Две маски смерти

Минуты для Гэбриэля медленно превращались в красивых бабочек-однодневок. Изящных, но таких недолговечных. Их хрупкие крылышки закручивались спиралями и почти ощутимо падали на ткань больничного одеяла. Он хотел смахнуть их, сжать, избавляясь от пыльцы, что медленно липла на бледную кожу… Но ведь это всего лишь мираж. А миражи коротки, как и его жизнь. Он лежал с закрытыми глазами, думая о том, что нужно вставать. Двигаться дальше, бороться за глотки горького воздуха. Но не успел пошевелиться, в палате тихо скрипнула дверь. — Тише, он спит. Белла приподнялась навстречу Арвит и Герхилду, строго посмотрела. — И к лучшему. — Герд говорил хриплым полушепотом. — Арвит, приступай и не бойся. Я подстрахую, слышишь? Девушка только тяжело вздохнула и принялась стягивать перчатки. Ей было ужасно волнительно, ведь права на ошибку нет. Впрочем, даже просто находясь в палате она чувствовала давящую энергетику близкой смерти, и это облегчало задачу. Но как бы она не старалась отрешиться, руки мелко дрожали. Он ведь не чужой. Эльфийка очень привязалась к чуткому, доброму и понимающему вампиру. Происходящее все меньше и меньше нравилось Гэбриэлю. Вампир терпеть не мог Видящих, не хотел знать дату. Так безысходность совсем поглотит его. Выходит, брат врал ему, что способности Арвит мизерны. Нужно было встать, послать его в Геену, но внезапно накатила дремотная слабость. Стало так тепло, спокойно, тело будто налилось свинцом и вампир просто уснул, успев подумать, какая же все-таки сволочь Герд и как хорошо у него выходит усыплять. — Вот теперь точно спит. Давай, девочка. Герд уверенно кивнул, перестраховка прошла успешно. Но когда Арвит ответила ему испуганным взглядом, мужчина чуть не взвыл. Тревога за любимую и бездна ужаса за брата просто разрывали его. — Просто сделай это. Уловив холод в его голосе Арвит неуловимо ссутулилась и как заведенная прошла к кровати. Села, взяла в ладони холодную руку Гэбриэля и закрыла глаза, ожидая уже привычной приторной тошноты видения. Но в этот раз все было по другому. Она не видела ситуации его смерти, времени. Лишь яркий калейдоскоп картин из жизни Гэбриэля. Счастливое детство с матерью и братом, холод подземелий, где он жил с наставником, первые годы правления. Ситуации менялись так быстро, что Арвит не успевала их даже запомнить. Первая любовь, приступы, холод Герхилда. Счастливые моменты с соколами и Мэй. Отрывки все ускорялись и ускорялись, словно тысячи военных барабанов неустанно отмеривали ритм. В какой-то момент Арвит просто потерялась в этом пестром ворохе, забылась и, потеряв бдительность, полностью окунулась в эмоции последней картины. Роскошная могила, статуя Гаэ и Герхилд, который стоит перед ней на коленях. На мраморе четко видна дата. Ему осталось всего три недели. Но больше она не смогла увидеть ничего. Сердце заходилось в испуганном стаккато, эмоции Герхилда из видения пропитывали её, отравляя воздух в легких. И, не выдержав этой боли, Арвит просто упала в обморок, радуясь прохладному забвению. *** — Ты не имел права меня выключать! Раз уж подсунул мне Видящую давай, скажи теперь, в какому времени белые одеяния готовить! Гаэ явно кипятился. Он с трудом поборол сон наведенный братом и теперь высказывал все, что хотел. Но вот Герхилду было на это наплевать. Он сидел в широком кресле и бережно держал на руках Арвит. Ей уже ввели зелье, и теперь девушка должна была отдохнуть от огромной нагрузки. — Тише, не кричи. К вящему удовольствию Герхилда, в разборки вмешалась