***
День Кита идёт просто отлично. Широ будит его поцелуями и бормочет что-то насчёт ланча с Лэнсом. Когда они встречаются, Лэнс уничтожает целое блюдо блинчиков с малиной и после на вкус такой же, так что — да, отличный день. Когда они возвращаются домой, Кит говорит: «Пока, сучечки», и сворачивает в спальню, оставив Широ с Лэнсом страдать какой захотят фигнёй; ему нужно ещё поспать, чёрт возьми. Просыпается он уже ранним вечером. Потягивается как кот — буквально скатывается с кровати и чувствует себя раз в десять лучше. Зевает, прочёсывая пятернёй волосы. В гостиной светло; Широ и Лэнса ни следа. Кит пожимает плечами и идёт сообразить себе кофе. Насыпает в огромную чашку льда, вливает полчашки кофе, целое море сливок и на этом закругляется. Уже собирается написать Лэнсу, когда слышит хихиканье из соседней комнаты. Как был босой, Кит заворачивает за угол, потягивая своё подобие ледяного кофе. Когда он заглядывает в двери, то чуть не давится им же, пытаясь не рассмеяться. Широ лежит на спине, почему-то без футболки, заметно взмокший. И жмёт Лэнса, как штангу. — Срань господня, Кит, — говорит Лэнс, пока его поднимают вверх-вниз. — Ты проснулся. — Что тут происходит вообще? Широ кряхтит и делает ещё подход. Лэнс хихикает дальше. — Ну, это долгая история. — Так давай покороче. — Кайфолом, — ухмыляется Лэнс. — Я поспорил с Широ, что он не сможет жать меня лёжа. — А я сейчас, — пыхтит Широ, — доказываю ему обратное. Чёрт возьми. Кит столько лет с Широ провстречался, но тот всё равно как-то ухитряется найти новые, очень необычные способы его завести. А ещё есть что-то невыносимо умилительное в том, как Лэнс возлежит у Широ на руках принцессой. Широ завершает последний подход и опускает Лэнса себе на грудь. Лэнс тут же выпрямляется, садясь по-собачьи; его глаза сверкают, счастливые. — Отпад! Кит хмыкает и сонно приваливается к косяку. — В одиннадцать выступаем, да? — М-хм. Подбросите меня? — Конечно. — Кит делает ещё глоток. — Я в душ. Кто со мной? Лэнс вскидывает руку. — О! О! Я хочу! — Я ужином займусь, — улыбается Широ. — Люблю тебя, — бормочет Кит и машет Лэнсу. — Идём. Лэнс слезает с Широ и протягивает ему руку, помогая встать, затем вприпрыжку подходит к Киту, вещает что-то обо всём, чем они с Широ тут занимались — а Кит, ну. Он без понятия, что делать с этим ужасным теплом у себя в груди.***
У Кита с Широ дома установлена одна из этих навороченных потолочных насадок, так что совместный душ — затея вполне выполнимая. Лэнс втирает кондиционер в волосы Кита и абсолютно наслаждается тем, как Кит чуть ли не мурлычет. Забывает о саднящем сердце и полностью погружается в то, как Кит подаётся навстречу его касаниям. Волосы Кита выглядят длиннее, когда мокрые; облепляют его лицо, необъяснимо привлекательные. Лэнс хмыкает и гладит пальцами выступающие позвонки на его затылке, ведёт ладонями по плечам и вжимает большие пальцы в стальные мускулы. Кит разве что не стонет, низко свесив голову. — Что ты делаешь? — Боже, что там у тебя такое? — Лэнс надавливает сильнее. — Камни? — Подавляемая ярость. Лэнс смеётся. — Логично. — Я шучу. — Кит разворачивается в кольце его рук, и Лэнс мигом пытается заглянуть ему в глаза. Кит украдкой кладёт руку ему на бедро, вторую прижимает к щеке — сокращает крошечное расстояние их разницы в росте и целует. Лэнс мычит и целует его в ответ под струями воды. Сложно думать о реальности, когда он с ними. Сложно думать о судьбе и о том, что он скажет своему стоматологу, когда она спросит про место работы. Это жрёт его изнутри, но язык Кита, как и всегда, ловкий и нежный, и мозг Лэнса быстро отключается. — Ты сильнее стал, — бормочет ему в губы Кит. Его ладони скользят по его груди, вжимаются в живот. — Ты посмотри только, — говорит он и надавливает сильнее, и Лэнс смеётся. — Да вообще, зацени эти