Две маски смерти

Просыпаясь утром Арвит не верила самой себе. Сладко потянулась на кровати, ощущая как приятно скользит по обнаженной коже покрывало… Вдруг резко села, придерживая его. Коснулась рукой припухших от жарких поцелуев губ, бездумно улыбнулась. Темные боги… Неужели это правда случилось? Она откинулась на подушки, улыбаясь самой себе. Вспоминала вчерашний вечер. Это было волшебно. Лучше, чем она могла представить и больше, чем могла ожидать. Но после быстро встала, заскочила в свою комнату. Нужно одеться, найти Герхилда. Необъяснимое желание быть рядом. Маленький Ши как раз вылез из корзиночки и с радостью заковылял к хозяйке. Умилившись Арвит насыпала ему корма и быстро надела домашнее платье. Сегодня промежуточный день, в Школу не нужно. Дракончик наелся до отвала, заснул, и вниз она спускалась уже с чистой совестью. — Доброе утро. Спокойный голос Герхилда раздался от душевой. Он как раз вышел оттуда, в одном полотенце на бедрах. Мокрые светлые волосы беспорядочно разметались по плечам, на торсе блестели капли воды. — Д-доброе. Арвит чуть смутилась, не зная отводить ли взгляд и нормально ли вообще так пялиться. Впрочем после нежного поцелуя от вампира, который бережно обнял ее прохладными руками, смущаться она перестала. — Выспалась? Если да — твой завтрак Она уже приготовила, он на кухне. Если нет, то предложение насчет завтрака все равно в силе, но можешь доспать. Обещаю не загружать тебя сегодня. И скоро Леон припрется, так что не пугайся. Девушка тихо вздохнула. Герхилд оставался Герхилдом. Все те же дела, вечные хлопоты… Но о завтраке позаботился и это приятно. — Я в принципе могу в комнате просто быть или из дома уйти, чтобы не мешать. — Не думаю, что это нужно. Это наш дом. Он здесь гость и уж явно не должен доставлять хозяйке неприятностей. — Герхилд криво усмехнулся, заправил ей волосы за ушко. Смешная, такая светлая. — Так что не думай о глупостях. — Тебе легко говорить. — Проворчала эльфийка и ушла на кухню, даже не пытаясь прятать улыбку. Шикарное утро. Она спокойно поела, положила немного сладостей на тарелку и переместилась в гостиную. Уже успела привыкнуть к ее строгой неуютности и находила помещение скорее не сковывающим, а свободным. Расселась на диване, с аппетитом жуя свежую выпечку и совсем не услышала, как хлопнула входная дверь. — Малышка Арвит! Сияешь. Арвит вздрогнула, обернулась на вошедшего Леона. Растрепанный, с огромными темными кругами под глазами, словно не спал три недели, демон выглядел, мягко говоря, не наилучшим образом. Только рубиновые глаза сохранили свою магнетическую глубину и переливы. Его взгляд — вот единственное, что не давало принять его за бродягу с большой дороги. Впрочем вряд ли это его смущало. Он преспокойно оперся плечом о косяк и насмешливо посмотрел на нее. — Где Герхилд? С трудом сдерживая колкость она спокойно выдохнула, отставила тарелочку на низкую тумбу и встала с дивана. Держать себя в руках. — Вышел из душа, скоро будет. Могу позвать, но не хочу. Демон улыбнулся шире и похабнее: — Уверенная какая стала. И губы припухшие. Значит, ты все же затащила его в постель. И каково? Леон лукаво глянул на зардевшуюся Арвит. Она не смогла сразу подобрать едкий ответ и чуть растерялась. — У тебя есть вопросы к Арвит? Может обсудишь их со мной? В гостиную вошел Герхилд со стопкой книг в руках и словно заполнил собой пространство. Окинул взглядом Арвит, после Леона и едва заметно нахмурился. — И если она на тебя пожалуется, Леон, то я не думаю, что неприятности минуют твой тихий дом. Демон слегка побледнел, неверяще глядя. Нет. Не может быть. Друг не стал бы угрожать ему из-за простой девушки, которую взял чисто для работы. Хотя, если вспомнить удар в челюсть после