он когда-нибудь видел в жизни. И ему впервые было не все равно. Впервые это был не просто секс. Совсем скоро Арвит напряглась до предела, замирая. Каждый его толчок задевал чувствительную точку внутри, заставляя испытывать все большее и большее наслаждение, и эльфийка не выдержала. Её выгнуло под ним, словно пружину, и девушка распахнула глаза, жадно хватая воздух — без единого звука или стона. По телу прокатилась горячая волна разрядки и она полностью расслабилась, стараясь не дышать и не спугнуть это волшебное ощущение. Герхилд двинулся еще пару раз, продлевая её удовольствие и вышел, не настаивая на продолжении. Сейчас удовольствие должна была получить она. Волна холода по телу — и с почти болезненным возбуждением покончено. Он опустился рядом бережно обнимая жмущуюся к нему Арвит и прикрывая их покрывалом. — Как ты, моя девочка? — Твоя. И этим все сказано. Она не хотела говорить ничего больше. Закрыла глаза, желая сохранить это волшебство. Знала бы, какой он и каково это — быть его, наверное, не затягивала бы настолько. Прижалась ближе, кожа к коже и, наслаждаясь этим ощущением, медленно провалилась в сон, ощущая невероятное расслабление в теле. Хотела спросить, хорошо ли ему с ней тоже, но сначала не смогла, а после не успела. Герхилд не спал еще долго. Лежал с прикрытыми глазами и думал, вспоминая, с чего все начиналось. Ему нужна была девочка для слежки. Универсальный маячок, который он сам взрастил бы под свои нужды и, да не упрекнут его темные боги, у него это вышло! Ни одну Видящую не мучили так, как он мучил Арвит, вынуждая учиться, впитывать новое. Ни одну не тренировали так быстро и так жестко, при этом настолько сильно храня. Потому что она сама — хрупкий цветок, а такие слишком быстро вянут. Арвит прекрасна во всем, его драгоценное творение, совершенный маячок. Осталось совсем немного, и нужно будет приставить её к Гэбриэлю, а самому пытаться спасти младшего. Вырвать его жизнь у той, что не отдает своих жертв, можно лишь тогда, когда точно знаешь, в какой момент оборвется нить. Спасти или подменить собой. Раньше эта мысль не вызывала у него ничего, кроме безразличия. А сейчас, когда она сопела под боком, расслабленная после его ласк, доверчивая, родная — вампиру невыразимо захотелось жить. А еще сберечь её. Герхилд скрипнул зубами, с ненавистью глядя в полумрак комнаты. Если у Нидалет была хоть капля жалости, зачем она научила свои творения любить?