***
Он уверен процентов на четыреста, что завалил это собеседование. Его дурацкий рот точно живёт собственной жизнью. Но ему звонит личный Буффало Билл Аллуры, и Лэнс чуть в штаны не накладывает, когда ему сообщают, что он начинает с понедельника. Лэнс звонит Ханку, вопя слова, которые не сильно на слова похожи. Бла-бла-бла, короче говоря, Лэнс возвращается в понедельник утром и стоит на углу улицы напротив «Дэнниз», пялясь на незажженную вывеску. «The Paladin». Странное название. На вкус Лэнса слишком уж отдаёт девяностыми, но какая разница. Деньги есть деньги; они не пахнут. Он бывал в стрип-клубах и ему нравилось там увиденное, так что была не была. Дверь открывается со скрипом. В клубе светло и тихо, стулья перевёрнуты ножками вверх на столах, сцена сверкает под светом из окна в потолке, кто-то из работников протирает пилоны. Лэнс закрывает за собой дверь с дребезгом колокольчика и вдыхает спёртый воздух. В дальнем правом углу раскинулся бар, стойка тоже заставлена перевёрнутыми стульями. ― Лэнс! Он вздрагивает и оглядывается, и видит Корана ― точно, так того зовут, ― который, подкручивая усы, шагает к нему с бодрой улыбкой. ― Рад видеть тебя вовремя! ― Никакого доверия, ― шутит Лэнс и жмёт его руку. ― Спасибо, что взяли меня, дружище. ― Не стоит! Наша вера в тебя крайне велика. Лэнс вскидывает бровь, и Коран хохочет. ― Идём, идём. Покажу тебе всё.***
Клуб оказывается куда больше, чем кажется с первого взгляда. В задних комнатах скрывается целая танцевальная студия, устланная матами, где разогреваются танцоры и негромко играет музыка. Там же стоят тренировочные пилоны ― у них с лёгкостью кружатся несколько девушек. ― Итак, это студия, ― улыбается Коран. ― Мы с Аллурой главные хореографы здесь. Ты уже знаешь, что мы ЛГБТ-позитивный клуб, поэтому мы ставим и женские, и мужские шоу. Лэнс кивает; по крайней мере его би-задница здесь ко двору. ― Пока будешь разучивать программу, будешь обитать тут. До тех пор, пока мы не удостоверимся, что тебя можно выпустить на сцену. ― Коран переступает с ноги на ногу в дверях. ― Наблюдай за этими ребятами. Поучись у них, чему сможешь. Они весьма одарённые. Лэнс осматривается; они птицы с гонором, держат головы высоко, одетые в тесно облегающие майки и мини-шортики. Красивых среди них хватает ― он замечает мощного с виду парня, который делает растяжку на коврике для йоги: двуцветные волосы, отличные мускулы. В «папочки» годится. ― Привет, Коран. ― Один из танцоров встаёт, отряхивая штаны для йоги и прочёсывая пятернёй длинные волосы. Чуваку однозначно стоит постричься. Только вот Лэнс осматривает его с ног до головы и приходит к выводу, что он ничего так. Мускулистый, но изящный, гладкая кожа и уверенная осанка. Этот кивает: ― Свежее мясо? ― Оно самое! ― Привет. ― Лэнс улыбается и протягивает руку. ― Я Лэнс. Танцор окидывает его взглядом и скрещивает руки на груди. ― Не очень впечатляюще выглядит. Вы правда никого лучше не смогли найти? Лэнс отдёргивает руку и огрызается: ― Да ты тоже в задницу иди, приятель. ― Ну-ну, ― смеётся Коран. ― Кит, я тебе разве не говорил никогда не судить книги по обложкам? ― Нам нужен кто-то сильный, Коран, ― цедит Хуй По Имени Кит. ― Кто-то, кто сможет с Широ в паре тягать. Этот и стул-то не потянет. Лэнс сцепляет зубы, выпячивает грудь и открывает рот, чтобы