Потерянный рыцарь

Лондон стал еще более серым и хмурым с приходом осени. Близился ноябрь, и от привкуса августовских каникул почти не осталось и следа. Я усердно работал, стараясь не конфликтовать с Мерлином и поменьше встречаться с Рокси. Но со временем я заметил, что Рокси и сама стала словно бы реже появляться в штабе. Почему-то меня это беспокоило, и я незамедлительно обратился к Артуру, чтобы выяснить причину происходящего. - Леди Ланселот вынуждена была временно отойти от службы по состоянию здоровья, - сдержанно ответил мне Артур, - вы опередили меня своим вопросом. Я как раз намеревался сообщить об этом всем агентам и объявить о том, что вскоре состоятся отбор нового кандидата на место леди Ланселот. - Она больна? – встревоженно подскочил я со своего места. - Сядьте, Галахад, - приказал Артур, - леди Ланселот не больна. - Тогда что с ней? Я готов был встряхнуть босса за грудки, настолько он был сух в своих высказываниях, тогда как мне нужно было знать, что же с Рокси. - Спросите у нее сами. Артур не произнес больше ни слова. Он не позвал меня на собрание агентов, где сообщил остальным все то же самое, что и мне. Я знал, где живет Рокси, поэтому помчался к ней прямиком из штаба. Она жила в Лондоне одна в небольшой квартире. До того момента мне приходилось быть у нее дома лишь однажды, когда я попросил ее присмотреть за своим псом ДжейБи. Состояние матери было тогда крайне нестабильным, и нам было не до заботы о домашнем питомце. Поэтому я передал его Рокси на время. ДжейБи быстро понял, что хозяин не озабочен его персоной и прижился у Рокси, заведя дружбу с ее пуделем. Рокси отрыла мне дверь, одетая с простые свободные брюки и футболку. Ее волосы были собраны в низкий хвост. Рокси едва заметно улыбнулась мне и впустила внутрь. ДжейБи тут же примчался ко мне, виляя хвостом. Он жалобно заскулил, просясь на руки. Я подхватил ее весьма располневшее тельце и прижал к груди. - Рокси, как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке? – поспешил я задать вопрос девушке. Рокси пригласила меня пройти в гостиную. Я сел в кресло, на которое она указала. Она налила чая и протянула мне красивую чашку с этим горячим напитком. ДжейБи, довольно хрюкая, устроился на моих коленях, я с благодарностью принял угощение. Рокси села в соседнее кресло и как-то странно посмотрела на меня. - Эггси, я жду ребенка, только и всего, - сказала она немного печально. - Только и всего? – подавился я чаем, - почему ты не сказала раньше? - Я не знала, стоит ли. Ты ведь совершенно справедливо разозлился на меня за Париж. - К черту это, - я отставил чашку в сторону и, прогнав пса, кинулся к Рокси, буквально упав на колени рядом с ней, - дети – это прекрасно. И вдруг до меня дошло. Я здесь был явно не при чем. Беременность Рокси вовсе не означала, что мне стоит радоваться и примерять на себя роль отца. - Ребенок не мой, да? – чувствуя, как горло сжимает спазм, вымолвил я. Рокси пожала плечами, опустив голову. Кажется, она содрогнулась от рыданий и закрыла лицо ладонями. Я поспешил обнять ее и прижать к себе, но она отстранилась и соскочила с кресла. Подойдя к окну, она стала утирать слезы. Я никогда раньше не видел, как Рокси плачет, и каждая оброненная ею слеза отзывалась болью в моем сердце. Она была такой красивой даже в этой бесформенной домашней одежде. И я все еще любил ее. - Ты не должна проходить через это одна. Я сделаю все, что нужно, только скажи, - кое-как произнес я. Рокси лишь покачала головой и обернулась. В ее глазах все еще стояли слезы, но она сказала очень твердо: - Прости, Гэри, но мне не нужна твоя помощь. - Но я ведь могу быть отцом этого ребенка! Как видишь, мне даже не важно, с кем еще ты спала в последние несколько месяцев! - Да я ни с кем и не спала! – Рокси повысила на меня голос, точно так же, как я повысил голос на нее. - Тогда почему ты пожимаешь плечами, когда я спрашиваю, мой ли это ребенок? Я подошел в ней и взял ее за плечи. Она не стала сопротивляться и посмотрела мне в глаза: - Это было всего один раз. После тебя. - И одного раза бывает достаточно. Кто он? - Я не могу сказать. Я выругался и бросился к двери. ДжейБи кинулся следом, явно желая покинуть дом вместе со мной. - Спасибо, что присмотрела за ним, - я поднял пса на