бицухи. — Лэнс сгибает руку в локте. На удивление, там правда что-то даже есть из мышц. — Вот так? — Кит поигрывает бицепсом тоже. Фу, он такой сексуальный, что Лэнс дуется. — Чувак, нечестно, ты этим не первый год занимаешься. Кит смеётся, и его смех отдаётся эхом от стен. Пробирается Лэнсу под кожу. Заполняет лёгкие вместе с паром. Руки Кита съезжают ниже и ложатся на бёдра. Он буднично подаётся навстречу, вжимаясь телом в тело, и его взгляд скользит с губ Лэнса вниз. Здесь слышно, как Широ возится на кухне. Лэнс перебирает мокрые волосы Кита и шутит: — Широ такая примерная жена. — Самая лучшая. — Кит улыбается и прижимается губами там, где челюсть Лэнса встречается с шеей. Лэнс вздрагивает — Кит целует его там же, и ещё раз, и ещё. — Мы выступаем сегодня, — предупреждает Лэнс. — Сильнее кусать надо, значит, — бормочет Кит и решительно оставляет отметину на изгибе его шеи. Лэнс ахает и прикрывает глаза. Это тупая боль, сладкая и тягучая. Лэнс склоняет голову набок и подставляет шею, чтобы Кит мог повторить. — А ты в целом как? — На тему? — Выступления. — А. — Лэнс прерывисто вздыхает. — Я, м-м. Ши— ах! Это Широ в сомнениях до сих пор. — Широ боится перестараться, — неразборчиво говорит ему на ухо Кит, и Лэнс чувствует, как член скользит по его животу. — Блин, чёрт, — выдыхает он. — Зато какое зрелище было бы. — Он не перестарается. — Кит ведёт языком по мочке его уха, притирается пахом к паху, позволяя воде свободно стекать по спинам. — Но ему захочется. Лэнс согласно мычит и тянется вниз, чтобы взять в руку член Кита. — А тебе? — Сначала я тебя тут трахну. — Кит легко сжимает зубы на его ухе, вслепую шарит в корзинке с шампунями, выискивая заброшенную туда смазку. — Если будешь шуметь, Широ может услышать. — Это вызов? — Лэнс наклоняет голову и ловит его взгляд. Выдохи смешиваются. Зеркало запотевает сильнее. Кит подхватывает Лэнса под колено и с размаху впечатывает в стену.***
— Ах! Ах! Широ прижимается лбом к дверце холодильника и шумно вздыхает. Тушёные овощи кипят на маленьком огне, рис уже готов. Но, боже, Широ слышит вот вообще всё. — К— ах! Кит! К-мхм! — М-м? — Глубже! Дверь в ванную закрыта, вообще-то, но звуки отдаются эхом от стен, множатся в коридоре. Он слышит и Кита — как тот повторяет имя Лэнса, словно молитву. Широ зажмуривается что есть сил, и всей его силы воли едва хватает на то, чтобы не запустить руку в штаны. Эти двое его точно в могилу сведут. Терпение, Широ.***
Лэнс, уже одетый, сидит в кресле и вертится туда-сюда, пока Лори занимается гримом Кита. — Я и сам могу, между прочим, — ворчит Кит. — Этот сам не сможешь. — Лори наносит кисточкой какую-то тёмную пудру под его глаза, и Кит моментально становится похож на абсолютного плохиша. Лори добавляет фальшивой крови ему на щёку, берёт за руки и пачкает их в крови тоже. — Лэнси, — окликает она, не поднимая головы. — Можно тебя на минутку? — М-м? — Сюда иди. Лэнс спрыгивает с кресла и делает шаг в её сторону. Лори хмурится, недовольная тем, что он настолько её выше, и взмахивает красной помадой. — Можно вот этим тебя накрасить, буквально на две минуты? — Конечно?.. — Лэнс наклоняется и дует губы. Кит наблюдает, хмуро сдвинув брови к переносице. — А зачем? Лори не удостаивает его ответом. Красит губы Лэнса в красный и отступает. — Идеально. — Она взмахивает рукой в сторону Кита. — А теперь обжимайтесь давайте. Кто-то из гримёров смеётся. Высокая девушка с длинными тёмными волосами ухмыляется. — Ого, отличная идея, Лори. — Спасибо. Лэнс моргает, переводит взгляд на Кита и расплывается в улыбке. — О-хо-хо. — Это тупо. — Кит заливается краской. Лицо у него горит, и это забавно с учётом того, кто тут неполных три часа назад из Лэнса всю душу в душе вытрахал. Лэнс наклоняется поцеловать его — коротко и дипломатично, хотя бы потому, что вся гримёрка