Лисьего дня… Ну да, к этому все шло, нужно было быть идиотом, чтобы не заметить. — Не забивай себе голову ерундой. Я на кости, тем более чужие, не бросаюсь. В понимании Леона он извинился. Но Арвит молчать не собиралась. Серые глаза гневно блеснули и, чуть подавшись вперед, она спокойно и немного зло проговорила: — Да кости к тебе тоже не особо липнут. Нашелся объект желаний, Геена поглоти! То-то я думаю, чего Арабеллу от упоминания о тебе тошнит. На ее губах появилась победная улыбка, когда девушка заметила, как напрягся демон. Не он один умел бить по больному. Пусть Арвит всего лишь заново училась этому искусству, но уже могла кое-что противопоставить. И уже Герхилду:  — Я выгуляю Душу и Ши заодно. Хорошо провести время! Вампир только довольно улыбнулся. Не препятствовал, это были её желание и её выбор. — Леон, садись. Пока демон устраивался в широком кресле, Герд разложил все принесенные книги, открыл на нужных страницах. Налил себе и гостю Крыла и сел напротив, выжидающе глядя. — Ну? Язык отняло? Тот фыркнул, покачал головой, задумчиво скользя глазами по написанным строкам. Нет, зря он это просил. Ничего полезного тут не отыскать. — Ты, как всегда, любезен. Примерно как и твоя эльфийка. Прямо два сапога пара. — Я пригласил тебя не для того, чтобы ты портил нервы моей девушке и разглагольствовал. Глаза Герхилда опасно блеснули. С момента последнего их разговора он был словно на иголках. Если Три корабля богини Небулы действительно подойдут к Преисподней — это прямой шанс. Гэбриэлю уже не помогали простые подпитки, он истощался, гас. Нужно было что-то с этим делать, потому что умереть он не мог. Не имел права, пока старший брат еще жив. — Да, ты пригласил меня чтобы узнать, можно ли спасти смертника, хотя я уже черт знает сколько говорю тебе, что нужно смириться с неизбежным и забрать корону. — Леон отпил Крыла, покачал головой, отчего взлохмаченные короткие волосы еще больше растрепались. — Не сверкай глазами. Я по твоей милости так измучен. Пытался связаться с каким-то духом, или слугами богини… — Ну и?! Герхилд нетерпеливо подался вперед, крепко сжимая пальцы на подлокотнике кресла. То благополучно рассыпалось в мелкую щепу, но вампир этого не заметил. — Успокойся. Звездочеты ошиблись. На два года, Герхилд. Три корабля будут через два года и два месяца. Так что не вариант надеяться на помощь богини, даже если бы ты и прошел все испытания. Я выложился на полную — это точный ответ. Демон немного сочувственно посмотрел на друга, который поднялся на ноги, меряя гостиную широкими шагами. Темно-зеленые глаза остекленели, так было всегда, когда Герхилд уходил в себя. Сейчас он был в сверкающем мире строящихся схем, алгоритмов, рассуждений. Нет, это не конец. Не может быть. — Спасибо за информацию. — Осипший голос сейчас больше походил на карканье. — Ты мне должен теперь. Леон сказал это аккуратно, вкрадчиво, чтобы не вызвать гнева в свою сторону. На всякий случай поднялся, отошел к камину, якобы греясь. — Чего ты хочешь? Герхилд вновь сел на кресло, посмотрел исподлобья. Строгий, сдержанный, в его взгляде невозможно было уловить растерянность. Только холод и безграничную усталость. — Во-первых, знать, куда ты исчезал на месяц. У нас был разговор об этом. А во-вторых… — Леон хитро улыбнулся. — Хочу, чтобы Арабелла пришла ко мне на свидание. Герхилд медленно покачал головой. Нет. Он не расскажет, куда исчезал. Никто не должен знать, что Гэбриэль тогда умер, и возродить его к жизни удалось очень дорогой ценой. Если разведают, что брат живет исключительно за счет его подпитки, магии и жизненной силы — быть беде. Даже сам Гэбриэль этого не знал. — Не расскажу. Это моя тайна. А как я смогу требовать, чтобы ты её хранил, если сам