Oups

Это ничего не значило. Правда, на самом деле ничего. Спустя столько месяцев борьбы против зла бок о бок, герои Парижа в конечном счете раскрыли свои личности друг другу. Поэтому это было вполне нормально, когда однажды ЛедиБаг предложила Коту на время остаться у нее, чтобы подождать, пока квами наберется сил для новой трансформации. Только один раз. А затем второй. А после и третий. И постепенно, нуждались они в детрансформации или нет, это стало привычкой для обоих героев — оставаться после патруля или боя в комнате Маринетт. Они могли проводить вместе время часами, болтая обо всем, иногда ссорились, но это было даже приятно, играли в видеоигры или смотрели фильмы на компьютере Маринетт, в результате чего Адриан выматывался настолько, что у него не было даже сил дойти до собственного дома. В этот вечер внезапно пошел дождь. Кот Нуар и ЛедиБаг патрулировали улицы Парижа, как вдруг сильный ливень вынудил их прервать патруль, чтобы укрыться у Маринетт. Оба подростка даже обрадовались тому, что снова придется проводить вместе время, ожидая, пока утихнет дождь, чтобы Адриан мог вернуться к себе домой. Время прошло на удивление быстро, дождь уже закончился, тучи, оккупировавшие небо столицы, рассосались в один миг, оголяя небосвод. Сначала герои даже подумали, что это было дело рук Бражника, однако Плагг и Тикки быстро заверили их в том, что это была обычная природная аномалия. И это было абсолютно естественно. Тем не менее, настоящий был ливень или нет, стихийное метеорологическое событие вынудило Адриана задержаться у нее дольше, чем обычно. Небо Парижа уже потемнело, ночь уже забрезжила над домами, но они даже этого не заметили. Когда Адриан все же понял, что время уже позднее, он бросил беспокойный взгляд в окно и понял, что ночной дождь добавит ему неприятностей, пока тот будет добираться до своего дома. Поэтому Маринетт предложила ему остаться на ночь у нее. Только той ночью, дабы погода нормализовалась настолько, чтобы позволить ему вернуться домой без риска подхватить пневмонию. Только один раз. И второй, когда один из их турниров видеоигры длился настолько долго, что усталость сразила Адриана, и он снова остался в ее постели. А затем третий. Это был один из тех тихих вечеров с разговорами, когда они просто не замечали ничего вокруг, кроме друг друга. И в поздний час у Маринетт просто язык не повернулся попросить Адриана вернуться домой. Ведь было же так темно. День перетекал в новый день, и их маленькие вечера постепенно превратились в привычку. Только теперь не только Адриан оставался у Маринетт, но и она у него. Разумеется, все эти их совместные ночи несли исключительно невинный характер. Они просто спали вместе. Ну, по крайней мере, совершенно невинными они были только сначала. Поскольку Адриан быстро заимел очаровательную привычку оставлять быстрый поцелуй на щеке Маринетт перед сном. И в один прекрасный день — ни одна, ни другой так и не поняли, как это произошло — у Адриана слегка сбился прицел, и он случайно оставил поцелуй на ее губах. Краснея от смущения, Адриан тут же извинился, в то время как Маринетт была в шаге от сердечного приступа. Но она заверила его, что ничего плохого не случилось. И она улыбнулась ему так, что ее глаза засияли ярче звезд на ночном небе. В тот момент Адриан почувствовал, как его сердце забарабанило в горле от рвущей в клочья радости. После этого инцидента Адриан стал менее избирательным с местом, где собирался оставить ей поцелуй перед сном. Иногда он целовал ее в лоб, иногда в нос, порой снова касался губ, от чего она выдыхала из легких смущенный смешок. Для большей радости Адриана, Маринетт тоже начала целовать его перед сном и так же весело покрывала его лицо поцелуями. И со временем они больше стали похожи на двух подростков, чьи отношения были немного странными, но в то же время уникальными. Однажды вечером они поцеловались по-настоящему. Это был не один из тех спокойной-ночи-до-завтра поцелуев, к которым они уже привыкли, и которые все еще могли сгодиться под определение «дружеские». Нет, этот поцелуй был медленным, намеренным и вполне существенным. Взгляд его изумрудных глаз встретился с синими