на них пялится. Широ смотрит со своего места, уже в униформе, улыбается им. Целуются они неспешно — в основном ради того, чтобы помада размазалась, как Лори того и хотела. Лэнс отстраняется. — Та-дам! Киту ужасно идёт этот мазок красного в уголке рта. — Давай и шею тоже. — Лори указывает, куда. Лэнс ухмыляется, Кит закатывает глаза. — Он тебе приплатил за это? — Не-а. — Лори демонстративно разглядывает свои ногти. — Я просто очень хороший друг. Кто-то опять смеётся. Лэнс устраивает целое шоу, целуя Кита в шею и оставляя смазанные красные следы до самой груди. Кит краснеет пуще прежнего. — А Лэнса почему нет? — А это потому, — усмехается Лори, — что его уже кто-то оприходовал перед работой. Широ смеётся в отдалении, и Лэнс смущённо отшатывается. Накрывает ладонью собственную шею. Засосы там… остались впечатляющие. Наступает очередь Кита смотреть самодовольно. Лэнс показывает ему язык. Кит не остаётся в долгу. — Как ты их терпишь? — шутит кто-то из гримёров и обводит рукой Кита и Лэнса, которые заняты тем, что строят друг другу рожи. — Это намного, намного проще, чем кажется, — отвечает Широ, тепло и с нежностью. Лэнс умилённо вздыхает. Складывает из пальцев сердечко, и Широ смеётся, пряча улыбку в ладони.***
Сегодня у них особенная программа. На промо-кампанию не пощадили сил; Коран и Аллура работали, не покладая рук. Вкалывали все. Чрезвычайная ночь, так её назвали. Кев и Коултер расхаживают за кулисами, одетые как доктора, которых можно увидеть только в порно. Лэнс окрестил их доктор Дж. Спот и доктор Э. С. Холл, и весь вечер только так к ним и обращался. Остальные одеты в отвязные костюмы медсестричек. Главные качки клуба выступают в роли полураздетых пожарных. О, но Широ. Широ — лучший. Полицейская фуражка, синие мини-шорты, отстёгивающиеся манжеты и бутафорская дубинка на бедре. Зачёсанные назад волосы и военные ботинки по колено. Лэнс без шуток хочет, чтобы Широ плюнул ему в лицо. Сломал ему нос и врезал поддых. Однохренственно, боже, он горячий, как само пекло. Киту и Лэнсу костюмов не досталось — они сегодня в низко сидящих рваных джинсах на липучках и безрукавках на замке спереди. Потому что сегодня они плохие парни. Музыка уже играет к тому моменту, как они выходят на сцену, оба в бутафорских наручниках. У этих цепь на порядок длиннее, чем в настоящих, и не просто так. Номер им предстоит… не самый безопасный. Но всё будет хорошо. Лэнс старается держать Кита в поле зрения неотрывно. Они должны всё полностью синхронно делать. Незнакомый работник подталкивает их к пилонам — пора; они занимают свои места и, низко склонив головы, ждут, пока тот приладит цепи. Застыв и заложив руки за спины, они ждут, и ждут — и вскидывают головы вместе. Только сейчас Лэнсу выпадает возможность оценить толпу. Охренеть, сколько их сегодня. В зале реально яблоку негде упасть. В задних рядах стоят те, кому не хватило мест. Кто-то уже вопит в поддержку. Лэнса слегка потряхивает от предвкушения. Ну что же, что же. Пора зажигать.***
Кит и Лэнс начинают, как зеркальные отражения друг друга. Оба на коленях, подбородки прижаты к груди, руки заведены за спину, прикованы каждый к своему пилону. Свободы у них ровно столько, чтобы делать, что нужно — и они вскидываются вместе. Разнообразные вопли, подбадривания и свист из зала бьют по ушам, но Лэнс сосредотачивается только на музыке. Сегодня как никогда важно держаться ритма. Трек быстрый, как и хореография. Они столько трудились над ней, лажать нельзя. Вместе они танцуют. Вместе дёргают цепочки наручников, чтобы синхронный лязг лёг точно в нужный бит. Лэнс держится расслабленно, как вода, ведёт телом, устраивает целое шоу, изображая пленника. Это похоже на драмкружок в старшей школе. Лэнсу всегда нравился театр. Они бросаются вперёд, насколько позволяют наручники, резко ведут бёдрами, вскидывают