начать спорить ― он терпеть не может заносчивых гондонов, а этот чувак словно создан, чтобы быть словарным определением мудизма. В жопу его чистую кожу, в жопу его ухоженные волосы… ― Да, но у него есть танцевальный опыт. Я посчитал, что он станет отличным пополнением команды. Ты же доверяешь мнению Аллуры, разве нет? Кит медлит, перекатывает языком во рту, затем пожимает плечами. ― Ты прав, пожалуй. ― Он поворачивается к Лэнсу и протягивает руку в перчатке без пальцев: ― Прошу прощения. Я Кит. Лэнс сглатывает, голова идёт кругом. Он щурится: ― Какого хрена вообще? У тебя биполярное? ― но жмёт его руку всё равно. ― Нет, ― огрызается Кит. ― Я просто хочу, чтобы этот клуб был на коне. Не слажай, хорошо? Лэнс забирает руку и испепеляет его взглядом. ― Замечательненько, ― хмыкает Коран и пихает Лэнса локтем. ― Пойдём-ка дальше, м?***
Оставшуюся часть тура Лэнс бурчит ― запоминает только комнату отдыха, что-то насчёт свода правил, который нужно будет прочесть, что-то про то, что клуб расположен в одном из старейших зданий города, и гримёрную. Стоп, что. ― Что? ― Лэнс моргает, оглядывая помещение, полное пустующих туалетных столиков. ― Говорю же: это гримёрка! Здесь ты будешь переодеваться в костюмы. ― Коран подмигивает. ― Точно. ― Ты против платьев? ― Не-а. Я юбки ношу. ― Идеально. ― Коран ухмыляется и идёт дальше. ― Мы время от времени проводим тематические шоу. Они у нас — ух! ― Не сомневаюсь, ― улыбается в ответ Лэнс. ― А подвязки я носить буду? Всегда мечтал хоть одни заиметь. ― Тебя ждёт много сюрпризов. ― Зашибис-с-сь. ― Лэнс растягивает «с» и смеётся, когда Коран улыбается на это. ― В общем-то, тур можно считать завершённым. ― Он машет рукой. ― Если у тебя будет время вечером, я советую заглянуть к нам. ― Зачем? ― Чтобы прочувствовать, как оно. Посмотреть на наших танцоров за работой, вот это всё. Лэнс вспоминает Кита и перекашивается. Хрен собачий. Жопа говорящая. Мудей мешок. ― Если ты огорчился из-за Кита, не стоит. ― Коран легко читает по его лицу. ― Он просто… такой. Невероятно прямолинейный, но он молодчага. Талантливый. И очень дружелюбный, особенно когда узнаёшь его поближе. Лэнсу хочется фыркнуть, хочется возразить: «Нет, он говнюк с одним навозом в голове, который считает, что я слишком тощий», но вместо этого кивает. ― Хорошо, Коран. Я приду. ― Замечательно! Только не забудь, что… Входная дверь звякает, открываясь, и в неё входит кто-то маленький и целеустремлённый. Круглые очки, обрамляющие лицо, копна взлохмаченных волос. Коран обрывает сам себя и с улыбкой разворачивается. Вошедший машет. ― Привет, Коран. ― Пидж! Ты сегодня рано. Мелочь По Имени Пидж пожимает плечами: ― Собираюсь руку с новым коктейлем набить. Он называется «Скрудж Макдак» и я хочу, чтобы его Аллура оценила. ― Ага. ― Коран моргает. ― Ну. Уверен, она будет в восторге. Лэнс, это Пидж, наш неподражаемый бармен. Они, если что. Пидж протягивают руку. ― Привет. ― Привет. ― Лэнс жмёт протянутую ладонь. ― Я Лэнс. ― Уже знаю. ― Пидж поворачиваются. ― Новый танцор? ― Именно так! Пидж хмыкают и забирают руку, окидывая его оценивающим взглядом. ― Что-то он не впечатляет. Лэнс возмущённо захлёбывается. ― С-серьёзно? Опять? Коран смеётся. ― Он для нас станцевал. Я считаю, что он идеально подходит. Пидж вскидывают бровь, но опираются на барную стойку, пожимая плечами: ― Ладно тогда. Я доверяю Аллуре. ― А мне, значит, нет? ― ахает Коран. ― Поживём — увидим.***