растрепал? Тебе достаточно знать, что все в порядке. Леон вздохнул. Друг, черт его побери. Да, демон понимал, что это скорее взаимовыгодные отношения, но все же по-своему привязался к вампиру. Знал, что он тоже его ценит, но эгоистично требовал большего. — Ясно. В принципе я и не надеялся, черное ты болото! А что насчет второй просьбы? Ответа на этот вопрос демон ожидал даже больше. Белла ускользала от него с их последней ночи, когда он, набравшись смелости, попросил ее об официальных отношениях. Вампирша в ответ лишь поджала губы, собралась и ушла. Сказала, что не хочет быть очередным трофеем на месяц и, что если ему мало её тела, то он не получит вообще ничего. Первый раз за всю жизнь демона сжигала извращенная любовь. Он берег её, старался сделать ее жизнь ярче, а лекарка словно отыгралась на нем за всех брошенных ранее девушек. — Леон, она не игрушка. Не пешка, которой можно двигать в угоду своим желаниям, понимаешь? Слыша спокойный и ровный тон Герхилда он чуть не взвыл. — Это ты меня вообще не понимаешь! Я люблю её! Первый раз за всю жизнь люблю по настоящему. Не просто увлекся. А она не хочет даже слышать об этом! — Ну, думаю, если бы ты упорно ее добивался, а не тратился на интрижки между делом, возможно, она бы поверила. Герхилд устало посмотрел. Своих проблем хватало, а тут еще любовная история этих. Но Беллу в обиду давать не собирался. Хотя бы в память об их отношениях тогда, в глубокой молодости, когда еще была жива мать, а Гэбриэль был совсем ребенком. — Да будь ты проклят! Леон вспылил. На кончиках его пальцев опасно искрилась магия, но Герхилд просто меланхолично окутал его пеленой тьмы. Остудит. Там же взблеснул и портал, а в руки Леона попала бутылка Крыла и хороший накопитель в благодарность. Посидит, успокоится, отдохнет. Уже вслед сказал: — Я постараюсь её упросить. Заставлять не буду. Ему было плевать на то, как ухмылялся Леон, услышав это. Тело неслышно отвоевывала боль, превращая его в свою арену. Все начиналось от сердца. Холод наполнял его, а мышцы сводило жуткой болью, переходящей в судороги. Но пока ощущалось лишь оледенение. Это Зов. Стандартный Зов Преисподней, которым она возвращала своих заблудших детей, напоминая им об обязанностях. И в этой системе не было места чужеродному телу, Гэбриэлю. Извечные устои все равно берут свое. Он стиснул зубы, готовясь пережидать приступ. Знал, что там, в другом мире, точно так же плохо его брату. Сущность рвалась из него, но там была Белла. Она давно в этом, знала, как помочь, облегчить, какой накопитель активировать. Все равно жизнь Гэбриэля оставалась завязанной на жизни старшего брата. Боль продолжала наполнять тело. Уверенно, словно вода в потоках, разлившихся после весенних дождей. Он откинул голову, стараясь думать о чем-то другом. Главное не позволить себе перенестись в Преисподнюю. Будет сладко, боль пройдет, но это могло спровоцировать сущность. Нет, нет, он не имел права. Мышцы уже сводило. Герхилд никогда не кричал. Сжал зубы, крепко зажмурился, пережидая. Это могло растянуться на минуту или на долгие часы — как повезет. Хотя сейчас для него не существовало времени. Только боль. Скрип половиц, шелест одежды, легкий аромат парфюма. Он замер, пытаясь понять, что это, и вздрогнул, когда на щеку опустилась прохладная узкая ладошка. — Герд? Ты в порядке? Тебе больно? Арвит была невероятно бледной. За ее спиной сбились в кучу Душа и Ши, на которых она цыкнула, как только вошла в комнату. Чувствовала эту ужасающую тишину, наполненную болью. — Арвит… — Пересохшие губы вампира едва шевельнулись. Глоток воздуха, другой. — Это пройдет. — Все как в подземельях, да? Помня о том, что ему было легче, когда она его касалась, Арвит села рядом на диване, обняла, прижалась