головы в такт музыке. Ботинки Широ звучно ступают по сцене. Кит и Лэнс подаются назад. Это, наверное, самая сложная хореография, в которой Лэнс только участвовал. Брутальная, драматичная. Не столько танец, сколько показуха. Широ выходит в свет прожекторов, и толпа сходит к чертям с ума. Кит и Лэнс припадают к полу, широко разведя бёдра. Движение получается невозможно отвязное. Лицо у Широ просто каменное, невероятно привлекательное в своей серьёзности, чуточку пугающее. Он бьёт складной дубинкой по бедру, раскрывая её; Кит и Лэнс послушно поднимаются на ноги одним плавным движением, скрипнув металлом по металлу. Блядь, Широ выглядит отлично — и Кит тоже, волосы падают ему на лицо, тело льнёт к пилону и дёргается в сторону. Лэнс резко разводит запястья, чтобы цепочка лязгнула снова. Виляет бёдрами, притирается задницей к пилону — всеми силами изображает малого, который пытается соблазнить копа. А потом — и на то, чтобы отработать этот трюк, у них ушло несколько недель, между прочим, — Кит и Лэнс вскидывают руки высоко над головами и хватаются за пилоны. Знаете, как вообще сложно работать с шестом, когда к нему руки прикованы? Очень тяжело, ага. Но в этом вся соль. Сегодня они центр внимания. Сегодня посетители ахают, когда они подтягиваются так высоко, что цепи выкручиваются, и синхронно вскидывают ноги. Гудит низкая нота. Широ бьёт дубинкой по пилону — Кит переворачивается вниз головой, что, по-хорошему, вообще не должно быть возможно. На сцене жарко и суматошно. Вихрь конечностей, гипнотичное покачивание тел. Лэнс чувствует, как по виску скользит капля пота. В глаза лезут волосы, но он танцует ради зрителей. Ради одобрительных воплей, ради денег — ради этого взгляда Широ. Широ подходит к ним по очереди — ведёт ладонями по бокам Кита, затем — по бокам Лэнса. Сдёргивает с них жилетки, делает вид, что кусает за ухом. Сводит публику с ума. От его дыхания Лэнсу становится жарко, ещё жарче — от софитов. Широ снова сгребает его за волосы и разворачивает, натягивая цепь до предела. Лэнс выпячивает грудь и запрокидывает голову — бросает на Широ взгляд настолько соблазнительный, что Широ закусывает губу. Заломленные руки ноют, но это того стоит. Всё того стоит. Кит танцует на пилоне рядом, продолжает делать невозможное. Широ дёргает руку Лэнса, сдёргивает браслет и разворачивает на месте, только чтобы приковать к пилону заново — в этот раз так, чтобы обе руки оказались у Лэнса под носом. Теперь, когда зал видит исключительно его задницу, Лэнс может позволить себе улыбаться, сколько влезет. Широ правдоподобно изображает обыск; толпа ревёт, оценив. Количество денег, летящих на сцену, просто какое-то нереальное; от воплей, слышных даже из дальней части зала, Лэнс улыбается так, что щекам больно. Широ ведёт ладонями по его груди. Ощупывает бока, стискивает в ладонях задницу и ведёт пальцами вдоль пояса джинсов. Хлопает по бёдрам, задевает ладонью пах. Лэнс ждёт первого рывка — и джинсы летят в сторону. Широ заставляет его расставить ноги шире и опускается на одно колено. Ведёт языком по внутренней стороне бедра, и на добрых полминуты Лэнс забывает о хореографии. — Господи боже, — бормочет он вслух и чувствует кожей, как Широ улыбается. В этот раз Аллура многое оставила ему на откуп; это вот точно в исходную программу не входило. Кит демонстративно гремит цепью, припадает к полу, широко разведя колени, поднимается на ноги рывком и прогибается в пояснице. Широ поднимается тоже. Лэнс выпячивает задницу ещё дальше, бесстыдно бросает взгляд через плечо — и Широ смотрит ему в глаза в ответ. Хватает Лэнса за талию и дёргает вверх, насколько хватает цепи, а потом притирается к нему со спины так, что Лэнс только скулит. Восхитительно, у него теперь ещё и стоит. Лэнс делает вдох и пытается сосредоточиться на хореографии, но