Лэнс перенюхивает примерно полкорзины белья, прежде чем находит что-то, пахнущее сносно. Ему не в радость так жить; он не неряха, просто кондиционер для одежды закончился, а вся свободная наличка, вообще-то, тратится на еду. Футболка старая, с логотипом рок-группы; Лэнс прикусывает щёку и решает покромсать её ножницами. Может, если распотрошить её как следует, то получится выдать её за брендовую состаренную. Футболка после этого начинает съезжать с плеч, но его устраивает ― теперь она сочетается с дырами в его скинни-джинсах. Он накидывает лётную куртку и проходит полмили до клуба пешком, дыша на руки, когда дует ветер. Музыку из клуба слышно за квартал, размеренный ухающий ритм; потом он видит очередь, уходящую за угол. Он проскальзывает мимо всех, прямиком к своему любимому здоровяку на входе. Ханк препирается с девушкой в мини-юбке, которая приобнимает свою подругу. ― Послушайте, я не могу впустить вас без документов. ― Да ладно! Мне правда двадцать один, я просто дома всё оставила. ― Простите, но вам придётся уйти… ― Ханк поднимает голову и видит Лэнса. Просияв, он оставляет второго охранника ругаться дальше. ― Лэнс, дружище. ― Привет, приятель. ― Лэнс улыбается. ― Мне тоже документы показать? ― Нет, ты в VIP-списке, бро. Входи, входи. ― Он поднимает бархатный канат, и девушка обиженно рявкает что-то. Лэнс хлопает Ханка по плечу и ныряет в клуб. И, ну. Ничего себе. Тихого, безмятежного клуба, который он видел этим утром, как не бывало. Бар сияет подсветкой, Пидж ухмыляются, встряхивая коктейли. Со сцены громыхает музыка, две ладные девушки на лоснящихся пилонах кружатся и раскачивают бёдрами. Диджей сидит в своей кабине, одна рука на наушнике, вторая летает над переключателями в такт бу́ханию музыки. Лэнса пару раз пихают, так что он старается протиснуться к свободному столику. Зал полон где-то наполовину, не считая дальних мест. Лэнс втискивается за столик ― морщится, когда запинается о чью-то ногу, и, охнув, плюхается на место. Свет сменяется вместе с музыкой. К нему подходит хорошенькая официантка с подносом. Симпатичная, крепко сбитая. ― Привет! ― Она улыбается. ― Я Шэй, буду сегодня вас обслуживать. Хотите что-нибудь выпить для начала? Лэнс поднимает голову и моргает. Хочется сказать: «Ещё как буду», но у него в кармане от силы шесть центов да скрепка для бумаг, так что он отрицательно мотает головой. Шэй уходит, вежливо кивнув напоследок, и Лэнс переводит взгляд на сцену. Девушки там восхитительные ― Лэнс пялится на гладкие ноги и упругие сиськи, потом метафорически тычет себя иголкой и напоминает себе, что нужно сосредоточиться. Лэнс юморист. Он любит валять дурака. Но эта работа ему нужна позарез. Так что он наблюдает ― как девушки двигаются, как низко приседают, как описывают круги бёдрами, как подтягиваются на сильных руках. Он смотрит на ноги, которыми они стискивают шесты ― чёрт возьми, вот это мощь. Наверное, Лэнсу всё же понадобится абонемент в спортзал, как бы ему ни претило это признавать. Но у него тоже есть чем похвастать. Так он себе говорит ― у него свой туз в рукаве. Долгие годы танцев за плечами. Люди, с которыми он переспал в университете. Исполнение репертуара Бритни Спирс у зеркала в ванной, будто он