Старая эльфийская сказка

Я припомнил слова матери, и недобро усмехнулся. Оскорбление! А не то ли самое делают эльфы, плодя таких вот, как я, полукровок? - Эльфы никогда такого не делали, - отрезал знахарь, покраснев до корней волос. – Эльфы никогда не брали наших женщин силой. Твоя мать лжет тебе, мальчик. Это её грех. Она любила твоего отца, любила, и ради неё он не стал уничтожать эту деревню. - Отчего же она теперь ненавидит его? - Оттого что глупа и горда, - знахарь усмехнулся. – Она вообразила, что имеет какую-то власть над ним, она думала, что может играть его сердцем, как жонглер – яблоком. И будто сердце это всегда вернется к ней, после того, как она подкинет его. Но она позабыла, с кем имеет дело. Она прогнала его, и он больше не вернулся, и с собою не позвал. Он не дал ей играть с ним. За это она его ненавидит. - А ты откуда все это знаешь? Знахарь вздохнул еще раз. - Я мог бы быть твоим отцом, - тяжело ответил он, и желваки заиграли на его скулах. – В то лето, когда твоя мать понесла, в селе были пришлые. Люди из другого поселка, очень далекого. Узнав, что она беременна от другого, я даже обрадовался, дурак. Новая кровь в поселке, в замкнутой общине – это всегда хорошо. Это давало ей привилегии; община выделила бы нам хороший дом, а ты был бы завидным женихом, если б родился человеком. Но она по гордости своей отвергла меня. Тогда она еще жила с твоим отцом; он приходил к ней тайно, ночами и поэтому его никто не видел. С гордостью она рассказывала мне, что её избрал эльф, смеялась, и рассказывала, как он красив, не то, что я, деревенский увалень, у которого руки кривые, как корни деревьев. Она говорила, что с ним уйдет, что станет важной персоной, не то, что мы, жалкие грязные животные. И вместо всего этого получила одиночество и позор. За это она ненавидит тебя.