чёрт, как же это заводит. Кит горяч, Широ горяч, это всё слишком. Лэнсу что, нравятся ролевые игры? Похоже, что теперь да. Шлепок по ягодице становится неожиданностью — но вырвавшийся вскрик тонет в свисте. Настаёт очередь Кита. Широ снова бьёт дубинкой по пилону, и металл звенит. От этого мурашки по коже и мозг отключается — переходит на полный автопилот, где есть только да, да, боже, да, пожалуйста, свяжи меня и поцелуй. Но Лэнс продолжает танцевать, гладит пилон, выгибается и кружится, как репетировал. Теперь, когда обе руки сцеплены перед ним, он может взобраться на пилон и притереться к нему, не касаясь пола. Он оглядывается через плечо — ровно в тот момент, когда Широ заставляет Кита опуститься на колени. Ох, блядь. Это у Лэнса любимая часть. Из зала должно быть хорошо видно, что происходит. Должно быть видно, как Широ поддевает пальцами шлёвки шорт. Как Кит ведёт носом по ширинке, как поддевает языком язычок замка и тянет зубами вниз. Неторопливо, почти романтично, и всё это время — не сводя взгляда с Широ. Блядь. Блядь-блядь-блядь. Кит зарывается носом в расстёгнутую ширинку — зал беснуется в ответ. Широ стягивает шорты ниже, позволяя Киту притереться лицом. Взбираясь выше по пилону, Лэнс успевает заметить, что у Широ стоит тоже. Заебись, охуенно, да. А потом Лэнс путается в цепи. Собирается съехать вниз, разжав голени и лодыжки, как репетировал, но вместо этого звучно шлёпается на пол, как подбитый. Приземляется на колени, и толпа одобрительно ревёт — потому что давайте честно, выглядело это круто, — но Кит и Широ моментально отвлекаются и смотрят на него. Колени щиплет, ноги жжёт, и от боли хочется выругаться, но Лэнс только ухмыляется в сторону зала и продолжает танцевать. Широ и Кит переглядываются, но возвращаются к своей части хореографии. Широ подхватывает Кита за горло, делая вид, что вздёргивает его над полом, и держит так, прижав спиной к пилону. Они притираются друг к другу под музыку и наконец целуются под свист зрителей. Деньги льются дальше. Лэнс лязгает цепью и танцует.***
Сексуальное напряжение между ними такое ощутимое, что его можно расфасовать по коробкам и отправить в Китай. Дорога домой проходит в молчании. Но когда дверь открывается, Широ хватает их вдвоём за шиворот, швыряет на кровать и целует по очереди. Кусает плечи, льнёт ближе, рычит, похожий на животное. Кит и Лэнс, впрочем, не какая-то там безропотная добыча. Конечности путаются — Кит перехватывает руки Широ, Лэнс седлает его лицо и стонет в предплечье. Они царапаются и пускают в ход зубы — смеются, потому что это невыносимо. — Потрясающе, — говорит Широ в бедро Кита. — Просто, м-м, потрясающе. — Присунь ты мне уже, — выдыхает Лэнс. — Чтобы по самый краешек набралось, как в мегабольшой содовой из 7-11. Кит не выдерживает и смеётся первым. Широ прячет лицо, прижимаясь к его бедру, и стонет. — Как это у тебя получается: всё, что ты говоришь, ха-ха, одновременно такое горячее и такое омерзительное? — У меня просто талант, — говорит Лэнс, растягивая себя. Но Широ смеётся тоже и поворачивается, чтобы поцеловать его, неаккуратно и грубо, со слюной, прикусывая за язык. А когда они закругляются? Они тоже омерзительные. Липкие и потные, в царапинах и укусах. Уже так поздно, что аж рано. Раннее утро. Так темно, что даже сверчки заткнулись. Кит плюхается на живот и вздыхает. — Мы безнадёжные. — Почему? — Даже потанцевать не можем без того, чтобы не потрахаться после. — Это не танцем было, — бормочет Лэнс. — Это было… что-то с чем-то, чувак. Широ уже отключился. Ничего. Он сегодня перетрудился. Кит сам вытирает его полотенцем и укрывает голые плечи одеялом. А потом Кит довольно хмыкает, перекатывается на спину и раскрывает объятия. — Тебе хоть весело было? Лэнс смеётся и подбирается к нему вплотную, чтобы уткнуться носом в шею. — Весело ли мне было? Серьёзно? — Я просто спросил. — Да, — отвечает Лэнс и целует огромный круглый засос, который оставил на шее Кита Широ. — Да, было.***