только для этого и родился. Он тоже умеет излучать сексапильность, так что завистники могут идти нахрен. Только не падай духом, Лэнс. Дышать нужно в два этапа, вдох-выдох. Через некоторое время диджей включает микрофон, приглушив музыку. Девочки встают и направляются прочь со сцены. ― Спасибо, дамы, замечательная работа. ― Девочки машут толпе, вытаскивая из бюстгальтеров банкноты и улыбаясь. ― Поаплодируем им, ну же. Да-а-а, отлично. ― Свет над сценой меркнет. ― А теперь: ваш лев-любимчик. Толпа ликует и сбивается плотнее; Лэнс, заинтересованный, садится прямее. ― Кто хочет танец от Пурпурного Паладина? Зрители ревут, вскидывая руки, и мужчины, и женщины. Одни машут деньгами, другие просто вопят. Круто. Значит, тут полно завсегдатаев. ― Мне сказали по секрету, что у нас здесь именинница есть, да? Больше воплей. Прожектор выхватывает из толпы девушку, которая прячет лицо в ладонях, пока её друзья смеются и взвизгивают. ― Поднимайся к нам, милая. «Паладин» выходит на сцену со стулом в руке; Лэнс узнаёт его ― тот самый мега-горячий танцор, который разминался на коврике этим утром. Только вот, э-э. Лэнс видит на месте руки протез, гладкий, металлический, который двигается один в один как настоящая конечность. Утром он этого совсем не заметил, охренеть. Чувак выглядит как супергерой или как прямиком из мокрого сна, чёрт возьми. На нём низко посаженные тканевые штаны и майка, и улыбается он слишком тепло как для того, кто работает в этой сфере. Тем временем девушку, которая мнётся и жмётся, водворяют на сцену, красную до корней волос, но всё равно сияющую. Диджей смеётся. ― Не стесняйся, милая, Широ будет нежен. Толпа смеется и горланит, но Лэнс слышит только имя. Широ. Девушка, всё ещё красная, садится на стул и вцепляется обеими руками в сиденье. ― Отлично! Правила знаем ― трогать нельзя! Свет рассеивается, музыка набирает громкость. Широ закладывает руки за спину и улыбается. Лэнс готовится утонуть в целом цунами стыда. Этот тип вообще на стриптизёра не похож ― да, он горячий, как само солнце, но он кажется таким… добрым. Славным. Как тот, кто придержит для тебя дверь магазина. Натуральный Стив долбаный Роджерс. Только вот он окидывает взглядом девушку на стуле, мягко улыбается ей и двигает телом так, что это определённо нужно запретить законодательно. У Лэнса отвисает челюсть и широко распахиваются глаза. Широ повторяет движение раз, ещё раз, ведёт пальцами по груди. Он поддевает низ майки и задирает выше груди, оголяя о-о-о-охренеть, на этом прессе мясо настрогать можно, вот что. Майка летит прочь, и толпа ревёт. Девушка ёрзает с улыбкой. Широ ведёт телом вперёд и вниз, и штаны сидят так невыносимо низко на этих бёдрах, когда он берётся за спинку кресла позади девушки. Он опускается ниже, сцепив здоровую и протезированную руки, и вращает бёдрами. Его тело вода и земля, мощное, крепкое, но плавится жарко и текуче. Он излучает мужественность ― будто может выдыхать из ноздрей «Акс», как дракон. Его правая рука, та, что настоящая, возвращается на живот. Пальцы ныряют вниз, вниз, вниз к бокам, большой поддевает пояс, но отпускает снова. Его тело всё так же качается в такт музыке, бёдра широко разведены над коленями девушки. Широ отстраняется с улыбкой и уверенно поднимается; пальцы скользят по швам штанов. Ткань мнётся и тянется, дразнится, грозя