Белла. Лекарка подошла, дала брату успокоительный навар, потрепала по плечу. — Расслабься, Гаэ. Думай вон о своей барышне из снов. А помирать тебе никто не… — Что еще за барышня? Резкий голос Мэй неожиданно прозвучал от двери. Она слышала всего пару слов, но для поспешных выводов хватило и этого. — Гаэ? У тебя другая? Тот только головой покачал. — Да, трое. Вон под кроватью сидят, загляни, познакомься. Уж чего-чего, а подозрений в ревности он терпеть не мог и не собирался. — Не ерничай. Девушка нахмурила лоб. Её что тут, за дуру держат? В своем пылу она даже не спросила у Гаэ как его здоровье, но это пока отходило на второй план. Но если Гаэ молчал, то Герда ситуация вывела. Он окинул Мэй уничтожающим взглядом, встал, и очень бережно придерживая Арвит вышел не прощаясь. Знал, что день еще точно будет во дворце, а значит зайдет к брату. Да и с Беллой нужно поговорить. В последнее время ваипирша была сама не своя и он подозревал, что это из-за Леона, но не лез. Взрослые уже, разберутся. Да и сейчас у него были другие заботы. В богатых коридорах дворца его шаги, даже с ношей, были неслышимы. Незамеченный ни слугами, ни духами покоев он прошел в свою комнату, аккуратно открыл двери и в нос тут же ударил запах пыли и одиночества. Видно было, что покои пустовали не один год и даже не один десяток лет. Некромант старался не заходить в них даже когда бывал во дворце. Слишком много воспоминаний. Но сейчас, укладывая Арвит на широкую кровать, он не думал о прошлом. Только настоящее и её видения. Пока эльфийка в таком глубоком обмороке, ему даже мысли не прочесть. Это злило и в то же время настораживало. Герхилд больше не мог отрицать, что между ними не интрижка. А любят не тех, кто красив, а тех, за кого страшно. Именно в этом основа того, настоящего чувства. Понемногу темнело. Дождь никак не утихал, его песня доносилась даже через закрытые шторы и выводила Герхилда. Прошло уже три часа, а Арвит все еще не пришла в себя. За это время он успел разжечь камин в покоях, где даже летом было холодно, вызвать Аша, который убрал отовсюду пыль. Даже позвать Беллу, которая обозвала его паникером и прочитать пол трактата о Трех Кораблях богини Небулы. Если все слишком плохо — придется нанести ей внеочередной визит. — Можно водички? Хриплый голос Арвит отвлек его от размышлений и вампир даже дернулся от неожиданности. Но тут же подал ей стакан чистой прохладной воды, помог сесть, чтобы девушке было удобно пить. — Как ты? Она ответила не сразу. Сначала жадно выпила воду, после оглянулась, пытаясь понять, где находится и лишь переведя взгляд на некроманта выдохнула, явно успокаиваясь. — Ты меня простишь? От удивления Герхилд выгнул бровь непонимающе глядя на девушку. — За что? — Я сознание потеряла. И видимо надолго, раз ты такой напряженный. — Разнесчастно ответила Арвит, пряча лицо в ладонях. — Извини, я не хотела… просто не выдержала. Было так больно и холодно, что я не сумела. Вампир только головой покачал. Сел рядом, ободряюще и мягко сжал хрупкие плечи Арвит. — Девочка, я горжусь тобой. Не каждый бы довел дело до конца, поверь. Его тон — ровный и спокойный — наполнял комнату, буквально заставляя Арвит прирасслабиться. Вот она задышала чуть ровнее, прижалась ближе к нему, явно прячась в сильных руках. — Спасибо. И за веру в меня тоже. А Гаэ… — Тут она просто запнулась. Не представляла, как такое вообще произнести. Видящим ведь открывается только окончательный исход. — Говори, ладно? Герхилд глубоко вздохнул. Немного времени, хотя бы