Буквально вообще всё болит, когда Лэнс просыпается на следующее утро. Кит и Широ уже на кухне — Лэнс слышит их разговор. Он выползает к ним в боксерах; по дороге находит на полу футболку Широ и решает, что и так сойдёт. Футболка ещё и пахнет им, так что всё отлично складывается. Чёрт, вчерашний вечер как в тумане. Но Лэнс чувствует, как ноет расцарапанная спина, как саднят отпечатки ладоней на бёдрах. Хромая, он вползает в кухню, бормочет «ай, ай, ай» себе под нос — они что его, вдвоём трахнули ночью? Иисусе. Сильнее всего болят колени, на самом деле, но тут он сам виноват. Два с лишним часа разнузданного секса, может, и остались в тумане, но их выступление с полицейским и задержанными навсегда выжглось у него в мозгу. — Утра, — сонно машет ему Кит. Он очаровательный вот таким, с торчащими во все стороны волосами и тёмными кругами под глазами. — И тебе, — зевает Лэнс. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Широ. — Болю. Кит собирается ответить, потирая глаза — и вдруг широко их распахивает. Садится прямо на своём барном стуле и вскрикивает: — Лэнс! — Что? — Боже мой, твои колени! — А? — Чёрт. — Широ снимает сковородку с огня и обходит кухонный островок. — Чёрт, я совсем забыл, что ты падал. Лэнс моргает и опускает взгляд. Бёдра расчерчены следами от зубов, но… ох, да, колени у него опухли и побагровели. Кит встаёт. — Я лёд принесу. — Давай-ка, — говорит Широ, протягивая ему руки. Лэнс закатывает глаза. — Да я могу идти. — А не должен. Держись. Широ поднимает его на руки, сильный, тёплый, надёжный. Лэнсу, если честно, хочется заснуть ещё часов на шесть прямо вот так, но Широ усаживает его на диван. Кит, шлёпая босыми ногами, возвращается с ледяным компрессом. Широ опускается на корточки и осторожно берёт его за щиколотку. Бережно тянет на себя, заставляя распрямить ногу и оценивает реакцию, пока Лэнс не кривится от боли. — Ай. Фу, теперь, когда Лэнс реально смотрит, синяки правда выглядят уродливо. Неужели он правда так неудачно навернулся? — Блядь, — выдыхает Широ. — Мне так стыдно, Лэнс. — Ч-что? За что?! Я сам виноват. — Мы тебя как куклу валяли прошлой ночью, — говорит Кит и бледнеет. — Чёрт, я вообще забыл. — И я. Мы могли тебе хуже сделать. Лэнс пожимает плечами. — До утра ничего не болело. — Тебе лучше не ходить, — серьёзно говорит ему Широ. — И может, нужно будет показаться врачу. Лэнс давится воздухом. — Чувак! Нет, боже, это просто синяки. — У тебя колени опухли, — огрызается Кит. — Нормально всё! Широ почти невесомо ведёт пальцами, касаясь сгиба колена, ощупывает, насколько сильно опухло. Лэнс вскрикивает и пытается увернуться от его прикосновений. — Не двигайся, — приказывает ему Широ. — Я позвоню в клуб сам. М-м, чёрт, у него такое привлекательное лицо, когда он серьёзный. Лэнс сонно приваливается к спинке дивана. — Океюшки. Широ вскидывает бровь, но разворачивается и уходит. Кит прикладывает компресс к одному колену, и Лэнса подбрасывает. — Ай-ай-ай! — Не вздумай убирать! — Не хочу! Больно! — Лэнс, приложи компресс, — рявкает из кухни Широ. — Не буду! Кит смотрит ему в глаза, стискивает зубы и рычит: — Лэнс. У кого-то сегодня, похоже, плохое настроение. — Ладно, ладно, боже. — Лэнс шмыгает носом и кривится от жгучего холода. Кит забирается к нему под бок и осторожно кладёт голову на плечо, щёлкая попутно пультом телевизора. — Вы двое хуже, чем моя мама. Кит фыркает. — Вот и хорошо. Лэнс делает вдох и приваливается к Киту. За стеной Широ говорит по телефону, и почему-то сердце тоскливо тянет. Лэнс прогоняет это чувство, сосредоточившись на ровном дыхании Кита. Синяки сходят за пару недель. Тоска в груди — остаётся. Ты можешь жить лучше. Разве?