съехать, но пока ― нет. Он убирает руки и вскидывает их над головой, не прекращая двигаться под ритм. Лэнс вдруг чувствует себя таким крохотным. Мир вокруг испаряется в завихрениях, приглушается и остаётся один только он. Вот этот Широ. Лэнс думает, что это, наверное, и есть хорошо выполненная работа ― когда твой зритель не чувствует ничего, кроме тебя. Ох, ох, какой же он восхитительный. Широ снова подступает к девушке, упирается коленом в стул между её колен и подтягивается. Этот пресс оказывается в считанных дюймах от её носа, и девушка ахает и дёргается, пытаясь усидеть смирно. Чёрт возьми, Лэнс её не винит. Даже просто наблюдая, он уже заработал себе полу-стояк. И теперь, вот теперь Широ ведёт бёдрами, и описать это движение можно разве что как «с оттяжкой». Зал воет. Деньги летят со всех сторон, скользя по гладкой сияющей сцене. Всё это время Широ сохраняет безмятежное выражение лица и ровно улыбается. Лэнс вдруг верит в судьбу, рок и всё остальное, что привело его сюда, посмотреть на это выступление. Широ очень, очень хорош. Когда он соскальзывает с чужих колен во второй раз и поддевает пальцами штаны, Лэнс натурально задерживает дыхание. Широ скатывает штаны чуть вниз, явив миру фиолетово-чёрные шорты из спандекса ― и подтягивает их обратно, скатывает снова, подтаскивает их к самым косточкам и опять седлает чужие колени. Его протез двигается плавно, холодный металл восхитительно контрастирует с кожей. У него на спине пара шрамов, и по ним мягко скользит по́т. Когда он избавляется от штанов, Лэнс видит бога. Или бёдра Широ, что в общем-то почти одно и то же, потому что эти бёдра нереальные. С чётко очерченными мускулами, мощные, ведущие прямиком к идеальной заднице, затянутой в спандекс. Как эта задница вообще существовать может, интересно. Деньги льются рекой, Широ притирается к коленям девушки, и Лэнс ещё никогда в жизни никому так не завидовал. Всё заканчивается слишком быстро. Широ кланяется и вежливо целует девушку в щёку, затем ускользает за кулисы. Лэнса как пыльным мешком приложили. Или просто пережали ему яйца? Лэнс уже сам не знает. Святые угодники. ― Наслаждаешься шоу? Лэнс чуточку подпрыгивает ― поднимает голову и видит самодовольно улыбающуюся Аллуру. Она садится рядом, скрестив на груди свои коварные руки. ― Э-э, ― сипит Лэнс. ― Так я и думала, ― ухмыляется Аллура. ― Широ один из лучших у нас. ― А у меня будет крутой стриптизерский псевдоним? ― Если покажешь, на что способен, то станешь львом, ― бормочет Аллура. ― Не уверена, какого цвета, правда. Лэнс в душе не имеет, о чём она, так что переводит взгляд на сцену, куда снова выходят танцевать девушки. ― Так что меня ждёт? ― спрашивает он. ― Лэпдэнсы? Пилон? ― Увидишь. ― Аллура улыбается. ― Для начала групповые выступления. Одиночное ещё заслужить нужно. Лэнс передёргивает плечами. ― Справедливо. ― Впрочем… ― Аллура окидывает его взглядом. ― Есть у меня пара мыслей. ― Чего? ― Ничего. ― Она разворачивается и встаёт. ― Развлекайся, пока можешь. После будет тяжкий труд. ― Она хлопает его по плечу. ― Кит следующий. Приготовься. ― Готовиться? ― возмущается Лэнс. ― К этому заносчивому хрену? Аллура улыбается краешком рта и хлопает его по плечу ещё раз. ― Увидишь. Она уходит, растворяется в толпе ровно в то мгновение, когда свет плавно сменяется красным.