каплю. Но, судя по дрожи Арвит, все гораздо хуже, чем он представлял. — Три недели. Ему осталось три недели, я видела дату на надгробии. Прости, Герхилд, прости! Она крепко прижалась к некроманту, ища помощи и защиты. Было ужасно произносить эти цифры, еще страшнее осознавать, что это не сон, и Гэбриэля действительно не станет. — Спасибо. Чуть хрипло ответил Герхилд и воцарилась тишина. Её не прерывал ни оцепеневший некромант, ни напуганная отголосками его боли Арвит. Она просто слушала, как мерно бьется его сердце и пыталась не проронить ни слезинки. Слабая, совсем слабая, никак ведь не поможет. — Ты не слабая. Нарушил стылое молчание некромант. Он не лез в её мысли намеренно, просто услышал обрывок. — Арвит, здесь дело не в силе, а в предопределении. Каждому из нас дана своя дорога и свои дары. Глупо корить себя за то, что ты проживаешь свою жизнь и свое предназначение. Он говорил словно заторможенно, в голове сейчас крутилось совсем другое. Как помочь брату? Оттянуть, предотвратить, вырвать из цепких рук Нидалет, которая не отдает своих жертв? Ведь перепробовано уже все, абсолютно все. Некромант даже душу его пересадить в другое тело не может, потому что та намертво сплетена с сущностью. Отвратительная безысходность давила, прижимала к земле, словно бросая вызов. — Не говори никому, ладно? Твои мысли не прочтут, главное сама не проболтайся, слышишь? Арвит чуть сжалась под требовательным и строгим взглядом. И так не собиралась ничего говорить, какое её право? А теперь и подавно решила молчать. — Конечно, обещаю. Герхилд, а это ведь можно изменить? Побороться? Придумать ну хоть что-то? Ты ведь делал так уже, верно? Глядя в серые, испуганно распахнутые глаза Арвит, он не смог даже съязвить. Просто покачал головой. — Раньше все было иначе. У него было больше сил, а я… я еще не перепробовал все методы помощи, подмены и переселения душ. Сколько веревочке не виться — обрежут. Понимаешь, девочка? Арвит понимала, хорошо понимала это. У всего есть свое начало и свой конец. Но что-то неуловимо детское в ней, заставляло девушку верить в то, что все ещё можно изменить. Хоть как-то. — Отведешь меня в храм? От этой фразы вампир едва не расхохотался. Да, боги, конечно. Последняя надежда и оплот всех смертных. Глухие боги, которые спят и видят сны о лучшем мире. Которым нет дела до отчаяния смертных. — Конечно отведу. Герхилд кивнул, не выдавая бурлящих эмоций. Его яд не должен очернять маленькую эльфийку. Пусть верит, если ей это поможет и уберет крупные слезы из уголков глаз. Ради этого он готов был на все. — Спасибо. Тихо шепнула Арвит прижимаясь ближе. Обняла его, уткнулась носом в шею, мелко подрагивая от плохо сдерживаемых всхлипов. Ругала себя за слабость, но… куда от нее деться? — Не плачь, ладно? Герхилд обнял её, крепко прижал, зарываясь носом в растрепанные фиолетовые волосы. Было немного странно, что груз этой оглушающей безысходности он несет не один. Что есть еще кто-то, кому дорог Гэбриэль. По-настоящему дорог, а не для вида. От этого было чуть проще и, одновременно, сложнее. Теперь он отвечает не только за свое отчаяние. — Не плачь, Арвит, ну. Вампир сам не понял, как поднял её личико, сцеловывая горькие слезы которые катились по щекам, и высыхали на шеё. Просто успокаивающая нежность, до тех пор, пока она не прикоснулась своими губами к его. Раз, робко и аккуратно, словно переживая, что оттолкнут, а после настойчиво и смело, как научилась совсем недавно с ним. Прижалась всем телом и, не успел Герхилд удивиться внезапной