руки и уже шагнул через порог, когда Рокси появилась в прихожей и окликнула меня. - Стой, Гэри! - Не называй меня Гэри! Никто так не называет меня, ты же знаешь! - Прости, - выдохнула она, - прости за все. Я такая идиотка. Она снова начала плакать. Я стоял на пороге и не знал, что делать. - Ты и так уже ведь догадался, что это Мерлин. Я была с ним в Италии. Но мы переспали всего один раз. - И что, значит, у вас все серьезно? – преодолевая злость и некоторое отвращение, спросил я. ДжейБи скулил у меня на руках, и я вынужден был снова опустить его на пол. - Кажется, да. Теперь, когда я больше не в Кингсман… - она с трудом подавила новый приступ рыданий, - … я могу быть с ним. - Любишь его? Я сжал кулаки, чтобы хоть как то сконцентрировать одолевающие меня гнев и злость в белеющих костяшках пальцев. Рокси кивнула и снова начала извиняться. - Не стоит. В том, что ты не испытываешь ничего ко мне, нет твоей вины. Если моя помощь тебе не нужна, то тогда хотя бы дай знать, если ребенок все-таки будет от меня. Произнося эти слова, я понимал, что такое почти невозможно. Мы всегда предохранялись. А вот как у нее все было с Мерлином… - Твою мать! – невольно обронил я, рисуя в воображении Рокси в страстных объятиях Мерлина. Это было последним, что Рокси услышала от меня. Я скомандовал ДжейБи самостоятельно покинуть ее дом, и вышел следом за псом на свежий воздух. Тем вечером мне снова пришлось изрядно напиться. Прости, Гарри, но, кажется, тебе всегда будет стыдно за меня, как бы я не старался. Чувства Рокси можно было понять, ведь она явно не о таком мечтала. Ей хотелось сделать хорошую карьеру и укрепиться с обществе профессиональных агентов. Она умна и привлекательна, сильна не только духом, но и телом. Рождение ребенка для любой женщины, мечтающей посвятить себя работе, всегда радость с привкусом печали и разочарования. Особенно если женщине приходится при этом гадать о том, кто отец ее ребенка и делать выбор – идти дальше по жизни с тем, с кем будет правильно, с тем, кого она любит, или вовсе остаться одной, не принимая ничью помощь. Рокси сделала свой выбор. Мерлин сообщил, что она родила мальчика, когда я был на задании. В тот момент я уже кое-как отстреливался от противника, схлопотав пулю в правый бок. Тогда мне было не до радости за Рокси или неприязни к Мерлину. Разобравшись с заданием, я был вынужден провести некоторое время на больничной койке, послав Рокси огромную коробку с игрушками и всевозможными детскими вещичками, прикрепив к ней открытку с поздравлениями. Вернувшись домой, я с радостью обнаружил, что мать была в порядке. Она иногда баловалась алкоголем и плакала по ночам, но больше не стремилась свести счеты с жизнью. Она очень переживала за меня, видя, что я сам не свой не столько от едва залеченной травмы, о которой она не знала, но явно подозревала, сколько от травмы душевной. Мама передала мне конверт, который нашла в почтовом ящике. Он был адресован мне. Внутри лежала распечатка результата теста на отцовство. Для того, чтобы переварить полученную информацию, я наведался к старым дружкам с района и позаимствовал у них немного травки. Вернувшись домой за полночь, с приглушенной болью, я завалился прямо в одежде на кровать. В темноте мне снова привиделся Гарри, который в этот раз сказал: «Мне жаль, Эггси». - Вот видишь, Гарри. У этого старого лысого хрена теперь есть сын от Рокси. А ведь я так любил ее! – я не смог сдержать горячие слезы, которые начали катиться по моим щекам. В последний раз я позволил себе проронить слезу в разговоре с матерью о нашей погибшей малютке. Как странно, что я оплакивал именно маленьких детей, их смерть и рождение. «Любовь только тогда любовь, когда она взаимна» - сказал мне Гарри и снова исчез. Эти слова отдались эхом в моей голове, залегли на дно сознания. Для того чтобы правильно понять смысл этой странной галлюцинации, время еще не пришло. Весь день я проходил в очках, хотя был не на службе, и в тот момент моя рука потянулась, чтобы снять их и вытереть рукавом влажные глаза. Я еще не успел сделать это, когда меня вызвал Мерлин. Готовясь послать его ко всем чертям, я не сразу понял, что он сказал. Мерлину пришлось терпеливо повторить, чтобы до меня дошло: «Галахад, мы отправляемся в Кентукки».