всем телом, заворожено слушая неровный ритм сердца. — Почти. Говори со мной. Арвит немного растерянно взглянула. Бледный, явно сдерживает боль. Переживания за него откликались тянущим холодом в животе. Она послушно села ровнее, принимаясь едва ощутимо поглаживать его по волосам. — О чем говорить? Что ты хочешь услышать? Сейчас вот выгуляла питомцев, правда на улице пошел дождь, пришлось ретироваться. Рада, что в доме нет Леона. Не могу на него спокойно реагировать, ожидаю подвоха или похабщины. Прости. Я боюсь быть лишней и не хочу помешать. Герхилд устало и невероятно измученно улыбнулся, покачал головой: — Арвит, ты никогда не помешаешь. Друг — малая часть сердца, но любимая большая его половина. Он сказал то, чего не должен был, но почти этого не заметил. Как не заметил и того, что Арвит удивленно замерла и абсолютно ошарашенно на него посмотрела. Было все равно. Он чувствовал её прохладные руки, слышал тихое дыхание и плыл в эйфории. Боль отступала. Это был короткий, пусть и невероятно сильный приступ. А сейчас расслабление. Сладкое, словно ночь с эльфийкой. Покой. — Легче, да? Арвит видела, что он обмяк, больше не был похож на кусок скалы. Не уходила никуда. Гладила волосы, коротко и нежно целовала виски. — Да. Он не спешил вставать. Позволил себе минутку покоя и наслаждения. Его никто не смел касаться во время приступов, кроме брата и Беллы. Теперь могла и Арвит, было внове ощущать её рядом. — Хорошо. Скажи… Как в следующий раз тебе по-настоящему помочь? Я ведь почти ничего не знаю. Эльфийка взволнованно закусила губу. Боялась, что оттолкнет или закроется. Сердце сжималось от переживаний и волнения. — Напрямую ты ничем не сможешь помочь, девочка моя, расслабься. — Герхилд криво оскалился. — Но с тобой легче. Касания твоих теплых ладоней если не блокируют, то облегчают боль. Просто будь рядом. И я благодарен тебе за то, что не ушла, не испугалась. Он все же сел ровнее, открыл глаза и обнял ее, прижимая к себе. Зарылся лицом в пушистые растрепанные волосы, словно пытаясь скрыться от того, что ждало дальше. — Ты важен. Я не могу уйти, не могу оставить тебя зная, насколько тебе плохо. Но из-за чего эти приступы? Вампир криво улыбнулся, все же встал, подбросил в камин дров. Было холодно. Слишком быстро пришла осень. И пусть стылость этого особняка была словно родной некроманту, Арвит не должна мерзнуть. — Это агония, девочка. Ничего хорошего. — Он завязал длинные волосы в хвост, словно отвлекаясь. — Можешь счесть меня смертником. В этом не ошибешься, потому что, в некотором роде, так и есть — мой приговор давно подписан. Арвит неверяще смотрела на него. Казалось сама не осознавала, что по щекам потекли крупные, горячие слезы. — Не плачь. Он быстро подошел к ней, опустился на колени перед диваном, взял ее дрожащие ладошки в руки. Арвит вздрогнула, смаргивая горькие слезы. — О чем ты? Нет… Арвит не хотела в это верить. Отказывалась принимать, цепляясь за какую-то наивную уверенность, что это неправда. — Это ведь исправимо? Казалось, в воздухе уже висел ответ на этот вопрос, но ей было наплевать. Пусть она не сказала этого, но любила его. Рядом с ним мир изменился, она начала жить, действительно жить, а не существовать. Он научил её не бояться, стоять за свое. Невозможно было даже подумать о том, что этот чудесный новый мир может существовать без него. Хотелось иметь надежду, хотя бы крохотную и совсем не значимую. — Девочка, вся моя жизнь — это шахматная игра со смертью, на мне давно надета её маска. — Он скользнул рукой по ее плечам, положил ладонь на затылок, привлекая к себе и мягко целуя. — Я расскажу тебе все. Но каждый раз, когда я упоминаю о своей гибели, будь уверена, что теперь я знаю, ради кого мне жить.