страсти, пересела на его руки, крепко обнимая за шею. — Мне страшно, Герд. Мне так страшно. Она сбито шептала прямо ему в губы, прикрывая глаза от волнения. Бледная, заплаканная. Просто в какой-то миг поняла, чего поиск спасения для Гаэ может Герхилду. Высшая некромантия ведь всегда так поступает с теми, кто пренебрегает границами и хочет большего. А жизнь без него и не жизнь вовсе. И Арвит пряталась в его руках, поцелуях, желая забрать все от моментов вместе. Каждую секунду, чтобы ни он, ни она не могли пожалеть об излишней холодности, слезах или расстоянии между ними. — Я же рядом, девочка. Хриплый голос Герхилда прозвучал уверенно и неожиданно громко. Арвит даже зажмурилась от иррационального наслаждения, вслушиваясь в эти слова. «Я тебя уберегу». В ее голове это звучало именно так и она щедро благодарила поцелуями, теплыми касаниями. Забывая о скромности и страхах потянулась пальцами к его рубашке, расстегивая ряд мелких пуговиц и нежно касаясь ладошками обнаженного торса. От этих легких, совсем ненавязчивых прикосновений, Герд тихо зашипел. Слишком близко, слишком интимно. Легко опрокинул ее на спину, нависая сверху, жадно потянулся к завязкам на красивом платье девушки и замер на мгновение, наслаждаясь тем, как она подается к нему, помогая развязать их. Всего немного тепла и внимания раскрыли истинный темперамент девушки, и некромант наслаждался этим. Быстро стянул ненужное уже платье вместе с бельем, сжал тонкую талию девушки, хищно наслаждаясь ее хрупкостью и наготой. Чистая, светлая, юная. Она кружила ему голову и Герхилд не сдерживал своих желаний. Упоенно ласкал её, вырывая удивленные стоны у девушки, которая впервые узнавала о многих своих чувствительных местах, целовал, прижимал острыми клыками кожу. Без прокусов, просто наслаждался нежностью и ароматом мягкой кожи. Одобрительно хмыкнул, когда ладошки Арвит потянулись к его ремню и не заставил себя ждать, входя в неё. Тесный жар на секунду заставил просто оцепенеть, сдерживая сладкую истому, но эльфийка явно не понимала, что с ним творит. Она сладко всхлипнула, подалась ближе к нему, чуть царапая короткими ногтями плечи некроманта. Не хотела ждать, тянуть, как было в первый раз. Сейчас нуждалась в другом — его страсти. Была уверена, что сможет ее принять. И, как всегда, Герхилд просто подслушал ее мысли, нагло пользуясь слабостями девушки. Брал ее властно и нагло, на грани нежности и обжигающей страсти, чтобы не напугать смелую, но такую неопытную девушку. Целовал, легко поддразнивал, касаясь груди или острого ушка, поощряя её касания, поцелуи. Старался понемногу раскрыть Арвит и открыто восхищался тем, что из этого выходило. После они долго остывали, лежа на смятой кровати. Арвит куталась в плед и прижималась к его боку, расслабленно и полусонно глядя. Сейчас не могла думать ни о чем, кроме того, что между ними было, стараясь сохранить в сердце каждое касание или поцелуй, каждый его сдержанный стон. Просто плыла в этом, с наслаждением ощущая, как рука некроманта лениво поглаживает ее по спине. — Герхилд, а я тебя люблю. Она улыбнулась припухшими губами, счастливо глядя на мужчину. Тот улыбнулся. Тепло, не криво и не издевательски, как обычно. Мягко коснулся губами её виска. — Я тебя тоже. Спи. Сейчас он понимал, насколько ей нужна неприсущая для него нежность. И старался дать её в меру своих сил. Потому что совсем скоро, возможно, их разведут дороги. Но пока он эгоистично молчал, желая насладиться её теплом и любовью. Первой настоящей любовью за много лет.