глазами Маринетт, давая понять, что он мог остановиться в любой момент, если она захочет. Но она не хотела, чтобы он останавливался. Адриан провел подушечкой большого пальца по контуру ее губ и начал наклоняться, наблюдая за тем, как ее волнение постепенно уходило. Он на мгновение остановился в последнюю секунду. — Хорошо? — застенчиво пробормотал он. — Хорошо, — твердо ответила она, и на ее лице засияла улыбка. Сердце готово было порвать грудную клетку, когда они оба наклонились друг к другу, сокращая расстояние, чтобы наконец воссоздать такой поцелуй, который не оставил бы никаких сомнений в том, какие чувства они друг к другу испытывали. Этот влюбленный жест определенно и положил начало новому этапу их отношений. К великой радости Нино и Али — и к великому разочарованию Хлои — Адриан и Маринетт официально стали встречаться. Родители Маринетт уже привыкли видеть молодого человека у себя дома в любое время суток, но вот ночные вылазки ЛедиБаг и Кота Нуара по-прежнему оставались тайными. Все это стало для них настоящей привычкой. Два супер-героя два или три раза в неделю собирались на крыше для патрулирования Парижа, а после Кот трансформировался и систематически оставался у нее дома. Они проводили весь вечер вместе, смеялись, играли в видеоигры и общались, а когда оба начинали клевать носом, то молодой человек оставался у нее на ночь, чтобы уйти только на рассвете. Однако, несмотря на изменение в статусе их отношений, времяпрепровождение ночью ограничивалось все теми же рамками, как и раньше. Разумеется, было несколько поцелуев в губы, а не в щеку, но все так и оставалось невинным. И ни один, ни второй, не испытывал острого желания нарушать границы, которые невидимым маркером были нарисованы в их отношениях. Все было прекрасно, и, казалось, ничто не сможет нарушить этой идиллии. И это случилось в воскресенье утром. Прошлой ночью было нарушено правило «Ночевать-у-меня-не-чаще-трех-раз», когда Кот пришел к ней и, детрансформировавшись, выглядел настолько вымотанным, что падал от усталости. Разумеется, она предложила ему остаться у нее. Лучи утреннего солнца заливали комнату героини Парижа, которая нежилась в постели в объятиях своего партнера. — Доброе утро, Принцесса, — прошептал молодой человек. Его голос был хриплым от сна. — Доброе, котенок, — ответила она, но не пошевелилась. Адриан потянулся, и его пальцы скользнули в волосы Маринетт. — Я должен идти, — прошептал он, нехотя вылезая из ее объятий, и ощутил на своей коже нежные прикосновения девушки. — Ммм… Уже? — вздохнула она, обвивая руками его плечи и снова притягивая к себе. Герой усмехнулся, после чего наклонился и оставил на лбу девушки легкий поцелуй. — Утро — это уже чересчур, — сказал он вполголоса. — Если я останусь слишком надолго, твои родители нас увидят. Но, если хочешь, я могу вернуться во второй половине дня. Более официально — через дверь, — лукаво улыбнулся он. Она уже собиралась было что-то ответить по поводу того, что хочет увидеть его после обеда, как вдруг легкий шум быстро заставил подпрыгнуть их обоих. Они обменялись озадаченными взглядами, а после не на шутку испугались, когда все же поняли, что звук исходил из люка, ведущего в спальню девушки. — Маринетт, — раздался голос Сабин Чен, и спасительница Парижа застыла на месте, — я собираюсь заняться стиркой. У тебя есть что-нибудь? Маринетт выпрямилась, едва удержав в себе визг удивления, после чего в спешке накрыла Адриана одеялом, вынуждая его плюхнуться носом в подушки и распластаться вдоль матраса. Девушка беспомощно посмотрела на выглянувшую снизу маму, которая наклонилась вниз и, взяв с лестницы корзину для белья, поднялась наконец к ней в комнату. — В ванной, я полагаю? — продолжила Сабин. — Да! — сказала Маринетт, после чего до боли закусила губу, понимая, что говорит гораздо громче, чем хотелось бы. Ванная комната. Далеко от Адриана. Отлично. Подальше от кровати, где спрятался ее напарник, скрытый под ее одеялом, которое образовало горку, наличие которой вряд ли избежит вопросов родителя. Но был и плюс. У него был шанс улизнуть. Сабин медленно направилась в ванную, но остановилась на половине пути, бросив туда быстрый взгляд. — Я ничего не вижу, — проговорила она и повернулась к дочери. — Ах! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не складывала грязную одежду возле письменного стола? — сказала Сабин, в то время как Маринетт готова была взвыть на Луну. Только не письменный стол. Только. Не. Письменный. Стол. Это было слишком близко. В то время как мама Маринетт начала приближаться к столу, который близко находился к кровати на втором ярусе, девушка почувствовала, как Адриан начал ерзать на своей стороне. Ему явно было недостаточно воздуха, и он отчаянно пытался вдохнуть хоть что-то, как вдруг Маринетт резко ткнула пальцами ему в ребра. — Омфг, — выдохнул он, несмотря на то, что все-таки изощрился вдохнуть и нырнуть обратно. — Что ты сказала? — спросила Сабин, бросая удивленный взгляд в сторону своей дочери. — Ничего, ничего, — пробормотала Маринетт, опустив локоть на голову Адриана. — Я просто так дышу. Говорят, полезно для здоровья по утрам глубоко дышать — это заставляет работать легкие, — протараторила она с широкой улыбкой на лице. Сабин на мгновение была заинтригована и выгнула левую бровь, а после снова отвернулась, чтобы сложить одежду Маринетт в корзину для белья. — Ты не слишком долго нежишься в постели? — продолжила она. — Обычно в это время ты уже час, как ее заправляла. Маринетт с трудом шевельнулась, сердце колотилось с такой силой, что Маринетт боялась, что мама могла услышать эти тяжелые удары. И речи не было о том, чтобы слезть с постели. Ее мама точно не обратит внимание на наличие второго тела на кровати, если она не будет шевелиться. — Да, я… Уже собиралась вставать, не беспокойся, — нервно засмеявшись, отозвалась девушка. — Еще чуть-чуть, и уже встаю. — Я надеюсь, ты не играла всю ночь напролет в видеоигры? — сомнительно спросила Сабин. — Ты знаешь, что я думаю по этому поводу. Я ничего не имею против, но меня не особо радует, что потом ты спишь до обеда. Я не хочу каждый день насильно вытаскивать тебя из постели. — Нет, нет! Не волнуйся! — лихорадочно затараторила девушка. — Это просто… Ну, знаешь… Уроки, экзамены, все такое. Я просто немного устала, — продолжила нервно посмеиваться она. — Но это нормально! И я как раз встаю. Ее мама открыла рот, собираясь явно добавить что-то, но передумала в последнюю секунду. Маринетт — ни живая, ни мертвая — посмотрела на нее, скрестив пальцы и умоляя про себя, чтобы мама наконец вышла из ее комнаты. Лучик надежды пронзил сердце девушки, когда Сабин направилась в сторону люка, как вдруг новая волна ужаса накрыла ее с головой, потому что она резко развернулась и направилась в сторону постели. — Ох, я забыла про твою постель, — заметила она, привлекая внимание дочери. — Наверное, белье следует поменять? — Нет, нет, нет, ничего не надо мне менять. Все чудно! — с ужасом проговорила она. — У меня отличное белье. Ничего не нужно, правда, — запнувшись, нервно добавила она, лихорадочно разыскивая выход из сложившейся ситуации. Сабин подходила все ближе, и Маринетт толкнула со всей силы Адриана так, чтобы он перекатился к противоположной стене — подальше от лестницы. Теперь Адриан был зажат в крошечном проеме между стеной и матрасом. Теперь он менее заметен. Маринетт надеялась, что он протянет в таком положении достаточно долго, чтобы ее мама убедилась в том, что зря поднималась наверх. Сабин поставила ногу на первую ступеньку лестницы, затем на вторую, и Маринетт нажала на ребра Адриана, чтобы тот свалился еще чуть ниже. Но в последний момент она быстро оценила размер проема между стеной и кроватью, куда проталкивала молодого человека, и поняла, что величина щели была несовместима с размерами грудной клетки Адриана. Это была плохая идея. Очень, очень, очень плохая идея. Перспектива быть замеченным Сабин Чен в постели ее дочери была едва ли заманчива, но и идея быть задушенным в проеме была еще менее приятна, однако попытки хоть что-то предпринять были тщетными, и Маринетт поняла, что плана получше у него не было. Но паника Маринетт была сильнее, чем желание Адриана дышать, так что ей наконец удалось спихнуть его достаточно далеко, чтобы тот был максимально ловко спрятан под одеялом. Адриан резко двинулся, и у него вырвалось тихое чертыханье, когда воздух снова покинул его легкие. — Что? — не поняла Сабин, опустив ногу на пятую ступеньку — но когда она успела миновать третью и четвертую?!  — Что «что»? — глуповато переспросила Маринетт. Брюнетка машинально провела рукой за собой, расправляя складки одеяла с уже менее заметным, но все же различимым горбом, который был телом Адриана, наполовину зажатого между стеной и матрасом. — Я слышала шум, — удивленно вскинула брови Сабин. — Шум? — переспросила девушка таким напряженным голосом, что, казалось, она не могла больше делать ничего, кроме как повторять слова мамы, которая поднималась все выше и выше. — Да, шум, — подтвердила она. — В твоей комнате кто-то есть? — проговорила она удивленным тоном. — Я могу поклясться, что здесь кто-то есть. Маринетт застыла, сжимая руки так, что побелели костяшки пальцев. — Кот! — закричала она пронзительным голосом, заставляя мать вздрогнуть. — У меня тут кот приходит периодически на террасу. Это определенно он! Он постоянно надеется, что ему что-то перепадет из лакомств! Сабин подняла заинтригованный взгляд на дочь, после чего посмотрела на ее постель. — Хорошо, я хочу его увидеть, — спокойно отозвалась она, снова поднимаясь выше. — Нет-нет-нет! Не-надо-беспокоиться-это-не-так-интересно-как-ты-думаешь! — закричала Маринетт, активно жестикулируя. — Прости? — мать явно была в шоке. Пускай. — Я буду… Я сама буду заботиться о нем. Не волнуйся, — повторила она, отчаянно пытаясь взять под контроль свой дрожащий голос и стараясь сформулировать мысли в предложения. — Ты уверена? — настаивала Сабин. — Да, да. Да! Абсолютное и безоговорочное «да»! — заверила ее Маринетт, отчаянно кивая головой. В то время как мама все еще удивленно на нее смотрела, девушка почувствовала, что сердце бьется с такой силой, что это уже опасно для жизни. Иисусе, она не переживет это утро. Это просто невозможно. — Слушай, так тебе, наверное, пора идти, — лихорадочно продолжила героиня Парижа. — Все хорошо же. Здесь ты не найдешь ничего странного. Так чтоооо, — слегка сфальшивила она высокой нотой на союзе «что», потому что Адриан резко ущипнул ее за бедро. Девушка яростно покусала губы, прежде чем снова обратиться к маме. — У меня больше нет белья, я имею в виду, — проговорила она с улыбкой, и со всей силы вдарила локтем по одеялу. — Ты взяла все, что было. Недоумевающая Сабин снова внимательно посмотрела на дочь в течение нескольких секунд. А затем, к великому облегчению, она коротко кивнула и, развернувшись на сто восемьдесят, вышла наконец из спальни. Двое подростков несколько секунд не шевелились, а после Маринетт быстро откинула одеяло, и Адриан мучительно взвыл, потому что застрял в этой маленькой щели, в которую забрался не по своей воле. — Я думал, что ты уже задушить меня собралась! — сказал молодой человек, присаживаясь на кровать и пытаясь восстановить дыхание. — Я чуть коньки не отбросила! — отозвалась Маринетт, хватаясь за сердце. — Это я чуть коньки не отбросил! — проговорил Адриан. — Удушье, падение… Тебе-то с чего умирать, я не понимаю? — Сердечный приступ! — тут же ответила она, машинально возводя глаза к небу. Они оба обменялись короткими взглядами, а после разразились неимоверно сумасшедшим нервным смехом. — Прости, что я чуть тебя не задушила, — смеялась девушка так, что заболели щеки. — Уверяю тебя, этого не было в моих планах. — Я надеюсь, — пробормотал Адриан, хотя Маринетт не сразу поняла, что он сказал, потому что блондин все еще разрывался от смеха. Они были в шаге от катастрофы. Нет, серьезно, да они по краю шагали. — Ах, да, милая, — вдруг сказала Сабин отчетливым голосом, просовывая голову в люк. — Я забыла тебе сказать, что… Услышав голос матери, Маринетт тут же поняла, что не могла дышать. Фактически, она была на грани того, чтобы вообще перестать перерабатывать воздух легкими. Она даже не услышала конец маминой фразы. И не услышала того, как она поднялась по лестнице. Вариантов причины мгновенных провалов в памяти была масса. Вполне возможно, что она не услышала ничего из этого, потому что внимание ее было сосредоточено на одном человеке… — … Адриан? Упс.